толстым кузнецом из глуши.
Тем не менее стража у ворот их узнала. «Вы это сделали, правда?» – спросил суровый мальчик ненамного старше Яна. Джон слышал, что их вербовали с шестнадцати лет в доках и тавернах Клекита и среди трущоб. – Убили этого дракона, который уничтожил всю заставу на Ручейке? Вы его сами убили? Говорят, так и было.
– Вот только это ложь. – Джон с трудом соскользнул со спины Тупоголового и цеплялся за луку седла до тех пор, пока зрение не прояснилось. – Бог знает, где эта тварь сейчас.
Командир Роклис его ожидала; его заметили.
– Силы небесные, приятель, да тебе даже на ноги не следовало бы вставать! – Она отошла от окна и сжала его руку сильной хваткой, чтобы довести до стула. – Говорят, вы сразили дракона Кайр Дхью…
– Ага, мне тоже все так и говорят. – Он опустился на резную скамью, раздраженный тем, что ноги дрожали, а ребра под повязками впивались всякий раз, когда он всего лишь поворачивал голову. От боли дыхание его было неглубоким. – Но это грязная ложь. Я не знаю ни где эта зверюга сейчас, ни возвратится ли она.
Средних лет камергер принес им разбавленного водой южного вина в расписных кубках. Поскольку Роклис стояла спиной к окну, которое выходило на лагерный учебный плац, выражение ее лица было трудно разобрать, но когда Джон закончил, она сказала: «Волшебник. Черт возьми. Другой волшебник. Мужчина… Вы уверены?»
– Нет, – сказал Джон. – Нет, не уверен. Я был далеко, и вся земля вокруг дымилась, и кое-что из того, что я видел, точно было не наяву. А если было, тогда, выходит, мой папаша всех нас одурачил на своих похоронах. – Роклис нахмурилась. Как и его сыновья, она не одобряла легкомыслия перед угрозой. – Но Маффл говорит, что не видел никакого дракона, когда добрался туда через час и нашел меня холоднее, чем матрос после пирушки.
– А ваш сын?
Подбородок Джона напрягся. – Да так, – сказал он, и больше не добавил ничего. Командир оттолкнулась от стены плечами и прошла к буфету: она достала серебряную флягу и плеснула большую порцию бренди в его пустой кубок для вина. Джон выпил и какое-то время глядел мимо нее, на двух солдат-наемников в голубых плащах, которые спорили на плацу. Из святилища Повелителя Войны появились отец Анмос и музыкант, игравший на ритуальной флейте, их головы были окутаны темно-красными, скрывавшими все капюшонами, которые предназначались для того, чтобы заслонить любое зрелище или звук, пагубные для поклонения богу. Воспитанный в ереси Древнего Бога, Джон задавался вопросом, каким был бы бог драконов, и будет ли прок, если он помолится ему о возвращении своего сына. Он чувствовал себя так, словно где-то внутри застряло зазубренное железо.
– Маффл не знает. Я не знаю. Ян…
Он сделал глубокий вдох и поднял голову, чтобы встретить ее взгляд. – Адрик – ну, мой второй мальчик – сказал, что Ян отправился после полуночи к дому Дженни, чтобы сделать заклинания смерти и наложить их на дракона; одна из вещей, которые я ему запретил. – Он заставил себя произнести это сухо. – Судя по следам на следующее утро – ну, так говорит второй кузен Джен, Гниффи, а он охотник – кто-то в доме был, человек в новых сапогах вроде как городской работы, который ушел с Яном. Гниффи потерял их следы у вересковых пустошей, но это и так вполне очевидно, где они оборвались.
Его подбородок напрягся, и он уставился в кубок, пытаясь не вспоминать выражение глаз Яна.
– Силы Яна невелики. Во всяком случае, так мне говорит Джен. По мне так любой, кто может зажечь свечу, всего лишь посмотрев на фитилек, явно чудо, и хотел бы я уметь это делать. Она говорит, он никогда не будет одним из первых, никогда не будет среди тех, кто может гадать по ветру, или там изменять свой облик, или призывать магию звезд. Но она говорит, что, мол, почему бы ему не быть поистине прекрасным волшебником средних возможностей.
– Конечно, нет. – Роклис отложила флягу. – И согласно Двенадцати, в мире больше пользы от хорошо обученной и компетентной посредственности, чем от целого отряда блестящих дураков. Как раз поэтому, – добавила она мягко, – хотелось бы мне, чтобы вы оставили своего мальчика здесь.
– Ну что ж, может и так, – вздохнул Джон. – Но даже если бы он был здесь, Ян бы украл лошадь и ускакал домой при первом же известии о драконе, так что вышло бы то же самое. – Он пробежался пальцами по волосам. В них все еще была вплетена красная лента, выгоревшая и запачканная кровью. – Но вот кто это, или если он тоже в союзе с Балгодорусом…Думаю, у вас нет известий от Джен?
Командир покачала головой. В ее глазах, прикованных к его лицу, было беспокойство. Должно быть, подумал он, он выглядит хуже, чем думал.
– Я получила одно сообщение две недели назад: Балгодорус, похоже, направлялся к горам. У него там опорный пункт. Я послала поисковые партии в том направлении, но они ничего не нашли, и, откровенно говоря, в Лесах Вира, пока вы не знаете, что ищете, вы этого и не найдете. Вы же знаете эти леса. Чащи, которые разрастались еще до основания Королевства; цепи холмов, о которых мы никогда не слышали, поглощенные деревьями. Может, они и необученные подонки, но они знают эту землю, и они упрямы, хитры и не останавливаются ни перед чем…
Ее лицо вдруг застыло, в глазах – беспощадный гнев. – И некоторые из лордов-южан так же или почти так же отвратительны. Самозванные бароны или дворяне – как волки, раздирающие основы Королевства ради собственных целей. Ну ладно, – она тряхнула головой, – по крайней мере, подобные Балгодорусу не симулируют преданность и не ведут дел за спиной Регента.
– Две недели. – Джон пристально всматривался в капельку янтарной жидкости на дне кубка. Двухдневная поездка из Алина, с Маффлом, который брюзжал всю дорогу. Яна нет уже пять дней.
В его мысли вернулся старый Каэрдин, как он приходил и уходил с тех пор, как появился незнакомый маг. Джон помнил отвратительного старика, грязного и одержимого. Он был наставником и у Джона тоже, и часть книг Алин Холда была выторгована у тех, кто имел пусть даже самый жалкий клочок для продажи или раскопана в руинах этой бормочущей, бородатой связкой старого тряпья. Он – и мать Джона – были единственными волшебниками, о которых Джон слышал к северу от Уайлдспэ, и они искренне ненавидели друг друга.
Или у Каэрдина были другие ученики? Ученики, чье волшебство было могущественнее, чем у Дженни, может, даже могущественнее, чем человеческая магия Дженни, сплавленная с чуждой силой драконов? Та женщина у Балгодоруса, или тот, кто ее обучил. Мужчина с лунным камнем в посохе?
Он как-то не представлял себе, как этот джентльмен в пурпурном одеянии получает инструкции от беззубого слюнявого старого нищего и разрешает Каэрдину себя бить, пусть даже намного менее смиренно, чем это делала Дженни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Тем не менее стража у ворот их узнала. «Вы это сделали, правда?» – спросил суровый мальчик ненамного старше Яна. Джон слышал, что их вербовали с шестнадцати лет в доках и тавернах Клекита и среди трущоб. – Убили этого дракона, который уничтожил всю заставу на Ручейке? Вы его сами убили? Говорят, так и было.
– Вот только это ложь. – Джон с трудом соскользнул со спины Тупоголового и цеплялся за луку седла до тех пор, пока зрение не прояснилось. – Бог знает, где эта тварь сейчас.
Командир Роклис его ожидала; его заметили.
– Силы небесные, приятель, да тебе даже на ноги не следовало бы вставать! – Она отошла от окна и сжала его руку сильной хваткой, чтобы довести до стула. – Говорят, вы сразили дракона Кайр Дхью…
– Ага, мне тоже все так и говорят. – Он опустился на резную скамью, раздраженный тем, что ноги дрожали, а ребра под повязками впивались всякий раз, когда он всего лишь поворачивал голову. От боли дыхание его было неглубоким. – Но это грязная ложь. Я не знаю ни где эта зверюга сейчас, ни возвратится ли она.
Средних лет камергер принес им разбавленного водой южного вина в расписных кубках. Поскольку Роклис стояла спиной к окну, которое выходило на лагерный учебный плац, выражение ее лица было трудно разобрать, но когда Джон закончил, она сказала: «Волшебник. Черт возьми. Другой волшебник. Мужчина… Вы уверены?»
– Нет, – сказал Джон. – Нет, не уверен. Я был далеко, и вся земля вокруг дымилась, и кое-что из того, что я видел, точно было не наяву. А если было, тогда, выходит, мой папаша всех нас одурачил на своих похоронах. – Роклис нахмурилась. Как и его сыновья, она не одобряла легкомыслия перед угрозой. – Но Маффл говорит, что не видел никакого дракона, когда добрался туда через час и нашел меня холоднее, чем матрос после пирушки.
– А ваш сын?
Подбородок Джона напрягся. – Да так, – сказал он, и больше не добавил ничего. Командир оттолкнулась от стены плечами и прошла к буфету: она достала серебряную флягу и плеснула большую порцию бренди в его пустой кубок для вина. Джон выпил и какое-то время глядел мимо нее, на двух солдат-наемников в голубых плащах, которые спорили на плацу. Из святилища Повелителя Войны появились отец Анмос и музыкант, игравший на ритуальной флейте, их головы были окутаны темно-красными, скрывавшими все капюшонами, которые предназначались для того, чтобы заслонить любое зрелище или звук, пагубные для поклонения богу. Воспитанный в ереси Древнего Бога, Джон задавался вопросом, каким был бы бог драконов, и будет ли прок, если он помолится ему о возвращении своего сына. Он чувствовал себя так, словно где-то внутри застряло зазубренное железо.
– Маффл не знает. Я не знаю. Ян…
Он сделал глубокий вдох и поднял голову, чтобы встретить ее взгляд. – Адрик – ну, мой второй мальчик – сказал, что Ян отправился после полуночи к дому Дженни, чтобы сделать заклинания смерти и наложить их на дракона; одна из вещей, которые я ему запретил. – Он заставил себя произнести это сухо. – Судя по следам на следующее утро – ну, так говорит второй кузен Джен, Гниффи, а он охотник – кто-то в доме был, человек в новых сапогах вроде как городской работы, который ушел с Яном. Гниффи потерял их следы у вересковых пустошей, но это и так вполне очевидно, где они оборвались.
Его подбородок напрягся, и он уставился в кубок, пытаясь не вспоминать выражение глаз Яна.
– Силы Яна невелики. Во всяком случае, так мне говорит Джен. По мне так любой, кто может зажечь свечу, всего лишь посмотрев на фитилек, явно чудо, и хотел бы я уметь это делать. Она говорит, он никогда не будет одним из первых, никогда не будет среди тех, кто может гадать по ветру, или там изменять свой облик, или призывать магию звезд. Но она говорит, что, мол, почему бы ему не быть поистине прекрасным волшебником средних возможностей.
– Конечно, нет. – Роклис отложила флягу. – И согласно Двенадцати, в мире больше пользы от хорошо обученной и компетентной посредственности, чем от целого отряда блестящих дураков. Как раз поэтому, – добавила она мягко, – хотелось бы мне, чтобы вы оставили своего мальчика здесь.
– Ну что ж, может и так, – вздохнул Джон. – Но даже если бы он был здесь, Ян бы украл лошадь и ускакал домой при первом же известии о драконе, так что вышло бы то же самое. – Он пробежался пальцами по волосам. В них все еще была вплетена красная лента, выгоревшая и запачканная кровью. – Но вот кто это, или если он тоже в союзе с Балгодорусом…Думаю, у вас нет известий от Джен?
Командир покачала головой. В ее глазах, прикованных к его лицу, было беспокойство. Должно быть, подумал он, он выглядит хуже, чем думал.
– Я получила одно сообщение две недели назад: Балгодорус, похоже, направлялся к горам. У него там опорный пункт. Я послала поисковые партии в том направлении, но они ничего не нашли, и, откровенно говоря, в Лесах Вира, пока вы не знаете, что ищете, вы этого и не найдете. Вы же знаете эти леса. Чащи, которые разрастались еще до основания Королевства; цепи холмов, о которых мы никогда не слышали, поглощенные деревьями. Может, они и необученные подонки, но они знают эту землю, и они упрямы, хитры и не останавливаются ни перед чем…
Ее лицо вдруг застыло, в глазах – беспощадный гнев. – И некоторые из лордов-южан так же или почти так же отвратительны. Самозванные бароны или дворяне – как волки, раздирающие основы Королевства ради собственных целей. Ну ладно, – она тряхнула головой, – по крайней мере, подобные Балгодорусу не симулируют преданность и не ведут дел за спиной Регента.
– Две недели. – Джон пристально всматривался в капельку янтарной жидкости на дне кубка. Двухдневная поездка из Алина, с Маффлом, который брюзжал всю дорогу. Яна нет уже пять дней.
В его мысли вернулся старый Каэрдин, как он приходил и уходил с тех пор, как появился незнакомый маг. Джон помнил отвратительного старика, грязного и одержимого. Он был наставником и у Джона тоже, и часть книг Алин Холда была выторгована у тех, кто имел пусть даже самый жалкий клочок для продажи или раскопана в руинах этой бормочущей, бородатой связкой старого тряпья. Он – и мать Джона – были единственными волшебниками, о которых Джон слышал к северу от Уайлдспэ, и они искренне ненавидели друг друга.
Или у Каэрдина были другие ученики? Ученики, чье волшебство было могущественнее, чем у Дженни, может, даже могущественнее, чем человеческая магия Дженни, сплавленная с чуждой силой драконов? Та женщина у Балгодоруса, или тот, кто ее обучил. Мужчина с лунным камнем в посохе?
Он как-то не представлял себе, как этот джентльмен в пурпурном одеянии получает инструкции от беззубого слюнявого старого нищего и разрешает Каэрдину себя бить, пусть даже намного менее смиренно, чем это делала Дженни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93