Причём приходила она именно тогда, когда её присутствие становилось нужным. Эндар не мог уяснить доподлинно, как Целительница определяет этот момент, просто это было так. Во всяком случае, ни разу не пришлось Капитану прибегнуть к её совету и звать девушку самому. Он ощущал приближение Аэль за несколько мгновений до того, как по туманному пологу входной арки пробегала лёгкая дрожь, и призрачный занавес раздавался в стороны, пропуская гибкую стройную фигуру в алом. Поток тёплой магии обволакивал Воителя мягкой волной, беспредельная совокупность Познаваемых Миров съёживалась до пределов уюта его небольшой комнаты, память о нескончаемой череде кровавых битв отступала, и ощущение покоя заполняло всю сущность Алого Мага. Пережитое, гибель друзей, постоянное присутствие опасности, да и все прочие мысли и тревоги, глубоко, казалось бы, скрытые где-то на дне тайников его души блекли, таяли или даже вовсе отпадали подсыхающей корочкой с заживающей раны.
С Аэль было легко и просто. Она великолепно умела и говорить, и слушать сама. Эндар не раз ловил себя на том, что просто тонет в её огромных глазах, растворяясь в их бездонной глубине. Ей было интересно всё, — Целительница вряд ли могла похвастаться богатым опытом путешествий по Познаваемой Вселенной в силу хотя бы своего возраста — и интерес этот был вполне искренним. И вместе с тем Аэль никогда не забывала о главном — она выхаживала тяжело раненого воина. Касание её целебной магии было лёгким и мягко-пушистым, оно очищало душу и всю совокупность тел Мага от последних следов Чёрного Яда подобно тому, как умелый реставратор снимет тонкой кисточкой следы патины с древнего артефакта. Освобождение Сущности от Яда Разрушителей — процесс длительный и кропотливый, и далеко не простой даже для опытного Целителя, но Аэль, несмотря на свою молодость (сотня лет не возраст для Волшебницы), явно была Целительницей из лучших. Причём Эндар зачастую даже забывал, как и зачем он оказался здесь, и кто есть его прекрасная собеседница по сути дела. Просто было легко и спокойно, и хотелось, чтобы это ощущение сохранялось как можно дольше. Аэль казалась естественной, как солнечный свет, как дыхание, как шорох зелёной листвы за оконным проёмом.
И так же просто, легко и естественно Целительница разделила с Капитаном ложе. Как-то в разгар их очередной неспешной беседы — Воитель рассказывал что-то о Хранительницах, об их обычаях и образе жизни, даже о красоте Звёздных Амазонок (не всё, конечно, сокровенное надёжно укрывалось в глубинах сознания под магическим защитным флёром) — он вдруг взглянул на Аэль чуть-чуть по-иному, совсем чуть-чуть. Нет, он отдавал должное её красоте и телесному совершенству с самого первого момента, как только увидел девушку, — любой настоящий Маг остаётся настоящим мужчиной, способным оценить влекущую силу древнейшей женской магии, — просто в тот миг его взгляд как-то по-особому скользнул по изгибам её тела, по лицу и волосам. И тут Аэль встала с низкого полукресла-полуложа, на котором она уютно располагалась в нескольких шагах от Эндара, сидевшего перед невысоким столиком из тёмно-красного камня (его сотворил сам Воитель, проверяя свои возвращающиеся магические способности), и шагнула к Магу. Неуловимая улыбка, скорее даже тень улыбки, тронула губы Волшебницы, она приблизилась к воину вплотную, а затем провела ладонью перед своим лицом и грудью — сверху вниз. Алая, выглядевшая невесомой ткань с лёгким шорохом соскользнула на пол, и девушка осталась совершенно обнажённой, не выказывая при этом ни тени смущения, робости или ложного стыда — ничего не было в её бездонных глазах, кроме осознания собственной женской силы и теплоты. Оба протянули друг к другу руки одновременно…
…Ощущение времени истаяло и исчезло. Оставались руки, губы, жар объятий, слившиеся воедино тела. Любовь Магов настолько же богаче по трудно поддающейся описанию привычными понятиями гамме и спектру ощущений, насколько звучание оркестра превосходит по многообразию звучания дробь примитивного первобытного барабана, выдолбленного кремнёвым рубилом из древесного обрубка и обтянутого сыроватой плоховыделанной звериной шкурой. Телесное сладострастие дополнялось слиянием Тонких Тел, резонансом Душ, неземным наслаждением Единения. Так бывало у Эндара и раньше, с другими Волшебницами на его долгом и причудливо извилистом пути по Дорогам Миров, но сейчас ему не хотелось проводить никаких параллелей. Есть подарок судьбы, и надо воспринимать этот подарок таким, каким он дан. Не надо даже пытаться что-то сравнивать и анализировать разумом чувственность. Есть величайший и главнейший Закон Жизни, и этому Закону подчинено всё и вся, весь живой мир, растения, насекомые, животные — от простейших до сложнейших, Носители Разума, стоящие на самых разных ступенях развития этого самого Разума, от зачаточного до совершенного.
С тех пор Аэль зачастую оставалась на ночь. Она охотно шла навстречу желаниям Эндара, ласки её были бурными и всепоглощающими — любовной магией юная Волшебница явно владела не хуже, чем чародейством исцеления. И они, обессиленные и насытившиеся друг другом, засыпали, тесно обнявшись; так, что Эндар ощущал телом каждый изгиб её тела и уносил с собой в освежающий сон тепло её упругих губ и пьянящий аромат волос. Однако просыпался он, как правило, один — Аэль незаметно исчезала ночью, но всегда возвращалась, как только Воитель начинал чувствовать, что ему её недостаёт. Но почти всегда, даже в пике страсти и наслаждения, Эндар вдруг ощущал еле заметную тень чего-то такого неясного , чему он не мог найти объяснения. И жизненный опыт, помноженный на недюжинный магический талант и способности, почти полностью уже восстановленные после столь памятного поединка в Астрале с Чёрной Колдуньей, подсказывал — что-то всё-таки не так , что-то остаётся недосказанным. И однажды Эндару даже показалось, что причина недомолвки выяснилась.
…Они отдыхали после любви. Затихающая страсть уходила, как вода в песок. Эндар лежал на спине, раскинув руки. Аэль устроилась рядом, тесно прижавшись к его левому боку и положив голову на плечо Капитана. Её густые волосы окутывали левую руку Мага от плеча до локтя, тонкие пальцы Целительницы скользили по его лицу, обнажённой груди, чуть касаясь неровного бугристого свежего шрама там, где вошёл зачарованный кинжал Разрушительницы. И тут Эндар, неожиданно даже для самого себя, предложил Аэль стать его женой.
Волшебница несколько мгновений молчала. Потом она приподнялась на локте и заглянула в лицо Эндара. Выражение её глаз было непонятным, во всяком случае, Алый не мог разобрать, что таится в их бездонной глубине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
С Аэль было легко и просто. Она великолепно умела и говорить, и слушать сама. Эндар не раз ловил себя на том, что просто тонет в её огромных глазах, растворяясь в их бездонной глубине. Ей было интересно всё, — Целительница вряд ли могла похвастаться богатым опытом путешествий по Познаваемой Вселенной в силу хотя бы своего возраста — и интерес этот был вполне искренним. И вместе с тем Аэль никогда не забывала о главном — она выхаживала тяжело раненого воина. Касание её целебной магии было лёгким и мягко-пушистым, оно очищало душу и всю совокупность тел Мага от последних следов Чёрного Яда подобно тому, как умелый реставратор снимет тонкой кисточкой следы патины с древнего артефакта. Освобождение Сущности от Яда Разрушителей — процесс длительный и кропотливый, и далеко не простой даже для опытного Целителя, но Аэль, несмотря на свою молодость (сотня лет не возраст для Волшебницы), явно была Целительницей из лучших. Причём Эндар зачастую даже забывал, как и зачем он оказался здесь, и кто есть его прекрасная собеседница по сути дела. Просто было легко и спокойно, и хотелось, чтобы это ощущение сохранялось как можно дольше. Аэль казалась естественной, как солнечный свет, как дыхание, как шорох зелёной листвы за оконным проёмом.
И так же просто, легко и естественно Целительница разделила с Капитаном ложе. Как-то в разгар их очередной неспешной беседы — Воитель рассказывал что-то о Хранительницах, об их обычаях и образе жизни, даже о красоте Звёздных Амазонок (не всё, конечно, сокровенное надёжно укрывалось в глубинах сознания под магическим защитным флёром) — он вдруг взглянул на Аэль чуть-чуть по-иному, совсем чуть-чуть. Нет, он отдавал должное её красоте и телесному совершенству с самого первого момента, как только увидел девушку, — любой настоящий Маг остаётся настоящим мужчиной, способным оценить влекущую силу древнейшей женской магии, — просто в тот миг его взгляд как-то по-особому скользнул по изгибам её тела, по лицу и волосам. И тут Аэль встала с низкого полукресла-полуложа, на котором она уютно располагалась в нескольких шагах от Эндара, сидевшего перед невысоким столиком из тёмно-красного камня (его сотворил сам Воитель, проверяя свои возвращающиеся магические способности), и шагнула к Магу. Неуловимая улыбка, скорее даже тень улыбки, тронула губы Волшебницы, она приблизилась к воину вплотную, а затем провела ладонью перед своим лицом и грудью — сверху вниз. Алая, выглядевшая невесомой ткань с лёгким шорохом соскользнула на пол, и девушка осталась совершенно обнажённой, не выказывая при этом ни тени смущения, робости или ложного стыда — ничего не было в её бездонных глазах, кроме осознания собственной женской силы и теплоты. Оба протянули друг к другу руки одновременно…
…Ощущение времени истаяло и исчезло. Оставались руки, губы, жар объятий, слившиеся воедино тела. Любовь Магов настолько же богаче по трудно поддающейся описанию привычными понятиями гамме и спектру ощущений, насколько звучание оркестра превосходит по многообразию звучания дробь примитивного первобытного барабана, выдолбленного кремнёвым рубилом из древесного обрубка и обтянутого сыроватой плоховыделанной звериной шкурой. Телесное сладострастие дополнялось слиянием Тонких Тел, резонансом Душ, неземным наслаждением Единения. Так бывало у Эндара и раньше, с другими Волшебницами на его долгом и причудливо извилистом пути по Дорогам Миров, но сейчас ему не хотелось проводить никаких параллелей. Есть подарок судьбы, и надо воспринимать этот подарок таким, каким он дан. Не надо даже пытаться что-то сравнивать и анализировать разумом чувственность. Есть величайший и главнейший Закон Жизни, и этому Закону подчинено всё и вся, весь живой мир, растения, насекомые, животные — от простейших до сложнейших, Носители Разума, стоящие на самых разных ступенях развития этого самого Разума, от зачаточного до совершенного.
С тех пор Аэль зачастую оставалась на ночь. Она охотно шла навстречу желаниям Эндара, ласки её были бурными и всепоглощающими — любовной магией юная Волшебница явно владела не хуже, чем чародейством исцеления. И они, обессиленные и насытившиеся друг другом, засыпали, тесно обнявшись; так, что Эндар ощущал телом каждый изгиб её тела и уносил с собой в освежающий сон тепло её упругих губ и пьянящий аромат волос. Однако просыпался он, как правило, один — Аэль незаметно исчезала ночью, но всегда возвращалась, как только Воитель начинал чувствовать, что ему её недостаёт. Но почти всегда, даже в пике страсти и наслаждения, Эндар вдруг ощущал еле заметную тень чего-то такого неясного , чему он не мог найти объяснения. И жизненный опыт, помноженный на недюжинный магический талант и способности, почти полностью уже восстановленные после столь памятного поединка в Астрале с Чёрной Колдуньей, подсказывал — что-то всё-таки не так , что-то остаётся недосказанным. И однажды Эндару даже показалось, что причина недомолвки выяснилась.
…Они отдыхали после любви. Затихающая страсть уходила, как вода в песок. Эндар лежал на спине, раскинув руки. Аэль устроилась рядом, тесно прижавшись к его левому боку и положив голову на плечо Капитана. Её густые волосы окутывали левую руку Мага от плеча до локтя, тонкие пальцы Целительницы скользили по его лицу, обнажённой груди, чуть касаясь неровного бугристого свежего шрама там, где вошёл зачарованный кинжал Разрушительницы. И тут Эндар, неожиданно даже для самого себя, предложил Аэль стать его женой.
Волшебница несколько мгновений молчала. Потом она приподнялась на локте и заглянула в лицо Эндара. Выражение её глаз было непонятным, во всяком случае, Алый не мог разобрать, что таится в их бездонной глубине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185