Штефнер двинулся к парадному, Мона Лиза свернула за угол. Как ни странно, дверь оказалась не заперта. Видимо, Председатель привык на все сто доверять охране.
Девушка вошла и огляделась. Она давно успела позабыть, как выглядит по-настоящему темная комната. Имплантанты выхватывали из окружающего каждую деталь, подсвечивали мягким зеленоватым цветом. По-видимому, эта и несколько ближайших комнат были отведены прислуге, но из трех маленьких спален жилой оказалась только одна.
На узкой кровати спала кореянка, довольно тучная для своего возраста и небольшого роста. Уличный самурай слышала ее храп еще в коридоре. Осторожно открыв дверь, она остановилась на пороге. Девушка продолжала самозабвенно храпеть. Мона Лиза достала пистолет. Затвор тихо клацнул, и кореянка шевельнулась во сне. Выстрел был и того тише — пуля-ампула вошла в пухлый бок, где от соприкосновения все заколыхалось. Веки женщины затрепетали, но прийти в сознание ей так и не удалось.
Мона Лиза прикрыла дверь и вышла обратно в коридор. Так, один угол за другим, она обыскала весь первый этаж. Не обнаружилось ни прислуги, ни даже домашних животных, — собаки могли составить проблему. Интерьер дома был безупречен, выполненный в стиле девяностых прошлого века. Местами стены украшали абстрактные картины, а по углам громоздились невразумительные изваяния из стекла и металла. В то далекое и странное время люди продолжали терзать себя наивными мечтами, но подсознательно подозревали, что их цивилизации уготован бесславный конец.
В целом же было довольно уютно. Мона Лиза не отказалась бы пожить как в прошлом столетии, так и в этом домике — ее нынешнее обиталище легко могло поместиться в уголке одного из местных залов.
— У меня все чисто, — сообщила она в рацию. — Что у тебя?..
— Поднимайся наверх, — последовал ответ.
Уличный самурай направилась к широкой лестнице. Ковер был прикован к ступеням бронзовыми прутьями — такое девушка видела только в музеях, когда приходилось следить за какими-нибудь эстетами. Она поднялась на второй этаж и бесшумно зашагала по коридору. Двустворчатая дверь в самом конце была приоткрыта.
Внутри обнаружилась огромная спальня с потолком, украшенным гипсовыми купидончиками. Крылатые мерзавцы целились в люстру крохотными луками и кому-то подмигивали. Возле стены громоздилась колоссальная кровать под балдахином, — такое Мона Лиза и вовсе наблюдала только в историко-порнографических фильмах. В самом центре кровати свернулся округлый клубочек, почти незаметный среди десятка подушек.
Штефнер стоял на ворсистом ковре и задумчиво созерцал эту картину.
— Даже не знаю, как подступиться, — сказал он наконец. — Чейн сказал, у него слабое сердце… Еще удар хватит.
Мона Лиза, не проронив ни единого слова, двинулась прямиком к произведению мебельного искусства. Она подпрыгнула и взобралась на перину, игнорируя предостерегающие шиканья Штефнера. Там, пробираясь через акры белоснежного белья, девушка нащупала какую-то конечность. Ухватившись покрепче, они подалась назад, увлекая находку за собой. Из-под геологических складок донесся невнятный протест. Мона Лиза продолжала тянуть, пока не извлекла на свет Божий самого Председателя. Тот к этому времени успел окончательно проснуться и уставился на нее ошалевшими глазами.
Мона Лиза протянула руку и накрыла старческий рот — аккурат за секунду до того, как оттуда вырвался испуганный вопль. Председатель пытался сопротивляться, но с хваткой уличного самурая ему было не совладать. Девушка стащила его с кровати и, обхватив поперек тела, понесла в глубь комнаты. Старик дрыгал ногами и всячески пытался вырваться, чем лишь усугублял незавидное положение.
Штефнер услужливо подтащил кресло, на которое Мона Лиза и усадила свою беспокойную ношу. Пытаясь выровнять дыхание, девушка поглядела на ухмыляющегося напарника — тот в очередной раз ее провел.
— Если вы пообещаете, что не будете кричать, — сказала самурай, — я уберу руку. Так будет проще, согласитесь.
Старик мотнул головой, и Мона Лиза осторожно разжала хватку.
Действительно, не последовало ни единого звука.
Немец поднял один из стульев и поставил его против кресла, после чего уселся сам. Благодаря этому нехитрому трюку он оказался спиной к широкому окну, и лунный свет четко обрисовывал его силуэт, не позволяя разглядеть детали. Мона Лиза заняла пост возле двери, преграждая путь к бегству. Связывать старика не имело смысла — тот и без того представлял жалкое зрелище.
Председатель был одет в черную шелковую пижаму, из рукавов и штанин торчали сморщенные ручки и ноги. Выглядел он на восемьдесят с гаком. Лицо походило на запеченное яблоко; с круглой головы свисали седые лохмотья. Словом, годы испытания властью не прошли для него даром.
— Кто вы такие?! — воскликнул он. — Почему вы ворвались в мой дом?..
— Мы нуждаемся в вашей помощи, — ответил Штефнер. — Кризисная ситуация, которая у нас сложилась, может разрешиться с вашим участием.
— С моим?.. — удивился старик. — Но я вас даже не знаю!..
— Полагаю, вы слышали о крупномасштабной сделке, которую намерены провести «VERLOT» и «SAFO»?
Бывший председатель раздраженно поморщился:
— Естественно, мне известно об этом позоре.
— Тогда, наверное, вы слышали и о том, что кто-то убивает членов делегации «SAFO»… Не могли не слышать.
— Что?! — Старый кореец не на шутку встревожился. — Я об этом не знал.
— Странно. Нужно заметить, вы ведете довольно уединенный образ жизни. — Наемник усмехнулся. — Впрочем, не удивительно. Ваших соотечественников убивают, причем весьма изощренными способами. Мы, как вы догадались, работаем на дзайбацу. Она послала нас к вам, чтобы попробовать разобраться в этой ситуации.
— Я уже давным-давно отстранен от дел, — резко ответил старик. — О чем можно говорить, если даже ВАМ известно больше меня?!.
— А вот это мы сейчас проверим.
Штефнер поднялся со стула, подошел к Председателю и достал из кармана несколько глянцевых карточек. Мона Лиза в точности знала, что на них изображено, — она собственноручно сделала все эти снимки из-за тонированного стекла «мерседеса».
— Внимательно посмотрите на эти лица, — попросил немец. — Знакомы ли вам эти люди? — Он передал старику всю пачку, и тот принялся перебирать ее скрюченными пальцами.
— Нет. Я никогда не встречался с этим людьми, — ответил Председатель.
— Вы лжете. — Штефнер выбрал из пачки фотографию и вновь показал ее старику. — Вы вздрогнули, когда вспомнили это лицо. Более того, у вас изменился голос, пальцы задрожали сильнее. Я могу указать и на другие признаки, не столь очевидные. Все они говорят об одном — вы попытались солгать.
Председатель хрипло рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Девушка вошла и огляделась. Она давно успела позабыть, как выглядит по-настоящему темная комната. Имплантанты выхватывали из окружающего каждую деталь, подсвечивали мягким зеленоватым цветом. По-видимому, эта и несколько ближайших комнат были отведены прислуге, но из трех маленьких спален жилой оказалась только одна.
На узкой кровати спала кореянка, довольно тучная для своего возраста и небольшого роста. Уличный самурай слышала ее храп еще в коридоре. Осторожно открыв дверь, она остановилась на пороге. Девушка продолжала самозабвенно храпеть. Мона Лиза достала пистолет. Затвор тихо клацнул, и кореянка шевельнулась во сне. Выстрел был и того тише — пуля-ампула вошла в пухлый бок, где от соприкосновения все заколыхалось. Веки женщины затрепетали, но прийти в сознание ей так и не удалось.
Мона Лиза прикрыла дверь и вышла обратно в коридор. Так, один угол за другим, она обыскала весь первый этаж. Не обнаружилось ни прислуги, ни даже домашних животных, — собаки могли составить проблему. Интерьер дома был безупречен, выполненный в стиле девяностых прошлого века. Местами стены украшали абстрактные картины, а по углам громоздились невразумительные изваяния из стекла и металла. В то далекое и странное время люди продолжали терзать себя наивными мечтами, но подсознательно подозревали, что их цивилизации уготован бесславный конец.
В целом же было довольно уютно. Мона Лиза не отказалась бы пожить как в прошлом столетии, так и в этом домике — ее нынешнее обиталище легко могло поместиться в уголке одного из местных залов.
— У меня все чисто, — сообщила она в рацию. — Что у тебя?..
— Поднимайся наверх, — последовал ответ.
Уличный самурай направилась к широкой лестнице. Ковер был прикован к ступеням бронзовыми прутьями — такое девушка видела только в музеях, когда приходилось следить за какими-нибудь эстетами. Она поднялась на второй этаж и бесшумно зашагала по коридору. Двустворчатая дверь в самом конце была приоткрыта.
Внутри обнаружилась огромная спальня с потолком, украшенным гипсовыми купидончиками. Крылатые мерзавцы целились в люстру крохотными луками и кому-то подмигивали. Возле стены громоздилась колоссальная кровать под балдахином, — такое Мона Лиза и вовсе наблюдала только в историко-порнографических фильмах. В самом центре кровати свернулся округлый клубочек, почти незаметный среди десятка подушек.
Штефнер стоял на ворсистом ковре и задумчиво созерцал эту картину.
— Даже не знаю, как подступиться, — сказал он наконец. — Чейн сказал, у него слабое сердце… Еще удар хватит.
Мона Лиза, не проронив ни единого слова, двинулась прямиком к произведению мебельного искусства. Она подпрыгнула и взобралась на перину, игнорируя предостерегающие шиканья Штефнера. Там, пробираясь через акры белоснежного белья, девушка нащупала какую-то конечность. Ухватившись покрепче, они подалась назад, увлекая находку за собой. Из-под геологических складок донесся невнятный протест. Мона Лиза продолжала тянуть, пока не извлекла на свет Божий самого Председателя. Тот к этому времени успел окончательно проснуться и уставился на нее ошалевшими глазами.
Мона Лиза протянула руку и накрыла старческий рот — аккурат за секунду до того, как оттуда вырвался испуганный вопль. Председатель пытался сопротивляться, но с хваткой уличного самурая ему было не совладать. Девушка стащила его с кровати и, обхватив поперек тела, понесла в глубь комнаты. Старик дрыгал ногами и всячески пытался вырваться, чем лишь усугублял незавидное положение.
Штефнер услужливо подтащил кресло, на которое Мона Лиза и усадила свою беспокойную ношу. Пытаясь выровнять дыхание, девушка поглядела на ухмыляющегося напарника — тот в очередной раз ее провел.
— Если вы пообещаете, что не будете кричать, — сказала самурай, — я уберу руку. Так будет проще, согласитесь.
Старик мотнул головой, и Мона Лиза осторожно разжала хватку.
Действительно, не последовало ни единого звука.
Немец поднял один из стульев и поставил его против кресла, после чего уселся сам. Благодаря этому нехитрому трюку он оказался спиной к широкому окну, и лунный свет четко обрисовывал его силуэт, не позволяя разглядеть детали. Мона Лиза заняла пост возле двери, преграждая путь к бегству. Связывать старика не имело смысла — тот и без того представлял жалкое зрелище.
Председатель был одет в черную шелковую пижаму, из рукавов и штанин торчали сморщенные ручки и ноги. Выглядел он на восемьдесят с гаком. Лицо походило на запеченное яблоко; с круглой головы свисали седые лохмотья. Словом, годы испытания властью не прошли для него даром.
— Кто вы такие?! — воскликнул он. — Почему вы ворвались в мой дом?..
— Мы нуждаемся в вашей помощи, — ответил Штефнер. — Кризисная ситуация, которая у нас сложилась, может разрешиться с вашим участием.
— С моим?.. — удивился старик. — Но я вас даже не знаю!..
— Полагаю, вы слышали о крупномасштабной сделке, которую намерены провести «VERLOT» и «SAFO»?
Бывший председатель раздраженно поморщился:
— Естественно, мне известно об этом позоре.
— Тогда, наверное, вы слышали и о том, что кто-то убивает членов делегации «SAFO»… Не могли не слышать.
— Что?! — Старый кореец не на шутку встревожился. — Я об этом не знал.
— Странно. Нужно заметить, вы ведете довольно уединенный образ жизни. — Наемник усмехнулся. — Впрочем, не удивительно. Ваших соотечественников убивают, причем весьма изощренными способами. Мы, как вы догадались, работаем на дзайбацу. Она послала нас к вам, чтобы попробовать разобраться в этой ситуации.
— Я уже давным-давно отстранен от дел, — резко ответил старик. — О чем можно говорить, если даже ВАМ известно больше меня?!.
— А вот это мы сейчас проверим.
Штефнер поднялся со стула, подошел к Председателю и достал из кармана несколько глянцевых карточек. Мона Лиза в точности знала, что на них изображено, — она собственноручно сделала все эти снимки из-за тонированного стекла «мерседеса».
— Внимательно посмотрите на эти лица, — попросил немец. — Знакомы ли вам эти люди? — Он передал старику всю пачку, и тот принялся перебирать ее скрюченными пальцами.
— Нет. Я никогда не встречался с этим людьми, — ответил Председатель.
— Вы лжете. — Штефнер выбрал из пачки фотографию и вновь показал ее старику. — Вы вздрогнули, когда вспомнили это лицо. Более того, у вас изменился голос, пальцы задрожали сильнее. Я могу указать и на другие признаки, не столь очевидные. Все они говорят об одном — вы попытались солгать.
Председатель хрипло рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108