Он сдержанно улыбнулся:
— Совсем не так важно по сравнению с двумя другими, самыми важными вещами в моей жизни. Иди сюда, Августа.
Она вложила свою руку в его ладонь; он притянул ее к себе и усадил на колени, баюкая как ребенка. От нее исходил теплый и женственный аромат. И очень, очень возбуждающий. Он почувствовал, как в нем разгорается желание.
Августа беспокойно завозилась, тоже почувствовав его жар.
— Тебе лучше забыть о любовных забавах, если собираешься завтра уезжать на рассвете, — сказала она с легким смешком.
— Я уже передумал.
— Так ты не едешь завтра?
— Нет. — Он провел носом по изгибу ее плеча, в восторге от того, какое оно беззащитное и нежное. — Пусть первым едет Шелдрейк и начинает расследование без меня. А ты, я и Мередит отправимся за ним следом послезавтра. Полагаю, моим дамам нужно дать хотя бы один день на сборы?
Августа чуть отстранилась и внимательно посмотрела в его глаза:
— Гарри, так ты все-таки решил взять нас с собой?
— Ты была права, дорогая. Стихи Ричарда принадлежат тебе, и ты должна находиться в Лондоне, когда мы с Шелдрейком начнем свое расследование. И честно говоря, мне совсем не хочется столько ночей проводить в одиночестве. Я уже привык, что ты рядом.
— Значит, ты берешь меня с собой в качестве грелки для постели? — Глаза ее сверкали в темноте.
— Помимо всего прочего.
Она с торжествующим видом толкнула его в плечо:
— Ах, Гарри, ты об этом не пожалеешь, клянусь! Я буду образцом благопристойности, идеальной женой! И я постараюсь хорошенько заботиться о Мередит, чтобы с ней ничего не случилось. Мы будем посещать только те места, где можно расширить кругозор, и я…
— Тихо, милая. Не давай слишком поспешных обещаний. — Гарри обнял Августу и, притянув к себе, поцелуем зажал ей рот.
Она легонько вздохнула и уютно устроилась у него на коленях, поглаживая его обнаженную грудь под тяжелым халатом.
Гарри провел рукой по ее бедру, приподнял пеньюар и почувствовал, как она вздрогнула. Его рука скользнула выше, нежно лаская ее, и вскоре она застонала в его объятиях.
— Как ты прекрасна! — прошептал он, уткнувшись ей в грудь, и снова почувствовал, что она дрожит от едва сдерживаемой страсти. Тогда он, мгновенно откинув ее пеньюар, усадил ее так, чтобы она оседлала его колени.
— Гарри? Что ты делаешь, Гарри? — Августа задыхалась. — О боже! Гарри? Прямо здесь?
— Да, милая. Пусти же меня, прошу тебя, да, вот так, вот так! — Он чувствовал обжигающий сладостный жар ее тела. Руки его сжимали нежные ягодицы.
Августа крепко ухватилась за его плечи, и они начали танец страсти. Голова ее запрокинулась, волосы темным водопадом рассыпались по спине.
И, снова почувствовав, как легкая дрожь пробегает по ее телу, Гарри позволил тому сладостному пожару, который давно уже пожирал его изнутри, вспыхнуть с необычайной силой, и с наслаждением отдался пляшущим языкам любовного огня и восторга, наконец-то чувствуя себя таким же диким и свободным, как любой из нортамберлендских Баллинджеров!
Глава 16
Когда четыре дня спустя Августа и Мередит в сопровождении лакея приехали в «Помпею», у дверей их встретила экономка леди Арбутнотт. Скраггза нигде не было видно.
— Мистер Скраггз нездоров, мадам, — пояснила экономка, когда Августа спросила, почему его нет. — По крайней мере, так мне сказали. И видимо, не скоро поправится.
Августа подавила улыбку. Она-то прекрасно знала, что, попав между двумя жерновами — требованием Гарри заниматься настоящим делом и отчетливым неодобрением Клодии, страшно недовольной тем, что ее жених развлекается ролью дворецкого, — Питер вряд ли найдет время даже для того, чтобы снова наложить грим и приклеить бакенбарды.
Экономка, впуская их в дом, добавила:
— Знаете, мадам, в последнее время на Скраггза стало просто невозможно положиться. Я думаю, его отсутствие не слишком-то скажется в доме. — Потом она несколько удивленно посмотрела на Мередит. — Вы вместе пройдете к леди Арбутнотт, мадам? Или же мне отвести юную леди в буфетную и чем-нибудь угостить?
Мередит с тревогой взглянула на Августу, как бы молча умоляя не лишать ее обещанного удовольствия. Она так мечтала увидеть этот знаменитый клуб.
— Мередит останется со мной, — сказала Августа, открывая дверь гостиной.
— Как вам будет угодно, мадам.
— Ну вот, Мередит, и наш клуб. — Девочка не отставала от нее ни на шаг. — Добро пожаловать!
В «Помпее» было весьма людно, хотя лондонский сезон уже миновал. Августа здоровалась со своими приятельницами, иногда останавливаясь, чтобы немного поболтать с ними, и снова продвигалась к камину, где, как всегда, сидела леди Арбутнотт.
Розалинда Морисси, прервав оживленный разговор, поздоровалась с Августой и улыбнулась Мередит.
— По-моему, состав членов клуба молодеет день ото дня!
Мередит вспыхнула и вопросительно посмотрела на Августу, не зная, что ответить.
— Никогда не следует пренебрегать возможностью расширить кругозор юной леди, — заявила Августа. — Разрешите представить мою дочь. Сегодня она у нас в гостях.
Минутку поболтав с Розалиндой, они продолжили свой путь.
Мередит с круглыми от любопытства глазами старалась запомнить каждую деталь — от картин на стенах до газет на столах.
— Неужели здесь действительно все так, как и в папиных клубах?
— Очень похоже, насколько нам позволено о том знать, — шепнула Августа. — Только там одни мужчины, а здесь дамы. Да и ставки за игорными столами у нас не так высоки, как в клубах на Сент-Джеймс-стрит, ну а остальное все почти так же. По-моему, нам отлично удалось создать нужную атмосферу.
— Мне очень, очень нравятся эти картины, — призналась Мередит. — Особенно вон та.
— Эго портрет Гипатии , — пояснила Августа. — Она была известным ученым и жила в Александрии. Писала книги по математике и астрономии.
Мередит внимательно слушала.
— Может быть, и я когда-нибудь напишу книгу.
— Может быть.
И тут Августа заметила, что Салли на другом конце гостиной повернула голову и смотрит на нее. Но радость от встречи с любимой подругой омрачила тревога…
С первого взгляда Августе стало ясно, что здоровье Салли значительно ухудшилось за последний месяц. Она, безусловно, как и всегда, старалась выглядеть как можно лучше, однако элегантное платье не могло скрыть ее бледности. Кожа Салли стала болезненно прозрачной, а сама она казалась просто невероятно хрупкой. Болезнь выдавали и ее глаза: в них плескалась постоянная боль, которую она скрывала поистине стоически. Это было невыносимо! Августе очень хотелось расплакаться, но она прекрасно понимала, что своими слезами только расстроит Салли.
Она просто бросилась к ней, опустилась перед креслом на колени и ласково ее обняла:
— Ах, Салли, как чудесно снова тебя увидеть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96