Во-вторых, я вообще не в курсе насчет этого тела! — Лимонад нервно дернул забинтованной головой. — А эти уроды не верят и продолжают меня метелить! Вдруг меня как током дернуло — слышу, как они орут на меня: «Кончай придуриваться, шулер гребаный!» Я спрашиваю: «Ребята, я не шулер, вы меня с кем-то путаете!» Они мне говорят: «Мы тебя ни с кем не перепутаем, жидовская морда!» Тут мне стало совсем ясно, что с кем-то путают, — со вздохом произнес Лимонад. — Но к этому времени башку мне уже разбили. Короче говоря, выяснилось, что они искали какого-то Альтшуллера Романа Абрамовича. И в моем лице, — Лимонад жалобно шмыгнул носом, — они колошматили эту самую жидовскую морду... Которая на самом деле, — Лимонад свирепо глянул на меня, — оказалась придурком по фамилии Хохлов! И по имени Александр! Который неизвестно зачем назвался этой дурацкой фамилией и неизвестно зачем указал мой адрес!!! Если уж называешь мой адрес, так и сотрясение мозга сам приходи получать!
— Сотрясение сотрясением, а ты все же допетрил, что это ко мне, — язвительно заметил я.
— Еще бы тут не допетрить, когда тебе то ствол в морду тычут, то жену трахнуть обещают... Я сразу про тебя подумал! — Лимонад погрозил мне гипсом. — Я и про тачку твою вспомнил, и про мобильник... И как ты сказал, что прежнему хозяину это уже не нужно. То есть он уже труп. И эти тоже какое-то тело ищут. Ну, так я им и сказал, что, должно быть, господин Альтшуллер на самом деле — господин Хохлов.
— Класс, — сказал я. — Заложил, значит, друга.
— Большой вопрос! Это еще кто кого заложил!
— Сколько их было?
— Всего трое. Но мутузили меня в основном двое, а третий попозже подошел, когда я уже доказывал, что я не Альтшуллер. Третий сказал: «Ну-ка подымите его». Меня подняли, он посмотрел и сказал: «Не, это не он».
— У третьего была такая рожа... треугольная, да?
— Мне, — презрительно выдавил Лимонад, — только и делов было, что их рожи разглядывать — у кого треугольная, у кого квадратная. Они все были в плащах. Такие длинные темные плащи. Ну вот как у шпионов в кино. А ты сам их разве не встретил? Они же к тебе поехали, как я понял. Сломали мне руку на память и поехали к тебе за телом того самого Мухина.
— Я их видел... — признался я. Только сейчас задался вопросом: как банда Треугольного подкараулила меня у шумовской дачи? Только сейчас, когда и ответ сам собой нарисовался — в четыре утра они были у Лимонада, выбили у него мой адрес и поехали по мою душу. Но ко мне вот так внаглую не сунулись. Они подождали, пока я выйду из подъезда... и стали за мной следить. Они хотели узнать, куда я приеду, а приехал я к Шумову. Тогда они дождались, пока я снова появлюсь на улице...
Спрашивается: зачем им все это нужно? Если они очень хотели спросить меня о теле Мухина, то чего они ждали? Я понимаю, почему они не вломились ко мне в квартиру, — в Лимонадовом доме подъездная дверь настежь, а у нас только что поставили немецкую стальную махину, которая и после набора кода с трудом открывается. Да и сама дверь не в глухой переулок смотрит, как у Лимонада, а на проспект. В пять утра уже светло, трое мужиков в темных плащах бросаются в глаза. Это все понятно. Но почему они дали мне доехать до вокзала, сесть в электричку... Стоп, они ведь были на машине. А я на электричке. Как они меня проследили до шумовской дачи? Не летела же их машина вслед за электричкой! Не летела. А значит, кто-то из этих троих стоял за моей спиной, когда я покупал билет. А это значит, что им было важно не только взять меня, но и узнать, куда и к кому я еду. То есть узнать мои связи. Черт, кажется, они приняли меня за серьезного человека. Называется чужой фамилией, дает чужой адрес...
— Я влип, — обреченно сказал я.
— Ты влип? — возмутился Лимонад. — Это я влип! Это я в больнице еще месяц проваляюсь по твоей милости! А кто жену и детей кормить будет?!
— Мне уже звонили по этому поводу, — сказал я. — Люба звонила. Мне было очень стыдно. Я подкину ей денег, не переживай...
— Вот-вот, — пробурчал Лимонад. — А то я в суд на тебя подам. Потребую возместить моральный и материальный ущерб.
— А почему на меня в суд? А не на тех, кто руку ломал?
— Где они — черт знает, а ты — вот, рядышком. На тебя удобнее в суд подавать.
Лимонадов сосед по палате при этих словах гадко захихикал, а его загипсованная нога на подвеске затряслась. Я выразительно посмотрел на весельчака, тот закашлялся и затих.
— Кстати, — заинтересовался Лимонад. — Эти три хмыря в плащах — они тебя нашли?
— Нашли, — сказал я.
— Странно... Они и меня нашли, но у меня — перелом и сотрясение мозга. А тебя нашли — так по тебе не очень видно. Или у них силы на мне закончились?
Я мог бы стащить с себя рубашку и продемонстрировать Лимонаду кровоподтеки, но не стал этого делать. Мне захотелось выглядеть крутым. Иногда меня посещает такое идиотское желание. Я прикрыл разбитый рот ладонью и негромко проговорил:
— Я с ними разобрался.
— Серьезно?! — в сладком ужасе прошептал Лимонад и покосился на любопытного соседа, но тот, кажется, занялся изучением «Комсомольской правды». — Совсем разобрался?!
— Ну... — Я прикинул вероятность того, что Лимонад когда-нибудь узнает правду о Легендарной Битве Возле Забора, и эта вероятность оказалась крайне мала. Так что правду можно было послать на фиг. — Один все-таки ушел. Такая жалость, — скорчил я рожу.
— А двоих, значит?..
— Именно, — со значением произнес я. Тут снова заскрипели пружины под соседом Лимонада, и я решил, что для первого посещения достаточно. Больной может и переутомиться.
— Про Любу не забудь, — напутствовало меня нечто длинное и белое, отдаленно напоминающее Лимонада. — В смысле, про деньги не забудь.
Я пообещал, что не забуду. Придется потратить часть мухинских денег, но что поделаешь? Старая истина — раз бабки легко пришли, значит, они и уйдут легко. И быстро.
С такими мыслями я бодро шагал по коридору больницы, стараясь не думать об утекающем времени, о банде Треугольного, о деньгах Тыквы и об алмазах Мухина. И о теле Мухина, которое вдруг заинтересовало типов в темных плащах. Тем более я старался не думать о своем куда-то запропастившемся дяде Кирилле и о сгинувшем финансисте Америдисе. Об Америдисе пусть Лисицын думает, а я буду думать о чем-нибудь другом. Например...
Например, о том, что я утащил из Лимонадовой палаты пакет с пивом. Вертел его в руках, вертел, да и утащил с собой. Черт!
Я развернулся и направился обратно. Лимонад там сейчас киснет, но это временное явление. К вечеру он придет в себя, и тут ему как раз пригодится мой подарок. Можно будет и с соседом поделиться, если тот, конечно, не полный кретин...
Я толкнул дверь в Лимонадову палату, шагнул вперед и опешил. Мои мысли насчет совместного распития пива оказались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Сотрясение сотрясением, а ты все же допетрил, что это ко мне, — язвительно заметил я.
— Еще бы тут не допетрить, когда тебе то ствол в морду тычут, то жену трахнуть обещают... Я сразу про тебя подумал! — Лимонад погрозил мне гипсом. — Я и про тачку твою вспомнил, и про мобильник... И как ты сказал, что прежнему хозяину это уже не нужно. То есть он уже труп. И эти тоже какое-то тело ищут. Ну, так я им и сказал, что, должно быть, господин Альтшуллер на самом деле — господин Хохлов.
— Класс, — сказал я. — Заложил, значит, друга.
— Большой вопрос! Это еще кто кого заложил!
— Сколько их было?
— Всего трое. Но мутузили меня в основном двое, а третий попозже подошел, когда я уже доказывал, что я не Альтшуллер. Третий сказал: «Ну-ка подымите его». Меня подняли, он посмотрел и сказал: «Не, это не он».
— У третьего была такая рожа... треугольная, да?
— Мне, — презрительно выдавил Лимонад, — только и делов было, что их рожи разглядывать — у кого треугольная, у кого квадратная. Они все были в плащах. Такие длинные темные плащи. Ну вот как у шпионов в кино. А ты сам их разве не встретил? Они же к тебе поехали, как я понял. Сломали мне руку на память и поехали к тебе за телом того самого Мухина.
— Я их видел... — признался я. Только сейчас задался вопросом: как банда Треугольного подкараулила меня у шумовской дачи? Только сейчас, когда и ответ сам собой нарисовался — в четыре утра они были у Лимонада, выбили у него мой адрес и поехали по мою душу. Но ко мне вот так внаглую не сунулись. Они подождали, пока я выйду из подъезда... и стали за мной следить. Они хотели узнать, куда я приеду, а приехал я к Шумову. Тогда они дождались, пока я снова появлюсь на улице...
Спрашивается: зачем им все это нужно? Если они очень хотели спросить меня о теле Мухина, то чего они ждали? Я понимаю, почему они не вломились ко мне в квартиру, — в Лимонадовом доме подъездная дверь настежь, а у нас только что поставили немецкую стальную махину, которая и после набора кода с трудом открывается. Да и сама дверь не в глухой переулок смотрит, как у Лимонада, а на проспект. В пять утра уже светло, трое мужиков в темных плащах бросаются в глаза. Это все понятно. Но почему они дали мне доехать до вокзала, сесть в электричку... Стоп, они ведь были на машине. А я на электричке. Как они меня проследили до шумовской дачи? Не летела же их машина вслед за электричкой! Не летела. А значит, кто-то из этих троих стоял за моей спиной, когда я покупал билет. А это значит, что им было важно не только взять меня, но и узнать, куда и к кому я еду. То есть узнать мои связи. Черт, кажется, они приняли меня за серьезного человека. Называется чужой фамилией, дает чужой адрес...
— Я влип, — обреченно сказал я.
— Ты влип? — возмутился Лимонад. — Это я влип! Это я в больнице еще месяц проваляюсь по твоей милости! А кто жену и детей кормить будет?!
— Мне уже звонили по этому поводу, — сказал я. — Люба звонила. Мне было очень стыдно. Я подкину ей денег, не переживай...
— Вот-вот, — пробурчал Лимонад. — А то я в суд на тебя подам. Потребую возместить моральный и материальный ущерб.
— А почему на меня в суд? А не на тех, кто руку ломал?
— Где они — черт знает, а ты — вот, рядышком. На тебя удобнее в суд подавать.
Лимонадов сосед по палате при этих словах гадко захихикал, а его загипсованная нога на подвеске затряслась. Я выразительно посмотрел на весельчака, тот закашлялся и затих.
— Кстати, — заинтересовался Лимонад. — Эти три хмыря в плащах — они тебя нашли?
— Нашли, — сказал я.
— Странно... Они и меня нашли, но у меня — перелом и сотрясение мозга. А тебя нашли — так по тебе не очень видно. Или у них силы на мне закончились?
Я мог бы стащить с себя рубашку и продемонстрировать Лимонаду кровоподтеки, но не стал этого делать. Мне захотелось выглядеть крутым. Иногда меня посещает такое идиотское желание. Я прикрыл разбитый рот ладонью и негромко проговорил:
— Я с ними разобрался.
— Серьезно?! — в сладком ужасе прошептал Лимонад и покосился на любопытного соседа, но тот, кажется, занялся изучением «Комсомольской правды». — Совсем разобрался?!
— Ну... — Я прикинул вероятность того, что Лимонад когда-нибудь узнает правду о Легендарной Битве Возле Забора, и эта вероятность оказалась крайне мала. Так что правду можно было послать на фиг. — Один все-таки ушел. Такая жалость, — скорчил я рожу.
— А двоих, значит?..
— Именно, — со значением произнес я. Тут снова заскрипели пружины под соседом Лимонада, и я решил, что для первого посещения достаточно. Больной может и переутомиться.
— Про Любу не забудь, — напутствовало меня нечто длинное и белое, отдаленно напоминающее Лимонада. — В смысле, про деньги не забудь.
Я пообещал, что не забуду. Придется потратить часть мухинских денег, но что поделаешь? Старая истина — раз бабки легко пришли, значит, они и уйдут легко. И быстро.
С такими мыслями я бодро шагал по коридору больницы, стараясь не думать об утекающем времени, о банде Треугольного, о деньгах Тыквы и об алмазах Мухина. И о теле Мухина, которое вдруг заинтересовало типов в темных плащах. Тем более я старался не думать о своем куда-то запропастившемся дяде Кирилле и о сгинувшем финансисте Америдисе. Об Америдисе пусть Лисицын думает, а я буду думать о чем-нибудь другом. Например...
Например, о том, что я утащил из Лимонадовой палаты пакет с пивом. Вертел его в руках, вертел, да и утащил с собой. Черт!
Я развернулся и направился обратно. Лимонад там сейчас киснет, но это временное явление. К вечеру он придет в себя, и тут ему как раз пригодится мой подарок. Можно будет и с соседом поделиться, если тот, конечно, не полный кретин...
Я толкнул дверь в Лимонадову палату, шагнул вперед и опешил. Мои мысли насчет совместного распития пива оказались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94