– Куда?
– К хану беджат, от которого ты убежал.
– Беджат? Значит, люди, от которых я пытался скрыться, относятся к этому племени? А как зовут хана?
– Хайдар Мирлам.
– О, теперь я все понял. Аллах покарает вас за воровство и мошенничество!
– Не бранись понапрасну, я обещаю тебе именем Аллаха, что ничего не случится.
– Я в твоих руках и подчиняюсь тебе.
Я забрал у него из-за пояса нож, подобрал с земли копье и ружье, попадавшие, когда он слетел с лошади. Потом развязал ремень и сел на лошадь. Он и не помышлял бежать, сев на лошадь, и заявил:
– Я верю твоему слову. Поехали!
Мы поскакали бок о бок назад и на выезде из низины встретили беджат, которые нас там поджидали. Когда Хайдар Мирлам увидел пленника, его мрачное лицо прояснилось:
– Господин, ты действительно его поймал!
– Как и обещал. Но дал слово, что с ним ничего не произойдет. Вот его оружие.
– Позже ему все вернут, а пока свяжите его, чтобы он снова не убежал!
Приказ был тут же выполнен. Тут как раз подошел второй наш отряд, и пленника передали им с наказом охранять и хорошо обращаться.
Поход возобновился.
– Как тебе удалось его поймать? – спросил хан.
– Я поймал его, – коротко ответил я, – потому как был огорчен поведением хана.
– Господин, ты сердишься, – сказал он, – но ты еще узнаешь, почему я так поступил.
– Надеюсь!
– Этот мужчина не должен распространять известие о том, что беджат поблизости.
– А когда ты его отпустишь?
– Когда это будет для нас безопасным.
– Не забудь, что это моя добыча. И я должен сдержать данное ему слово.
– А что бы ты сделал, поступи я иначе?
– Я бы тебя просто…
– …убил? – прервал он меня.
– Нет. Я ведь франк, а значит, христианин: я убиваю человека лишь в том случае, если он угрожает моей жизни. Нет, я бы не убил тебя, я бы прострелил тебе руку, которой ты скрепил свое обещание дружбы. И эмир беджат оказался бы, как ребенок, не в состоянии держать даже кинжала, или как старая женщина, к голосу которой никто уже не прислушивается.
– Господин, если бы это мне сказал кто-то другой, я бы посмеялся. Но тебе я доверяю безгранично.
– Да, это мы бы сделали! Среди нас нет ни одного, кто боялся бы твоих воинов.
– И Мохаммед Эмин? – спросил он смеясь.
Я понял, что моя тайна раскрыта, но не подал вида и ответил:
– И он тоже.
– И Амад эль-Гандур, его сын?
– А ты от кого-нибудь слышал, что он трус?
– Никогда. Господин, если бы вы не были мужчинами, я бы ни за что не принял вас к себе, поскольку мы ходим дорогами, полными опасностей. И я хочу, чтобы мы их благополучно миновали.
Приближался вечер, и, прежде чем стало совсем темно, мы подошли к ручью, выбегавшему на равнину из лабиринта скал. Там уже обосновались четверо беджат, выехавшие раньше нас. Хан спешился и пошел к ним, они долго о чем-то шептались. Что это были за секреты, важные лишь для них одних? Наконец он отпустил их. Один из них прошел вперед, в скальный лабиринт. Мы повели лошадей под уздцы по ущелью и, наконец, вышли к округлому пространству, которое как ничто годилось для лагеря из 200 человек и их лошадей.
– Мы остаемся здесь? – спросил я.
– Да, – отвечал Хайдар Мирлам.
– Но не все.
– Только сорок человек. Остальные заночуют по соседству.
Такой ответ меня удовлетворил; меня лишь удивило, что, несмотря на столь безопасное место лагеря, не разводили огонь. Это заметили и мои спутники.
– Милое местечко! – сказал Линдсей. – Как арена. Не так ли?
– Похоже.
– Но довольно влажное место. Почему бы не разжечь костер?
– Сам не знаю. Наверное, рядом курды.
– Ну и что? Нас никто не увидит. Не нравится мне все это.
Он бросил подозрительный взгляд на хана, который, специально отойдя подальше от нас, разговаривал со своими людьми. Я подсел к Мохаммеду Эмину, только и ждавшему этого момента, чтобы задать мне вопрос:
– Эмир, сколько мы еще пробудем с этими беджат?
– Сколько тебе захочется.
– Если ты не возражаешь, мы завтра их покинем.
– Почему именно завтра?
– Человек, который скрывает правду, не может быть надежным другом.
– Ты считаешь, что хан – лжец?
– Нет, почему… Но я считаю, что он не все говорит, что думает.
– Он узнал тебя.
– Я знаю, я понял это по его глазам.
– И не только тебя, но и Амада эль-Гандура.
– Это несложно, ибо мой сын похож на отца.
– Это тебя озаботило?
– Нет. Мы ведь гости беджат, они нас не предадут. Но зачем они держат этого беббе?
– Чтобы он не выдал нашего местонахождения.
– А какая здесь опасность, эмир? Чего бояться двум сотням хорошо вооруженных всадников, у которых нет при себе никакой обузы в виде женщин, повозок с детьми и больными, ни стад, ни палаток?.. В какой области мы сейчас находимся, эфенди?
– Мы в области беббе.
– А он хотел к джиаф? Я заметил, что мы все время скачем после обеда. Почему он разделил людей на два лагеря? Эмир, у этого Хайдара Мирлама два языка, хотя он хочет казаться честным. Если мы утром от него отколемся, куда мы двинемся?
– Горы Загрос окажутся у нас слева. Столица района Бане совсем близко, я так полагаю. Если идти дальше, можно добраться до Ахмадабада, Биджи, Сурина и Байендере. За Ахмадабадом начинается дорога, точнее, тропа, которая через ущелья и долины ведет к Киззельзи, там холмы Гирзе и Серсира окажутся справа, равно как и голые вершины Курри-Казхафа; если удастся, выйдем на две реки – Бистан и Кала-Чолан, которые соединяются с Киззельзи и текут в озеро Кюпри. И тогда мы будем в полной безопасности. Это самый удобный путь.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я, будучи в Багдаде, беседовал с одним курдом-биль6а, который так хорошо описал мне эту местность, что я сам смог подготовить карту. Я тогда не предполагал, что она мне пригодится, но на всякий случай все же перерисовал в свою записную книжку.
– И ты думаешь, будет самым надежным выбрать именно этот путь?
– Я зарисовал и другие места, горы и реки, но считаю, что этот путь – лучший. Мы могли бы, конечно, проехать в Сулейманию или в Зинну через Мик и Довейзу. Но вот уж не знаю, как нас там примут.
– Так что остается по-старому? Мы отрываемся завтра от беджат и идем через горы к озеру Кюпри? Карта не подведет?
– Нет, если меня не подвел сам бульбасси.
– Ну ладно, давай спать. Пусть беджат делают, что им угодно.
Мы напоили лошадей в ручье и побеспокоились о корме. Тем временем все улеглись, а я пошел к хану.
– Хайдар Мирлам, а где остальные беджат?
– Поблизости. А что ты спрашиваешь?
– С ними пленный беббе, я хочу его видеть.
– Зачем он тебе?
– Это мое дело, ведь он мой пленник.
– Он не твой, а мой пленник, ведь ты передал его мне.
– Не будем об этом спорить, я просто хочу посмотреть, как он там.
– Ему там хорошо. Если Хайдар Мирлам говорит, значит, так оно и есть. Не тревожься о нем, господин, садись-ка ко мне поближе и давай перекурим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104