Дженни отметила это драконьей частью своей души, это была единственная возможность не разрушить собственную сосредоточенность при виде умершего при жизни сына. На столе, рядом со шкатулкой для драгоценностей лежали еще две стеклянные ракушки, разбитые и пустые. Дженни, не зная как, поняла, что так выглядят демоны, когда пробираются в этот мир сквозь Врата своей преисподней.
Карадок надел вышитый берет, что прачка принесла из чистки после полудня. Сомкнутые круги, сделанные из атласа; стилизованные лилии. Он принял ванну и вымыл волосы; Дженни чувствовала запах ромашки. Роклис, стоящая перед ним, все еще была одета в красную военную форму и сапоги для верховой езды, а ее волосы были примяты и спутаны от шлема.
Она сказала: – Что это ты не хочешь мне показать?
Карадок вздохнул. – Мы прежде закончим, Ро…командир. – У него был приятный баритон, но это был голос человека, который обычно не только идет своим путем, но и всегда бывает прав. – Я говорил тебе в самом начале, что присутствие необученных и несведущих может свести на нет действие этого заклинания.
– А с тех пор я слышала, что это не так. – Бесцветная линия ее бровей сошлась над переносицей. Она изучала его лицо. Как и говорил Джон, ей было любопытно, но на самом деле знать она не желала.
– От кого? – Его жест презрительного нетерпения был, решила Дженни, великолепной копией обычных человеческих манер, более того, Роклис хорошо его знала, поскольку она, похоже, расслабилась. – От одной из этих местных захудалых ведьм? На те немногие заклинания, на которые они способны, не повлияли бы даже духовой оркестр и соревнования по борьбе, происходящие в этой комнате. Мы тут не бородавки заговариваем, Рок. Мы не ищем заклинаний, чтобы завоевать сердце какой-нибудь деревенщины. Если тебе нужна моя помощь, отлично, но ты должна поверить, что для всего, о чем я тебе говорю, есть причины. Для любой просьбы, с которой я обращаюсь, есть причины. Ты не объясняешь всего своим отрядам – ты не можешь, да и не нужно. – Он использовал неформальное «ты», словно член семьи, и плечи Роклис снова напряглись, на этот раз – от раздражения из-за фамильярности.
– Пожалуйста, пойми, что моим желаниям нужно следовать в точности, иначе я не могу помочь тебе выполнить то, что ты пытаешься выполнить.
На какое-то время они задержали взгляд друг на друге, и та часть души Дженни, что еще была человеческой, увидела мужественного нетерпеливого торговца, впервые прибывшего ко двору, и упрямую сердитую принцессу, за которой он ухаживал, но не смог завоевать. Это была старая схватка воль, и это убедило Роклис, будь у нее сомнения, что с этом мужчиной, которого она когда-то знала, все в порядке.
Карадок властно протянул руку, и спустя мгновение командир вложила в нее две драгоценности, два темных граненых камня. Мальчик – Ледяной Наездник извивался в оковах, что удерживали его на стуле, в оковах, пронизанных заклятьями, тускло светившимися в восприятии Дженни-колдуньи, и начал плакать. Девочка помладше, круглолицая, с ледяными глазами, холодно смотрела перед собой, но из-за кляпа дышала очень быстро.
– Это лучшее, что ты смогла получить?
– Мне пришлось отправить часть налогов на юг, чтобы оправдать наше присутствие здесь. – Голос Роклис был холоден и зол из-за того, что ее перехитрили. – И мне приходится платить моим людям, кормить их, обеспечивать овсом лошадей. Если об этом узнает то стадо размалеванных олухов, что Регент держит при себе, как по-твоему, – она использовала местоимение, применяющееся при формальном обращении от хозяина к слуге, – они оставят меня командовать?
– Они даже не заметят. – Карадок, который зло взглянул на нее из-за выбранной формы обращения, отвернулся с деланным равнодушием и поднял одну из драгоценностей, разбудив всплеск сияющего света, который отбросил на его лоб и подбородок бледно-пурпурные ромбы.
– Да, – прошептала Роклис. – Да, думаю, ты прав. Это пройдет незамеченным среди их дурацких софизмов о судопроизводстве и о том, чьи законы какие перекрывают.
– Так ты из-за этого волнуешься? – Карадок пожал плечами. – Все аметисты хороши – они высокого качества и насыщенного цвета – но если бы тебе удалось получить еще пару рубинов и изумрудов, было бы лучше. Они удерживают, – он заколебался, пытаясь ответить на вопрос, что был в глазах Роклис, не говоря, по существу, ничего. – Они сильнее удерживают определенные заклинания. Я не уверен насчет этого перидота – думаю, что торговец тебя обманул, но, наверно, мы сможем иметь дело с ним, если придется. А теперь, командир…
Он сделал шаг-другой к двери, открыл ее и посмотрел вокруг и на небо. – Выбор времени для этих заклинаний определен очень точно, особенно ближе к середине лета. Сейчас уже совсем стемнело, и времени до полуночи, чтобы сделать то, что должно, почти нет. Командир, – добавил он, когда она резко кивнула и повернулась, чтобы уйти.
Она вернулась. Притолока комнаты скрыла ее лицо от наблюдающего взгляда Моркелеба, но даже линии ее тела, казалось, были окружены ореолом неудовольствия.
– Помните, что я сказал о тех событиях, что остались совершенно незамеченными. Никто из нас не может рисковать – эти колдунишки должны полностью подчиняться или моей воле, или связи с драконом. Говорю вам, если вы или кто-то еще будет наблюдать, что происходит в этой комнате или во дворе, я не смогу обещать, что вы победите и удержите юг.
Женщина кивнула и снова собралась уйти. Потом она оглянулась. – И я говорю тебе, чародей. – Снова она обратилась к нему, как к слуге. Неудивительно, подумала Дженни, что богатый поклонник ушел, не обвенчавшись.
– Я не стремлюсь победить. Или ради собственного удовольствия или удовлетворения какой-то жадности силой забрать управление государством у законного короля. Я только стараюсь навести порядок. Делать то, что должно быть сделано.
Карадок склонил голову, и пламя лампы скользнуло по вышитым лилиям и серебристым волосам. – Разумеется.
Она лжет себе. Эта мысль заполнила разум Дженни, когда Роклис закрыла дверь. Также как он ей.
А затем эти мысли исчезли, спрятались, чтобы их можно было обдумать в другой раз, на досуге. Драконьи чувства Моркелеба проследили, как башмаки Роклис пересекли двор, услышав даже, как открылась и закрылась ее собственная дверь и как заскрипел деревянный стул, когда она села. Она воспринимала эти звуки, но пренебрегла ими.
Карадок осторожно прошел сквозь ворота в магическом круге и встал перед двумя юными Ледяными Ведьмами. Моркелеб – а с ним и Дженни – ощущал заклинания, которые Блайед, Изулт и Ян держали над ними, заклинания, пронизывающие их, как магия пронизывала кости усопших. Карадок спросил: – Вы понимаете, что я говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Карадок надел вышитый берет, что прачка принесла из чистки после полудня. Сомкнутые круги, сделанные из атласа; стилизованные лилии. Он принял ванну и вымыл волосы; Дженни чувствовала запах ромашки. Роклис, стоящая перед ним, все еще была одета в красную военную форму и сапоги для верховой езды, а ее волосы были примяты и спутаны от шлема.
Она сказала: – Что это ты не хочешь мне показать?
Карадок вздохнул. – Мы прежде закончим, Ро…командир. – У него был приятный баритон, но это был голос человека, который обычно не только идет своим путем, но и всегда бывает прав. – Я говорил тебе в самом начале, что присутствие необученных и несведущих может свести на нет действие этого заклинания.
– А с тех пор я слышала, что это не так. – Бесцветная линия ее бровей сошлась над переносицей. Она изучала его лицо. Как и говорил Джон, ей было любопытно, но на самом деле знать она не желала.
– От кого? – Его жест презрительного нетерпения был, решила Дженни, великолепной копией обычных человеческих манер, более того, Роклис хорошо его знала, поскольку она, похоже, расслабилась. – От одной из этих местных захудалых ведьм? На те немногие заклинания, на которые они способны, не повлияли бы даже духовой оркестр и соревнования по борьбе, происходящие в этой комнате. Мы тут не бородавки заговариваем, Рок. Мы не ищем заклинаний, чтобы завоевать сердце какой-нибудь деревенщины. Если тебе нужна моя помощь, отлично, но ты должна поверить, что для всего, о чем я тебе говорю, есть причины. Для любой просьбы, с которой я обращаюсь, есть причины. Ты не объясняешь всего своим отрядам – ты не можешь, да и не нужно. – Он использовал неформальное «ты», словно член семьи, и плечи Роклис снова напряглись, на этот раз – от раздражения из-за фамильярности.
– Пожалуйста, пойми, что моим желаниям нужно следовать в точности, иначе я не могу помочь тебе выполнить то, что ты пытаешься выполнить.
На какое-то время они задержали взгляд друг на друге, и та часть души Дженни, что еще была человеческой, увидела мужественного нетерпеливого торговца, впервые прибывшего ко двору, и упрямую сердитую принцессу, за которой он ухаживал, но не смог завоевать. Это была старая схватка воль, и это убедило Роклис, будь у нее сомнения, что с этом мужчиной, которого она когда-то знала, все в порядке.
Карадок властно протянул руку, и спустя мгновение командир вложила в нее две драгоценности, два темных граненых камня. Мальчик – Ледяной Наездник извивался в оковах, что удерживали его на стуле, в оковах, пронизанных заклятьями, тускло светившимися в восприятии Дженни-колдуньи, и начал плакать. Девочка помладше, круглолицая, с ледяными глазами, холодно смотрела перед собой, но из-за кляпа дышала очень быстро.
– Это лучшее, что ты смогла получить?
– Мне пришлось отправить часть налогов на юг, чтобы оправдать наше присутствие здесь. – Голос Роклис был холоден и зол из-за того, что ее перехитрили. – И мне приходится платить моим людям, кормить их, обеспечивать овсом лошадей. Если об этом узнает то стадо размалеванных олухов, что Регент держит при себе, как по-твоему, – она использовала местоимение, применяющееся при формальном обращении от хозяина к слуге, – они оставят меня командовать?
– Они даже не заметят. – Карадок, который зло взглянул на нее из-за выбранной формы обращения, отвернулся с деланным равнодушием и поднял одну из драгоценностей, разбудив всплеск сияющего света, который отбросил на его лоб и подбородок бледно-пурпурные ромбы.
– Да, – прошептала Роклис. – Да, думаю, ты прав. Это пройдет незамеченным среди их дурацких софизмов о судопроизводстве и о том, чьи законы какие перекрывают.
– Так ты из-за этого волнуешься? – Карадок пожал плечами. – Все аметисты хороши – они высокого качества и насыщенного цвета – но если бы тебе удалось получить еще пару рубинов и изумрудов, было бы лучше. Они удерживают, – он заколебался, пытаясь ответить на вопрос, что был в глазах Роклис, не говоря, по существу, ничего. – Они сильнее удерживают определенные заклинания. Я не уверен насчет этого перидота – думаю, что торговец тебя обманул, но, наверно, мы сможем иметь дело с ним, если придется. А теперь, командир…
Он сделал шаг-другой к двери, открыл ее и посмотрел вокруг и на небо. – Выбор времени для этих заклинаний определен очень точно, особенно ближе к середине лета. Сейчас уже совсем стемнело, и времени до полуночи, чтобы сделать то, что должно, почти нет. Командир, – добавил он, когда она резко кивнула и повернулась, чтобы уйти.
Она вернулась. Притолока комнаты скрыла ее лицо от наблюдающего взгляда Моркелеба, но даже линии ее тела, казалось, были окружены ореолом неудовольствия.
– Помните, что я сказал о тех событиях, что остались совершенно незамеченными. Никто из нас не может рисковать – эти колдунишки должны полностью подчиняться или моей воле, или связи с драконом. Говорю вам, если вы или кто-то еще будет наблюдать, что происходит в этой комнате или во дворе, я не смогу обещать, что вы победите и удержите юг.
Женщина кивнула и снова собралась уйти. Потом она оглянулась. – И я говорю тебе, чародей. – Снова она обратилась к нему, как к слуге. Неудивительно, подумала Дженни, что богатый поклонник ушел, не обвенчавшись.
– Я не стремлюсь победить. Или ради собственного удовольствия или удовлетворения какой-то жадности силой забрать управление государством у законного короля. Я только стараюсь навести порядок. Делать то, что должно быть сделано.
Карадок склонил голову, и пламя лампы скользнуло по вышитым лилиям и серебристым волосам. – Разумеется.
Она лжет себе. Эта мысль заполнила разум Дженни, когда Роклис закрыла дверь. Также как он ей.
А затем эти мысли исчезли, спрятались, чтобы их можно было обдумать в другой раз, на досуге. Драконьи чувства Моркелеба проследили, как башмаки Роклис пересекли двор, услышав даже, как открылась и закрылась ее собственная дверь и как заскрипел деревянный стул, когда она села. Она воспринимала эти звуки, но пренебрегла ими.
Карадок осторожно прошел сквозь ворота в магическом круге и встал перед двумя юными Ледяными Ведьмами. Моркелеб – а с ним и Дженни – ощущал заклинания, которые Блайед, Изулт и Ян держали над ними, заклинания, пронизывающие их, как магия пронизывала кости усопших. Карадок спросил: – Вы понимаете, что я говорю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93