Корделии порой казалось, что они с братом совершили ошибку, приехав в Неаполь в то время, когда вся Европа была охвачена страхом, а Англия, оставшись без союзников, в одиночку противостояла Бонапарту, который напоминал чудовище, чья грозная темная тень нависла над самыми отдаленными уголками Европы.
Но поскольку брат знал, что его прошение о принятии в рыцари Ордена Святого Иоанна было благосклонно принято, то ничто, даже угроза смерти, не могло удержать его вдали от Земли обетованной.
Могло показаться странным, что граф Ханстэнтон, обладавший обширным поместьем в Беркшире, огромным родовым особняком в Лондоне и множеством другой недвижимости, разбросанной по британским островам, решил от всего отказаться, чтобы стать рыцарем Ордена иоаннитов. Но как он сам говорил, в этом заключалась цель его жизни, к служению этому ордену Дэвид стремился с детства.
Теперь, когда их с Корделией родители умерли, он стал хозяином своей судьбы, и ничто и никто не могли остановить молодого графа в достижении своей цели - попасть на Мальту.
Для Корделии эта поездка дала возможность увидеть новые прекрасные края и вернуться в свет, от которого она была оторвана трауром по родителям, продолжавшимся до начала года.
Девушка черпала большое удовольствие в посещении балов, театров, ассамблей и приемов, которые не пропускала со времени прибытия в Неаполь.
Она немного побаивалась встречи с леди Гамильтон, женой британского посла, о которой слышала множество удивительных историй и о чьей красоте ходили настоящие легенды.
Но Эмма Гамильтон проявила к ней доброжелательность, а ее обезоруживающая жизнерадостность заставила Корделию забыть о владевшей ею робости с того момента, как она переступила порог палаццо Сесса.
Приближавшаяся к своему сорокалетию леди Гамильтон, история жизни которой порождала разного рода слухи в среде аристократии, была все еще поразительно красива.
В возрасте Корделии она была тоненькой, изящной и отличалась ангельской красотой, которую только художник Джордж Ромней сумел превосходно запечатлеть на известном портрете. Теперь ее фигура утратила ту стройность, что сравнивали с грацией молодой лани. Но она по-прежнему отличалась восхитительной красотой и продолжала демонстрировать перед публикой позы греческих богинь, что еще недавно было главным развлечением знати столицы королевства, и до сих пор ее искусство в этой области оставалось неподражаемым.
«Она восхитительна! Просто обворожительна!»- неоднократно восклицала Корделия, рассказывая о леди Гамильтон брату.
Однако Корделия знала, что Дэвид сторонился представительниц прекрасного пола и оставался холоден к женской красоте, коль скоро готовился принять обет целомудрия, а вместе с ним обречь себя на скромный образ жизни, полный лишений, и послушание.
Корделию же живо интересовало все, что она примечала в причудливом мире высшего света.
Случалось ей видеть неаполитанскую королеву, отличавшуюся от своих смуглолицых подданных гладкой бело-розовой кожей, так как была родом из Габсбургов. Природные недостатки своей внешности королева возмещала ошеломляющими драгоценностями, замысловатыми фасонами платьев, пышно отделанных перьями и мехами. Ее царственный вид и величественные манеры вызывали благоговейный трепет у большинства окружающих, особенно у ее собственного мужа - внешне неприметного и весьма глуповатого.
Его Величество король Фердинанд IV одаривал Корделию напыщенными комплиментами, которые скорее удивляли ее, чем радовали. Корделия быстро поняла, что правящего монарха ничуть не беспокоило происходившее в собственном государстве и за его пределами, а когда его оставляли в покое, он с удовольствием предавался чревоугодию и развлечениям, на которые только была способна его убогая фантазия.
Он совсем не походил на короля, каким его себе представляла Корделия.
Фердинанд славился тем, что любил удить рыбу в заливе, а затем продавал свой улов на рынке в Неаполе, умело торгуясь с местными рыботорговцами.
Особое пристрастие Его Величество питал к макаронам, которые предпочитал есть руками, и делал это там и тогда, когда ему этого хотелось. Корделия сама была свидетельницей того, как однажды в опере он из своей ложи уронил горсть макарон прямо на зрителей, сидящих в партере.
Но Фердинанд страшно боялся королевы и, стремясь избежать ее бурных истерик и злого языка, передал ей управление почти всей государственной властью и вовсе не стыдился этого.
Среди тех, кого Корделия знала в Неаполе, больше всего ей нравился сэр Уильям Гамильтон.
Стареющий посол находил довольно утомительными и выполнение своих прямых обязанностей, совпавших по времени с политической напряженностью в Средиземноморье, и многочисленные слухи, день ото дня все больше пугавшие неаполитанцев и доводившие их чуть не до безумия.
Поэтому он проводил большую часть своего времени, наслаждаясь созерцанием античных сокровищ, которые собирал со дня приезда в Италию. Посольский дворец уже напоминал небольшой, но богатый экспонатами музей. Особенно он увлекался коллекционированием греческих амфор и живо интересовался новыми находками на раскопках Помпеи, которые абсолютно не привлекали внимания аристократов-неаполитанцев.
Сэр Уильям был польщен, найдя в лице Корделии заинтересованную слушательницу. Немало лет прошло с тех пор, как он проводил часы, занимаясь образованием прекрасной Эммы, которую поначалу принял в своем доме в качестве содержанки, а затем, убедившись, что она - самое ценное сокровище его коллекции, сделал своей женой.
Корделия с восхищением рассматривала собранные сэром Уильямом античные произведения искусства из бронзы, слоновой кости, а также коллекцию древних монет.
- Расскажите мне о том периоде, когда греки господствовали в Неаполе, - просила она сэра Уильяма.
У довольного любознательностью молодой особы старого посла глаза загорались молодым огнем, а обычно тихий, размеренный голос звучал бодрее.
Однако увлеченность древней историей не могла отгородить сэра Уильяма от нараставшей в Неаполе напряженности и истерии, и его тревога передавалась Корделии. Поэтому-то сейчас она с беспокойством посмотрела на брата, не зная, стоило ли высказывать ему свои опасения насчет событий, которые вот-вот ожидались в Неаполе.
- Дэвид, - решительным тоном заговорила она, но замолчала, увидев мужчину, неожиданно появившегося в дверях, ведущих из салона на террасу.
Незнакомец остановился, взглянув сначала на Корделию, затем на ее брата.
Дэвид, поглощенный созерцанием моря, не заметил появления мужчины, но Корделия, следуя правилам приличия, шагнула ему навстречу. В отсутствие леди Гамильтон, отправившейся с визитом к королеве, девушке пришлось выполнять роль хозяйки дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43