— Кое-кто хотел бы знать, как ему удалось удрать из Лонгмота, бросив на погибель своих людей и родного отца. Если он Король Земли, то уж конечно, ему под силу драться даже с самим Радж Ахтеном. Ты знаешь его всю жизнь — вы росли вместе со щенячьих лет. Что скажешь ты?
Голос Боринсона задрожал от гнева.
— Лучше убей меня, ты, чертов мошенник, но не заставляй выслушивать гнусную ложь, которую распространяет этот глупец, король Андерс!
В безмолвной до этого толпе вдруг зашушукались, и взгляды зрителей устремились в конец поля, откуда выезжал на поединок сэр Скалбейн. Там стоял в воротах высокий человек в роскошном одеянии. У него были тонкие светлые волосы и продолговатое лицо с острыми чертами, на котором играла усмешка. Выглядел он лет на тридцать, однако мог на самом деле быть моложе, если обладал даром метаболизма. Миррима не обратила бы на него внимания, но кругом вдруг зашептались:
— Принц Селинор. Сын Андерса.
Великан мрачно улыбнулся и взглянул на принца Селинора, словно ища одобрения. Принц с довольным видом кивнул.
Мирриме все стало ясно. Затеял этот поединок сын короля Андерса. Но зачем ему нужно было выяснять, является ли Габорн Королем Земли — чтобы самому убедиться в этом или чтобы посеять сомнения в народе? Если для того, чтобы посеять сомнения, лучшего места для этого представления, чем лагерь мелких лордов, было не найти.
Верховный Маршал Скалбейн убрал нож и протянул Боринсону руку. Сказал:
— Что ж, вставайте, сэр Боринсон. Я сам хочу взглянуть на нового короля.
Арена в один миг заполнилась людьми — мелкими дворянами и юнцами, сбежавшимися поглазеть на Верховного Маршала, человека, который победил сэра Боринсона. Кто-то уже подносил ему копье, кто-то бежал за лошадью.
Боринсон с трудом поднялся на ноги — ему никто не предложил поддержки и не сказал доброго слова. Он опустился на колени у своего сломанного копья и принялся отвязывать красный шелковый шарф, знак благоволения Мирримы.
Миррима перескочила через ограждение и оказалась по щиколотку в густой грязи. Кое-как пробравшись по полю, она подошла к Боринсону и обнаружила вдруг, что ужасно волнуется и не знает, как заговорить.
Боринсон же, стоя к ней спиной, снял шарф с копья и обмотал вокруг шеи. Попытался завязать, но ему мешали латные рукавицы и прочее снаряжение.
Миррима подошла и принялась сама завязывать шарф, но руки у нее дрожали так, что получалось ненамного ловчее. Она посмотрела мужу в лицо. Волосы у него были в грязи, над правым глазом запеклась кровь.
— Ты видела? — спросил он.
Миррима молча кивнула, затягивая узел шарфа. Сейчас она не видела ничего. Перед глазами все расплылось от слез.
— Черт возьми, я ведь могла бы сейчас завязывать это на твоем мертвом теле.
Боринсон коротко, нервно засмеялся.
— Ты так мало думал обо мне, что даже ничего не сказал? — ей представилось, как он сражается тут, а она об этом и не подозревает.
— Я пытался тебя найти, — сказал, оправдываясь, Боринсон. — Но не нашел — ни на пиру у короля, ни на играх. Никто тебя не видел с самого утра. А сэр Скалбейн меня вызвал и потребовал боя до захода солнца. Это было дело чести!
«Конечно, — подумала Миррима, — никто ее не видел». Она сама постаралась, чтобы никто не узнал, куда она пошла.
— Ты же мог подождать. Неужели ты любишь меня меньше, чем свою честь?
О любви они еще не говорили. Пожениться им предложил Габорн, и Миррима согласилась. Они и знакомы-то были меньше недели. Но она успела его полюбить. Ей хотелось услышать от Боринсона то же самое.
— Конечно же, нет, — сказал он. — Но что такое жизнь без чести? Да и ты меня никогда бы не полюбила, будь я другим.
Говоря это, он устремил взгляд куда-то ей за спину, и она оглянулась. Там стояла сестра-всадница Коннел, держа в руках ее лук и колчан. Миррима бросила их на холме. Боринсон улыбнулся всаднице.
— Миледи, — сказала та, — вы уронили вот это. Миррима взяла свое оружие.
— Эрин Коннел, какая встреча! — сказал Боринсон, кланяясь. — Я не знал, что вы здесь.
— Я приехала только вчера, — сказала сестра-всадница, — и мне совершенно нечем заняться, кроме как пялиться на протухшую голову опустошителя, которую вы привезли утром.
— Вы встречались раньше? — спросила Миррима.
— Да пару раз, — неуверенно сказал Боринсон. — Старый король Ордин дружил с матерью Эрин и обычно, когда проезжал через Флидс, гостил у них во дворце.
— Рада вас видеть, — сказала Эрин, коротко, застенчиво поклонившись.
Мирриме все это не понравилось. Не понравилось, что они знакомы, не понравилась, что Коннел, может быть, влюблена в ее мужа. Она спросила у него прямо:
— Ты знаешь, что она хочет детей от тебя? Боринсон крякнул от неожиданности и залился краской.
— Ну да, конечно, хочет, какая Всадница не хотела бы от меня детей? — ляпнул он не подумав, словно находился в компании собутыльников. И тут же запнулся, сообразив, что сказал не то, и шутливо добавил: — Но мы, разумеется, не продадим ей никого из наших драгоценных отпрысков, не так ли, моя милая?
Миррима, отнюдь не успокоенная его словами, натянуто улыбнулась.
Глава 7
Верховный Маршал
Боринсон огляделся по сторонам, мечтая оказаться где-нибудь подальше от жены. Спросить, что она делала с луком и как оказалась в компании Эрин Коннел, он не решился.
К счастью, нужно было освободить поле для очередных бойцов, и, взяв коня под уздцы, он направился вместе с обеими женщинами к Верховному Маршалу.
Маршал о чем-то шептался с принцем. Боринсон, обладавший двумя дарами слуха, расслышал конец разговора издалека.
— Передайте своему отцу, что он может оставить свои проклятые деньги себе, — говорил Верховный Маршал. — Если этот юноша действительно Король Земли, я не буду зимовать с моими войсками в Кроутене. Я отправлю их туда, где они нужнее.
— Конечно, конечно, — ответил Селинор самым любезным тоном. Тут он поднял взгляд и увидел приближавшегося Боринсона.
Борисон улыбнулся и сказал на ходу:
— Принц Селинор, сэр Скалбейн, позвольте представить вам мою жену.
Верховный Маршал приветливо кивнул, принц же Селинор лишь окинул Мирриму с головы до пят оценивающим взором.
— Мне пора забрать лошадь, — сказал принц и отвернулся. Он прошел мимо Боринсона, и тот почувствовал сильный запах спиртного. Селинор стал пробираться сквозь толпу на северный конец поля.
— О чем это шла речь? — спросил Боринсон у Верховного Маршала, глядя великану прямо в лицо. Скалбейн возвышался над ним, как медведь. — Что там с зимовкой в Кроутене?
Верховный Маршал внимательно посмотрел на Боринсона, словно прикидывая, что ему рассказать. Ничто из того, что он мог поведать о короле Андерсе из Южного Кроутена, явно не подлежало разглашению. Но Скалбейна, человека несговорчивого, казалось, не заботило, какие последствия может возыметь его откровенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Голос Боринсона задрожал от гнева.
— Лучше убей меня, ты, чертов мошенник, но не заставляй выслушивать гнусную ложь, которую распространяет этот глупец, король Андерс!
В безмолвной до этого толпе вдруг зашушукались, и взгляды зрителей устремились в конец поля, откуда выезжал на поединок сэр Скалбейн. Там стоял в воротах высокий человек в роскошном одеянии. У него были тонкие светлые волосы и продолговатое лицо с острыми чертами, на котором играла усмешка. Выглядел он лет на тридцать, однако мог на самом деле быть моложе, если обладал даром метаболизма. Миррима не обратила бы на него внимания, но кругом вдруг зашептались:
— Принц Селинор. Сын Андерса.
Великан мрачно улыбнулся и взглянул на принца Селинора, словно ища одобрения. Принц с довольным видом кивнул.
Мирриме все стало ясно. Затеял этот поединок сын короля Андерса. Но зачем ему нужно было выяснять, является ли Габорн Королем Земли — чтобы самому убедиться в этом или чтобы посеять сомнения в народе? Если для того, чтобы посеять сомнения, лучшего места для этого представления, чем лагерь мелких лордов, было не найти.
Верховный Маршал Скалбейн убрал нож и протянул Боринсону руку. Сказал:
— Что ж, вставайте, сэр Боринсон. Я сам хочу взглянуть на нового короля.
Арена в один миг заполнилась людьми — мелкими дворянами и юнцами, сбежавшимися поглазеть на Верховного Маршала, человека, который победил сэра Боринсона. Кто-то уже подносил ему копье, кто-то бежал за лошадью.
Боринсон с трудом поднялся на ноги — ему никто не предложил поддержки и не сказал доброго слова. Он опустился на колени у своего сломанного копья и принялся отвязывать красный шелковый шарф, знак благоволения Мирримы.
Миррима перескочила через ограждение и оказалась по щиколотку в густой грязи. Кое-как пробравшись по полю, она подошла к Боринсону и обнаружила вдруг, что ужасно волнуется и не знает, как заговорить.
Боринсон же, стоя к ней спиной, снял шарф с копья и обмотал вокруг шеи. Попытался завязать, но ему мешали латные рукавицы и прочее снаряжение.
Миррима подошла и принялась сама завязывать шарф, но руки у нее дрожали так, что получалось ненамного ловчее. Она посмотрела мужу в лицо. Волосы у него были в грязи, над правым глазом запеклась кровь.
— Ты видела? — спросил он.
Миррима молча кивнула, затягивая узел шарфа. Сейчас она не видела ничего. Перед глазами все расплылось от слез.
— Черт возьми, я ведь могла бы сейчас завязывать это на твоем мертвом теле.
Боринсон коротко, нервно засмеялся.
— Ты так мало думал обо мне, что даже ничего не сказал? — ей представилось, как он сражается тут, а она об этом и не подозревает.
— Я пытался тебя найти, — сказал, оправдываясь, Боринсон. — Но не нашел — ни на пиру у короля, ни на играх. Никто тебя не видел с самого утра. А сэр Скалбейн меня вызвал и потребовал боя до захода солнца. Это было дело чести!
«Конечно, — подумала Миррима, — никто ее не видел». Она сама постаралась, чтобы никто не узнал, куда она пошла.
— Ты же мог подождать. Неужели ты любишь меня меньше, чем свою честь?
О любви они еще не говорили. Пожениться им предложил Габорн, и Миррима согласилась. Они и знакомы-то были меньше недели. Но она успела его полюбить. Ей хотелось услышать от Боринсона то же самое.
— Конечно же, нет, — сказал он. — Но что такое жизнь без чести? Да и ты меня никогда бы не полюбила, будь я другим.
Говоря это, он устремил взгляд куда-то ей за спину, и она оглянулась. Там стояла сестра-всадница Коннел, держа в руках ее лук и колчан. Миррима бросила их на холме. Боринсон улыбнулся всаднице.
— Миледи, — сказала та, — вы уронили вот это. Миррима взяла свое оружие.
— Эрин Коннел, какая встреча! — сказал Боринсон, кланяясь. — Я не знал, что вы здесь.
— Я приехала только вчера, — сказала сестра-всадница, — и мне совершенно нечем заняться, кроме как пялиться на протухшую голову опустошителя, которую вы привезли утром.
— Вы встречались раньше? — спросила Миррима.
— Да пару раз, — неуверенно сказал Боринсон. — Старый король Ордин дружил с матерью Эрин и обычно, когда проезжал через Флидс, гостил у них во дворце.
— Рада вас видеть, — сказала Эрин, коротко, застенчиво поклонившись.
Мирриме все это не понравилось. Не понравилось, что они знакомы, не понравилась, что Коннел, может быть, влюблена в ее мужа. Она спросила у него прямо:
— Ты знаешь, что она хочет детей от тебя? Боринсон крякнул от неожиданности и залился краской.
— Ну да, конечно, хочет, какая Всадница не хотела бы от меня детей? — ляпнул он не подумав, словно находился в компании собутыльников. И тут же запнулся, сообразив, что сказал не то, и шутливо добавил: — Но мы, разумеется, не продадим ей никого из наших драгоценных отпрысков, не так ли, моя милая?
Миррима, отнюдь не успокоенная его словами, натянуто улыбнулась.
Глава 7
Верховный Маршал
Боринсон огляделся по сторонам, мечтая оказаться где-нибудь подальше от жены. Спросить, что она делала с луком и как оказалась в компании Эрин Коннел, он не решился.
К счастью, нужно было освободить поле для очередных бойцов, и, взяв коня под уздцы, он направился вместе с обеими женщинами к Верховному Маршалу.
Маршал о чем-то шептался с принцем. Боринсон, обладавший двумя дарами слуха, расслышал конец разговора издалека.
— Передайте своему отцу, что он может оставить свои проклятые деньги себе, — говорил Верховный Маршал. — Если этот юноша действительно Король Земли, я не буду зимовать с моими войсками в Кроутене. Я отправлю их туда, где они нужнее.
— Конечно, конечно, — ответил Селинор самым любезным тоном. Тут он поднял взгляд и увидел приближавшегося Боринсона.
Борисон улыбнулся и сказал на ходу:
— Принц Селинор, сэр Скалбейн, позвольте представить вам мою жену.
Верховный Маршал приветливо кивнул, принц же Селинор лишь окинул Мирриму с головы до пят оценивающим взором.
— Мне пора забрать лошадь, — сказал принц и отвернулся. Он прошел мимо Боринсона, и тот почувствовал сильный запах спиртного. Селинор стал пробираться сквозь толпу на северный конец поля.
— О чем это шла речь? — спросил Боринсон у Верховного Маршала, глядя великану прямо в лицо. Скалбейн возвышался над ним, как медведь. — Что там с зимовкой в Кроутене?
Верховный Маршал внимательно посмотрел на Боринсона, словно прикидывая, что ему рассказать. Ничто из того, что он мог поведать о короле Андерсе из Южного Кроутена, явно не подлежало разглашению. Но Скалбейна, человека несговорчивого, казалось, не заботило, какие последствия может возыметь его откровенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162