Прямо к твоим глазам. Не забудь про перчатки.
Гарриет изучила свое отражение в зеркале:
Ты считаешь, не слишком ярко?
Фелисити понимающе улыбнулась:
— Очень ярко. Ты выглядишь чудесно. Тебя в парке все сразу заметят, и Сент-Джастин будет в восторге. Он ведь хочет, чтобы все тебя увидели.
Гарриет взглянула на нее и ничего не сказала. Она боялась, что Фелисити права.
Гидеон прибыл к дому тетушки Аделаиды в ярко-желтом фаэтоне, запряженном парой огромных сильных коней. Серый и гнедой — они совсем не сочетались по масти, что не соответствовало моде. Но, несмотря на свой устрашающий вид, они были послушными, что приятно удивило Гарриет.
— Какие кони, милорд! — проговорила она, когда Гидеон подсаживал ее на высокое сиденье. — Я думаю, они способны часами нестись галопом. По крайней мере, они выглядят очень сильными.
— Да, — согласился Гидеон, — ты совершенно права, они выносливы. Но, боюсь, увидев тебя, они от восхищения не смогут сделать и шагу. Ты сегодня необыкновенно хороша.
Гарриет доставили удовольствие эти галантные слова, она быстро взглянула на Гидеона, но ничего не смогла прочесть на его волевом лице. Он сел рядом с ней и взял поводья.
Гарриет не удивилась, что виконт управляет лошадьми с исключительным мастерством. Он направил фаэтон сквозь толпу, потом повернул в парк. Элегантная публика фланировала по залитым солнцем аллеям. Гуляющие — в колясках и верхом — развлекались тем, что глазели друг на друга.
Гарриет сразу заметила, что они с Гидеоном оказались в центре внимания. Все смотрели на пару в желтом фаэтоне со смешанным чувством вежливости и любопытства. Некоторые откровенно уставились на них. Другие издали кивали и скользили взглядом по Гарриет. Были и такие, кто не сводил глаз со шрама Гидеона. Другие недоумевающе поднимали брови, увидев немодных коней.
Гидеон вел себя так, словно и не подозревал о том, что все взоры устремлены на них.
Гарриет же ощущала все возрастающую неловкость. Она вспомнила слова Фелисити про экзотическое животное.
— Вчера вечером ты танцевала вальс с Морландом, — нарушил молчание Гидеон. Он произнес фразу ровным голосом, точно говорил о погоде.
— Да, — кивнула Гарриет. — Он был очень добр к нам с Фелисити с самого начала, как только мы появились в городе. Он представился вашим старым другом, сэр.
— Это было очень давно, — пробормотал Гидеон, направляя лошадей сквозь толпу. — Я думаю, тебе лучше с ним больше не танцевать.
Гарриет, уже доведенная до крайности всеобщим вниманием, ответила на слова Гидеона резче, чем обычно.
— Вы не одобряете мистера Морланда, сэр?
— Именно, дорогая моя. Если ты хочешь танцевать вальс, я буду счастлив стать твоим партнером.
Гарриет возмутилась:
— Ну конечно, я предпочитаю танцевать с вами, милорд. Вы это знаете. Но я слышала, что невесты и даже замужние леди танцуют и с другими мужчинами, кроме женихов и мужей. Это сейчас модно.
— Вам незачем следовать моде, Гарриет. У вас свой стиль.
— Звучит так, точно вы пытаетесь навязать мне мой стиль. — Гарриет отвернулась, избегая откровенного взгляда джентльмена, прогуливающегося верхом на коне. Она была уверена, что Гидеон не прав в отношении своего друга. Они обогнали фаэтон, из которого донесся непристойный смех.
— Я пытаюсь избежать волнений, — спокойно сказал Гидеон. — Ты очень эмоциональна, Гарриет. Но если ты мне доверяла раньше, почему бы не доверять и сейчас? Оставь в покое Морланда.
Почему? — требовательно спросила она.
Гидеон стиснул зубы.
— Я не думаю, что следует вдаваться в подробности.
— А я думаю, что я не зеленая девочка, только выпорхнувшая из детской, милорд. Если вы собираетесь диктовать, что мне делать, а чего нет, то хотя бы объясните почему. — Вдруг ее осенило, как достойно ответить на его вызов. Она примирительно улыбнулась:
— Если вы ревнуете к мистеру Морланду, уверяю, у вас нет для этого никаких причин. Я не получила удовольствия, вальсируя с ним.
— Речь идет не о ревности. Лишь о здравом смысле. Я должен напомнить вам, Гарриет, что мы оказались в нынешнем положении только потому, что вы не следовали моим указаниям.
Гарриет почувствовала себя виноватой, она не могла отрицать, что Гидеон прав: если бы она не вмешалась в историю с ворами, то не вынудила бы Гидеона сделать ей предложение. Она собралась с духом:
— Я понимаю свою вину, милорд. Но если бы вы разрешили мне участвовать в засаде, я была бы осторожна той ночью. Но у вас деспотические замашки, сэр. Это очень неприятная черта.
Гидеон взглянул на нее, подняв темную бровь:
— Если это единственный недостаток, который ты находишь во мне, мы хорошо поладим, моя дорогая.
Она возмущенно посмотрела на него:
— Это огромный недостаток, а не какой-то пустяк.
— Только в ваших глазах.
— Мои глаза в данном случае важнее всех других, — настаивала Гарриет.
Медленная улыбка тронула губы Гидеона.
— Я согласен, совершенно согласен. Твои глаза действительно единственное, что имеет значение. Они прекрасны, Гарриет. Я тебе говорил об этом?
Ей стало тепло, приятно от его комплимента.
— Нет, сэр, не говорили.
— Так разреши мне сказать это сейчас.
— Спасибо. — Гарриет покраснела. — Фелисити считает, что цвет капора идет к моим глазам.
— Это истинная правда. — Гидеон с нескрываемым восхищением посмотрел на нее.
— Но не рассчитывай, что твоя галантность заставит меня забыть о твоей страсти повелевать.
Разумеется, нет, моя дорогая.
Она оценивающе посмотрела на него:
— Так ты не собираешься объяснить, почему я должна избегать мистера Морланда?
— Достаточно будет сказать, что он вовсе не ангел, хотя внешне и похож на него.
Гарриет вскинула брови:
— Надо же, именно так я и думала: он очень похож на ангела. Как на старых картинах.
— Внешность обманчива.
— Понимаю, — проговорила она скованно, — я не настолько глупа.
— Верно, — кивнул Гидеон, — но в тебе есть упрямство и своеволие.
— По-моему, будет справедливо и мне иметь порок или даже два, равные твоему собственному, — сладким голосом ответила Гарриет.
— Хм.
Гарриет размышляла о Брюсе Морланде, когда она заметила знакомое лицо. Она улыбнулась лорду Эпплгейту, важно восседавшему на холеном черном мерине. Конь был великолепным, модным во всех смыслах, совсем не то, что кони Гидеона. Это было прекрасно сложенное, элегантное животное, превосходно украшавшее наездника и оттенявшее его утонченность.
— Добрый день, мисс Померой, Сент-Джастин. — Эпплгейт грациозно подъехал к желтому фаэтону. Он не сводил восторженного взгляда с лица Гарриет, обрамленного рюшами бирюзового капора. — Вы сегодня просто неотразимы, мисс Померой, должен признаться.
— Спасибо, сэр. — Гарриет искоса взглянула на Гидеона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Гарриет изучила свое отражение в зеркале:
Ты считаешь, не слишком ярко?
Фелисити понимающе улыбнулась:
— Очень ярко. Ты выглядишь чудесно. Тебя в парке все сразу заметят, и Сент-Джастин будет в восторге. Он ведь хочет, чтобы все тебя увидели.
Гарриет взглянула на нее и ничего не сказала. Она боялась, что Фелисити права.
Гидеон прибыл к дому тетушки Аделаиды в ярко-желтом фаэтоне, запряженном парой огромных сильных коней. Серый и гнедой — они совсем не сочетались по масти, что не соответствовало моде. Но, несмотря на свой устрашающий вид, они были послушными, что приятно удивило Гарриет.
— Какие кони, милорд! — проговорила она, когда Гидеон подсаживал ее на высокое сиденье. — Я думаю, они способны часами нестись галопом. По крайней мере, они выглядят очень сильными.
— Да, — согласился Гидеон, — ты совершенно права, они выносливы. Но, боюсь, увидев тебя, они от восхищения не смогут сделать и шагу. Ты сегодня необыкновенно хороша.
Гарриет доставили удовольствие эти галантные слова, она быстро взглянула на Гидеона, но ничего не смогла прочесть на его волевом лице. Он сел рядом с ней и взял поводья.
Гарриет не удивилась, что виконт управляет лошадьми с исключительным мастерством. Он направил фаэтон сквозь толпу, потом повернул в парк. Элегантная публика фланировала по залитым солнцем аллеям. Гуляющие — в колясках и верхом — развлекались тем, что глазели друг на друга.
Гарриет сразу заметила, что они с Гидеоном оказались в центре внимания. Все смотрели на пару в желтом фаэтоне со смешанным чувством вежливости и любопытства. Некоторые откровенно уставились на них. Другие издали кивали и скользили взглядом по Гарриет. Были и такие, кто не сводил глаз со шрама Гидеона. Другие недоумевающе поднимали брови, увидев немодных коней.
Гидеон вел себя так, словно и не подозревал о том, что все взоры устремлены на них.
Гарриет же ощущала все возрастающую неловкость. Она вспомнила слова Фелисити про экзотическое животное.
— Вчера вечером ты танцевала вальс с Морландом, — нарушил молчание Гидеон. Он произнес фразу ровным голосом, точно говорил о погоде.
— Да, — кивнула Гарриет. — Он был очень добр к нам с Фелисити с самого начала, как только мы появились в городе. Он представился вашим старым другом, сэр.
— Это было очень давно, — пробормотал Гидеон, направляя лошадей сквозь толпу. — Я думаю, тебе лучше с ним больше не танцевать.
Гарриет, уже доведенная до крайности всеобщим вниманием, ответила на слова Гидеона резче, чем обычно.
— Вы не одобряете мистера Морланда, сэр?
— Именно, дорогая моя. Если ты хочешь танцевать вальс, я буду счастлив стать твоим партнером.
Гарриет возмутилась:
— Ну конечно, я предпочитаю танцевать с вами, милорд. Вы это знаете. Но я слышала, что невесты и даже замужние леди танцуют и с другими мужчинами, кроме женихов и мужей. Это сейчас модно.
— Вам незачем следовать моде, Гарриет. У вас свой стиль.
— Звучит так, точно вы пытаетесь навязать мне мой стиль. — Гарриет отвернулась, избегая откровенного взгляда джентльмена, прогуливающегося верхом на коне. Она была уверена, что Гидеон не прав в отношении своего друга. Они обогнали фаэтон, из которого донесся непристойный смех.
— Я пытаюсь избежать волнений, — спокойно сказал Гидеон. — Ты очень эмоциональна, Гарриет. Но если ты мне доверяла раньше, почему бы не доверять и сейчас? Оставь в покое Морланда.
Почему? — требовательно спросила она.
Гидеон стиснул зубы.
— Я не думаю, что следует вдаваться в подробности.
— А я думаю, что я не зеленая девочка, только выпорхнувшая из детской, милорд. Если вы собираетесь диктовать, что мне делать, а чего нет, то хотя бы объясните почему. — Вдруг ее осенило, как достойно ответить на его вызов. Она примирительно улыбнулась:
— Если вы ревнуете к мистеру Морланду, уверяю, у вас нет для этого никаких причин. Я не получила удовольствия, вальсируя с ним.
— Речь идет не о ревности. Лишь о здравом смысле. Я должен напомнить вам, Гарриет, что мы оказались в нынешнем положении только потому, что вы не следовали моим указаниям.
Гарриет почувствовала себя виноватой, она не могла отрицать, что Гидеон прав: если бы она не вмешалась в историю с ворами, то не вынудила бы Гидеона сделать ей предложение. Она собралась с духом:
— Я понимаю свою вину, милорд. Но если бы вы разрешили мне участвовать в засаде, я была бы осторожна той ночью. Но у вас деспотические замашки, сэр. Это очень неприятная черта.
Гидеон взглянул на нее, подняв темную бровь:
— Если это единственный недостаток, который ты находишь во мне, мы хорошо поладим, моя дорогая.
Она возмущенно посмотрела на него:
— Это огромный недостаток, а не какой-то пустяк.
— Только в ваших глазах.
— Мои глаза в данном случае важнее всех других, — настаивала Гарриет.
Медленная улыбка тронула губы Гидеона.
— Я согласен, совершенно согласен. Твои глаза действительно единственное, что имеет значение. Они прекрасны, Гарриет. Я тебе говорил об этом?
Ей стало тепло, приятно от его комплимента.
— Нет, сэр, не говорили.
— Так разреши мне сказать это сейчас.
— Спасибо. — Гарриет покраснела. — Фелисити считает, что цвет капора идет к моим глазам.
— Это истинная правда. — Гидеон с нескрываемым восхищением посмотрел на нее.
— Но не рассчитывай, что твоя галантность заставит меня забыть о твоей страсти повелевать.
Разумеется, нет, моя дорогая.
Она оценивающе посмотрела на него:
— Так ты не собираешься объяснить, почему я должна избегать мистера Морланда?
— Достаточно будет сказать, что он вовсе не ангел, хотя внешне и похож на него.
Гарриет вскинула брови:
— Надо же, именно так я и думала: он очень похож на ангела. Как на старых картинах.
— Внешность обманчива.
— Понимаю, — проговорила она скованно, — я не настолько глупа.
— Верно, — кивнул Гидеон, — но в тебе есть упрямство и своеволие.
— По-моему, будет справедливо и мне иметь порок или даже два, равные твоему собственному, — сладким голосом ответила Гарриет.
— Хм.
Гарриет размышляла о Брюсе Морланде, когда она заметила знакомое лицо. Она улыбнулась лорду Эпплгейту, важно восседавшему на холеном черном мерине. Конь был великолепным, модным во всех смыслах, совсем не то, что кони Гидеона. Это было прекрасно сложенное, элегантное животное, превосходно украшавшее наездника и оттенявшее его утонченность.
— Добрый день, мисс Померой, Сент-Джастин. — Эпплгейт грациозно подъехал к желтому фаэтону. Он не сводил восторженного взгляда с лица Гарриет, обрамленного рюшами бирюзового капора. — Вы сегодня просто неотразимы, мисс Померой, должен признаться.
— Спасибо, сэр. — Гарриет искоса взглянула на Гидеона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84