Мозг пасовал перед логичной непогрешимостью двоичного кода.
Кремниевая фея кружила рядом, и Чейну казалось, будто он слышит ее назойливый писк. Еще ему казалось, что он видит глазами, хотя на самом деле этого быть не могло. Он не мог чувствовать собственных рук или ног, как и прочего тела. Операционные системы, за счет которых производилось погружение, были прежде всего рассчитаны на рабочую скорость, а не на виртуальную любовь. Все лишнее могло снизить эффект.
Восприятие также было упрощено до предела: багрово-черная решетка, парящая в пустоте; массивы, разнящиеся цветом, формой и размером. На некоторых светились названия узлов или компаний. Небо, как и твердый грунт, отсутствовали в принципе. Для тех, кто не мог падать или летать, необходимость в таких стереотипах исчезала. В кибере было только два направления — вперед и назад.
Это был Восточно-Азиатский сектор, а потому «кубическая» плотность в этом… месте превышала показатели едва ли не всей прочей планеты. Полыхающие огоньки перемещались вдоль решетки, — крошечные пчелки в поисках меда.
Говорили, будто разработчиками кибердек были бывшие военные летчики, для которых после Арабо-Американских войн не осталось другой пристойной работы. Именно они в должной мере обладали трехмерной ориентацией в пространстве, которая пригодилась фактическим программистам. Само изобретение дек, как таковое, по-прежнему оставалось одним из наиболее темных пятен в истории компьютерного прогресса. Подобно случаю с радио, кибердеки поступили в продажу с почина нескольких корпораций, и каждая самоуверенно заявляла, будто именно она создала данный продукт. Международные разбирательства, как и следовало ожидать, не принесли результата. Большинство корпораций могли похвастаться разве что тем, что «все честно украли». Как бы там ни было, истинный разработчик так и остался неведом подавляющей части человечества.
Наступил момент. На смену радио пришли кибердеки.
Чейн скосил воображаемые глаза и поглядел на циферблат. До полуночи оставалось чуть больше минуты. Время здесь было субъективно, а перелет из Японии в Англию занимал жалкие доли секунды. Еще говорили, что хакеры в особо острые моменты взлома чувствуют каждую минуту невыносимо долгих часов. Эйнштейн был прав, однако такого он и вообразить себе не мог.
Три оператора, во главе с Ишикавой, парили рядом. Невзирая на то что их биологические тела находились на расстоянии метра друг от друга, в Сети их не соединял ни единый байт. Они погружались с выделенных линий, с тем чтобы у контрагента не появилось подозрений.
Неожиданно каждый из операторов, с периодичностью в несколько секунд, вспыхнул и погас, оставив после себя лишь пятно пустоты. Чейн понял, что пришло время действовать. Они переместились к окрестностям того узла, что указал Повелитель. Настало время приводить в действие план. Но теперь наемник почему-то не чувствовал прежней уверенности.
Усилием воли он вызвал виртуальную клавиатуру и с трудом набрал на ней адрес. После каждой цифры ему приходилось подтверждать ввод, потому как мысли терялись и путались. Профессиональные пользователи умели поддерживать концентрацию в течение долгих сеансов, допуская ошибки крайне редко. Что же касалось хакеров, то те развили способность мыслить — в Сети это равнялось действию, — со скоростью и непогрешимостью молнии. Вот почему шизофрения, согласно распространенному мнению, являлась своего рода профессиональной болезнью.
Наконец Чейн с горем пополам набрал номер узла и вдавил виртуальный «Enter». Перед глазами мелькнули мириады раскаленных звезд, как будто он летел со скоростью света. На самом деле его матрица перемещалась гораздо быстрее.
Наемник скользил по информационным волнам, словно лихой серфингист, и ему отчасти даже нравилось это ощущение. То, что имело место в реальной действительности, казалось далеким и несущественным. Его физический мозг соединялся с компьютером посредством кибердеки, трансформировавшей машинный язык таким образом, что тот становился обычной электрической связью между нейронами, прозаичными мыслями. Дека и компьютер устанавливали соединение с новым узлом, посылая в мозг сигналы, рождавшие галлюцинацию, что не имела ничего общего с психотропными средствами.
Наемник отчетливо сознавал эту теорию, и в то же время существовал здесь и сейчас — в отдельно взятом мгновении, в месте, которое и охарактеризовать-то было трудно.
Его полет продлился не больше мгновения, но на виртуальной сетчатке остались полыхать разноцветные сполохи. Это были следы узлов и массивов, находившихся теперь далеко. Некоторые пытались оставить cookie или приглашения посетить их попозже, некоторые и вовсе были наглецами, старавшимися запихнуть в голову пользователя что-то вроде «всплывающих окон». Защитная оболочка Чейна, сработанная на совесть, пресекала все эти поползновения на корню.
Полыхающий тоннель, заполненный беспардонными звездами, выплюнул его где-то на краю Галактики. Информационная плотность наблюдалась здесь куда ниже, чем в Азиатском регионе. Наемник знал, что находится где-то в Великобритании, сказать точнее могли лишь специалисты. Лондон и окрестности — что-то вроде того.
Оглядевшись, Чейн так и не смог обнаружить Ишикаву и двух его коллег. Вероятно, те смешались с массой пользователей, но наверняка были где-то поблизости. Наемник с трудом подавил желание выйти на контакт. Делать этого сейчас ни в коем случае не следовало.
Вместо этого он направил свою виртуальную матрицу чуть ближе к узлу, возле которого вынырнул. Размеры информационной конструкции потрясали. Перекрестье магистралей Решетки, казалось, было сплошным роящимся ульем. Каждый свободный участок узла был заполнен какими-то данными. В целом такой метод застройки напомнил наемнику гонконгский Хаос-Сити, где различные ПРИстройки занимали квадратуру едва ли не большую, нежели основные строения. Так было и здесь. Вероятно, центральный узел принадлежал какой-то частной компании, которая, в свою очередь, сдавала информационные объемы в аренду. Дальше в действие вступали договора субаренды и т.д.
Светящиеся огоньки так и вились вокруг этого улья, сверкающего всеми цветами радуги. Они перелетали от одного массива к другому, польстившись на рекламу, жаждая меда, имеющего скорее поэтический характер. Хотя перекусить в виртуальных закусочных также было возможно, однако насытиться — вряд ли.
Испустив воображаемый вздох, Чейн набрал вторую комбинацию символов. Она должна была перебросить его чуть ближе к цели, в тот массив, где произойдет встреча с контрагентом. Имелась и третья, подразумевающая некоторую конфиденциальность, но всему свое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Кремниевая фея кружила рядом, и Чейну казалось, будто он слышит ее назойливый писк. Еще ему казалось, что он видит глазами, хотя на самом деле этого быть не могло. Он не мог чувствовать собственных рук или ног, как и прочего тела. Операционные системы, за счет которых производилось погружение, были прежде всего рассчитаны на рабочую скорость, а не на виртуальную любовь. Все лишнее могло снизить эффект.
Восприятие также было упрощено до предела: багрово-черная решетка, парящая в пустоте; массивы, разнящиеся цветом, формой и размером. На некоторых светились названия узлов или компаний. Небо, как и твердый грунт, отсутствовали в принципе. Для тех, кто не мог падать или летать, необходимость в таких стереотипах исчезала. В кибере было только два направления — вперед и назад.
Это был Восточно-Азиатский сектор, а потому «кубическая» плотность в этом… месте превышала показатели едва ли не всей прочей планеты. Полыхающие огоньки перемещались вдоль решетки, — крошечные пчелки в поисках меда.
Говорили, будто разработчиками кибердек были бывшие военные летчики, для которых после Арабо-Американских войн не осталось другой пристойной работы. Именно они в должной мере обладали трехмерной ориентацией в пространстве, которая пригодилась фактическим программистам. Само изобретение дек, как таковое, по-прежнему оставалось одним из наиболее темных пятен в истории компьютерного прогресса. Подобно случаю с радио, кибердеки поступили в продажу с почина нескольких корпораций, и каждая самоуверенно заявляла, будто именно она создала данный продукт. Международные разбирательства, как и следовало ожидать, не принесли результата. Большинство корпораций могли похвастаться разве что тем, что «все честно украли». Как бы там ни было, истинный разработчик так и остался неведом подавляющей части человечества.
Наступил момент. На смену радио пришли кибердеки.
Чейн скосил воображаемые глаза и поглядел на циферблат. До полуночи оставалось чуть больше минуты. Время здесь было субъективно, а перелет из Японии в Англию занимал жалкие доли секунды. Еще говорили, что хакеры в особо острые моменты взлома чувствуют каждую минуту невыносимо долгих часов. Эйнштейн был прав, однако такого он и вообразить себе не мог.
Три оператора, во главе с Ишикавой, парили рядом. Невзирая на то что их биологические тела находились на расстоянии метра друг от друга, в Сети их не соединял ни единый байт. Они погружались с выделенных линий, с тем чтобы у контрагента не появилось подозрений.
Неожиданно каждый из операторов, с периодичностью в несколько секунд, вспыхнул и погас, оставив после себя лишь пятно пустоты. Чейн понял, что пришло время действовать. Они переместились к окрестностям того узла, что указал Повелитель. Настало время приводить в действие план. Но теперь наемник почему-то не чувствовал прежней уверенности.
Усилием воли он вызвал виртуальную клавиатуру и с трудом набрал на ней адрес. После каждой цифры ему приходилось подтверждать ввод, потому как мысли терялись и путались. Профессиональные пользователи умели поддерживать концентрацию в течение долгих сеансов, допуская ошибки крайне редко. Что же касалось хакеров, то те развили способность мыслить — в Сети это равнялось действию, — со скоростью и непогрешимостью молнии. Вот почему шизофрения, согласно распространенному мнению, являлась своего рода профессиональной болезнью.
Наконец Чейн с горем пополам набрал номер узла и вдавил виртуальный «Enter». Перед глазами мелькнули мириады раскаленных звезд, как будто он летел со скоростью света. На самом деле его матрица перемещалась гораздо быстрее.
Наемник скользил по информационным волнам, словно лихой серфингист, и ему отчасти даже нравилось это ощущение. То, что имело место в реальной действительности, казалось далеким и несущественным. Его физический мозг соединялся с компьютером посредством кибердеки, трансформировавшей машинный язык таким образом, что тот становился обычной электрической связью между нейронами, прозаичными мыслями. Дека и компьютер устанавливали соединение с новым узлом, посылая в мозг сигналы, рождавшие галлюцинацию, что не имела ничего общего с психотропными средствами.
Наемник отчетливо сознавал эту теорию, и в то же время существовал здесь и сейчас — в отдельно взятом мгновении, в месте, которое и охарактеризовать-то было трудно.
Его полет продлился не больше мгновения, но на виртуальной сетчатке остались полыхать разноцветные сполохи. Это были следы узлов и массивов, находившихся теперь далеко. Некоторые пытались оставить cookie или приглашения посетить их попозже, некоторые и вовсе были наглецами, старавшимися запихнуть в голову пользователя что-то вроде «всплывающих окон». Защитная оболочка Чейна, сработанная на совесть, пресекала все эти поползновения на корню.
Полыхающий тоннель, заполненный беспардонными звездами, выплюнул его где-то на краю Галактики. Информационная плотность наблюдалась здесь куда ниже, чем в Азиатском регионе. Наемник знал, что находится где-то в Великобритании, сказать точнее могли лишь специалисты. Лондон и окрестности — что-то вроде того.
Оглядевшись, Чейн так и не смог обнаружить Ишикаву и двух его коллег. Вероятно, те смешались с массой пользователей, но наверняка были где-то поблизости. Наемник с трудом подавил желание выйти на контакт. Делать этого сейчас ни в коем случае не следовало.
Вместо этого он направил свою виртуальную матрицу чуть ближе к узлу, возле которого вынырнул. Размеры информационной конструкции потрясали. Перекрестье магистралей Решетки, казалось, было сплошным роящимся ульем. Каждый свободный участок узла был заполнен какими-то данными. В целом такой метод застройки напомнил наемнику гонконгский Хаос-Сити, где различные ПРИстройки занимали квадратуру едва ли не большую, нежели основные строения. Так было и здесь. Вероятно, центральный узел принадлежал какой-то частной компании, которая, в свою очередь, сдавала информационные объемы в аренду. Дальше в действие вступали договора субаренды и т.д.
Светящиеся огоньки так и вились вокруг этого улья, сверкающего всеми цветами радуги. Они перелетали от одного массива к другому, польстившись на рекламу, жаждая меда, имеющего скорее поэтический характер. Хотя перекусить в виртуальных закусочных также было возможно, однако насытиться — вряд ли.
Испустив воображаемый вздох, Чейн набрал вторую комбинацию символов. Она должна была перебросить его чуть ближе к цели, в тот массив, где произойдет встреча с контрагентом. Имелась и третья, подразумевающая некоторую конфиденциальность, но всему свое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108