Она поняла, что сейчас они вернутся во дворец в гондоле, так же, как прибыли сюда, - рядом, но не вместе.
Терять навеки только что обретенную, впервые испытанную любовь было столь мучительно, что Лина, вся дрожа, потянулась к нему, но тут лиственный занавес откинулся.
Кто-то вошел в беседку.
Лина еще не вернулась к реальности и не сразу поняла, кто это. Потом она увидела, что это женщина - графиня де ла Тур.
- Я так и знала! - воскликнула она, и ее резкий голос разрушил очарование цветочной беседки и отдаленных звуков музыки. - Я знала, что вы здесь!
- Что вам нужно, Ивонна? - спросил герцог.
- А как вы думаете? - резко ответила графиня. - Мне нужны вы! И больше никто!
- Здесь не место устраивать сцены… - начал герцог.
- Ах, сцены? - перебила его графиня. - Вот как вы со мной разговариваете? Все, Фабиан, довольно! Я устала от ваших бесконечных романов, от вереницы ваших женщин! Я пришла сюда, намереваясь убить это несчастное создание, которое вы пытаетесь соблазнить. Но теперь я передумала. Я убью вас!
Графиня вскинула руку, которую до того прятала в складках своего бального туалета, и в полумраке беседки сверкнул перламутром маленький револьвер.
- Ивонна, будьте благоразумны! - мягко сказал герцог. - Не время и не место устраивать истерики!
Графиня в ответ прицелилась в него.
- Это не истерики, Фабиан! Это любовь! И с вашей смертью мои страдания окончатся!
В этот миг Лина отчетливо поняла, что несчастная женщина безумна. Она еще утром, когда графиня набросилась на нее в библиотеке, подумала, что Ивонна не в себе. Теперь же она убедилась, что француженка сошла с ума, и, если она говорит, что убьет Фабиана, она это сделает.
Не медля, не тратя времени на размышления, Лина рванулась вперед и заслонила собой герцога в тот самый миг, когда графиня взвизгнула каким-то нечеловеческим голосом:
- Умри, Фабиан! Надеюсь, поцелуй смерти придется тебе по душе! - и нажала на спусковой крючок.
Раздался грохот - Лина думала, что она оглохнет.
Девушку пронзила невыносимая, жгучая боль. Лина вскрикнула - и темнота накрыла ее.
Глава 7
Лина пришла в сознание - словно вырвалась из бесконечного темного тоннеля.
В первые минуты она не могла думать ни о чем, кроме того, что жива и может дышать. Это казалось странным, ведь, помнится, с ней произошло что-то ужасное…
А потом она снова провалилась куда-то во тьму.
Когда Лина вновь пришла в себя, первым, что она услышала, было пение птиц. Рядом кто-то ходил - она слышала шорох одежд и мягкие шаги.
Лина медленно, боясь возвращения боли, открыла глаза.
Комната, в которой она находилась, была ей незнакома. В ней царил полумрак. Лина сперва подумала, что сейчас ночь, но потом сообразила, что темно оттого, что на окнах опущены шторы.
Кто-то наклонился над ней, бережно приподнял ее голову и поднес к губам стакан с питьем. Только теперь Лина заметила, что ей хочется пить и во рту все пересохло.
- Dormez, ma petite ! - сказал добрый, ласковый голос.
Лина восприняла это как приказ, закрыла глаза и снова провалилась в забытье.
Прошло много времени - несколько дней или даже недель, - прежде чем к Лине вернулась способность думать и чувствовать. Ей показалось, что кто-то сильно стиснул ее левую руку. Она попыталась шевельнуть ею и застонала от боли.
Тотчас кто-то очутился возле ее кровати, и тот самый голос, который она слышала, лежа в забытьи, произнес:
- Вы проснулись, мадам? Лина подняла глаза и увидела добродушное лицо, обрамленное монашеским убором.
Как бы отвечая на незаданный вопрос, монахиня сказала:
- Все в порядке. Вам нечего бояться. Опасность миновала.
«Опасность?»- удивилась Лина.
И тут она вспомнила!
Ужасная картина снова встала у нее перед глазами: графиня целится в герцога и визжит: «Умри, Фабиан! Надеюсь, поцелуй смерти придется тебе по душе!»
Потом грохот - и боль…
- Она… она стреляла в меня! - в ужасе прошептала Лина.
- Да, она стреляла в вас, - мягко сказала монахиня, - но, по милосердию Божию, рана оказалась куда менее опасной, чем могла бы быть.
Лина медленно повернула голову, пытаясь разглядеть свое левое плечо. Оно было скрыто под тугой повязкой.
- А… а рука цела? - с испугом спросила она.
Монахиня улыбнулась:
- Цела, цела! Кость не задета. Но пуля засела в мышце, ее пришлось вынимать, так что рана заживет не так быстро, как хотелось бы. Но вы молоды и сильны, и мы молимся за вас…
- Спасибо… - сказала Лина. Монахиня отошла к столу и принесла стакан с питьем. Питье пахло медом и лимоном.
Она напоила Лину, потом спросила:
- Не уложить ли вас повыше, мадам?
- Да, пожалуйста! - сказала Лина.
Монахиня очень бережно приподняла ее и подсунула ей под голову еще одну подушку. Потом подошла к окну и слегка отодвинула штору. В комнате стало чуть светлее.
Лина огляделась.
Она находилась в большой красиво убранной комнате со стенами, обитыми парчой, на которых были развешаны очень милые пейзажи.
Подняв глаза к потолку, Лина обнаружила, что он расписан нимфами и купидонами.
Она лежала в широкой кровати под золотым балдахином, с занавесями из кружева и шелка.
Она уже поняла, где находится, но все же спросила:
- Где я?
- Вы в доме герцога Савернского, мадам, - ответила монахиня. - В том самом, где был бал.
Лина затаила дыхание, когда воспоминания вновь нахлынули на нее.
Бал! Тот самый бал, на котором графиня стреляла в нее! Тот самый, где герцог объяснился ей в любви и простился с ней навеки!
Она жаждала задать один вопрос, жаждала, но не решалась, ибо боялась, что ответ убьет ее.
Вопрос был самый простой: в Париже ли герцог? Или он уехал, как и собирался?
Если он уехал, значит, она и в самом деле никогда больше его не увидит.
И тут Лина вспомнила, что спасла ему жизнь.
Если бы она не закрыла его своим телом, графиня убила бы его, как и намеревалась. Револьвер был направлен ему в сердце!
Лина попыталась связать все это воедино, но почувствовала, что это еще слишком тяжело для нее. Она прикрыла глаза и постаралась уснуть.
- Посмотрите, мадам, какие прелестные цветы! - сказала монахиня. В руках у нее была ваза с орхидеями.
Это была одна из двух монахинь, которые ухаживали за Линой. Она была младшей из них и, видимо, еще не успела утратить вкуса к красотам мира сего, в отличие от своей пожилой подруги.
- Они великолепны! - воскликнула Лина.
- Да, его светлость каждый день посылает вам что-то новое. Цветы скоро ставить будет некуда.
И в самом деле, спальня была вся заставлена букетами. Это напоминало Лине ту беседку, где герцог поцеловал ее.
В эти несколько дней, пока Лина выздоравливала, она остро чувствовала, что герцог думает о ней не меньше, чем она о нем.
Она вновь ощущала соединявший их таинственный трепет. Только теперь она поняла то, чего не сознавала раньше: цветы напоминали ей о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33