— Гарри посмотрел на Августу. — А Клодия составит тебе компанию.
— Я бы на это не слишком рассчитывала. Сомневаюсь, что моя кузина так легко согласится встать к семи утра, чтобы поехать со мной, — усмехнулась Августа.
— Она будет готова ровно в семь, — мягко пообещал Питер. — Мне не меньше, чем Гарри, хочется, чтобы вы поскорее уехали из города.
Августа задумчиво посмотрела на него:
— Понятно. Надеюсь, что Клодия сочтет опыт подобной принудительной высылки исключительно интересным для себя.
Питер только пожал плечами, он явно не имел пока представления о том, какой бывает Клодия, если заупрямится.
К семи утра все было готово. Гарри, стоя на ступенях своего лондонского особняка, прощался с дочерью, чрезвычайно огорченной тем, что приходится уезжать из Лондона со всеми его бесконечными развлечениями. Отец строго объяснил ей, что в поместье есть дела, требующие незамедлительного внимания Августы. Мередит приняла его объяснения, но не преминула напомнить, что так и не видела еще Воксхолл-Гарденз.
— Ты скоро снова сюда приедешь, и я сам отправлюсь туда с тобой, — пообещал он.
Мередит с довольным видом кивнула и крепко обняла отца:
— Ох, папа, как это будет чудесно! До свидания!
— До свидания, Мередит.
Гарри подсадил дочь в большую черную карету и повернулся к Августе, которая как раз спускалась по лестнице. Он улыбнулся, увидев на ней темно-зеленое дорожное платье и экстравагантную шляпку. Августа никак не могла упустить возможности одеться по последней моде, даже в семь утра, хотя ей пришлось всю ночь поспешно укладывать вещи.
— Ну что, все в порядке? — спросила она, останавливаясь перед мужем и внимательно глядя на него. Глаза ее, затененные полями шляпки, были серьезны.
— Да. Твоя кузина ждет, когда вы заедете за ней. Переночуете в гостинице, а завтра к обеду уже будете в Грейстоуне… — Гарри помолчал. — Я буду скучать, Августа.
Она взволнованно улыбнулась:
— Я тоже. Мы будем с нетерпением ждать вашего возвращения в Дорсет, милорд. Пожалуйста, Гарри, будь осторожен!
— Буду.
Она кивнула, а потом вдруг приподнялась на цыпочки и поцеловала его прямо в губы на виду у всех — у Мередит, у целой толпы слуг, окруживших карету. Гарри хотел было обнять жену покрепче, но опоздал. Она уже отстранилась.
— Я люблю тебя, Гарри, — сказала она.
— Августа… — Он невольно потянулся к ней, но она уже отвернулась и быстро села в карету.
Гарри стоял, глядя, как черная с серебром карета качнулась и покатила по мостовой. Он стоял так довольно долго, снова и снова мысленно повторяя слова Августы, сказанные ею на прощанье: Я люблю тебя, Гарри.
Она впервые сказала это вслух, подумал он вдруг. И понял, что в душе давно уже с нетерпением ожидал, когда она произнесет эти слова.
Я люблю тебя, Гарри. Потайная дверца в его душе вдруг распахнулась настежь, и то, что скрывалось за ней, стало ему совершенно очевидным.
Боже мой, но я тоже люблю тебя, Августа! Я даже не подозревал, как много ты значишь для меня!
Гарри смотрел вслед черной карете, пока она не скрылась из виду, потом поднялся на крыльцо и прошел в библиотеку. Сел за стол и развернул листок с именами. Ему не потребовалось много времени, чтобы расшифровать список.
Затем он внимательно вгляделся в перечисленные одиннадцать имен. Некоторые из этих людей — он это знал точно — погибли на войне. Некоторые — и в этом он тоже был уверен — просто не обладали ни должным умом, ни характером, чтобы играть роль Паука. Несколько имен были ему незнакомы. Впрочем, их наверняка знал Питер.
Зато последнее имя в этом списке задержало его внимание.
Он так и сидел, не отрывая глаз от этого последнего имени, когда в библиотеку вошел Питер.
— Ну что ж, они благополучно уехали, — сообщил он, падая в кресло. — Я только что посадил Клодию в твою карету. Мередит велела еще раз тебе кланяться и передала, что, кроме Воксхолла, она бы очень хотела еще разок сходить к Эстли.
— А что Августа?.. — Гарри старался говорить холодным сдержанным тоном. — Она ничего мне не передавала?
— Она велела передать тебе, что она будет очень заботиться о твоей дочери.
— Здесь на нее можно положиться, — с нежностью проговорил Гарри. — Этой женщине можно доверить и свою жизнь, и свою честь, и своего ребенка.
— Да, безусловно, — понимающе промолвил Питер. Потом наклонился к нему. — Ну, что ты обнаружил? Есть что-нибудь интересное в этом списке?
Не говоря ни слова, Гарри перевернул листок с расшифрованными именами так, чтобы Питер смог их прочитать. Он заметил, как тот сжал губы, добравшись до последнего.
— Лавджой! — Питер быстро посмотрел на Гарри. — Все сходится, не так ли? Ни семьи, ни прошлого, ни близких друзей… Он, видимо, понял, что мы ведем расследование. И хотел сбить нас с толку, пытаясь представить дело так, словно Пауком был Ричард Баллинджер.
— Да. И вероятно, негодяй как-то узнал, что список членов клуба «Сабля» попал в руки Салли.
— И отправился добывать его. Она не спала — ждала нас и несомненно застала его врасплох. Вот он ее и убил. — Питер сжал кулаки. — Проклятый ублюдок! — Он снова сел. — Ну что ж, сэр? Каков будет наш первый шаг?
— Давным-давно пора нанести второй визит в библиотеку Лавджоя.
— Сегодня? — вопросительно поднял бровь Питер. — Я пойду с тобой.
— Вполне возможно, что и сегодня.
Но это оказалось невозможно. Лавджой весь вечер развлекал в своем доме мужскую компанию. Гарри и Питер из закрытой кареты наблюдали за его домом; огни в окнах погасли лишь перед рассветом.
На следующий вечер Лавджой отправился в свой клуб, так что около полуночи Гарри и Питер проникли в его библиотеку через окно.
— Ага, вот и твой глобус, — прошептал Питер, направляясь к сейфу.
— Я полагаю, о глобусе нам следует забыть. — Гарри приподнял краешек ковра. — Лавджой вовсе не собирался скрывать расположение своего сейфа, когда я пришел к нему на следующий день после того, как мы с Августой выкрали ее расписку. Возможно, он использует глобус лишь для второстепенных бумаг или просто для отвода глаз. У Паука, определенно, должен быть другой, тщательно спрятанный тайник.
— Понял. Да, тут ничего особенного нет. — Питер уже открыл глобус и рылся в нем. Потом снова закрыл его и начал тщательно обследовать деревянные панели, начиная с дальнего конца комнаты.
Через двадцать минут Гарри обнаружил то, что они искали, случайно задев скрытый механизм, укрепленный под половой доской.
— Я думаю, это именно то, что нам нужно, Шелдрейк. — Гарри вытащил из-под пола маленькую металлическую коробочку и замер, услышав в холле шаги: видимо, кто-то из слуг пробирался украдкой к себе, слишком поздно возвращаясь из пивной. — Давай лучше рассмотрим эту штуку в другом месте.
— Ладно. — Питер уже перелезал через окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Я бы на это не слишком рассчитывала. Сомневаюсь, что моя кузина так легко согласится встать к семи утра, чтобы поехать со мной, — усмехнулась Августа.
— Она будет готова ровно в семь, — мягко пообещал Питер. — Мне не меньше, чем Гарри, хочется, чтобы вы поскорее уехали из города.
Августа задумчиво посмотрела на него:
— Понятно. Надеюсь, что Клодия сочтет опыт подобной принудительной высылки исключительно интересным для себя.
Питер только пожал плечами, он явно не имел пока представления о том, какой бывает Клодия, если заупрямится.
К семи утра все было готово. Гарри, стоя на ступенях своего лондонского особняка, прощался с дочерью, чрезвычайно огорченной тем, что приходится уезжать из Лондона со всеми его бесконечными развлечениями. Отец строго объяснил ей, что в поместье есть дела, требующие незамедлительного внимания Августы. Мередит приняла его объяснения, но не преминула напомнить, что так и не видела еще Воксхолл-Гарденз.
— Ты скоро снова сюда приедешь, и я сам отправлюсь туда с тобой, — пообещал он.
Мередит с довольным видом кивнула и крепко обняла отца:
— Ох, папа, как это будет чудесно! До свидания!
— До свидания, Мередит.
Гарри подсадил дочь в большую черную карету и повернулся к Августе, которая как раз спускалась по лестнице. Он улыбнулся, увидев на ней темно-зеленое дорожное платье и экстравагантную шляпку. Августа никак не могла упустить возможности одеться по последней моде, даже в семь утра, хотя ей пришлось всю ночь поспешно укладывать вещи.
— Ну что, все в порядке? — спросила она, останавливаясь перед мужем и внимательно глядя на него. Глаза ее, затененные полями шляпки, были серьезны.
— Да. Твоя кузина ждет, когда вы заедете за ней. Переночуете в гостинице, а завтра к обеду уже будете в Грейстоуне… — Гарри помолчал. — Я буду скучать, Августа.
Она взволнованно улыбнулась:
— Я тоже. Мы будем с нетерпением ждать вашего возвращения в Дорсет, милорд. Пожалуйста, Гарри, будь осторожен!
— Буду.
Она кивнула, а потом вдруг приподнялась на цыпочки и поцеловала его прямо в губы на виду у всех — у Мередит, у целой толпы слуг, окруживших карету. Гарри хотел было обнять жену покрепче, но опоздал. Она уже отстранилась.
— Я люблю тебя, Гарри, — сказала она.
— Августа… — Он невольно потянулся к ней, но она уже отвернулась и быстро села в карету.
Гарри стоял, глядя, как черная с серебром карета качнулась и покатила по мостовой. Он стоял так довольно долго, снова и снова мысленно повторяя слова Августы, сказанные ею на прощанье: Я люблю тебя, Гарри.
Она впервые сказала это вслух, подумал он вдруг. И понял, что в душе давно уже с нетерпением ожидал, когда она произнесет эти слова.
Я люблю тебя, Гарри. Потайная дверца в его душе вдруг распахнулась настежь, и то, что скрывалось за ней, стало ему совершенно очевидным.
Боже мой, но я тоже люблю тебя, Августа! Я даже не подозревал, как много ты значишь для меня!
Гарри смотрел вслед черной карете, пока она не скрылась из виду, потом поднялся на крыльцо и прошел в библиотеку. Сел за стол и развернул листок с именами. Ему не потребовалось много времени, чтобы расшифровать список.
Затем он внимательно вгляделся в перечисленные одиннадцать имен. Некоторые из этих людей — он это знал точно — погибли на войне. Некоторые — и в этом он тоже был уверен — просто не обладали ни должным умом, ни характером, чтобы играть роль Паука. Несколько имен были ему незнакомы. Впрочем, их наверняка знал Питер.
Зато последнее имя в этом списке задержало его внимание.
Он так и сидел, не отрывая глаз от этого последнего имени, когда в библиотеку вошел Питер.
— Ну что ж, они благополучно уехали, — сообщил он, падая в кресло. — Я только что посадил Клодию в твою карету. Мередит велела еще раз тебе кланяться и передала, что, кроме Воксхолла, она бы очень хотела еще разок сходить к Эстли.
— А что Августа?.. — Гарри старался говорить холодным сдержанным тоном. — Она ничего мне не передавала?
— Она велела передать тебе, что она будет очень заботиться о твоей дочери.
— Здесь на нее можно положиться, — с нежностью проговорил Гарри. — Этой женщине можно доверить и свою жизнь, и свою честь, и своего ребенка.
— Да, безусловно, — понимающе промолвил Питер. Потом наклонился к нему. — Ну, что ты обнаружил? Есть что-нибудь интересное в этом списке?
Не говоря ни слова, Гарри перевернул листок с расшифрованными именами так, чтобы Питер смог их прочитать. Он заметил, как тот сжал губы, добравшись до последнего.
— Лавджой! — Питер быстро посмотрел на Гарри. — Все сходится, не так ли? Ни семьи, ни прошлого, ни близких друзей… Он, видимо, понял, что мы ведем расследование. И хотел сбить нас с толку, пытаясь представить дело так, словно Пауком был Ричард Баллинджер.
— Да. И вероятно, негодяй как-то узнал, что список членов клуба «Сабля» попал в руки Салли.
— И отправился добывать его. Она не спала — ждала нас и несомненно застала его врасплох. Вот он ее и убил. — Питер сжал кулаки. — Проклятый ублюдок! — Он снова сел. — Ну что ж, сэр? Каков будет наш первый шаг?
— Давным-давно пора нанести второй визит в библиотеку Лавджоя.
— Сегодня? — вопросительно поднял бровь Питер. — Я пойду с тобой.
— Вполне возможно, что и сегодня.
Но это оказалось невозможно. Лавджой весь вечер развлекал в своем доме мужскую компанию. Гарри и Питер из закрытой кареты наблюдали за его домом; огни в окнах погасли лишь перед рассветом.
На следующий вечер Лавджой отправился в свой клуб, так что около полуночи Гарри и Питер проникли в его библиотеку через окно.
— Ага, вот и твой глобус, — прошептал Питер, направляясь к сейфу.
— Я полагаю, о глобусе нам следует забыть. — Гарри приподнял краешек ковра. — Лавджой вовсе не собирался скрывать расположение своего сейфа, когда я пришел к нему на следующий день после того, как мы с Августой выкрали ее расписку. Возможно, он использует глобус лишь для второстепенных бумаг или просто для отвода глаз. У Паука, определенно, должен быть другой, тщательно спрятанный тайник.
— Понял. Да, тут ничего особенного нет. — Питер уже открыл глобус и рылся в нем. Потом снова закрыл его и начал тщательно обследовать деревянные панели, начиная с дальнего конца комнаты.
Через двадцать минут Гарри обнаружил то, что они искали, случайно задев скрытый механизм, укрепленный под половой доской.
— Я думаю, это именно то, что нам нужно, Шелдрейк. — Гарри вытащил из-под пола маленькую металлическую коробочку и замер, услышав в холле шаги: видимо, кто-то из слуг пробирался украдкой к себе, слишком поздно возвращаясь из пивной. — Давай лучше рассмотрим эту штуку в другом месте.
— Ладно. — Питер уже перелезал через окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96