Сомневаюсь, что мы с Дурганом сможем пережить этот момент. А если подобное будет происходить регулярно, скоро от Александра мало что останется.
Я ощутил на затылке жаркое дыханье.
– Вы владеете ситуацией, мой господин, – сказал я. – Вы можете поступать так, как захотите. Но вы не должны полностью игнорировать потребности вашего нового тела. Если вы хотите пить – пейте, если вы голодны – ешьте то, что ест этот зверь, отбросив стыд и отвращение. Если вам нужно бежать, вы должны бежать, используя свой разум и инстинкты этого тела, чтобы не подвергнуться опасности. Доверяйте имеющимся у вас сейчас чувствам, они помогут, но не забывайте и о человеческом разуме, чтобы понять то, чего не в состоянии понять зверь. Помните о людях, которые боятся вас, ваших людях. Тех, что боги отдали под вашу власть.
Он отошел от меня и забегал кругами по саду. Не будь моя туника и так уже мокрой от дождя, она вымокла бы теперь от пота.
– Думаешь, он тебя слышит? – негромко спросил надсмотрщик.
– Надеюсь, – слабость навалилась на меня, я задрожал под струями дождя. – Он сказал что-нибудь, когда пришел?
– Только приказал позвать тебя и достать мой меч.
– Меч?
– Да. Он сказал «эззарийца… меч». И я решил, что он хочет, чтобы я вынул меч из ножен.
– Не думаю, что он хотел, чтобы ты убил его.
Пока Александр петлял по саду, Дурган спросил, не может ли он отлучиться на несколько минут.
– Иди. Я останусь здесь, – я не думал, что он вернется. Шенгары были опасными и непредсказуемыми животными.
Но манганарец пришел минут через пять. Я понял это, когда ощутил у себя на плечах теплую шерстяную ткань плаща. Изумительно сухую.
– Спасибо, – произнес я.
– Так будет только справедливо. Ты не обязан ему помогать.
– Я никому не помогаю, – ответил я, плотнее заворачиваясь в теплую ткань. – И не думай даже.
– Но ты ведь один из Стражей? Ты борешься с тьмой, как говорила моя бабушка, да?
– Единственным оставшимся мне способом.
– А принц знает, кто ты?
Я посмотрел на огромную кошку, резвящуюся за деревьями.
– Я всего лишь раб, у которого есть немного знания. И я никогда не стану ничем иным.
Не желая или не чувствуя в себе достаточно сил для спора, Дурган отошел к первому ряду деревьев и сел так, чтобы видеть вход в сад.
Через некоторое время Александр подошел ко мне. Он негромко ворчал и ходил вокруг меня. Я решил, что он хочет, чтобы я снова поговорил с ним.
– Продолжить рассказывать чепуху? – Усталость и близкая опасность лишили меня осторожности. – Рассказать сказочку? Или спеть? Поговорить о книгах, женщинах или жизни деревьев? Или о звездах в южных небесах… там, где еще есть звезды? Не выйдет. Когда-то я знал о подобных вещах немало, но не теперь. Я могу рассказать о чистке плиток пола, или о трещинах в фундаменте, или о том, что ваш поставщик перьев обманывает вас. Его перья сделаны не из лучшего тростника.
Мне стало наплевать на принца. Редкие у него приступы доброты означали для меня только лишние шрамы на спине. Дайте рабу немного мяса без жил. Дайте ему две чашки воды. Ах, поддержите его, когда я забью его до полусмерти. Только один удар сегодня, эззариец. Неважно, что мы забрали твою жизнь и душу и растоптали их. Какая разница, если мы отпустим тебя сегодня, тебе все равно некуда будет вернуться. Некуда . Я встал на четвереньки, и меня вырвало желчью.
Александр отпрянул, зашипев на оставленную мной на земле зловонную лужу.
– Вернись, – потребовал я. Я поправил плащ на плечах и, дрожа, поднял к небу лицо, подставляя его струям дождя. – Я не оставлю тебя. Каставан и его шайка не разделаются с нами так просто.
Я говорил о погоде и о дожде, рассказывая в основном, насколько погода в Кафарне отличается от погоды в тех местах, где я вырос, хотя у нас тоже часто идут дожди. Это была единственная тема, которой я мог касаться, живя в Империи, и не ощущать при этом горечи, или страха, или отчаяния. Любое воспоминание об Эззарии было болезненно, но география была настолько абстрактна, что я не воспринимал ее всерьез.
Больше трех часов я разговаривал с принцем, пока мои веки не начали слипаться, а слова застревать в горле. Тут лев издал рык, и я вздрогнул. Я испуганно шлепнулся в грязь рядом с ним, сердце молотом стучало в груди.
– Александр! – звал я, опасаясь, что упустил его.
На меня пыхнуло жаром, словно кто-то подбросил в костер сухое сосновое полено. Зелено-рыжая вспышка. Бесформенный клубок, два слитых воедино тела, бились друг с другом в грязи. Душераздирающие стоны и звериный рык разносились по саду, как будто обезумевший зверь заживо пожирал человека. Я отшатнулся от них. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем действие заклятия прекратилось, и в грязной луже осталось лежать распростертое тело, одетое в зеленые когда-то одежды. Как только пропали последние звериные черты, я разобрал хриплый шепот.
– Задиристый, да?
– Именно, мой господин. И вы сами знаете это, – я помог ему подняться и набросил ему на плечи промокший плащ.
– Ну, теперь-то тебе придется сознаться, что ты мой дух-хранитель, Сейонн. Никто из нас не может больше притворяться.
Наши глаза на миг встретились. Я первый отвел взгляд. В глубине его души пылал феднах.
Глава 16
Мы снова пошли в хижину садовника, хотя Александр и заявлял, что он уже вдоволь полазил по грязи.
– У меня в комнатах тоже можно поговорить без свидетелей, к тому же там сухо, – он прекрасно держался, учитывая то, что он только что пережил. – И я страшно проголодался. В следующий раз найдите мне стадо оленей. В этом саду нет даже кроликов.
В следующий раз. Он говорил об этом так, будто речь шла о званом обеде, но время от времени по его телу пробегала нервная дрожь.
Я же был напуган и смертельно устал. Иметь дело с заклятием, наложенным демонами, когда ты так беспомощен, а тут еще Александр так легкомысленно относится к мелидде.
– Потерпите еще один день, ваше высочество. Только когда палец вашего отца коснется вашего лба, оставив на нем каплю масла, только тогда мы сможем вести себя так, словно мы победили врага.
– Это меч, – сказал он, с трудом удерживая трясущимися руками чашку с горячим назрилом и вдыхая его запах. – И Дмитрий. Я уверен.
Я не сразу понял, о чем он говорит.
– Провоцируют превращение?
– Я должен был отдать свой меч отцу, как символ моей последней ночи, в которую я буду считаться ребенком. Я вынул его из ножен и держал на ладонях. И пока я смотрел на него, я не мог отделаться от мысли, как нужен мне был в эти дни Дмитрий. Вся магическая чепуха не сравнится с наказанием, которое придумал этот упрямец.
– Вы полагаете…
– Никакие бандиты не могли задержать его. Он одной рукой справится с двумя десятками разбойников и даже не вспотеет. А его спутники почти ни в чем не уступают ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Я ощутил на затылке жаркое дыханье.
– Вы владеете ситуацией, мой господин, – сказал я. – Вы можете поступать так, как захотите. Но вы не должны полностью игнорировать потребности вашего нового тела. Если вы хотите пить – пейте, если вы голодны – ешьте то, что ест этот зверь, отбросив стыд и отвращение. Если вам нужно бежать, вы должны бежать, используя свой разум и инстинкты этого тела, чтобы не подвергнуться опасности. Доверяйте имеющимся у вас сейчас чувствам, они помогут, но не забывайте и о человеческом разуме, чтобы понять то, чего не в состоянии понять зверь. Помните о людях, которые боятся вас, ваших людях. Тех, что боги отдали под вашу власть.
Он отошел от меня и забегал кругами по саду. Не будь моя туника и так уже мокрой от дождя, она вымокла бы теперь от пота.
– Думаешь, он тебя слышит? – негромко спросил надсмотрщик.
– Надеюсь, – слабость навалилась на меня, я задрожал под струями дождя. – Он сказал что-нибудь, когда пришел?
– Только приказал позвать тебя и достать мой меч.
– Меч?
– Да. Он сказал «эззарийца… меч». И я решил, что он хочет, чтобы я вынул меч из ножен.
– Не думаю, что он хотел, чтобы ты убил его.
Пока Александр петлял по саду, Дурган спросил, не может ли он отлучиться на несколько минут.
– Иди. Я останусь здесь, – я не думал, что он вернется. Шенгары были опасными и непредсказуемыми животными.
Но манганарец пришел минут через пять. Я понял это, когда ощутил у себя на плечах теплую шерстяную ткань плаща. Изумительно сухую.
– Спасибо, – произнес я.
– Так будет только справедливо. Ты не обязан ему помогать.
– Я никому не помогаю, – ответил я, плотнее заворачиваясь в теплую ткань. – И не думай даже.
– Но ты ведь один из Стражей? Ты борешься с тьмой, как говорила моя бабушка, да?
– Единственным оставшимся мне способом.
– А принц знает, кто ты?
Я посмотрел на огромную кошку, резвящуюся за деревьями.
– Я всего лишь раб, у которого есть немного знания. И я никогда не стану ничем иным.
Не желая или не чувствуя в себе достаточно сил для спора, Дурган отошел к первому ряду деревьев и сел так, чтобы видеть вход в сад.
Через некоторое время Александр подошел ко мне. Он негромко ворчал и ходил вокруг меня. Я решил, что он хочет, чтобы я снова поговорил с ним.
– Продолжить рассказывать чепуху? – Усталость и близкая опасность лишили меня осторожности. – Рассказать сказочку? Или спеть? Поговорить о книгах, женщинах или жизни деревьев? Или о звездах в южных небесах… там, где еще есть звезды? Не выйдет. Когда-то я знал о подобных вещах немало, но не теперь. Я могу рассказать о чистке плиток пола, или о трещинах в фундаменте, или о том, что ваш поставщик перьев обманывает вас. Его перья сделаны не из лучшего тростника.
Мне стало наплевать на принца. Редкие у него приступы доброты означали для меня только лишние шрамы на спине. Дайте рабу немного мяса без жил. Дайте ему две чашки воды. Ах, поддержите его, когда я забью его до полусмерти. Только один удар сегодня, эззариец. Неважно, что мы забрали твою жизнь и душу и растоптали их. Какая разница, если мы отпустим тебя сегодня, тебе все равно некуда будет вернуться. Некуда . Я встал на четвереньки, и меня вырвало желчью.
Александр отпрянул, зашипев на оставленную мной на земле зловонную лужу.
– Вернись, – потребовал я. Я поправил плащ на плечах и, дрожа, поднял к небу лицо, подставляя его струям дождя. – Я не оставлю тебя. Каставан и его шайка не разделаются с нами так просто.
Я говорил о погоде и о дожде, рассказывая в основном, насколько погода в Кафарне отличается от погоды в тех местах, где я вырос, хотя у нас тоже часто идут дожди. Это была единственная тема, которой я мог касаться, живя в Империи, и не ощущать при этом горечи, или страха, или отчаяния. Любое воспоминание об Эззарии было болезненно, но география была настолько абстрактна, что я не воспринимал ее всерьез.
Больше трех часов я разговаривал с принцем, пока мои веки не начали слипаться, а слова застревать в горле. Тут лев издал рык, и я вздрогнул. Я испуганно шлепнулся в грязь рядом с ним, сердце молотом стучало в груди.
– Александр! – звал я, опасаясь, что упустил его.
На меня пыхнуло жаром, словно кто-то подбросил в костер сухое сосновое полено. Зелено-рыжая вспышка. Бесформенный клубок, два слитых воедино тела, бились друг с другом в грязи. Душераздирающие стоны и звериный рык разносились по саду, как будто обезумевший зверь заживо пожирал человека. Я отшатнулся от них. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем действие заклятия прекратилось, и в грязной луже осталось лежать распростертое тело, одетое в зеленые когда-то одежды. Как только пропали последние звериные черты, я разобрал хриплый шепот.
– Задиристый, да?
– Именно, мой господин. И вы сами знаете это, – я помог ему подняться и набросил ему на плечи промокший плащ.
– Ну, теперь-то тебе придется сознаться, что ты мой дух-хранитель, Сейонн. Никто из нас не может больше притворяться.
Наши глаза на миг встретились. Я первый отвел взгляд. В глубине его души пылал феднах.
Глава 16
Мы снова пошли в хижину садовника, хотя Александр и заявлял, что он уже вдоволь полазил по грязи.
– У меня в комнатах тоже можно поговорить без свидетелей, к тому же там сухо, – он прекрасно держался, учитывая то, что он только что пережил. – И я страшно проголодался. В следующий раз найдите мне стадо оленей. В этом саду нет даже кроликов.
В следующий раз. Он говорил об этом так, будто речь шла о званом обеде, но время от времени по его телу пробегала нервная дрожь.
Я же был напуган и смертельно устал. Иметь дело с заклятием, наложенным демонами, когда ты так беспомощен, а тут еще Александр так легкомысленно относится к мелидде.
– Потерпите еще один день, ваше высочество. Только когда палец вашего отца коснется вашего лба, оставив на нем каплю масла, только тогда мы сможем вести себя так, словно мы победили врага.
– Это меч, – сказал он, с трудом удерживая трясущимися руками чашку с горячим назрилом и вдыхая его запах. – И Дмитрий. Я уверен.
Я не сразу понял, о чем он говорит.
– Провоцируют превращение?
– Я должен был отдать свой меч отцу, как символ моей последней ночи, в которую я буду считаться ребенком. Я вынул его из ножен и держал на ладонях. И пока я смотрел на него, я не мог отделаться от мысли, как нужен мне был в эти дни Дмитрий. Вся магическая чепуха не сравнится с наказанием, которое придумал этот упрямец.
– Вы полагаете…
– Никакие бандиты не могли задержать его. Он одной рукой справится с двумя десятками разбойников и даже не вспотеет. А его спутники почти ни в чем не уступают ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115