А потом вы стали орать друг на друга.
– Я не орал.
– Ну, значит, он орал за двоих, а орал он на тебя.
Мы с Александром шли через заснеженный лес обратно к реке. Катрин хотела проводить нас, но ее дедушка был совсем обессилен, и она осталась с ним. Галадону было сейчас не меньше восьмидесяти, и, хотя его упрямый дух отказывался признавать этот факт, тело знало лучше. Путь нам освещала полная луна – заблудиться мы не могли.
Я очень хотел вернуться в отведенный нам домик, где мог бы посидеть в тишине и темноте и подумать. Мне необходимо было разобраться в том сумбуре, который произвел в моей голове разговор с Галадоном. Начал он с того, что заставил меня читать наизусть то, что я читал ему в десять лет: стих о кораблях, слова из песен, заговор для созревания плодов, второе пророчество Меддрина и еще несколько сотен отрывков, которые, казалось, давно выветрились у меня из головы. Я мучительно вспоминал строки, запинаясь на каждом слове, стараясь ни в чем не отказать тому, кто старался дать мне все. Это заняло немало времени. Я очень устал, но он не давал мне передохнуть. Еще он не давал мне ни секунды, чтобы я смог задать ему вопросы, на которые хотел бы получить ответы. Его план был готов, и он не считал необходимым посвящать меня в его детали.
– Так о чем вы спорили?
– Это все было связано с пророчеством, – ответил я, не дожидаясь, когда он в очередной раз задаст мне этот вопрос. – Много столетий назад наши Смотрители начали предупреждать о том, что придет раса воинов с севера, чтобы разрушить мир. Произойдет два сражения. Первое заставит людей погрузиться в пучину страха, и мир захлебнется в крови. Вторая Битва будет еще хуже, поскольку воины с севера объединятся с демонами. Единственной надеждой на спасение станет Воин с Двумя Душами, предназначенный судьбой вернуть свой народ к прежнему величию. Он вызовет на бой Гэ Кайаллета, Повелителя Демонов, и в их поединке решится судьба мира.
– И вы верите во всю эту чепуху?
– Мы видели, как с севера пришел народ воинов. Нехватки в страхе и крови тогда не было.
Принц замер посреди освещенной луной дорожки:
– Думаешь, ваше пророчество говорило о нашем приходе, о завоевании дерзийцев?
– Все мы верим в это, – устало ответил я и пошел, мечтая скорее увидеть наш очаг и завернуться в теплые одеяла дома для гостей. Я видел огоньки под деревьями, горящие костры. Ветер доносил до меня смех и звуки голосов. Огоньков было много, я решил, что эззарийцев здесь даже больше, чем рассказывал Ллир.
Принц догнал меня и снова остановил, взяв за локоть:
– Но ты веришь во что-то еще, – ну как можно быть таким любопытным и настойчивым после утомительного дня?
– Не обижайтесь на меня, мой господин. Но я думаю, что дерзийцы были скорее случайностью. Что бы там ни говорило пророчество, настоящая угроза – это келидцы. Это они завоеватели с севера, лишенные душ. Мы должны будем встретиться с ними лицом к лицу, а нас так мало – осталось трое Смотрителей, так сказал Галадон. Только трое. Двое из них – неопытные ученики, третий – Рис. Мой друг, который отчаянно сражался со знаниями, почти заканчивал курс пять раз, и, наконец, на шестой он прошел испытание. Я был когда-то одним из десяти лучших Смотрителей. А как справится со всем этим Рис? Мы думали, что у нас будет время, пока дерзийцы станут одним целым с демонами. Но оказалось, что келидцы уже слились с ними. Если есть на свете Воин с Двумя Душами, нам лучше найти его.
– Звучит это как совершеннейший бред – две души. Если верить тебе, то у меня и с одной не все в порядке. А что думает по этому поводу Галадон? Он может избавить меня от заклятия? Он ничего не ответил, когда я спросил.
– Он сказал мне, что это будет непросто. – Галадон сказал мне, что это просто невозможно, что изменения уже слишком серьезны. Попытки снять заклятие приведут к полному разрушению души Александра. И эти попытки могут привлечь внимание демонов, внимание, которого мы всячески избегаем. Галадон заявил, что его план, план, рассчитанный на меня, исключает всякий риск. И это был один из многих вопросов, по которым мы не смогли договориться. – Но этим займутся. Вас вылечат. Это возможно. Необходимо. Они увидят это.
– Проклятье! Уж не собираешься ли ты убедить их, что я и есть этот самый Воин с Двумя Душами? Это и есть этот твой дурацкий феднах?
– Я не знаю, что и думать. Я не могу думать. Сомневаюсь, что вообще хочу думать. – Я оттолкнул его руку, словно это уже не была рука, способная лишить меня жизни в любой миг. – Галадон думает совсем иначе, а переубедить старого упрямца было невозможно.
– Ладно, что бы ты там ни думал, эззариец, не впутывай в свои мысли меня. Я не собираюсь прикидываться, что поверил во весь этот бред. Я скорее поверю в воина с того ковра, что показала мне женщина. Того, с крыльями, который сражается с чудовищем одним только ножом и зеркалом. С келидцами я расправлюсь, как только смогу держать меч…
– Как все глупо, правда? – Я старался вытряхнуть все головы. – Не рассказывайте о том, что произошло, королеве, когда увидите ее утром. Ни слова о Галадоне и Катрин. Если кто-нибудь узнает, что я здесь и что я говорил с ними, их жизнь станет очень тяжелой. У нас очень суровые законы.
Александр помотал головой:
– А ты говоришь, что дерзийцы жестоки! Я не понимаю этого наказания. Не замечать человека. Как будто хорошей порки или повешения недостаточно.
– Представьте себя на моем месте, господин, и поясните, какая порка довольно хороша и как помогает повешение.
– Едва ли ты переубедишь меня.
– Вы должны понять. Эззарийцы всю жизнь проводят в сражениях с демонами. Они должны быть уверены в том, что все пути, по которым демон может подобраться к ним, перекрыты. Никакой испорченности. У нас сохранились истории о том, как демон добирался до охотящегося на него, пользуясь испорченностью последнего. Эти истории ужасны. Возможно, мы перегнули палку. Не исключено, что наши попытки защитить себя обвили нас и душат. Я не знаю.
Мы молча вышли из леса, приближаясь к невидимым барьерам, установленным на ночь Ткачихой. Хотя долина была скована морозом и укрыта снегами, в воздухе ощущалось приближение весны. Весенний запах был сильнее ночного холода. Он обещал тепло и зелень. Я глубоко вздохнул.
– Кто этот старик, Сейонн? Я не предполагал, что кто-нибудь может так смутить тебя.
Я засмеялся:
– Как вы не догадались? Это же мой ликай!
В тот самый момент, когда я произнес это слово, Александр споткнулся о скованный морозом корень. Он поскользнулся и поранил колено о камень.
– Проклятье! – воскликнул он, прижимая перчатку к кровоточащему колену.
Не знаю, было ли дело в его ране или в мысли о Дмитрии, или и в том, и в другом, но я с ужасом ощутил, как по моему телу разливается жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Я не орал.
– Ну, значит, он орал за двоих, а орал он на тебя.
Мы с Александром шли через заснеженный лес обратно к реке. Катрин хотела проводить нас, но ее дедушка был совсем обессилен, и она осталась с ним. Галадону было сейчас не меньше восьмидесяти, и, хотя его упрямый дух отказывался признавать этот факт, тело знало лучше. Путь нам освещала полная луна – заблудиться мы не могли.
Я очень хотел вернуться в отведенный нам домик, где мог бы посидеть в тишине и темноте и подумать. Мне необходимо было разобраться в том сумбуре, который произвел в моей голове разговор с Галадоном. Начал он с того, что заставил меня читать наизусть то, что я читал ему в десять лет: стих о кораблях, слова из песен, заговор для созревания плодов, второе пророчество Меддрина и еще несколько сотен отрывков, которые, казалось, давно выветрились у меня из головы. Я мучительно вспоминал строки, запинаясь на каждом слове, стараясь ни в чем не отказать тому, кто старался дать мне все. Это заняло немало времени. Я очень устал, но он не давал мне передохнуть. Еще он не давал мне ни секунды, чтобы я смог задать ему вопросы, на которые хотел бы получить ответы. Его план был готов, и он не считал необходимым посвящать меня в его детали.
– Так о чем вы спорили?
– Это все было связано с пророчеством, – ответил я, не дожидаясь, когда он в очередной раз задаст мне этот вопрос. – Много столетий назад наши Смотрители начали предупреждать о том, что придет раса воинов с севера, чтобы разрушить мир. Произойдет два сражения. Первое заставит людей погрузиться в пучину страха, и мир захлебнется в крови. Вторая Битва будет еще хуже, поскольку воины с севера объединятся с демонами. Единственной надеждой на спасение станет Воин с Двумя Душами, предназначенный судьбой вернуть свой народ к прежнему величию. Он вызовет на бой Гэ Кайаллета, Повелителя Демонов, и в их поединке решится судьба мира.
– И вы верите во всю эту чепуху?
– Мы видели, как с севера пришел народ воинов. Нехватки в страхе и крови тогда не было.
Принц замер посреди освещенной луной дорожки:
– Думаешь, ваше пророчество говорило о нашем приходе, о завоевании дерзийцев?
– Все мы верим в это, – устало ответил я и пошел, мечтая скорее увидеть наш очаг и завернуться в теплые одеяла дома для гостей. Я видел огоньки под деревьями, горящие костры. Ветер доносил до меня смех и звуки голосов. Огоньков было много, я решил, что эззарийцев здесь даже больше, чем рассказывал Ллир.
Принц догнал меня и снова остановил, взяв за локоть:
– Но ты веришь во что-то еще, – ну как можно быть таким любопытным и настойчивым после утомительного дня?
– Не обижайтесь на меня, мой господин. Но я думаю, что дерзийцы были скорее случайностью. Что бы там ни говорило пророчество, настоящая угроза – это келидцы. Это они завоеватели с севера, лишенные душ. Мы должны будем встретиться с ними лицом к лицу, а нас так мало – осталось трое Смотрителей, так сказал Галадон. Только трое. Двое из них – неопытные ученики, третий – Рис. Мой друг, который отчаянно сражался со знаниями, почти заканчивал курс пять раз, и, наконец, на шестой он прошел испытание. Я был когда-то одним из десяти лучших Смотрителей. А как справится со всем этим Рис? Мы думали, что у нас будет время, пока дерзийцы станут одним целым с демонами. Но оказалось, что келидцы уже слились с ними. Если есть на свете Воин с Двумя Душами, нам лучше найти его.
– Звучит это как совершеннейший бред – две души. Если верить тебе, то у меня и с одной не все в порядке. А что думает по этому поводу Галадон? Он может избавить меня от заклятия? Он ничего не ответил, когда я спросил.
– Он сказал мне, что это будет непросто. – Галадон сказал мне, что это просто невозможно, что изменения уже слишком серьезны. Попытки снять заклятие приведут к полному разрушению души Александра. И эти попытки могут привлечь внимание демонов, внимание, которого мы всячески избегаем. Галадон заявил, что его план, план, рассчитанный на меня, исключает всякий риск. И это был один из многих вопросов, по которым мы не смогли договориться. – Но этим займутся. Вас вылечат. Это возможно. Необходимо. Они увидят это.
– Проклятье! Уж не собираешься ли ты убедить их, что я и есть этот самый Воин с Двумя Душами? Это и есть этот твой дурацкий феднах?
– Я не знаю, что и думать. Я не могу думать. Сомневаюсь, что вообще хочу думать. – Я оттолкнул его руку, словно это уже не была рука, способная лишить меня жизни в любой миг. – Галадон думает совсем иначе, а переубедить старого упрямца было невозможно.
– Ладно, что бы ты там ни думал, эззариец, не впутывай в свои мысли меня. Я не собираюсь прикидываться, что поверил во весь этот бред. Я скорее поверю в воина с того ковра, что показала мне женщина. Того, с крыльями, который сражается с чудовищем одним только ножом и зеркалом. С келидцами я расправлюсь, как только смогу держать меч…
– Как все глупо, правда? – Я старался вытряхнуть все головы. – Не рассказывайте о том, что произошло, королеве, когда увидите ее утром. Ни слова о Галадоне и Катрин. Если кто-нибудь узнает, что я здесь и что я говорил с ними, их жизнь станет очень тяжелой. У нас очень суровые законы.
Александр помотал головой:
– А ты говоришь, что дерзийцы жестоки! Я не понимаю этого наказания. Не замечать человека. Как будто хорошей порки или повешения недостаточно.
– Представьте себя на моем месте, господин, и поясните, какая порка довольно хороша и как помогает повешение.
– Едва ли ты переубедишь меня.
– Вы должны понять. Эззарийцы всю жизнь проводят в сражениях с демонами. Они должны быть уверены в том, что все пути, по которым демон может подобраться к ним, перекрыты. Никакой испорченности. У нас сохранились истории о том, как демон добирался до охотящегося на него, пользуясь испорченностью последнего. Эти истории ужасны. Возможно, мы перегнули палку. Не исключено, что наши попытки защитить себя обвили нас и душат. Я не знаю.
Мы молча вышли из леса, приближаясь к невидимым барьерам, установленным на ночь Ткачихой. Хотя долина была скована морозом и укрыта снегами, в воздухе ощущалось приближение весны. Весенний запах был сильнее ночного холода. Он обещал тепло и зелень. Я глубоко вздохнул.
– Кто этот старик, Сейонн? Я не предполагал, что кто-нибудь может так смутить тебя.
Я засмеялся:
– Как вы не догадались? Это же мой ликай!
В тот самый момент, когда я произнес это слово, Александр споткнулся о скованный морозом корень. Он поскользнулся и поранил колено о камень.
– Проклятье! – воскликнул он, прижимая перчатку к кровоточащему колену.
Не знаю, было ли дело в его ране или в мысли о Дмитрии, или и в том, и в другом, но я с ужасом ощутил, как по моему телу разливается жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115