– Я извиняюсь, вы – бригадир Аполлонов?
– Ну, я Аполлонов. А что с того?
– Да вот я хотел бы найти могилу своих родственников, Ильиных-Остроградских.
– А при чем тут, спрашивается, Аполлонов? – осведомился бригадир.
Как многие страдающие начальственным хамством, бригадир любил говорить о самом себе в третьем лице.
– А мне начальник ваш, – Леня махнул рукой в направлении конторы, – начальник ваш посоветовал к вам обратиться.
– Хорошо ему советовать! – возмутился Аполлонов. – Хорошо ему советовать у себя в теплом кабинете! А Аполлонову приходится весь день бегать по кладбищу, как жучка! Сам бы побегал, тогда и советовал, к кому обращаться! Вон их сколько тут, могил этих! Где их все упомнить! – И Аполлонов широким жестом обвел ровные ряды запорошенных снегом холмиков.
– Зачем же их все запоминать? – Маркиз постепенно начинал закипать. – Я так думаю, что у вас план кладбища должен быть!
– Думает он! – обиженно промолвил бригадир. – А вот Аполлонову некогда думать, Аполлонову приходится целый день бегать по кладбищу, как жучка какая-то…
Испугавшись, что бригадир начнет свои жалобы по второму кругу, Леня полез во внутренний карман и извлек на свет Божий традиционное средство решения всех мыслимых проблем – приятно хрустящую зеленую купюру с портретом президента Франклина.
При виде задумчивого американского президента бригадир Аполлонов мгновенно оживился, и даже его неуловимый взгляд тут же нашел вполне конкретное направление.
– Вам начальник посоветовал лично к Аполлонову обратиться? – проговорил он с суетливой вежливостью, мановением руки оприходовав зеленую купюру. – Это правильно, Аполлонов – он кладбище знает как родную квартиру, ему любую могилу найти – все равно что в туалете унитаз… Да и план, конечно, имеется, как же в нашем деле без плана? – Он вытащил из-за пазухи ватника сложенный в несколько раз лист полупрозрачного пергамента, с трудом развернул его на ветру и, переспросив Леню: – Как, вы сказали, фамилия-то? – уставился в одному ему понятные условные значки, покрывавшие план.
– Ильины-Остроградские, – отчетливо повторил Маркиз, – первое захоронение – в сорок втором году, во время блокады, а потом в шестьдесят четвертом году подхоранивали…
– Ясненько, ясненько, – невозмутимо пробубнил бригадир, водя по рвущемуся из рук на ледяном ветру плану грязным квадратным ногтем, – Аполлонову могилу найти…
– Я помню, помню, – нетерпеливо перебил его Маркиз, – все равно, что унитаз в туалете…
– Во-во, – порадовался Аполлонов хорошей памяти клиента, – да вот же она, могилка эта – четырнадцатый квадрат, четвертая могила от угла Волынской дорожки и Пензенской.
– Короче, куда мне идти-то?
Аполлонов указал Маркизу направление и дал ему простые и четкие инструкции. Леня, поскрипывая снежком, двинулся в указанном направлении. В стороне от конторы и церкви начались редко посещаемые места, нехоженые дорожки, засыпанные снегом по самую ограду могилы. Леня с трудом пробирался, по колено проваливаясь в снег. Наконец он прочитал на металлической табличке надпись «Волынская дорожка». Отсчитав четыре могилы от угла, он увидел перед собой заваленную снегом каменную плиту. С трудом добравшись до памятника по глубокому снегу, он очистил заиндевелую надпись на плите и прочел: «Капитан третьего ранга О. А. Сильверсван».
Могила была явно не та.
Маркиз огляделся по сторонам. Аполлонов сказал – четвертая могила от угла… но, может быть, отсчитывать надо было не в эту сторону? Леня снова выбрался на дорожку, кое-как отряхнул брюки от налипшего на них снега и пошел в другую сторону от перекрестка.
Четвертая могила с другой стороны оказалась невысоким холмиком, на котором возвышался каменный крест. Леня тяжело вздохнул и снова углубился в снежную целину. На этот раз его труд увенчался успехом, стряхнув снег с креста, он увидел едва различимую надпись на камне:
«Софья Николаевна Ильина-Остроградская. 1878—1942».
Ниже на кресте была прикреплена бронзовая табличка с более свежей надписью:
«Сережа Денисов. 1953—1964».
Вернувшись к воротам кладбища, где в теплой машине его дожидалась Лола, Маркиз сел на переднее сиденье и озябшими руками достал из «бардачка» фляжку с коньяком.
– Ты что? – удивленно уставилась на него Лола. – Разве можно? Ты же ведь за рулем!
– Ну и что с того? – ответил Маркиз, стуча зубами от холода. – Гаишники за отдельную плату нас еще и с почетным эскортом до дома довезут, а если я сейчас не согреюсь, воспаление легких мне обеспечено!
Он сделал несколько порядочных глотков, и лицо его порозовело, а зубы перестали стучать.
– Ну что – нашел? – осведомилась Лола.
– Нашел. Все в точности так, как сказала твоя бабулька: Сергей Денисов умер в шестьдесят четвертом году в возрасте одиннадцати лет.
– Вот так вот, а ты в ней сомневался!
– Я не в ней сомневался, а в обстоятельствах. И вот очень интересно: какого же это хмыря мне подсунули в горзагсе?
– Да я так понимаю, что он очень не хотел подсовываться, что потому там и заморочки были, что с Денисовым этим не все чисто?
– Да, и заморочки серьезные. Оттого и адреса его не найти. Но у меня уже есть идея.
– Опять пойдешь к своей девчонке? Думаешь, она что-то знает? – ревниво проговорила Лола.
– Нет, незачем ее сюда вмешивать, она ни при чем. А вот законтачу-ка я с самой Аглаей Михайловной, этой самой королевой горзагса! Просто жажду с ней познакомиться! Что-то мне подсказывает, что через нее я смогу выйти на неуловимого псевдо-Денисова…
На следующий день в одиннадцатом часу утра, когда все работающие и служащие давно уже отправились по своим рабочим местам и служебным кабинетам и жилые дома остались в полной и безраздельной власти пенсионеров, неприкаянных хулиганистых подростков и «временно неработающих», в те неопределенные часы, когда, по статистике управления внутренних дел, происходит самое большое количество квартирных краж, в подъезд дома номер семнадцать по проспекту Трезвости вошел худощавый молодой человек в темных очках и потертой дубленке, с густыми пшеничными усами и с небольшим чемоданчиком в руке – явно какой-то мастер, почище и помоложе сантехника. Молодой человек поднялся на площадку четвертого этажа, вскрыл телефонный распределительный щиток и погрузился с задумчивым видом в переплетение разноцветных проводов. Проходившая мимо худенькая старушка с ярким полиэтиленовым пакетом, увидев незнакомого мужчину, вспомнила предупреждение участкового инспектора Митрича и с явным недоверием обратилась к незнакомцу:
– А ты что это, красавец, тут делаешь?
– Повреждение телефонного кабеля устраняю, – несколько невнятно ответил мастер, поскольку в зубах у него был зажат маленький фонарик, которым он светил внутрь распределительного щитка, – в сорок седьмой квартире ослабленное прохождение сигнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62