Она настолько увлеклась, что даже забыла, что ей давно пора возвращаться на кухню к хозяйственным делам.
Спохватившись, что слишком распустила язык, Нэтти решительно поднялась и, взяв поднос с тарелками, сказала:
- А теперь, барышня, ложитесь спать. Может быть, вы и не ощущаете усталости, но вам явно необходимо отдохнуть.
- Я еле на ногах держалась, когда вернулась домой.
Но говорю же тебе, я поспала и сейчас чувствую себя весьма бодро, - возразила Демелса.
- Только поберегите глаза, не сидите всю ночь с книжкой! - предостерегла Нэтти, прекрасно знавшая привычки своей подопечной.
Нэтти всегда считала, что свет от свечей недостаточен для чтения, и без устали твердила об этом Демелсе, не позволяя девушке портить зрение.
- Спокойной ночи, милая Нэтти! - сказала Демелса. - И не забудь: завтра я хочу надеть свое самое лучшее платье.
Лучшее платье было из того же дешевого белого муслина, но зато оно было совсем новое и, в отличие от остальных скромных нарядов Демелсы, украшено шелковыми лентами, которые при покупке показались и барышне и няне весьма дорогим приобретением.
Оставшись одна, Демелса переоделась в ночную рубашку, накинув поверх нее белый домашний халатик с высоким воротничком, отделанным кружевом, также сшитый Нэтти Потом Демелса долго расчесывалась Мать учила ее, что на ночь по волосам нужно провести щеткой не Менее ста раз, и тогда они всегда будут блестящими.
Больше заняться было нечем, и Демелса снова взялась за книгу и усилием воли заставила себя сосредоточиться на содержании.
Она зажгла две свечи.
Как бы ни радела Нэтти за здоровье глаз, это показалось бы ей очень расточительным.
Постепенно Демелса увлеклась чтением и забыла обо всем.
Она оторвалась от книги, с удивлением услышав, как часы над конюшней пробили полночь - Пора спать! - решила девушка, дочитав до конца страницы, закрыла книгу и аккуратно положила ее на столик рядом со своей кроватью.
Комната» священников» была такая маленькая, что там требовалось все класть по местам, иначе в ней тут же образовался бы ужасный беспорядок.
Демелса потянулась, чувствуя, что засиделась в неудобной позе. Ей очень захотелось подышать перед сном свежим воздухом.
В этой комнате всегда было душновато. В первую ночь Демелса, привыкшая спать в летние дни при открытом окне, долго ворочалась без сна.
- Спущусь-ка я в сад и постою около двери, - решила она, - а потом сразу же вернусь к себе. За минуту ничего со мной не случится, даже Нэтти будет не в чем меня упрекнуть.
Она сунула ноги в мягкие бархатные домашние туфли без каблуков и совершенно бесшумно пошла вниз по лестнице Когда девушка достигла первого этажа, ее внимание привлекли приглушенные голоса, доносившиеся из так называемой Красной комнаты.
Замедлив шаги, Демелса невольно прислушалась. Громкий шепот показался ей зловещим Девушке, с ее обостренной интуицией, показалось, что она слышит змеиное шипение.
Не думая о том, что она вторгается в чью-то частную жизнь, Демелса остановилась, привстала на цыпочки и заглянула в отверстие.
Девушка знала, что в Красную комнату поселили сэра Фрэнсиса Вигдона, который сразу вызвал у нее антипатию.
Он сидел на краю кровати в вечернем костюме, в котором был на обеде, лишь ослабив узел шейного платка.
- Вы принесли именно то, что я велел? - разобрала Демелса.
Этот вопрос был задан с особой таинственностью.
Слегка сменив положение, Демелса постаралась разглядеть его собеседника и, к своему удивлению, увидела в комнате двух незнакомых мужчин.
На одном был полосатый жилет; судя по одежде, это был камердинер, вероятно, самого сэра Фрэнсиса.
Другой мужчина, плотный и коренастый, имел совсем грубую наружность, очевидно, принадлежа к самым низшим слоям общества.
Демелса обратила внимание, что у него на шее был повязан яркий красный платок, по-видимому, составлявший, по его понятиям, щегольскую деталь костюма.
Этот коренастый простолюдин нервно сжимал в руках шляпу.
- Ага, все как вы сказали, хозяин, - проговорил он.
- И вы уверены, что это подействует? - спросил сэр Фрэнсис, обращаясь к своему камердинеру.
- Готов поклясться, сэр. Если Крусадеру это дать, он не сможет завтра выступать.
- Отлично, - злобно прошипел сэр Фрэнсис. У Демелсы от волнения перехватило дыхание. Она не могла поверить своим ушам.
- Ладно, отправляйтесь и беритесь за дело, - приказал сэр Вигдон. - Только перед тем, как входить в конюшню, удостоверьтесь, что ни там, ни вокруг - ни души.
- Мы все понимаем, сэр, - кивнул камердинер.
Демелса поняла, что надо немедленно действовать. Она должна помешать злодеям - иного слова у нее для них не нашлось.
Среди любителей скачек ходило множество историй о лошадях, которых чем то опаивали накануне состязаний, о владельцах скаковых лошадей, вынужденных выставлять перед конюшней охрану.
Однако Демелса была уверена, что ни графу Треварнону, ни Эбботу не пришло в голову, что в Лэнгстон-Мэноре животным могло что-либо угрожать.
В первый момент она хотела разбудить Джерарда, но от этой идеи пришлось отказаться из опасения столкнуться в коридоре с кем-нибудь из гостей, даже с самим Фрэнсисом Вигдоном.
Казалось, ноги сами понесли Демелсу к двери в тот потайной ход, который вел в главную спальню.
Поднимаясь по ступеням, она, однако, опомнилась и в растерянности спросила себя, правильно ли поступает, одновременно воображая, как рассердится на нее Джерард.
Но она решительно сказала себе, что любые неприятности, ожидавшие ее, меркли перед лицом опасности, нависшей над Крусадером.
Как она может сидеть сложа руки в то самое время, когда несчастному животному негодяи дадут отраву? Кроме того, ее беспокоила репутация дома: какая слава пойдет в свете о Лэнгстон-Мэноре и его владельцах, если в поместье творятся подобные вещи!
Она толкнула дверь, даже не подумав о том, что в этой комнате, которую когда-то занимал ее отец, находится посторонний мужчина.
Шторы были не задернуты, и в призрачном свете бледной луны Демелса увидела, что граф Треварнон спокойно спит.
Набрав полную грудь воздуха, Демелса заговорила…
Граф Треварнон с удовольствием паужинал с компанией друзей, проживавших вместе с ним в Лэнгстон-Мэноре, и еще шестью джентльменами, явившимися в гости. Все это были его хорошие приятели…
Кушанья были отменные, вино - превосходное, и хотя, что вполне естественно, разговор крутился вокруг лошадей, у всех присутствующих нашлись приличные случаю забавные истории, так что никто не скучал.
Гости блистали остроумием друг перед другом, и граф Треварнон даже жалел, что с ними нет Его Величества, который по достоинству оценил бы их юмор.
Если на свете существовало нечто, всегда радовавшее Георга IV, то это, безусловно, была остроумная беседа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41