Такими же преступлениями было отмечено и длинное узкое лицо девушки, угрюмое и грязное, на котором сквозь жесткую копну волос всматривались огромные глаза. Ее крупные губы были мягки и печальны. Она направилась к камню через вырубку и удивленно потянулась, чтобы обмакнуть пальцы в расщелину с водой, а потом коснулась мокрыми кончиками глаз, рта, висков.
Зная, что девушка еще не отошла от удара по голове, Дженни постаралась, чтобы ее голос прозвучал как во сне. – Чего ты хочешь, дитя?
Девушка покачала головой. – Мою маму, – ответила она от всего сердца.
– Как тебя зовут?
– Изулт. – Она подняла голову, удивившись при виде маленького темного силуэта Дженни во мраке под деревьями.
Будучи сама магом, девушка видела сквозь иллюзии, и Дженни не применила ни одной, только нежность, что она использовала для сыновей. – Балгодорус добр к тебе? – Дженни подумала, что она ненамного старше Яна.
Девушка кивнула. Потом она сказала: – Нет. Но не хуже, чем папаша, когда напивался. Кое-кто из них хуже.
– Но ты не должна позволять им обижать себя, – мягко убеждала Дженни. – Для этого и существует магия.
Изулт засопела и потерла голову, не затылок, куда попал камень из пращи Дженни, а виски. Дженни заметила свежий синяк на глазу, треугольный шрам на тыльной стороне руки, похожий на след от раскаленного лезвия ножа. Были и более старые шрамы такой же формы, и след на подбородке, – отпечаток зубов, который остается у женщины, когда мужчина бьет кулаком в челюсть. – Я боюсь,
– сказала она. Ее короткие плотные пальцы теребили незавязанные концы рубашки. – Солдаты начинают вопить на меня и колотить, и я не могу думать. Я злюсь, словно могу призвать огонь и швырять в них горстями, но чаще всего это не работает. А Балгодорус, он говорит, что если кто-нибудь из солдат, кто-нибудь из них, пострадает, мне же будет хуже. Я не могу заставить это работать все время.
Исцарапанные пальцы крутили и теребили шнурки, а темные от кровоподтеков веки скрывали глаза.
Неверный источник, подумала Дженни. Никакого представления о том, откуда приходит сила, или как она меняется с фазами луны или перемещением звезд. Бедный ребенок вероятно, даже не знает, как отследить собственные лунные циклы, чтобы улучшить ауру тела.
– Ты бы хотела уйти от него?
Веки резко распахнулись, взгляд, как у оленя, которого заметили в чаще за миг до залпа. Тело девушки задрожало, когда она вставала на ноги.
– Что это? Не подходи. – В последнее слово она вложила Силу, мягкое касание, что можно было сбросить, как прикосновение застывшей руки. Губы девушки дрожали.
– Ты от Роклис.
Дженни покачала головой. – Я знаю командира Роклис, – сказала она. – Я не работаю для нее.
– Ты с ее людьми, теми, что в крепости. Ты пришла с ее солдатами. Ты хочешь забрать меня. Мне нужно идти.
– Пожалуйста, не надо.
– Ты ведьма.
– Как и ты.
– Я – нет. Не настоящая. – Она отступила почти к краю вырубки. Дженни знала заклинания, что могли бы принудить девушку, особенно когда ее сосредоточенность ослаблена страхом и истощением от ран. Но Изулт ощутила бы их и узнала бы, для чего они нужны.
– А хотела бы быть? – вместо этого спросила она. И когда глаза Изулт задумчиво расширились, – Мужчины не обижают ведьм.
Изулт опустилась на колени и вздохнула. Грязный палец исследовал ноздрю.
– Ты ведьма? – Сейчас это был вопрос, у Дженни было ощущение, что девушка впервые на нее взглянула. Видя ее такой, какая она была, а не такой, какой ее нарисовал страх.
Тьма над деревьями редела. Драконьи чувства Дженни донесли до нее путаницу голосов, крошечных и резких, как картинки в далеком кристалле: – Я проучу эту сучку! – и – Не доверяйте никому, капитан, никому из них!
Голос ее прозвучал ровно. – Меня зовут Дженни. Если хочешь, я помогу тебе уйти от Балгодоруса.
Показались острые маленькие белые зубы, покусывая израненные и потрескавшиеся губы. – Он меня поймает.
– Нет
– Раньше он меня ловил. – Она дрожала, и Дженни ощутила прилив ярости по отношению к этим людям.
– Раньше у тебя не было настоящей волшебной защиты.
Треск в деревьях, удары по воде, по скалам. Не может быть, чтобы Изулт этого не слышала – или она даже этого не изучила?
– Ты пытаешься обхитрить меня. – Девушка снова отступила, ее темные зрачки были обведены белым. – Ты ведьма командира Роклис, а я слышала, что она делает с ведьмами. От Ледяных Наездников слышала.
– Ничего она не делает, – сказала Дженни. – Она пытается основать школу, чтобы помочь обучению магов.
– Это все ложь! – Голос Изулт был на грани истерики. – Она им лжет, чтобы заставить прийти, чтобы она могла скормить их демонам.
– Это неправда. – Дженни слышала эту старинную сказку дюжину раз в дюжине разных видов. Ее любили все Ледяные Наездники: мать Джона рассказала Дженни (еще ребенку) что короли древности пили кровь детей, рожденных ведьмами, или приносили их в жертву демонам на скалах вблизи океана или у подножия идолов, сделанных из латуни. В других историях говорилось, что они используют магические заклинания, чтобы превратить их в воробьев, или мышей, или котов.
– Она никогда не причиняла вреда ни мне, ни моему сыну, у которого тоже есть магическией дар.
– Ты мне лжешь! – Попав в ловушку между страхом перед Балгодорусом и ужасом неизвестного, Изулт вне себя от испуга завизжала:
– Ты просто хочешь, чтоб я помогла тебе навредить моему мужчине.
– Он не твой мужчина, – устало сказала Дженни. – Он…
Голова Изулт приподнялась. Во мраке за деревьями кричали голоса: – Я с нее шкуру спущу, с этой суки! Отвечай, маленькая шлюха, или…
– Я здесь, – отчаянно завопила Изулт. – Я здесь. Она хочет меня схватить, убить меня! – Она грубо и неумело метнула заклинание, и живот Дженни, все тело свело от тошноты и боли. И тут же Дженни услышала, как закричал и согнулся от рвоты один из людей Балгодоруса. Ограничения. В ярости Дженни отшвырнула эту магию, в которой было не больше силы, чем в руке ребенка, и растворилась в темно-зеленых тенях деревьев.
– Не бей меня! – услышала она вскрик Изулт. – Она выманила меня колдовством. Она пошла туда, видишь, в деревьях?
Она указывала пальцем – на это ее магических способностей, по крайней мере, хватало – и Дженни повернулась и скользнула в сторону, укутавшись темным узором пледов, чтобы скрыть очертания тела. Балгодорус ударил девушку, отчего та упала на колени в прошлогоднюю мертвую листву, и Дженни кожей ощутила отчаянную вибрацию бесформенной магии, которую Изулт пыталась метнуть в него: заставить его забыть, заставить его любить ее, заставить его не бить ее, заставить его уйти…
Ничего не достигло бы цели, не будь даже эта магия ослаблена страхом девушки: и не только страхом, но и отчаянным желанием быть любимой хоть кем-то, пусть даже мужчиной, носок башмака которого врезался в ее ребра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Зная, что девушка еще не отошла от удара по голове, Дженни постаралась, чтобы ее голос прозвучал как во сне. – Чего ты хочешь, дитя?
Девушка покачала головой. – Мою маму, – ответила она от всего сердца.
– Как тебя зовут?
– Изулт. – Она подняла голову, удивившись при виде маленького темного силуэта Дженни во мраке под деревьями.
Будучи сама магом, девушка видела сквозь иллюзии, и Дженни не применила ни одной, только нежность, что она использовала для сыновей. – Балгодорус добр к тебе? – Дженни подумала, что она ненамного старше Яна.
Девушка кивнула. Потом она сказала: – Нет. Но не хуже, чем папаша, когда напивался. Кое-кто из них хуже.
– Но ты не должна позволять им обижать себя, – мягко убеждала Дженни. – Для этого и существует магия.
Изулт засопела и потерла голову, не затылок, куда попал камень из пращи Дженни, а виски. Дженни заметила свежий синяк на глазу, треугольный шрам на тыльной стороне руки, похожий на след от раскаленного лезвия ножа. Были и более старые шрамы такой же формы, и след на подбородке, – отпечаток зубов, который остается у женщины, когда мужчина бьет кулаком в челюсть. – Я боюсь,
– сказала она. Ее короткие плотные пальцы теребили незавязанные концы рубашки. – Солдаты начинают вопить на меня и колотить, и я не могу думать. Я злюсь, словно могу призвать огонь и швырять в них горстями, но чаще всего это не работает. А Балгодорус, он говорит, что если кто-нибудь из солдат, кто-нибудь из них, пострадает, мне же будет хуже. Я не могу заставить это работать все время.
Исцарапанные пальцы крутили и теребили шнурки, а темные от кровоподтеков веки скрывали глаза.
Неверный источник, подумала Дженни. Никакого представления о том, откуда приходит сила, или как она меняется с фазами луны или перемещением звезд. Бедный ребенок вероятно, даже не знает, как отследить собственные лунные циклы, чтобы улучшить ауру тела.
– Ты бы хотела уйти от него?
Веки резко распахнулись, взгляд, как у оленя, которого заметили в чаще за миг до залпа. Тело девушки задрожало, когда она вставала на ноги.
– Что это? Не подходи. – В последнее слово она вложила Силу, мягкое касание, что можно было сбросить, как прикосновение застывшей руки. Губы девушки дрожали.
– Ты от Роклис.
Дженни покачала головой. – Я знаю командира Роклис, – сказала она. – Я не работаю для нее.
– Ты с ее людьми, теми, что в крепости. Ты пришла с ее солдатами. Ты хочешь забрать меня. Мне нужно идти.
– Пожалуйста, не надо.
– Ты ведьма.
– Как и ты.
– Я – нет. Не настоящая. – Она отступила почти к краю вырубки. Дженни знала заклинания, что могли бы принудить девушку, особенно когда ее сосредоточенность ослаблена страхом и истощением от ран. Но Изулт ощутила бы их и узнала бы, для чего они нужны.
– А хотела бы быть? – вместо этого спросила она. И когда глаза Изулт задумчиво расширились, – Мужчины не обижают ведьм.
Изулт опустилась на колени и вздохнула. Грязный палец исследовал ноздрю.
– Ты ведьма? – Сейчас это был вопрос, у Дженни было ощущение, что девушка впервые на нее взглянула. Видя ее такой, какая она была, а не такой, какой ее нарисовал страх.
Тьма над деревьями редела. Драконьи чувства Дженни донесли до нее путаницу голосов, крошечных и резких, как картинки в далеком кристалле: – Я проучу эту сучку! – и – Не доверяйте никому, капитан, никому из них!
Голос ее прозвучал ровно. – Меня зовут Дженни. Если хочешь, я помогу тебе уйти от Балгодоруса.
Показались острые маленькие белые зубы, покусывая израненные и потрескавшиеся губы. – Он меня поймает.
– Нет
– Раньше он меня ловил. – Она дрожала, и Дженни ощутила прилив ярости по отношению к этим людям.
– Раньше у тебя не было настоящей волшебной защиты.
Треск в деревьях, удары по воде, по скалам. Не может быть, чтобы Изулт этого не слышала – или она даже этого не изучила?
– Ты пытаешься обхитрить меня. – Девушка снова отступила, ее темные зрачки были обведены белым. – Ты ведьма командира Роклис, а я слышала, что она делает с ведьмами. От Ледяных Наездников слышала.
– Ничего она не делает, – сказала Дженни. – Она пытается основать школу, чтобы помочь обучению магов.
– Это все ложь! – Голос Изулт был на грани истерики. – Она им лжет, чтобы заставить прийти, чтобы она могла скормить их демонам.
– Это неправда. – Дженни слышала эту старинную сказку дюжину раз в дюжине разных видов. Ее любили все Ледяные Наездники: мать Джона рассказала Дженни (еще ребенку) что короли древности пили кровь детей, рожденных ведьмами, или приносили их в жертву демонам на скалах вблизи океана или у подножия идолов, сделанных из латуни. В других историях говорилось, что они используют магические заклинания, чтобы превратить их в воробьев, или мышей, или котов.
– Она никогда не причиняла вреда ни мне, ни моему сыну, у которого тоже есть магическией дар.
– Ты мне лжешь! – Попав в ловушку между страхом перед Балгодорусом и ужасом неизвестного, Изулт вне себя от испуга завизжала:
– Ты просто хочешь, чтоб я помогла тебе навредить моему мужчине.
– Он не твой мужчина, – устало сказала Дженни. – Он…
Голова Изулт приподнялась. Во мраке за деревьями кричали голоса: – Я с нее шкуру спущу, с этой суки! Отвечай, маленькая шлюха, или…
– Я здесь, – отчаянно завопила Изулт. – Я здесь. Она хочет меня схватить, убить меня! – Она грубо и неумело метнула заклинание, и живот Дженни, все тело свело от тошноты и боли. И тут же Дженни услышала, как закричал и согнулся от рвоты один из людей Балгодоруса. Ограничения. В ярости Дженни отшвырнула эту магию, в которой было не больше силы, чем в руке ребенка, и растворилась в темно-зеленых тенях деревьев.
– Не бей меня! – услышала она вскрик Изулт. – Она выманила меня колдовством. Она пошла туда, видишь, в деревьях?
Она указывала пальцем – на это ее магических способностей, по крайней мере, хватало – и Дженни повернулась и скользнула в сторону, укутавшись темным узором пледов, чтобы скрыть очертания тела. Балгодорус ударил девушку, отчего та упала на колени в прошлогоднюю мертвую листву, и Дженни кожей ощутила отчаянную вибрацию бесформенной магии, которую Изулт пыталась метнуть в него: заставить его забыть, заставить его любить ее, заставить его не бить ее, заставить его уйти…
Ничего не достигло бы цели, не будь даже эта магия ослаблена страхом девушки: и не только страхом, но и отчаянным желанием быть любимой хоть кем-то, пусть даже мужчиной, носок башмака которого врезался в ее ребра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93