Ему так и следовало написать: «Не всякая домашняя птица долетит до середины Днепра». Надо исправить. Где это? Давай исправим в оригинале, в исходном файле.
– Глупости, не надо ничего исправлять. И так понятно, что не всякая домашняя птица летает над Днепром. Я бы даже сказал, что не всякая домашняя птица способна перелететь через изгородь.
– А я хочу, чтобы всё было правильно. Чётко и ясно.
– Тогда это будет не литература, а какая-нибудь инструкция для пылесоса.
– Всё равно, неточность необходимо исправить.
– Исправь там… – отмахнулся Мямлик, – на полке с книгами, если очень хочешь. Только легонечко, карандашиком.
Там никто не увидит… – расстроился Шустрик.
Помолчали, слушая, как посапывает в своём ящике Мурзилка.
– Подобные «неточности» вообще-то называют метафорами, – сказал Мямлик, решив всё-таки докопаться до сути. – Так иногда можно в художественной литературе.
– Если я напишу, что придумал телефон, радио или шариковую ручку – это будет метафора? – обрадовался Шустрик.
– Нет… Это, скорее всего, будет враньё.
– А про пингвинов, летающих через Днепр – не враньё?!
Мямлик подумал, что пора переменить тему разговора.
– Ты вот что… Давай о чём-нибудь другом поговорим.
– Давай, – легко согласился Шустрик. – Что не понравилось?
Глава вторая
ЧТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ
Мямлик помолчал несколько минут.
– Не понравилось содержание, – произнёс он наконец. – Вообрази, к примеру, такую ситуацию… Дамочка выходит замуж за пожилого из-за денег. Естественно, начинает вертеть хвостом у него за спиной с другим – молодым и красивым. И в конце концов, окончательно завравшись и потеряв голову, бросается под поезд.
– Как?! – испугался Шустрик. – Прямо в метро?..
– Нет, не в метро. Это давно было, она под паровоз бросилась. То есть, этого не было, конечно, это всё писатель придумал.
– Ты знаешь, – сказал Шустрик, – мне такое содержание тоже не нравится. Уж лучше эти самые… пингвины до середины Днепра.
– Или вот такой сюжет, – Мямлик вошёл во вкус. – Женщину обвиняют в убийстве, а она ни в чём не виновата. А среди тех, которые судят, – барин, который, можно сказать, довёл её до такой жизни…
– До какой жизни? – не понял Шустрик.
– Ну… в общем, до нехорошей жизни. И он знает, что она ни в чём не виновата и, мало того, он опять хочет на ней жениться.
– Вот этот сюжет мне нравится, – заметил Шустрик. – Давай, давай, рассказывай.
– А чем, ты думаешь, всё закончилось?..
– Оправдана… кидается на шею… в зале аплодируют, некоторые смахивают слезу… Свадьба, цветы и поцелуй в диафрагму!
– В какую ещё диафрагму…
– Это когда в конце фильма герои целуются крупным планом перед камерой.
Мямлик выдержал томительную паузу, хлопнул пузырь и произнёс безучастно:
– Оклеветана, осуждена, отправлена на каторгу.
От ужаса и возмущения Шустрик застыл, словно в параличе. Прошло минут десять, когда он снова обрёл способность говорить.
– Ты сам-то что-нибудь читал? – спросил его Мямлик.
– Чи-читал, ка-ажется… Да! Я читал сказки.
– Ну, вспомни хотя бы одну.
– Я много помню: «Колобок», «Три поросёнка»…
– Достаточно. Расскажи мне в двух словах «Колобок».
– В двух словах?..
– Ну, не в двух… это так выражаются, чтобы поскорее.
– Ага, понял.
Шустрик открыл на экране иллюстрации к сказке «Колобок».
– Слушай в двух словах. Колобок убежал от бабушки и от дедушки. Потом от зайца, от волка, от медведя. А потом лиса его перехитрила и съела.
– То есть, – подвёл итог Мямлик, – герой рождается полный сил для благородных свершений и, по сути ничего не успев увидеть, погибает в самом начале своего яркого жизненного пути.
– Да, – согласился Шустрик. – Это как-то… Давай исправим?
– Ну, опять ты за своё. Запомни: то, что написано пером, не вырубить топором.
– То, что пером, – нельзя. А то, что электронным кодом – можно.
– Каким кодом?
– Электронные книжки с картинками пишутся при помощи специального кода, которого не видно. Я напишу наши кибер-проекции и запущу в электронную библиотеку. Мы сами предупредим героев об опасности.
– Ты хочешь сказать, что мы, то есть, наши проекции, смогут органично влиться в ткань художественного произведения?
– Как получится.
От жары Мямлик сделался мягким и ещё более, чем обычно, непредсказуемым.
– Любопытно… – пробормотал он. – Невероятно… Заманчиво!
К вечеру всё было готово для эксперимента. Два искателя литературной правды сидели, окутанные проводами, перед компьютером. В редакции было тихо и пусто, только заблудившаяся муха настойчиво билась в оконное стекло, да ещё Мурзилка посапывал в своём ящике.
– Поехали? – спросил Шустрик.
– Поехали… – откликнулся Мямлик неуверенно.
Оба зажмурились, и Шустрик надавил клавишу «Enter».
Глава третья
КТО НАЖМЁТ «ВЫВОД»?
Друзья открыли глаза и увидели, что находятся в нарисованном лесу. Художник не пожалел красок: цветы, трава, бабочки и подножья деревьев выглядели как в рекламном ролике. Сами кибер-путешественники тоже были нарисованные. Они оглядели друг друга, и Мямлик сказал:
– Как вы неожиданно преобразились, коллега. Сияете, словно пряжка у демобилизованного сержанта. Скромнее надо быть, товарищ, скромнее.
– Вы тоже немного того… как новенький, – отметил Шустрик. – Будто вас только что распаковали и вымыли до скрипа в тёплой воде с шампунем.
– Хорошо здесь.
– Мне тоже нравится. Здорово получилось.
– Погоди, – Мямлик почесал затылок. – Что-то меня настораживает. Тревожит. Не могу понять… Мы кто?
– В каком смысле? Вообще-то мы – набор символов.
– А набор символов может мыслить самостоятельно?
– Это вряд ли. Такое бы в сети началось…
– То-то и оно. Шустрик, ты ведь нажал какую-то кнопочку – ну, до того как мы?..
– Эта кнопочка по-русски называется «Ввод».
– Вот именно это я и хотел уточнить: кто теперь, выражаясь по-русски, нажмёт кнопочку «Вывод»?..
Некоторое время Шустрик, опустив глаза, сосредоточенно думал.
– По идее, должен нажать я, – сказал он наконец.
– Прекрасно. Так я и подумал. Но штука в том, что наши соображалки – в этом самом, – Мямлик похлопал себя по бокам, – наборе символов.
– Почему?
– Потому что мы не можем быть в двух местах сразу. Если мы с тобой здесь, то их там – нет!
– Кто же там остался?.. – начал пугаться Шустрик.
– Кто? Скорей уже что. Просто две игрушки. Два забавных человечка размерами с брелок от ключей. Один железный с лампочкой вместо носа. А другой – красивый, кругленький, мягенький… Можно повесить на ключи или болтаться у лобового стекла. Железным ещё можно открывать пробки. А мягким запустить в стену. Сначала он сплющится, потом плавненько спуститься на пол и снова станет кругленьким и красивым.
Шустрик мелко завибрировал.
– А мы что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Глупости, не надо ничего исправлять. И так понятно, что не всякая домашняя птица летает над Днепром. Я бы даже сказал, что не всякая домашняя птица способна перелететь через изгородь.
– А я хочу, чтобы всё было правильно. Чётко и ясно.
– Тогда это будет не литература, а какая-нибудь инструкция для пылесоса.
– Всё равно, неточность необходимо исправить.
– Исправь там… – отмахнулся Мямлик, – на полке с книгами, если очень хочешь. Только легонечко, карандашиком.
Там никто не увидит… – расстроился Шустрик.
Помолчали, слушая, как посапывает в своём ящике Мурзилка.
– Подобные «неточности» вообще-то называют метафорами, – сказал Мямлик, решив всё-таки докопаться до сути. – Так иногда можно в художественной литературе.
– Если я напишу, что придумал телефон, радио или шариковую ручку – это будет метафора? – обрадовался Шустрик.
– Нет… Это, скорее всего, будет враньё.
– А про пингвинов, летающих через Днепр – не враньё?!
Мямлик подумал, что пора переменить тему разговора.
– Ты вот что… Давай о чём-нибудь другом поговорим.
– Давай, – легко согласился Шустрик. – Что не понравилось?
Глава вторая
ЧТО НЕ ПОНРАВИЛОСЬ
Мямлик помолчал несколько минут.
– Не понравилось содержание, – произнёс он наконец. – Вообрази, к примеру, такую ситуацию… Дамочка выходит замуж за пожилого из-за денег. Естественно, начинает вертеть хвостом у него за спиной с другим – молодым и красивым. И в конце концов, окончательно завравшись и потеряв голову, бросается под поезд.
– Как?! – испугался Шустрик. – Прямо в метро?..
– Нет, не в метро. Это давно было, она под паровоз бросилась. То есть, этого не было, конечно, это всё писатель придумал.
– Ты знаешь, – сказал Шустрик, – мне такое содержание тоже не нравится. Уж лучше эти самые… пингвины до середины Днепра.
– Или вот такой сюжет, – Мямлик вошёл во вкус. – Женщину обвиняют в убийстве, а она ни в чём не виновата. А среди тех, которые судят, – барин, который, можно сказать, довёл её до такой жизни…
– До какой жизни? – не понял Шустрик.
– Ну… в общем, до нехорошей жизни. И он знает, что она ни в чём не виновата и, мало того, он опять хочет на ней жениться.
– Вот этот сюжет мне нравится, – заметил Шустрик. – Давай, давай, рассказывай.
– А чем, ты думаешь, всё закончилось?..
– Оправдана… кидается на шею… в зале аплодируют, некоторые смахивают слезу… Свадьба, цветы и поцелуй в диафрагму!
– В какую ещё диафрагму…
– Это когда в конце фильма герои целуются крупным планом перед камерой.
Мямлик выдержал томительную паузу, хлопнул пузырь и произнёс безучастно:
– Оклеветана, осуждена, отправлена на каторгу.
От ужаса и возмущения Шустрик застыл, словно в параличе. Прошло минут десять, когда он снова обрёл способность говорить.
– Ты сам-то что-нибудь читал? – спросил его Мямлик.
– Чи-читал, ка-ажется… Да! Я читал сказки.
– Ну, вспомни хотя бы одну.
– Я много помню: «Колобок», «Три поросёнка»…
– Достаточно. Расскажи мне в двух словах «Колобок».
– В двух словах?..
– Ну, не в двух… это так выражаются, чтобы поскорее.
– Ага, понял.
Шустрик открыл на экране иллюстрации к сказке «Колобок».
– Слушай в двух словах. Колобок убежал от бабушки и от дедушки. Потом от зайца, от волка, от медведя. А потом лиса его перехитрила и съела.
– То есть, – подвёл итог Мямлик, – герой рождается полный сил для благородных свершений и, по сути ничего не успев увидеть, погибает в самом начале своего яркого жизненного пути.
– Да, – согласился Шустрик. – Это как-то… Давай исправим?
– Ну, опять ты за своё. Запомни: то, что написано пером, не вырубить топором.
– То, что пером, – нельзя. А то, что электронным кодом – можно.
– Каким кодом?
– Электронные книжки с картинками пишутся при помощи специального кода, которого не видно. Я напишу наши кибер-проекции и запущу в электронную библиотеку. Мы сами предупредим героев об опасности.
– Ты хочешь сказать, что мы, то есть, наши проекции, смогут органично влиться в ткань художественного произведения?
– Как получится.
От жары Мямлик сделался мягким и ещё более, чем обычно, непредсказуемым.
– Любопытно… – пробормотал он. – Невероятно… Заманчиво!
К вечеру всё было готово для эксперимента. Два искателя литературной правды сидели, окутанные проводами, перед компьютером. В редакции было тихо и пусто, только заблудившаяся муха настойчиво билась в оконное стекло, да ещё Мурзилка посапывал в своём ящике.
– Поехали? – спросил Шустрик.
– Поехали… – откликнулся Мямлик неуверенно.
Оба зажмурились, и Шустрик надавил клавишу «Enter».
Глава третья
КТО НАЖМЁТ «ВЫВОД»?
Друзья открыли глаза и увидели, что находятся в нарисованном лесу. Художник не пожалел красок: цветы, трава, бабочки и подножья деревьев выглядели как в рекламном ролике. Сами кибер-путешественники тоже были нарисованные. Они оглядели друг друга, и Мямлик сказал:
– Как вы неожиданно преобразились, коллега. Сияете, словно пряжка у демобилизованного сержанта. Скромнее надо быть, товарищ, скромнее.
– Вы тоже немного того… как новенький, – отметил Шустрик. – Будто вас только что распаковали и вымыли до скрипа в тёплой воде с шампунем.
– Хорошо здесь.
– Мне тоже нравится. Здорово получилось.
– Погоди, – Мямлик почесал затылок. – Что-то меня настораживает. Тревожит. Не могу понять… Мы кто?
– В каком смысле? Вообще-то мы – набор символов.
– А набор символов может мыслить самостоятельно?
– Это вряд ли. Такое бы в сети началось…
– То-то и оно. Шустрик, ты ведь нажал какую-то кнопочку – ну, до того как мы?..
– Эта кнопочка по-русски называется «Ввод».
– Вот именно это я и хотел уточнить: кто теперь, выражаясь по-русски, нажмёт кнопочку «Вывод»?..
Некоторое время Шустрик, опустив глаза, сосредоточенно думал.
– По идее, должен нажать я, – сказал он наконец.
– Прекрасно. Так я и подумал. Но штука в том, что наши соображалки – в этом самом, – Мямлик похлопал себя по бокам, – наборе символов.
– Почему?
– Потому что мы не можем быть в двух местах сразу. Если мы с тобой здесь, то их там – нет!
– Кто же там остался?.. – начал пугаться Шустрик.
– Кто? Скорей уже что. Просто две игрушки. Два забавных человечка размерами с брелок от ключей. Один железный с лампочкой вместо носа. А другой – красивый, кругленький, мягенький… Можно повесить на ключи или болтаться у лобового стекла. Железным ещё можно открывать пробки. А мягким запустить в стену. Сначала он сплющится, потом плавненько спуститься на пол и снова станет кругленьким и красивым.
Шустрик мелко завибрировал.
– А мы что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87