- Их встретил огнем полк мальтийской армии, которому вскоре пришлось отступить.
Он помолчал, прежде чем продолжить. Плохие новости, казалось, не шли с его языка.
- Не знаю точно, что случилось потом, но мне рассказали, что другой отряд французов под командованием генерала Мармона высадился у Марса-Сирокко, не встретив сопротивления, и выбил наших стрелков с акведука Виньякур.
- Но рыцари, несомненно, оказывают французам сопротивление? - спросила Корделия, едва дыша.
- Трудно сказать с уверенностью, насколько сильным было в действительности сопротивление, - сказал граф, тон которого показался Корделии извиняющимся. - Значительная часть мальтийских солдат находится за земляным валом у стен Флорианы. Я также слышал, что французы были остановлены атакой овернских рыцарей на подъемном мосту у Порт-де-Бомбс.
- Их атака была успешной? - спросила Корделия.
- Боюсь, что нет, - ответил граф. - Генерал Мармон лично захватил штандарт Ордена.
- Не могу в это поверить! - воскликнула графиня. - Неужели наши войска могли допустить подобное?
- Ты должна понять, что все это пока только слухи, дорогая, - сказал граф. - Я слышал обрывки донесений, которые доставляют Великому Магистру во дворец. Но еще несколько часов мы не будем знать, правдивы они или нет.
- А что делает Великий Магистр? - раздраженно спросила графиня, недолюбливающая, как и многие другие, Фердинанда фон Гомпеша.
По виду графа Малдука было видно, что отвечать на этот вопрос супруги ему явно не хотелось.
- Ты обязан рассказать мне все, - настаивала графиня.
- Многие из известных жителей города и представители знати собрались на совет, на котором выразили свою неуверенность в том, что силы Ордена способны нас защитить. Резолюцию совета они намерены передать Великому Магистру и призвать его принять условия Бонапарта.
- Нет! Только не это! - возмутилась графиня. - Надо совершенно потерять стыд, чтобы решиться на такой поступок! Он опозорит Мальту в глазах всего мира! Ты не можешь… Ты обязан заявить, что не желаешь иметь ничего общего с этой резолюцией!
- Я обязан делать то, что подсказывает мне совесть, - с достоинством заявил граф.
Он погладил руку жены, пытаясь ее утешить, и сказал:
- Я вернулся лишь для того, чтобы сообщить вам, что происходит. Сию минуту я ухожу, чтобы быть в курсе всех последних событий и сделать все от меня зависящее для блага Мальты.
- Будь мужественным, дорогой! Будем надеяться на лучшее! - напутствовала мужа графиня.
- Какие тут могут быть надежды? - с горечью спросил граф. - Говорят, пороха для пушек недостаточно, да и тот отсырел, а пушки слишком устарели.
У графини вырвался крик ужаса.
- Улицы полны людей, - продолжал граф, - проклинающих и французов, и Великого Магистра и молящих всех святых спасти остров! Мне сообщили, что французские рыцари Ордена отказались стрелять в соотечественников.
- Этого следовало ожидать, - заметила Корделия.
Когда граф покинул дом, его супруга не выдержала и разрыдалась. Корделия тоже с трудом сдерживала слезы. Но она понимала, что в данной ситуации падать духом или поддаваться панике, подобно людям на улице, бессмысленно.
«Ради Дэвида я должна быть мужественной», - сказала она себе.
Ей нестерпимо было думать, что и Марк мог посчитать ее трусихой.
- Не начать ли нам рвать простыни на бинты? - предложила она графине. - Скоро наверняка появятся раненые, и их понадобится перевязывать. Возможно, и в госпитале запасы бинтов недостаточны.
Графине ее предложение пришлось по душе, потому что она была рада хоть чем-то занять время.
Она принесла несколько полотняных простынь, которые они сначала рвали на полосы, а затем аккуратно скатывали и складывали в корзинки, чтобы удобнее было воспользоваться ими при первой необходимости.
Час проходил за часом, но граф не появлялся, и наконец графиня настояла, чтобы девушка легла спать.
- Сейчас уже поздно, и мы уже ничего не можем сделать, леди Корделия, - сказала она, - а завтра, если понадобится наша помощь, то от нас, невыспавшихся и уставших, будет мало проку.
«Действительно, надо хоть немного отдохнуть. Кто знает, что ждет нас завтра», - подумала Корделия и, поддавшись уговорам графини, поднялась в свою спальню.
Дневные переживания немедленно сказались, и девушка, неожиданно для себя, быстро заснула.
Ее разбудили солнечные лучи, упавшие на подушку. Корделия оделась и, осторожно ступая, чтобы никого не разбудить в доме, спустилась вниз.
Подходя к прихожей, она услышала стук в дверь. Дом графа обслуживал небольшой штат прислуги, и приходилось обходиться без сторожа. В столь ранний час прислуга еще спала, и, когда в дверь снова постучали, Корделия отодвинула засов на двери и повернула ключ массивного замка, хотя понимала, что графиня посчитает ее поведение предосудительным.
За дверью стоял слуга ее брата Джузеппе Велла. Сердце Корделии екнуло от недоброго предчувствия. Она открыла дверь пошире, и слуга вошел в прихожую.
- Откуда вы? - шепотом спросила она. - Что-нибудь случилось с милордом?
- Я пришел к вам, как только смог, госпожа, - сказал Велла.
- Что случилось?
По скорбному выражению на лице слуги Корделия сразу догадалась, с каким известием он пришел.
- Господин… умер!
Корделия молча, дрожащими руками открыла дверь гостиной и вошла. Не в силах устоять на ногах, она опустилась в кресло.
После паузы она сделала над собой усилие и тихо попросила:
- Расскажите мне, как это… произошло.
- Господин был очень храбрым, - начал Велла, понизив голос. - Вместе с двумя овернскими рыцарями он атаковал французов на подъемном мосту у Порт-де-Бомбс.
Слуга перевел дыхание и продолжил свой печальный рассказ:
- Я был с ним, госпожа, и все видел. Солдаты испугались и не хотели идти в атакуй а господин призывал их сражаться и оказать сопротивление врагу.
Перед глазами Корделии ясно предстала картина: Дэвид с горящими глазами призывает солдат быть смелыми и решительными и храбро ведет их в атаку против французов.
- Шлюпки с французскими солдатами подплыли совсем близко к Порт-де-Бомбс. Ими командовал, как я понял, сам генерал Мармон.
Корделия без его дальнейших слов поняла, что произошло.
- Началась перестрелка, - продолжал Джузеппе Велла. - Генералу удалось захватить штандарт Ордена.
Корделия слушала его молча, боясь пропустить хоть слово из рассказа о последних минутах жизни брата.
- Тогда-то господин и бросился на него со шпагой. Слуга, взглянув на ее застывшее, словно окаменевшее, лицо, умолк.
- Дальше, дальше что было? - едва слышно спросила Корделия. - Я хочу знать все… до мельчайших подробностей.
- Генерал поднял шпагу, чтобы защититься, но в это время один из солдат в шлюпке выстрелил в господина и попал ему в грудь. Господин пошатнулся и, падая, крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Он помолчал, прежде чем продолжить. Плохие новости, казалось, не шли с его языка.
- Не знаю точно, что случилось потом, но мне рассказали, что другой отряд французов под командованием генерала Мармона высадился у Марса-Сирокко, не встретив сопротивления, и выбил наших стрелков с акведука Виньякур.
- Но рыцари, несомненно, оказывают французам сопротивление? - спросила Корделия, едва дыша.
- Трудно сказать с уверенностью, насколько сильным было в действительности сопротивление, - сказал граф, тон которого показался Корделии извиняющимся. - Значительная часть мальтийских солдат находится за земляным валом у стен Флорианы. Я также слышал, что французы были остановлены атакой овернских рыцарей на подъемном мосту у Порт-де-Бомбс.
- Их атака была успешной? - спросила Корделия.
- Боюсь, что нет, - ответил граф. - Генерал Мармон лично захватил штандарт Ордена.
- Не могу в это поверить! - воскликнула графиня. - Неужели наши войска могли допустить подобное?
- Ты должна понять, что все это пока только слухи, дорогая, - сказал граф. - Я слышал обрывки донесений, которые доставляют Великому Магистру во дворец. Но еще несколько часов мы не будем знать, правдивы они или нет.
- А что делает Великий Магистр? - раздраженно спросила графиня, недолюбливающая, как и многие другие, Фердинанда фон Гомпеша.
По виду графа Малдука было видно, что отвечать на этот вопрос супруги ему явно не хотелось.
- Ты обязан рассказать мне все, - настаивала графиня.
- Многие из известных жителей города и представители знати собрались на совет, на котором выразили свою неуверенность в том, что силы Ордена способны нас защитить. Резолюцию совета они намерены передать Великому Магистру и призвать его принять условия Бонапарта.
- Нет! Только не это! - возмутилась графиня. - Надо совершенно потерять стыд, чтобы решиться на такой поступок! Он опозорит Мальту в глазах всего мира! Ты не можешь… Ты обязан заявить, что не желаешь иметь ничего общего с этой резолюцией!
- Я обязан делать то, что подсказывает мне совесть, - с достоинством заявил граф.
Он погладил руку жены, пытаясь ее утешить, и сказал:
- Я вернулся лишь для того, чтобы сообщить вам, что происходит. Сию минуту я ухожу, чтобы быть в курсе всех последних событий и сделать все от меня зависящее для блага Мальты.
- Будь мужественным, дорогой! Будем надеяться на лучшее! - напутствовала мужа графиня.
- Какие тут могут быть надежды? - с горечью спросил граф. - Говорят, пороха для пушек недостаточно, да и тот отсырел, а пушки слишком устарели.
У графини вырвался крик ужаса.
- Улицы полны людей, - продолжал граф, - проклинающих и французов, и Великого Магистра и молящих всех святых спасти остров! Мне сообщили, что французские рыцари Ордена отказались стрелять в соотечественников.
- Этого следовало ожидать, - заметила Корделия.
Когда граф покинул дом, его супруга не выдержала и разрыдалась. Корделия тоже с трудом сдерживала слезы. Но она понимала, что в данной ситуации падать духом или поддаваться панике, подобно людям на улице, бессмысленно.
«Ради Дэвида я должна быть мужественной», - сказала она себе.
Ей нестерпимо было думать, что и Марк мог посчитать ее трусихой.
- Не начать ли нам рвать простыни на бинты? - предложила она графине. - Скоро наверняка появятся раненые, и их понадобится перевязывать. Возможно, и в госпитале запасы бинтов недостаточны.
Графине ее предложение пришлось по душе, потому что она была рада хоть чем-то занять время.
Она принесла несколько полотняных простынь, которые они сначала рвали на полосы, а затем аккуратно скатывали и складывали в корзинки, чтобы удобнее было воспользоваться ими при первой необходимости.
Час проходил за часом, но граф не появлялся, и наконец графиня настояла, чтобы девушка легла спать.
- Сейчас уже поздно, и мы уже ничего не можем сделать, леди Корделия, - сказала она, - а завтра, если понадобится наша помощь, то от нас, невыспавшихся и уставших, будет мало проку.
«Действительно, надо хоть немного отдохнуть. Кто знает, что ждет нас завтра», - подумала Корделия и, поддавшись уговорам графини, поднялась в свою спальню.
Дневные переживания немедленно сказались, и девушка, неожиданно для себя, быстро заснула.
Ее разбудили солнечные лучи, упавшие на подушку. Корделия оделась и, осторожно ступая, чтобы никого не разбудить в доме, спустилась вниз.
Подходя к прихожей, она услышала стук в дверь. Дом графа обслуживал небольшой штат прислуги, и приходилось обходиться без сторожа. В столь ранний час прислуга еще спала, и, когда в дверь снова постучали, Корделия отодвинула засов на двери и повернула ключ массивного замка, хотя понимала, что графиня посчитает ее поведение предосудительным.
За дверью стоял слуга ее брата Джузеппе Велла. Сердце Корделии екнуло от недоброго предчувствия. Она открыла дверь пошире, и слуга вошел в прихожую.
- Откуда вы? - шепотом спросила она. - Что-нибудь случилось с милордом?
- Я пришел к вам, как только смог, госпожа, - сказал Велла.
- Что случилось?
По скорбному выражению на лице слуги Корделия сразу догадалась, с каким известием он пришел.
- Господин… умер!
Корделия молча, дрожащими руками открыла дверь гостиной и вошла. Не в силах устоять на ногах, она опустилась в кресло.
После паузы она сделала над собой усилие и тихо попросила:
- Расскажите мне, как это… произошло.
- Господин был очень храбрым, - начал Велла, понизив голос. - Вместе с двумя овернскими рыцарями он атаковал французов на подъемном мосту у Порт-де-Бомбс.
Слуга перевел дыхание и продолжил свой печальный рассказ:
- Я был с ним, госпожа, и все видел. Солдаты испугались и не хотели идти в атакуй а господин призывал их сражаться и оказать сопротивление врагу.
Перед глазами Корделии ясно предстала картина: Дэвид с горящими глазами призывает солдат быть смелыми и решительными и храбро ведет их в атаку против французов.
- Шлюпки с французскими солдатами подплыли совсем близко к Порт-де-Бомбс. Ими командовал, как я понял, сам генерал Мармон.
Корделия без его дальнейших слов поняла, что произошло.
- Началась перестрелка, - продолжал Джузеппе Велла. - Генералу удалось захватить штандарт Ордена.
Корделия слушала его молча, боясь пропустить хоть слово из рассказа о последних минутах жизни брата.
- Тогда-то господин и бросился на него со шпагой. Слуга, взглянув на ее застывшее, словно окаменевшее, лицо, умолк.
- Дальше, дальше что было? - едва слышно спросила Корделия. - Я хочу знать все… до мельчайших подробностей.
- Генерал поднял шпагу, чтобы защититься, но в это время один из солдат в шлюпке выстрелил в господина и попал ему в грудь. Господин пошатнулся и, падая, крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43