Юный индеец Добрый Лис дрожал от возбуждения, наблюдая, как другие сиу сражаются с «синими мундирами», как перестрелки сменяются рукопашной, как падают пронзенные штыками соплеменники или как солдаты тяжело рушатся на землю с расколотыми черепами, когда идут в дело томагавки. Их племя Мни Оуойу, что в переводе на язык вашичу означает Основатели Вод, сидело в овраге, ожидая сигнала к атаке, чтобы напасть на федералов с тыла. Добрый Лис с надеждой посматривал на своего вождя. Ему казалось, что старший точно знает, когда придет пора, и настанет их час.
Но Хромой Олень сидел неподвижно, и лицо его не выражали ни досады, когда на его глазах погибал оглала или шайенн, ни радости, когда наземь валились кавалеристы. Казалось, что вождя ничто не волнует, а перед его взором разворачивается не кровавое сражение, а мирная жизнь родного становища, по которому бродят куры и собаки, скво готовят еду или что-то шьют, а детвора с воплями носится среди типи.
Добрый Лис все глаза проглядел, ожидая сигнала, но того все не было и не было. В душу индейца закрадывались сомнения: а вдруг солдат Длинноволосого Кастера перебьют без их вмешательства? Вдруг враги испугаются и ускачут прочь, ведь путь к отступлению пока свободен. Раздосадованный бесплодным ожиданием юный воин пытался представить детали того, что будет твориться на поле боя. Он так измучился от ожидания битвы, что прозевал долгожданный сигнал. Очнутся только тогда, когда его оголенного плеча коснулась твердая и шершавая, как кора, рука Хромого Оленя.
— Пора, воин, — сказал ему вождь, и восторженный индеец понял, что пришло и его время; Со всех ног бросился он к коню, который нетерпеливо копытил глину на дне оврага, и вскочил в седло — хотя готов был бежать в битву впереди своего скакуна, так не терпелось ему испытать себя в кровавой схватке.
— Пошли! — скомандовал Хромой Олень и взмахнул ладонью вверх по склону, указывая, куда именно нужно двигаться.
Как будто они сами не знали, где храбро гибнут их братья, или могли бы поскакать прочь от битвы, чтобы сохранить свою никчемную жизнь труса. Сердце юного воина полнилось восторгом. Сейчас, вот сейчас он убьет своего первого врага!
Скорее, еще скорее, кричало его сердце, бешерго стуча в груди. Индейцу казалось, что конь нарочно так медленно взбирается по тропе оврага, перебирает копытами на одном месте, чтобы не угодить под пули солдат. Но когда они все-таки выбрались наверх, то оказалось, что разгоряченный скакун рвется в битву не меньше всадника.
На месте схватки клубилось желтое облако пыли, сверкали вспышки выстрелов, ржали кони и кричали люди. Дымный порох делал завесу вовсе не проницаемой, и поэтому сказать, чья сторона берет верх, мог бы, наверное, только мудрый шаман вроде знаменитого Черного Лося, который умел выходить из своего тела и улетать на десятки миль, чтобы невидимкой произвести разведку в стане врагов.
Сюда стекались все, кто до того прятался или атаковал рубеж врага небольшим отрядом.
Потом их племя ворвалось в желтое облако, и Добрый Лис увидел солдата, который целился в его соплеменника из короткого кавалерийского карабина. Индеец поднял томагавк и опустил его на голову врага. Что случилось с «синим мундиром», индеец не разглядел, потому что конь унес его дальше, прочь от солдата с разбитым черепом. Потом Добрый Лис стрелял из лука, и рубил боевым топориком, и колол ножом, а когда его конь сшибся грудью с кобылой федерала, юного воина выбросила из седла сила инерции. На земле Добрый Лис тут же нашел себе противника, который собирался зарубить его саблей. Индеец присел, и лезвие просвистело над головой, срубив макушки перьев с его головного убора. Лис прыгнул вперед и вонзил нож в сердце врага.
А потом Добрый Лис словно споткнулся, потому что не заметил кавалериста. Сабля обрушилась на голову юного воина, он упал, и в глазах его померк белый свет…
Удар сабли, вероятно, пришелся плашмя, а убор из перьев еще и смягчил его. Добрый Лис очнулся, когда его перепрыгивал чужой конь. Индеец поднялся и успел ухватиться за сапог солдата, сдернув того с седла. «Синий мундир» оказался на удивление увертлив, и они долго катались в пыли, молотя друг друга кулаками и пуская в ход не только ноги, но и зубы.
Лису повезло, его рука случайно наткнулась на чужой нож, и он сумел пустить клинок в дело. Лезвие воткнулось в горло федерала, и тот захрипел в пыли. Юный воин стоял, покачиваясь от усталости, и смотрел, как корчится, умирая, его противник. Из пыли неожиданно выбрел другой солдат и выхватил револьвер. И лежать бы Доброму Лису с простреленной головой, но враг не заметил краснокожего всадника, который, пролетая мимо, раскроил ему череп…
А потом все кончилось.
Пыль медленно оседала, на земле валялись убитые и тяжело раненные, прочие поднялись на ноги и оглядывались, не веря своим глазам. Неужели все завершено?
Вожди криками созывали воинов, и к ним на клич скакали всадники и спешили те, кто потерял своих скакунов, и хромали легкораненые, и ползли те, кто не мог встать на ноги.
— Мы победили? — спросил Добрый Лис.
— Генерал Джон Кастер убит! — громогласно объявил вождь Бешеный Конь и качнул головой с чучелом сокола в черных волосах. — Это был хороший день для смерти, хороший день для сражения! Это был день смерти для «синих мундиров»…
Потом индейцы прочесали поле боя, чтобы подобрать оружие и боеприпасы, а женщины собирали мирные трофеи — ткань мундиров пригодится, чтобы сшить куртки на зиму или жилетки на весну и осень. И хорошие кожаные сапоги не окажутся лишними в осеннюю и зимнюю распутицу.
Добрый Лис увидел, как две шайеннских скво — одна повыше, а вторая — помоложе своей спутницы — остановились над трупом человека в синем мундире с лампасами.
— Ага, да это же сам генерал! — воскликнула она из них.
— Вы знаете его? — спросил юный воин.
— Ну, еще бы нам его не знать! — сказала, сверкнув глазами, та, что повыше. — Это он атаковал наш мирный лагерь у Вашиты!
А та, что помоложе, наклонилась над трупом генерала, сплюнула на землю и злорадно сказала:
— Ты выкурил трубку мира с нами. Наши вожди предупреждали, что ты будешь убит, если когда-нибудь пойдешь на нас войной. Но ты не послушался советов. Что ж, мы сделаем так, чтобы ты лучше слышал!
После этих слов скво, не сговариваясь, вытащили из своих бисерных сумок шила, которыми привыкли прокалывать выделанную кожу, чтобы сшить мокасины или приготовить полог типи. Наклонились над Кастером и воткнули шила ему в уши, каждая со своей стороны.
— Ну что, теперь ты хорошо слышишь? — спросила более молодая и злая скво…
* * *
Когда внуки расспрашивали деда, что же он запомнил из битвы 1876 года, он никогда не вдавался в подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32