Всего дюжиной ярдов ниже разбивались волны. Морские птицы кружили и кричали над их головами и снова усаживались на укутанные лишайником плечи статуи Великого Бога. На ветру качались маки и морская трава. Где-то в глубине во мраке вод Дженни видела отблеск мрамора, белого, как старые кости.
Дракон покачивался на длинных задних лапах, время от времени поводя головой над волнами и балансируя крыльями и хвостом. Дженни оттолкнулась ногами, высвободив их от ремня, обвязанного вокруг его тела, соскользнула со спины и устроилась на прохладном солнце. Она закрыла глаза, вслушиваясь ( с помощью драконьего восприятия) в глубины вод. Ощущая, внюхиваясь, следуя за разумом Моркелеба все глубже и глубже, к извивающимся зарослям кожистых бурых водорослей и осколкам башен и стен затонувшего города. Внюхиваясь в вонь заразы.
Но там не было ничего. Она услышала, как над ней запел Моркелеб, протягивая светящуюся голубую мелодию в бездну, где гасли солнечные лучи, и вскоре услышала ответную мелодию. Свистящие звуки, глухое, отдающее эхом биение. С помощью разума Моркелеба она увидела поднимающиеся фигуры с черными спинами и белыми животами, увидела мудрые древние глаза, мерцающие в оковах жесткой кожистой плоти. Огромные плавники ударили по воде, направляя движение, как Моркелеб использовал для управления крылья; огромные хвосты, которые могли разнести в щепки лодку, хлестали и двигались. Все они выскочили из воды разом, сорок глянцево-темных спин изогнулось над водой, сорок фонтанов пара замерцало на солнце. Потом они успокоились на поверхности, слегка кружа, радуясь теплу после холодных глубинных течений, примерно в тридцати футах от скал, где сидел дракон, и старейший из них спросил Моркелеба, зачем тот позвал их.
Демоны, мысленно сказал им Моркелеб. Дженни наблюдала и слушала, поглощенная образами, которые черный дракон представил им: отличающийся, сильно отличающийся от того мрачного голоса, что говорил в ее разуме. Долгие медленные образы уродства и ненависти, горькой зеленой магии, подобно яду распространяющейся по воде. Болезнь, боль, слепота, смерть. Тонущие души – так тонут среди бурых водорослей пойманные в ловушку дельфины. Темные скалы глубоко под островами? Жар без света? Пар, пульсирующий в море?
Рожденные в бездне ответили. Не на Уррейте, а под Сомантусом, глубоко внизу, там, где западный берег острова круто уходил на глубину: пылающие врата были там. Мечты о мудрости, которую можно получить. Мечты о силе, чтобы призывать по желанию теплые приливы креветок, и обещание новых историй, которые можно рассказать, экзотические новые песни, прекрасные и необычные. Мечты подняться к людям Сомантуса. Человек, обычно гулявший по берегу, чтобы изучать волны или исследовать пути дельфинов или с помощью маленькой волшебной трубы всматриваться в звезды. Маг китов Сквидслейер не знал, что делать, но очевидно, что-то сделать было нужно, чтобы не совершилось величайшее несчастье.
Ты пойдешь смотреть на эти вещи, колдунья?
Она окружила себя Призывом Воздуха и вцепилась в кожаную ленту вокруг его тела, когда он соскользнул со скал. Вода была холоднее, чем она ожидала. Ее волосы плыли за ней, как водоросли, и их окружали маги-киты, в своей стихии не тяжеловесные, а невесомые, как Молочай, и быстрые, как птицы. Они проходили по улицам затонувшего города, где из окон распадающихся домов тянулись сорняки, а сквозь маски из моллюсков и улиток грустно смотрели мраморные стражи дверей. На глубине стоял ледяной холод и было очень темно.
Они не подходили слишком близко к бездне, где обитали демоны. Но тем не менее Дженни чувствовала их запах, ощущала их сквозь воду, и по телу ее проходила дрожь от отвращения и ужаса. Далеко внизу среди скал на бесконечном обрыве играло что-то вроде зеленоватого света. На уступах скал повсюду она видела маленькие стеклянные ракушки, что сбросили морские обитатели, и она подумала, что видит, как двигаются эти твари – раздутые, с заостренными концами, сильно отличающиеся от тех форм, что они принимают в надводном мире.
Жующие среди скал, услышала она мысли Сквидслейера у себя в голове, похожие на медленные серебристые пузырьки. Весь фундамент Уррейта крошится, разъедается, растворяется. Долгие, долгие годы. Остров обрушился, заперев тьму внутри. Бесконечный исступленный плач морских обитателей над мертвыми.
И в мыслях мага-кита Дженни почувствовала отзвук неожиданного потрясающего удовольствия, что такая боль и ужас уничтожены.
Моркелеб под ней вывернулся, как угорь. Окруженные китами, они снова достигли поверхности, и ветер высушил ее одежду, пока сквозь сгущающиеся сумерки они летели к Джотему. Этой ночью Дженни снова приснился склеп под разрушенным Эрнайном, она видела тех, кто наблюдал с той стороны пылающего зеркала. Проснувшись в одиночестве и в холодном поту, она встала и забралась на холм за лагерем, пока на фоне синеющей тьмы неба не замаячил еще более темный силуэт. Она опустилась между его огромных когтей и заснула, и сны о существах по ту сторону зеркала оставили ее в покое.
Джон приехал в лагерь через два дня, приведя вагон-платформу, которую тянуло десять мулов – на ней были первые два Ежа. Его сопровождали маленькая зеленоволосая женщина-инженер, которую Дженни видела в магическом кристалле
– среди смертных ее имя было мисс Ти, и ведьма-карлица Таселдуин, называемая среди людей мисс Мэб. Их сопровождал казначей Гарета, Эктор из Синдестрея, таща документы, которые мог доставить любой курьер, а также молоденький воин из Поликарповой стражи, которого худо-бедно научили управлять Ежом.
По кромке лесов воины Импертенга подозрительно наблюдали, как Джон, мис Мэб и Илейн – халнатский стражник – демонстрировали Ежа Гарету. Возможно, все еще веря, подумала Дженни, что это все по их душу. Лошади храпели и рвались с привязей, когда приземистый, заостренный на концах овал шумел и щелкал над плац-парадом, стреляя во все стороны гарпунами: Гарет вздрогнул и нырнул под прикрытие рядом с Дженни – хорошо укрепленную землянку, а затем высунулся, чтобы коснуться острия гарпуна. Оно проткнуло два слоя настила толщиной с палец Дженни.
– Оригинально, – сдержанно согласился лорд Эктор, – но дорого. – Это был невысокий, плотный человек, моложе, чем поначалу заставляли думать его волосы, потерпевшие поражение в борьбе с лысиной; он носил придворную бело-голубую мантию даже в лагерной грязи. Хотя вокруг него никто из окружения Гарета не демонстрировал так свое дурацкое великолепие. Только он, подумала Дженни, при помощи придворного одеяния старается поставить происхождение и права выше любых возможных вопросов тех, кто ниже его.
– Да это дешево обойдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Дракон покачивался на длинных задних лапах, время от времени поводя головой над волнами и балансируя крыльями и хвостом. Дженни оттолкнулась ногами, высвободив их от ремня, обвязанного вокруг его тела, соскользнула со спины и устроилась на прохладном солнце. Она закрыла глаза, вслушиваясь ( с помощью драконьего восприятия) в глубины вод. Ощущая, внюхиваясь, следуя за разумом Моркелеба все глубже и глубже, к извивающимся зарослям кожистых бурых водорослей и осколкам башен и стен затонувшего города. Внюхиваясь в вонь заразы.
Но там не было ничего. Она услышала, как над ней запел Моркелеб, протягивая светящуюся голубую мелодию в бездну, где гасли солнечные лучи, и вскоре услышала ответную мелодию. Свистящие звуки, глухое, отдающее эхом биение. С помощью разума Моркелеба она увидела поднимающиеся фигуры с черными спинами и белыми животами, увидела мудрые древние глаза, мерцающие в оковах жесткой кожистой плоти. Огромные плавники ударили по воде, направляя движение, как Моркелеб использовал для управления крылья; огромные хвосты, которые могли разнести в щепки лодку, хлестали и двигались. Все они выскочили из воды разом, сорок глянцево-темных спин изогнулось над водой, сорок фонтанов пара замерцало на солнце. Потом они успокоились на поверхности, слегка кружа, радуясь теплу после холодных глубинных течений, примерно в тридцати футах от скал, где сидел дракон, и старейший из них спросил Моркелеба, зачем тот позвал их.
Демоны, мысленно сказал им Моркелеб. Дженни наблюдала и слушала, поглощенная образами, которые черный дракон представил им: отличающийся, сильно отличающийся от того мрачного голоса, что говорил в ее разуме. Долгие медленные образы уродства и ненависти, горькой зеленой магии, подобно яду распространяющейся по воде. Болезнь, боль, слепота, смерть. Тонущие души – так тонут среди бурых водорослей пойманные в ловушку дельфины. Темные скалы глубоко под островами? Жар без света? Пар, пульсирующий в море?
Рожденные в бездне ответили. Не на Уррейте, а под Сомантусом, глубоко внизу, там, где западный берег острова круто уходил на глубину: пылающие врата были там. Мечты о мудрости, которую можно получить. Мечты о силе, чтобы призывать по желанию теплые приливы креветок, и обещание новых историй, которые можно рассказать, экзотические новые песни, прекрасные и необычные. Мечты подняться к людям Сомантуса. Человек, обычно гулявший по берегу, чтобы изучать волны или исследовать пути дельфинов или с помощью маленькой волшебной трубы всматриваться в звезды. Маг китов Сквидслейер не знал, что делать, но очевидно, что-то сделать было нужно, чтобы не совершилось величайшее несчастье.
Ты пойдешь смотреть на эти вещи, колдунья?
Она окружила себя Призывом Воздуха и вцепилась в кожаную ленту вокруг его тела, когда он соскользнул со скал. Вода была холоднее, чем она ожидала. Ее волосы плыли за ней, как водоросли, и их окружали маги-киты, в своей стихии не тяжеловесные, а невесомые, как Молочай, и быстрые, как птицы. Они проходили по улицам затонувшего города, где из окон распадающихся домов тянулись сорняки, а сквозь маски из моллюсков и улиток грустно смотрели мраморные стражи дверей. На глубине стоял ледяной холод и было очень темно.
Они не подходили слишком близко к бездне, где обитали демоны. Но тем не менее Дженни чувствовала их запах, ощущала их сквозь воду, и по телу ее проходила дрожь от отвращения и ужаса. Далеко внизу среди скал на бесконечном обрыве играло что-то вроде зеленоватого света. На уступах скал повсюду она видела маленькие стеклянные ракушки, что сбросили морские обитатели, и она подумала, что видит, как двигаются эти твари – раздутые, с заостренными концами, сильно отличающиеся от тех форм, что они принимают в надводном мире.
Жующие среди скал, услышала она мысли Сквидслейера у себя в голове, похожие на медленные серебристые пузырьки. Весь фундамент Уррейта крошится, разъедается, растворяется. Долгие, долгие годы. Остров обрушился, заперев тьму внутри. Бесконечный исступленный плач морских обитателей над мертвыми.
И в мыслях мага-кита Дженни почувствовала отзвук неожиданного потрясающего удовольствия, что такая боль и ужас уничтожены.
Моркелеб под ней вывернулся, как угорь. Окруженные китами, они снова достигли поверхности, и ветер высушил ее одежду, пока сквозь сгущающиеся сумерки они летели к Джотему. Этой ночью Дженни снова приснился склеп под разрушенным Эрнайном, она видела тех, кто наблюдал с той стороны пылающего зеркала. Проснувшись в одиночестве и в холодном поту, она встала и забралась на холм за лагерем, пока на фоне синеющей тьмы неба не замаячил еще более темный силуэт. Она опустилась между его огромных когтей и заснула, и сны о существах по ту сторону зеркала оставили ее в покое.
Джон приехал в лагерь через два дня, приведя вагон-платформу, которую тянуло десять мулов – на ней были первые два Ежа. Его сопровождали маленькая зеленоволосая женщина-инженер, которую Дженни видела в магическом кристалле
– среди смертных ее имя было мисс Ти, и ведьма-карлица Таселдуин, называемая среди людей мисс Мэб. Их сопровождал казначей Гарета, Эктор из Синдестрея, таща документы, которые мог доставить любой курьер, а также молоденький воин из Поликарповой стражи, которого худо-бедно научили управлять Ежом.
По кромке лесов воины Импертенга подозрительно наблюдали, как Джон, мис Мэб и Илейн – халнатский стражник – демонстрировали Ежа Гарету. Возможно, все еще веря, подумала Дженни, что это все по их душу. Лошади храпели и рвались с привязей, когда приземистый, заостренный на концах овал шумел и щелкал над плац-парадом, стреляя во все стороны гарпунами: Гарет вздрогнул и нырнул под прикрытие рядом с Дженни – хорошо укрепленную землянку, а затем высунулся, чтобы коснуться острия гарпуна. Оно проткнуло два слоя настила толщиной с палец Дженни.
– Оригинально, – сдержанно согласился лорд Эктор, – но дорого. – Это был невысокий, плотный человек, моложе, чем поначалу заставляли думать его волосы, потерпевшие поражение в борьбе с лысиной; он носил придворную бело-голубую мантию даже в лагерной грязи. Хотя вокруг него никто из окружения Гарета не демонстрировал так свое дурацкое великолепие. Только он, подумала Дженни, при помощи придворного одеяния старается поставить происхождение и права выше любых возможных вопросов тех, кто ниже его.
– Да это дешево обойдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93