Пойдём, Лёха, поговорим.
И Толстомясов повёл Стрельцова к себе в контору.
Очухавшийся от ударов электрической палкой Балда, пошатываясь, поплёлся за ними следом.
К утру вакханалия начала понемногу утихать. В половине пятого дворник вывел последнего пьяного. На ажурных воротах появился амбарный замок, а на кассе табличка: «Санитарный час до 19.00». До вечера издёрганные звери могли отдохнуть и поспать.
Заснул в кресле головного отсека и Мурзилка. За ночь он так переволновался, что незаметно для себя сгрыз целую сушку с маком, в дырку которой он мог бы пройти, почти не пригнув голову.
Пропылесосив кабину от крошек, Шустрик спустился в салон и затянул неспешный разговор с Мямликом. Они были одушевлёнными игрушками, а потому никогда не ели, не пили и не спали. Транспортное средство механическая собака «Лиса» лежало на газоне в ворохе сухих листьев и было совершенно незаметно даже с расстояния одного шага.
Глава седьмая
ПАТОЛОГОАНАТОМЫ, ЧАСОВЩИКИ, ЭЛЕКТРОНЩИКИ
Ровно в полдень на расположенной совсем близко Петропавловской крепости выстрелила пушка. Звери, привыкшие к ежедневной полуденной стрельбе, не повели ухом. На центральной аллее появились директор Толстомясов, его старый подручный Балда, новый подручный Лёха и ещё какой-то плюгавый старикашка в пальто с меховым воротником. Заработала прослушка, в салоне стали слышны голоса.
– Что же это они у вас так пооблазили, – ворчал старикашка. – Каков исходный материал, таков результат. Подкормите их, молодой человек, подкормите хотя бы за недельку до…
– Я понял! – перебил его Толстомясов. – Я вас понял, господин Формалинов. Подкормим, не сомневайтесь. Сами не доедим, а зверей накормим. Накормим так, что морды будут лосниться.
– Да, вы уж позаботьтесь. Как только шёрстка заблестит, замеры произведём. В таком состоянии с ними работать нельзя, ни в коем случае. А как только замеры произведём, приступим к…
Тут дядя Петя, который не хотел, чтобы новенький услышал лишнее, снова перебил старичка:
– Один секунд. Лёха, ты вот что… Сходи, прошвырнись по территории. Осмотрись, покури, воздухом подыши…
Лёха кивнул и отправился в обход территории.
– Этому, с рукой, не доверяет, – отметил Шустрик.
– Стало быть есть, что не доверять, – сказал Мямлик. – Этому не доверяет, а с нами поделится. Всем самым сокровенным. Он как бы нам доверяет в полной мере, как самому себе.
– Пальтом за колючки зацепился.
– Надо взять ворсинки на анализ. Из анализа какой-нибудь микроскопической ерунды опытный сыщик может узнать для себя многое. Правильно, шеф?
Мурзилка пожал плечами. В отличие от Мямлика, он не читал запоем детективные романы. Тем не менее, он направил «Лису» к кустам шиповника и взял ворсинку от пальто незнакомца на химический анализ.
А из динамиков, между тем, слышался такой разговор:
– Заказ необычный, работа сложная. Плавная ротация на протяжении одного года вас устроит? – говорил старикашка.
– Что? Года? Это вы, типа, так шутите, Лев Псоевич? – обиделся Толстомясов. – Никакой плавной ротации! Моментально! Всех разом! Мы можем закрыться на карантин только на две недели.
– Хм… Даже не знаю. Придётся работать по ночам. Мастера дорогие… А ещё придётся нанимать патологоанатомов, часовщиков, электронщиков. Плюс эта ваша секретность… тоже стоит немалых денег.
– Я понял. Типа, доплатить надо, Лев Псоевич. Договоримся. С каждым лично поговорим. Они поймут.
– И последнее на сегодня, – старикашка поднял глаза на дядю Петю. – Мой личный гонорар?
– Так это… Десять процентов от общей суммы.
– Не смешите, я буду работать из половины.
– Батя, ты что, в натуре, сбрендил? Откуда такие башли? Двадцать пять – и по рукам!
– Господин Толстомясов, таким смехотворным предложением вы оскорбляете не только меня…
Дядя Петя и старикашка начали долго и изнурительно торговаться.
А в это время, в дальнем конце зоопарка, через ограду перелетел битком набитый рюкзак, и следом показалась голова Ивана Андреевича Корнеева. Убедившись, что поблизости нет дворника, бывший директор неловко перевалился через ограду, сорвался и с треском повис на разорванном воротнике. Ему сдавило шею, он начал задыхаться, и попытался позвать на помощь. Но вместо крика у него получался слабый писк и шипение проколотой велосипедной шины.
Но вот сильная рука взяла его за шиворот и поставила на твёрдую землю.
– Гражданин Корнеев! – строго сказал Стрельцов, едва сдерживая улыбку. – Вы всё никак не угомонитесь!
– Ах… Товарищ лейтенант… Пардон… Не ожидал увидеть вас здесь… – залепетал Иван Андреевич, ещё не понимая, пугаться ему или радоваться. В конце концов он решил, что надо радоваться. – Вы здесь! Это очень, очень хорошо, что вы здесь! Вы представить себе не можете, какие безобразия… Но, что с вами? Почему вы так странно одеты и вообще…
– Не беспокойтесь, я всё ещё милиционер, хотя и не на службе. Я выполняю личное поручение командира.
– Ага! – догадался Иван Андреевич. – Так значит, товарищ Мудрый всё-таки внял голосу, так сказать, вопиющего… А что у вас с рукой? Надеюсь, мои питомцы не имеют к этому отношения?
– Не имеют, не имеют, – Стрельцов огляделся по сторонам. – Это другого рода хищники. Вы бы сюда не ходили, Иван Андреевич. Вашим делом, как видите, серьёзно занимаются.
– А я никому не скажу, что вы из милиции! – пообещал Корнеев.
Стрельцов снова тревожно огляделся. В пределах видимости, по счастью, никого не было.
– Чем это у вас рюкзак набит?
– А… листья капустные, картошечка некондиционная обрезанная, яблочки, ягодки подавленные… Они там знаете – чуть примялось и уже в отходы. А я всё соберу, переберу, обрежу, перемою – так и набирается…
– В смысле – где?
– Ну там, на рынке. Я ведь ночным сторожем устроился. Нарочно, чтоб поближе к продуктам питания. То есть, не для себя, конечно, вы понимаете…
– Я понимаю… – Стрельцов смотрел на прежнего директора с уважением.
– Я вот что вам скажу, товарищ лейтенант, – Корнеев заговорил таинственным шёпотом. – Там, на этом рынке, очень странные дела происходят, очень странные! Тёмные делишки! Это вам нужно обязательно самому всё проверить!
– Хорошо-хорошо, это после. Сейчас другая задача. Так вы пока не ходите сюда, Иван Андреевич. Тут, кажется, всё серьёзнее, чем даже вы думаете.
– Ага! Вы заметили! Замечательно, просто замечательно! Хорошо, я не буду. Только разрешите, я бегемота покормлю. Он совсем уже ослаб, просто разрывается сердце…
– Ладно, кормите, пока дворника нет. Но имейте в виду: в случае чего вступаться за вас не буду. Вы меня не знаете, я вас не знаю.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант!.. – Корнеев зажал себе рот ладонью и сделал испуганные глаза: – То есть, я вас не знаю, гражданин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
И Толстомясов повёл Стрельцова к себе в контору.
Очухавшийся от ударов электрической палкой Балда, пошатываясь, поплёлся за ними следом.
К утру вакханалия начала понемногу утихать. В половине пятого дворник вывел последнего пьяного. На ажурных воротах появился амбарный замок, а на кассе табличка: «Санитарный час до 19.00». До вечера издёрганные звери могли отдохнуть и поспать.
Заснул в кресле головного отсека и Мурзилка. За ночь он так переволновался, что незаметно для себя сгрыз целую сушку с маком, в дырку которой он мог бы пройти, почти не пригнув голову.
Пропылесосив кабину от крошек, Шустрик спустился в салон и затянул неспешный разговор с Мямликом. Они были одушевлёнными игрушками, а потому никогда не ели, не пили и не спали. Транспортное средство механическая собака «Лиса» лежало на газоне в ворохе сухих листьев и было совершенно незаметно даже с расстояния одного шага.
Глава седьмая
ПАТОЛОГОАНАТОМЫ, ЧАСОВЩИКИ, ЭЛЕКТРОНЩИКИ
Ровно в полдень на расположенной совсем близко Петропавловской крепости выстрелила пушка. Звери, привыкшие к ежедневной полуденной стрельбе, не повели ухом. На центральной аллее появились директор Толстомясов, его старый подручный Балда, новый подручный Лёха и ещё какой-то плюгавый старикашка в пальто с меховым воротником. Заработала прослушка, в салоне стали слышны голоса.
– Что же это они у вас так пооблазили, – ворчал старикашка. – Каков исходный материал, таков результат. Подкормите их, молодой человек, подкормите хотя бы за недельку до…
– Я понял! – перебил его Толстомясов. – Я вас понял, господин Формалинов. Подкормим, не сомневайтесь. Сами не доедим, а зверей накормим. Накормим так, что морды будут лосниться.
– Да, вы уж позаботьтесь. Как только шёрстка заблестит, замеры произведём. В таком состоянии с ними работать нельзя, ни в коем случае. А как только замеры произведём, приступим к…
Тут дядя Петя, который не хотел, чтобы новенький услышал лишнее, снова перебил старичка:
– Один секунд. Лёха, ты вот что… Сходи, прошвырнись по территории. Осмотрись, покури, воздухом подыши…
Лёха кивнул и отправился в обход территории.
– Этому, с рукой, не доверяет, – отметил Шустрик.
– Стало быть есть, что не доверять, – сказал Мямлик. – Этому не доверяет, а с нами поделится. Всем самым сокровенным. Он как бы нам доверяет в полной мере, как самому себе.
– Пальтом за колючки зацепился.
– Надо взять ворсинки на анализ. Из анализа какой-нибудь микроскопической ерунды опытный сыщик может узнать для себя многое. Правильно, шеф?
Мурзилка пожал плечами. В отличие от Мямлика, он не читал запоем детективные романы. Тем не менее, он направил «Лису» к кустам шиповника и взял ворсинку от пальто незнакомца на химический анализ.
А из динамиков, между тем, слышался такой разговор:
– Заказ необычный, работа сложная. Плавная ротация на протяжении одного года вас устроит? – говорил старикашка.
– Что? Года? Это вы, типа, так шутите, Лев Псоевич? – обиделся Толстомясов. – Никакой плавной ротации! Моментально! Всех разом! Мы можем закрыться на карантин только на две недели.
– Хм… Даже не знаю. Придётся работать по ночам. Мастера дорогие… А ещё придётся нанимать патологоанатомов, часовщиков, электронщиков. Плюс эта ваша секретность… тоже стоит немалых денег.
– Я понял. Типа, доплатить надо, Лев Псоевич. Договоримся. С каждым лично поговорим. Они поймут.
– И последнее на сегодня, – старикашка поднял глаза на дядю Петю. – Мой личный гонорар?
– Так это… Десять процентов от общей суммы.
– Не смешите, я буду работать из половины.
– Батя, ты что, в натуре, сбрендил? Откуда такие башли? Двадцать пять – и по рукам!
– Господин Толстомясов, таким смехотворным предложением вы оскорбляете не только меня…
Дядя Петя и старикашка начали долго и изнурительно торговаться.
А в это время, в дальнем конце зоопарка, через ограду перелетел битком набитый рюкзак, и следом показалась голова Ивана Андреевича Корнеева. Убедившись, что поблизости нет дворника, бывший директор неловко перевалился через ограду, сорвался и с треском повис на разорванном воротнике. Ему сдавило шею, он начал задыхаться, и попытался позвать на помощь. Но вместо крика у него получался слабый писк и шипение проколотой велосипедной шины.
Но вот сильная рука взяла его за шиворот и поставила на твёрдую землю.
– Гражданин Корнеев! – строго сказал Стрельцов, едва сдерживая улыбку. – Вы всё никак не угомонитесь!
– Ах… Товарищ лейтенант… Пардон… Не ожидал увидеть вас здесь… – залепетал Иван Андреевич, ещё не понимая, пугаться ему или радоваться. В конце концов он решил, что надо радоваться. – Вы здесь! Это очень, очень хорошо, что вы здесь! Вы представить себе не можете, какие безобразия… Но, что с вами? Почему вы так странно одеты и вообще…
– Не беспокойтесь, я всё ещё милиционер, хотя и не на службе. Я выполняю личное поручение командира.
– Ага! – догадался Иван Андреевич. – Так значит, товарищ Мудрый всё-таки внял голосу, так сказать, вопиющего… А что у вас с рукой? Надеюсь, мои питомцы не имеют к этому отношения?
– Не имеют, не имеют, – Стрельцов огляделся по сторонам. – Это другого рода хищники. Вы бы сюда не ходили, Иван Андреевич. Вашим делом, как видите, серьёзно занимаются.
– А я никому не скажу, что вы из милиции! – пообещал Корнеев.
Стрельцов снова тревожно огляделся. В пределах видимости, по счастью, никого не было.
– Чем это у вас рюкзак набит?
– А… листья капустные, картошечка некондиционная обрезанная, яблочки, ягодки подавленные… Они там знаете – чуть примялось и уже в отходы. А я всё соберу, переберу, обрежу, перемою – так и набирается…
– В смысле – где?
– Ну там, на рынке. Я ведь ночным сторожем устроился. Нарочно, чтоб поближе к продуктам питания. То есть, не для себя, конечно, вы понимаете…
– Я понимаю… – Стрельцов смотрел на прежнего директора с уважением.
– Я вот что вам скажу, товарищ лейтенант, – Корнеев заговорил таинственным шёпотом. – Там, на этом рынке, очень странные дела происходят, очень странные! Тёмные делишки! Это вам нужно обязательно самому всё проверить!
– Хорошо-хорошо, это после. Сейчас другая задача. Так вы пока не ходите сюда, Иван Андреевич. Тут, кажется, всё серьёзнее, чем даже вы думаете.
– Ага! Вы заметили! Замечательно, просто замечательно! Хорошо, я не буду. Только разрешите, я бегемота покормлю. Он совсем уже ослаб, просто разрывается сердце…
– Ладно, кормите, пока дворника нет. Но имейте в виду: в случае чего вступаться за вас не буду. Вы меня не знаете, я вас не знаю.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант!.. – Корнеев зажал себе рот ладонью и сделал испуганные глаза: – То есть, я вас не знаю, гражданин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87