— Что ты имеешь в виду?
— Я понимаю, это, возможно, звучит в высшей степени загадочно и мелодраматично, однако ситуация весьма серьезная, дорогая моя. Это всего лишь мера предосторожности. Пообещай мне: ты непременно позаботишься о том, чтобы книга сразу же попала к Грейстоуну, если неожиданно увидишь ее закрытой.
— Обещаю. Но, Салли, может быть, ты мне все-таки расскажешь, что все это значит?
— Пока нет, дорогая. Пока. Грейстоун знает, что я всегда предпочитаю перепроверять полученные мною сведения, прежде чем сообщу их ему. Непроверенная информация способна привести Гарри в дьявольскую ярость. Твой муж совершенно нетерпим к чужим ошибкам. — Салли улыбнулась, видимо вспомнив что-то. — Если хочешь, спроси об этом нашего старого приятеля Скраггза. Я никогда не забуду той истории, когда он попал в беду из-за связи с женой одного французского офицера и… Ах, это очень старая история!
— Понятно. — Августа молча пила чай, снова испытав знакомое чувство, как если бы с улицы заглянула случайно в чью-то чужую теплую и уютную комнату. Она понимала, ей нет места в том тесном кругу, который связывал дружбой Гарри, Салли и Питера.
О, как хорошо ей знакомо это чувство! Тоскливое, щемящее. Она не раз испытывала его со дня смерти брата. И даже думала иногда с тоской, что пора бы уже ей к нему и привыкнуть.
Но иногда, в эти первые недели ее замужества, Августе казалось, что ощущение бесприютности и одиночества начинает понемногу исчезать. Ей казалось, что и Мередит начинает воспринимать ее по-иному, да и любовный пыл Гарри помогал ей почувствовать себя желанной, по крайней мере в минуты страсти.
В то же время Августа понимала: ей нужно гораздо больше. Ей хотелось стать важной, неотъемлемой частью жизни Гарри, занять в ней такое же место, какое занимали Салли и Питер. Она хотела стать своему мужу близким другом, а не только женой.
— Вы трое, наверное, в чем-то напоминали настоящую семью, не правда ли? — тихо спросила Августа. Салли удивленно вскинула не нее глаза:
— Я об этом никогда не думала, но, может быть, ты и права. Мы все были такие разные — Грейстоун, Питер и я; тем не менее нам приходилось вместе выполнять весьма опасные задания. Мы стали просто необходимы друг другу. Зачастую наши жизни зависели от этой общности. Такие отношения связывают людей крепко. А ты как думаешь?
— Да, наверное, ты права.
Гарри сидел в библиотеке за письменным столом, когда наконец в холле послышался шум, возвещавший о возвращении его жены и дочери. Пора бы уж, мрачно подумал он.
Августа пробыла в Лондоне всего лишь два дня и уже успела всюду побывать, причем Мередит следовала за ней как хвостик. Гарри вернулся домой час назад, но никто так и не смог ему точно объяснить, куда именно отправилась эта парочка. Крэддок, их дворецкий, высказал довольно невнятное предположение, что вроде бы Августа повела Мередит в Британский музей.
Однако Гарри знал ее несколько лучше. Невозможно, конечно, было сказать заранее, какие именно развлечения сочтет Августа подходящими для девочки девяти лет, но он ни минуты не верил, что они могли целый день провести в музее.
Он встал и направился к двери. Мередит, даже не сняв свой новый розовый капор, бросилась к нему через весь холл. Ленты ее капора развевались. Глаза сверкали от необычайного удовольствия.
— Папа, папа, ты никогда не догадаешься, где мы были!
Гарри сердито взглянул на Августу, которая как раз снимала весьма соблазнительную шляпку, украшенную красными и золотистыми цветами. Ее улыбка была совершенно невинной. Он снова посмотрел на Мередит:
— Ну, если я никогда не угадаю сам, то вам придется сказать мне.
— Мы были в клубе для настоящих джентльменов, папа!
— Что?!
— Августа считает, что он в точности такой же, кате твой. Только этот клуб для дам. Это так интересно! Там все такие милые и так много мне рассказали. А некоторые дамы даже пишут книги! Одна из них как раз сочиняла рассказ об амазонках. Правда, здорово?
— Очень. — Гарри бросил на жену уничтожающий взгляд, но она, казалось, не обратила на это внимания.
Мередит ничего не заметила и продолжала свой отчет о сегодняшних приключениях:
— И там на стенах портреты разных знаменитых античных женщин. Даже Клеопатра есть. Августа говорит, что для меня они должны быть примером. А еще я познакомилась с леди Арбутнотт, и она сказала, что я могу есть сколько угодно пирожных.
— Похоже, у тебя сегодня был просто замечательный день, Мередит. Ты, наверное, устала?
— Ах нет, папа! Я ни капельки не устала!
— И тем не менее миссис Бигсли сейчас отведет тебя наверх. Мне бы хотелось поговорить с твоей мамой.
— Хорошо, папа.
Как всегда послушная, но все еще страшно возбужденная, Мередит отправилась к себе в сопровождении терпеливой экономки.
Гарри хмуро посмотрел на Августу:
— Пожалуйста, мадам, пройдемте в библиотеку. Мне хотелось бы кое-что вам сказать.
— Хорошо, милорд. Что-нибудь случилось?
— Мы с вами обсудим это с глазу на глаз, мадам.
— Ах, боже мой! Вы снова на меня сердитесь, да?
Августа с виноватым видом проследовала мимо него и уселась возле письменного стола. Гарри сел напротив и положил руки со сплетенными пальцами на полированную поверхность. Он довольно долго молчал, нарочно давая Августе возможность как следует прочувствовать свой проступок и вызванное им неудовольствие.
— Ну что вы, в самом деле, милорд! Я не люблю, когда вы вот так сердито смотрите на меня. Мне становится ужасно не по себе. Почему бы вам сразу не сказать, в чем я виновата? — Августа принялась стягивать с рук перчатки.
— Вы, мадам, виноваты в том, что потащили Мередит в «Помпею», куда ее брать не следовало.
Она тут же заняла оборону:
— Но вы, конечно же, ничего не имеете против того, что мы навестили леди Арбутнотт?
— Дело совсем не в этом, и вы прекрасно меня понимаете. Я, разумеется, не против того, чтобы Мередит познакомилась с Салли, но решительно возражаю, когда моя дочь дышит атмосферой вашего чертова клуба. Мы с вами отлично знаем, какого сорта женщины там обычно собираются.
— И какого же сорта? — Глаза Августы сверкнули гневом. — Что вы хотите этим сказать, милорд? Судя по вашим словам, мы все там профессиональные куртизанки! И вы думаете, я спущу вам подобное оскорбление?
Гарри почувствовал, что снова теряет власть над собой.
— Я не говорил, что члены вашего клуба куртизанки. Мои слова всего лишь означали, что те женщины, которые посещают ваш клуб, имеют обыкновение как бы упускать из виду слишком многие женские добродетели. И страшно гордятся своей оригинальностью. На личном опыте я убедился, что дамы, посещающие «Помпею», обычно весьма беспечны и порой ведут себя просто возмутительно! Такие женщины не могут подать добрый пример моей дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96