Она желала знать, как было принято появление яичницы с устрицами вместе с сыром. Оказалось, что мистер Ромейн и мисс Эйрикорт отказались от нее вовсе, милорд попробовал ее, а затем оставил на тарелке, и одна только миледи скушала свою долю кушанья, поданного не в свое время. Впечатление, произведенное этим, по-видимому, пустым обстоятельством на экономку, поразило слугу: мисс Нотман откинулась на спинку кресла и закрыла глаза с выражением несказанного блаженства. В эту ночь в Лондоне была одна совершенно счастливая женщина. То была.., мисс Нотман.
Перейдем теперь из комнаты экономки в гостиную. Следует сообщить, что после обеда там из-за отсутствия общего разговора увлеклись музыкой.
Леди Лоринг села за фортепьяно и, как и всегда, играла прекрасно. Ромейн и Стелла сидели на другом конце, слушая музыку. Лорд Лоринг ходил безостановочно взад и вперед, чего вообще не случалось с ним в послеобеденные часы. Когда он подошел к роялю, жена позвала его знаком.
— Что это тебе вздумалось ходить? — спросила леди Лоринг шепотом, не переставая играть.
— Мне что-то не по себе.
— Переверни страницу. У тебя желудок расстроен?
— Что с тобой, Аделаида? Что за вопрос?
— Ну, хорошо! Что же с тобой?
Лорд Лоринг посмотрел в сторону, где сидели Стелла и ее собеседник.
— У них дело не так легко продвигается вперед, как я думал, — сказал он.
— Еще бы! Когда ты тут ходишь взад и вперед, мешая им. Сядь сзади меня.
— Что же мне делать?
— Ведь я играю; слушай меня.
— Душа моя, я не понимаю современной немецкой музыки.
— В таком случае, возьми газету.
Газета показалась ему более привлекательной. Лорд Лоринг последовал совету жены.
Предоставленные совершенно самим себе, Ромейн и Стелла оправдали предположения леди Лоринг, что спокойствие ее мужа приведет к желаемому результату. Стелла первая решилась заговорить, скромно понизив голос:
— Вы проводите вечера в одиночестве?
— Нет, не совсем один. В обществе книг.
— Вы больше всего любите это общество?
— Уже много лет мы неразлучны. Если верить докторам, книги плохо заплатили мне за мою неизменную верность. Они расстроили мое здоровье и сделали меня, боюсь, весьма необщительным.
Он, казалось, собирался сказать еще что-то, но подавил свой порыв.
— Почему это мне вздумалось говорить о себе? — заметил он, улыбаясь. — Я не имею такой привычки. Может быть, это еще один результат вашего влияния на меня?
Он задал этот вопрос с напускною веселостью.
Стелла непринужденно ответила ему:
— У меня и в самом деле возникает желание оказывать на вас какое-нибудь влияние, — сказала она серьезно и грустно.
— Почему?
— В таком случае я уговорила бы вас закрыть свои книги и найти себе живого товарища, который помог бы вам вернуть более радостное настроение.
— Я уже сделал это, — сказал Ромейн, — у меня есть новый товарищ — мистер Пенроз.
— Пенроз? — повторила она. — Это — друг — ведь так, кажется? — здешнего патера, которого зовут отцом Бенвелем?
— Да.
— Я не люблю отца Бенвеля.
— Разве это причина, чтобы не любить Пенроза?
— Да, — сказала она смело, — потому что он друг отца Бенвеля.
— Право, вы ошиблись, мисс Эйрикорт. Мистер Пенроз только вчера принялся за свои обязанности секретаря, и я уже имел случай составить себе о нем высокое мнение. Многие после случая, произошедшего со мной, постарались бы найти себе другого секретаря, — прибавил он, говоря больше с самим собой, а не с ней.
При последних словах Стелла взглянула на него с удивлением.
— Вы рассердились на мистера Пенроза? — спросила она невинно. — Неужели вы можете быть резким с человеком, зависящим от вас?
Ромейн улыбнулся.
— Я хотел сказать не то, я подвержен припадкам, внезапным припадкам болезни. Мне досадно, что я встревожил мистера Пенроза подобным припадком, случившимся в его присутствии.
Она подняла глаза на него и снова опустила их.
— Вы не рассердитесь, если я признаюсь вам в одном поступке? — спросила она застенчиво.
— Немыслимо, чтобы я мог рассердиться на вас.
— Мистер Ромейн, мне кажется, и я видела то, что видел ваш секретарь. Я знаю ваши страдания и знаю, с каким терпением вы их переносите.
— Вы видели? — воскликнул он.
— Я видела вас, когда вы взошли с вашим другом на пароход, ехавший из Булони. Вы не заметили меня и, конечно, не подозревали, как мне было жаль вас. А потом, когда вы пошли один и остановились около машины, тогда.., но вы уверены, что не будете думать обо мне хуже, если я вам скажу, что я тогда сделала?
— Нет, нет!
— Ваше лицо испугало меня — описать его невозможно — и я пошла к вашему другу и решилась сказать ему, что он нужен вам. Это было сделано под впечатлением минуты — намерение мое было хорошее.
— Я уверен в этом.
При этих словах лицо его немного затуманилось и выдало мимолетное чувство недоверия. Не спросила ли она, побуждаемая любопытством, его спутника и не был ли он настолько слаб, что под убедительным влиянием ее красоты отвечал на ее расспросы?
— Говорили ли вы с моим другом? — спросил он.
— Я только сказала ему, чтобы он шел к вам, и, кажется, выразила опасение, что вы очень больны. По прибытии в Фолькстон началась суматоха — и даже если бы я хотела еще поговорить с ним, то не было бы возможности.
Ромейну стало стыдно за свои подозрения.
— Вы великодушны, — сказал он серьезно. — Между моими знакомыми не много нашлось бы таких, которые отнеслись бы ко мне так, как вы!
— Не говорите этого, мистер Ромейн! Невозможно найти более внимательного друга, чем джентльмен, который заботился о вас во время переезда. Он теперь с вами в Лондоне?
— Нет.
— Очень жаль. Хотелось, чтобы при нас неотступно находился преданный друг.
Она говорила серьезно. Ромейн со странной боязнью, старался не показать, как на него повлияло проявление ее симпатии. Он ответил легко:
— Вы заходите почти так же далеко, как мой друг, углубившийся теперь в свою газету. Лорд Лоринг заявил мне, что я должен жениться. Я знаю, в нем говорит искреннее желание добра мне, но он не знает, как огорчает меня.
— Чем он вас огорчает?
— Он напоминает мне, что я всю свою жизнь должен прожить одиноким. Могу ли я предложить женщине разделить такое ужасное существование, как мое? Это было бы эгоистично и жестоко, мне пришлось бы поплатиться за то, что позволил своей жене принести такую жертву. Наступит время, когда она раскается, что вышла за меня.
Стелла встала. Ее взгляд остановился на нем с выражением ласкового укора.
— Мне кажется, что вы несправедливы к женщинам, — сказала она мягко. — Может быть, придет время, когда найдется женщина, которая заставит вас переменить мнение.
Она подошла к роялю.
— Ты устала играть, Аделаида? — спросила она ласково, положив руку на плечо леди Лоринг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84