Он ехал домой один в дождь. Ночью. Никто не знает, кто ехал за ним.
Летти широко раскрыла глаза:
— Джоэл, я правильно понимаю, что ты имеешь в виду?
Джоэл стиснул зубы:
— Я думаю, черт возьми, вполне возможно, что той ночью Копленд увидел мою машину на узкой извилистой дороге над морем и, вполне возможно, решил не упускать удобного случая раз и навсегда убрать меня из жизни своей дочери. Я думаю, он мог столкнуть отца с дороги своим огромным старым «линкольном», на котором обычно ездил.
Летти выглядела потрясенной.
— Но это чудовищное обвинение.
— Знаю. Знаю, что это обвинение, которое я не могу доказать. Я пришел на верфь после того, как нашли отца. Я сказал Копленду, что думаю. Он разозлился и позвал нескольких своих людей. Они выгнали меня.
— Копленд рассказывал мне, что ты приходил к нему на верфь.
— Тут ничем не поможешь. Но даже если это и был несчастный случай или самоубийство, Копленд все равно виновен, насколько я могу судить. Виновен, черт подери.
— Я понимаю, что ты должен чувствовать, — мягко заметила Летти. Джоэл помолчал:
— По неизвестной причине никто так и не узнал точно, что же произошло той ночью. Меня мучает эта неопределенность. Я не знаю, что это было: несчастный случай, убийство или самоубийство.
— Конечно. Ведь ты не уверен в своей версии. Слишком много неувязок, слишком много вопросов без ответов. Нужно снова вернуться к этой загадке и попытаться ее разгадать.
Джоэл сжал рукой дверной косяк, ему нужно было собраться с духом, чтобы продолжить свой рассказ.
— Знаешь, что отец сказал мне в тот вечер, перед тем как пойти в «Якорь», чтобы больше никогда не вернуться?
— Нет.
— Последнее, что он сказал, было: «Это ты виноват». — Джоэл невольно потрогал живот при этом воспоминании. — Он ударил меня в живот и затем сказал:
«Это ты во всем виноват, проклятый сукин сын. Виноват во всем, глупец. Я рад, что твоя мать умерла раньше и не видит, какого сына она вырастила».
Летти подошла к нему ближе и обняла его.
— Джоэл, мне очень жаль. — Больше она ничего не сказала, только прижалась к нему еще теснее и так стояла, положив голову ему на плечо.
Джоэл оставался неподвижным. Он был как каменное изваяние. Казалось, все токи его организма, контролирующие эмоции, внезапно отключились. Он совсем растерялся. Ни с кем после смерти матери он не чувствовал себя так спокойно и легко.
Но с матерью он по крайней мере попрощался. По крайней мере имел возможность сказать ей, что любит ее, и она сказала ему, как сильно любила его.
С отцом он даже не попрощался. «Это ты во всем виноват, проклятый сукин сын, — сказал отец. — Не мог найти девушку своего круга. Какого черта тебе понадобилось окрутить эту девицу Копленда? Господи, неужели ты ни на минуту не задумался над тем, что делаешь? Неужели ты так чертовски туп, чтобы не сообразить, что она просто играет с тобой? Подумал бы хоть о том, как Копленд поступит со мной, когда узнает, что ты увиваешься вокруг его дочери. Это ты во всем виноват».
Ты во всем виноват.
Джоэл ощущал тепло Летти, ее мягкость. Это как если бы влага стекала по каменной статуе. Он мог чувствовать Летти, но его лишь омывало ее теплом.
Но она продолжала стоять, обняв его, и казалось, никогда не позволит ему уйти. Постепенно, напряжение в нем ослабевало. Спустя несколько минут он уже мог поднять руку и погрузить пальцы в теплую массу ее волос. Она все сильнее прижималась к нему, будто желая слиться с ним воедино.
Джоэл не знал, сколько они так простояли. Дождь монотонно барабанил по крыше сарая. Джоэл прислушивался к этим успокаивающим звукам, когда вдруг почувствовал, что Летти подняла голову с его плеча.
Он взглянул на ее лицо, увидел ее глаза, смотревшие на него серьезно, с безмерной теплотой. Он увидел ее полураскрытые губы. Ее руки обнимали его.
Джоэл не успел подумать, что делает. Наклонив голову, он прижался губами к ее губам.
Ее губы мягко подались, впуская его, приглашая. Острое желание охватило Джоэла, желание скорее эмоциональное, чем физическое.
Он должен сейчас обладать ею. Весь остаток его жизни сделается пустым и холодным, если сейчас, в этот миг, он не будет ею обладать. Только она одна может спасти от боли, стремительным потоком захлестывающей его.
Он обхватил ее за талию, продолжая целовать. Ее руки сильно и нежно обнимали его, они обещали ему то, чего он хотел, в чем так нуждался.
— Летти. О Боже, Летти, я хочу тебя.
— Все хорошо, Джоэл. Все хорошо. — Она что-то лихорадочно повторяла, прижимаясь к нему, целуя его в шею.
Джоэл чувствовал, что теряет контроль над собой.
Сейчас все было иначе, чем в ту ночь, когда он решил просто узнать, как Летти реагирует на него. Теперь в нем кипела дикая, необузданная страсть. Летти нужна ему сейчас, в эту минуту. И она здесь, она зовет его.
Его руки скользнули по изгибу ее крепких бедер; он приподнял ей юбку и провел ладонями по ягодицам. Она тихо застонала и вцепилась пальцами ему в волосы.
Он поднял ее, и она обвила ногами его бедра. Джоэл чувствовал, что сейчас сгорит в охватившем его пламени.
Одежда мешала им, и Джоэл опустил Летти на пол, на старую попону. Он не обратил внимания на маленькое облачко пыли, поднявшееся над полом. Он сражался с колготками Летти, пытаясь их спустить.
Нейлон порвался. Летти не помогала ему. Вместо этого она дотронулась до «молнии» у него на джинсах.
— Я сам, — прошептал Джоэл, опасаясь, что ткань здесь слишком туго натянулась. Он осторожно расстегнул «молнию» и тут же остро ощутил, как часть его вырвалась наружу.
Мягкие, теплые руки Летти ждали его. Джоэл застонал, почувствовав их прикосновение.
— Проклятие, — хрипло выдавил он. Острое, яростное желание переполняло каждый его сосуд. — Летти, милая, как хорошо, как хорошо. Ты нужна мне.
— Да. — Она смотрела на него из-под ресниц. Тепло ее глаз поглощало его. Он мог утонуть в нем, и в нем было его спасение.
Не отрывая своих глаз от ее, он скользнул рукой по ее бедру и, найдя место, где порвал колготки, опустил пальцы в отверстие, стараясь сделать его побольше.
Он ощутил тепло между ее ногами, и его палец проник в нее. Она задрожала.
— Джоэл.
Он больше не мог терпеть. Все его тело напряглось в ожидании и требовало облегчения.
— Я не могу, я должен быть в тебе, — задыхаясь, шептал он, желая, чтобы она поняла. — Я не могу ждать. Не могу ждать.
— Да. Все хорошо. — Она обхватила руками его голову, целуя в подбородок, в шею. — Иди ко мне.
Он так и не стянул джинсы. Он вмял Летти в старую попону. Она вся подалась навстречу ему. Он ощутил мягкое тепло и с глубоким стоном сильно и сразу вошел в нее.
Сначала Джоэла поразило какое-то сопротивление ее тела. Потом он погрузился в обволакивающее тепло и почти потерял сознание.
— Мне тесно в тебе, — шептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Летти широко раскрыла глаза:
— Джоэл, я правильно понимаю, что ты имеешь в виду?
Джоэл стиснул зубы:
— Я думаю, черт возьми, вполне возможно, что той ночью Копленд увидел мою машину на узкой извилистой дороге над морем и, вполне возможно, решил не упускать удобного случая раз и навсегда убрать меня из жизни своей дочери. Я думаю, он мог столкнуть отца с дороги своим огромным старым «линкольном», на котором обычно ездил.
Летти выглядела потрясенной.
— Но это чудовищное обвинение.
— Знаю. Знаю, что это обвинение, которое я не могу доказать. Я пришел на верфь после того, как нашли отца. Я сказал Копленду, что думаю. Он разозлился и позвал нескольких своих людей. Они выгнали меня.
— Копленд рассказывал мне, что ты приходил к нему на верфь.
— Тут ничем не поможешь. Но даже если это и был несчастный случай или самоубийство, Копленд все равно виновен, насколько я могу судить. Виновен, черт подери.
— Я понимаю, что ты должен чувствовать, — мягко заметила Летти. Джоэл помолчал:
— По неизвестной причине никто так и не узнал точно, что же произошло той ночью. Меня мучает эта неопределенность. Я не знаю, что это было: несчастный случай, убийство или самоубийство.
— Конечно. Ведь ты не уверен в своей версии. Слишком много неувязок, слишком много вопросов без ответов. Нужно снова вернуться к этой загадке и попытаться ее разгадать.
Джоэл сжал рукой дверной косяк, ему нужно было собраться с духом, чтобы продолжить свой рассказ.
— Знаешь, что отец сказал мне в тот вечер, перед тем как пойти в «Якорь», чтобы больше никогда не вернуться?
— Нет.
— Последнее, что он сказал, было: «Это ты виноват». — Джоэл невольно потрогал живот при этом воспоминании. — Он ударил меня в живот и затем сказал:
«Это ты во всем виноват, проклятый сукин сын. Виноват во всем, глупец. Я рад, что твоя мать умерла раньше и не видит, какого сына она вырастила».
Летти подошла к нему ближе и обняла его.
— Джоэл, мне очень жаль. — Больше она ничего не сказала, только прижалась к нему еще теснее и так стояла, положив голову ему на плечо.
Джоэл оставался неподвижным. Он был как каменное изваяние. Казалось, все токи его организма, контролирующие эмоции, внезапно отключились. Он совсем растерялся. Ни с кем после смерти матери он не чувствовал себя так спокойно и легко.
Но с матерью он по крайней мере попрощался. По крайней мере имел возможность сказать ей, что любит ее, и она сказала ему, как сильно любила его.
С отцом он даже не попрощался. «Это ты во всем виноват, проклятый сукин сын, — сказал отец. — Не мог найти девушку своего круга. Какого черта тебе понадобилось окрутить эту девицу Копленда? Господи, неужели ты ни на минуту не задумался над тем, что делаешь? Неужели ты так чертовски туп, чтобы не сообразить, что она просто играет с тобой? Подумал бы хоть о том, как Копленд поступит со мной, когда узнает, что ты увиваешься вокруг его дочери. Это ты во всем виноват».
Ты во всем виноват.
Джоэл ощущал тепло Летти, ее мягкость. Это как если бы влага стекала по каменной статуе. Он мог чувствовать Летти, но его лишь омывало ее теплом.
Но она продолжала стоять, обняв его, и казалось, никогда не позволит ему уйти. Постепенно, напряжение в нем ослабевало. Спустя несколько минут он уже мог поднять руку и погрузить пальцы в теплую массу ее волос. Она все сильнее прижималась к нему, будто желая слиться с ним воедино.
Джоэл не знал, сколько они так простояли. Дождь монотонно барабанил по крыше сарая. Джоэл прислушивался к этим успокаивающим звукам, когда вдруг почувствовал, что Летти подняла голову с его плеча.
Он взглянул на ее лицо, увидел ее глаза, смотревшие на него серьезно, с безмерной теплотой. Он увидел ее полураскрытые губы. Ее руки обнимали его.
Джоэл не успел подумать, что делает. Наклонив голову, он прижался губами к ее губам.
Ее губы мягко подались, впуская его, приглашая. Острое желание охватило Джоэла, желание скорее эмоциональное, чем физическое.
Он должен сейчас обладать ею. Весь остаток его жизни сделается пустым и холодным, если сейчас, в этот миг, он не будет ею обладать. Только она одна может спасти от боли, стремительным потоком захлестывающей его.
Он обхватил ее за талию, продолжая целовать. Ее руки сильно и нежно обнимали его, они обещали ему то, чего он хотел, в чем так нуждался.
— Летти. О Боже, Летти, я хочу тебя.
— Все хорошо, Джоэл. Все хорошо. — Она что-то лихорадочно повторяла, прижимаясь к нему, целуя его в шею.
Джоэл чувствовал, что теряет контроль над собой.
Сейчас все было иначе, чем в ту ночь, когда он решил просто узнать, как Летти реагирует на него. Теперь в нем кипела дикая, необузданная страсть. Летти нужна ему сейчас, в эту минуту. И она здесь, она зовет его.
Его руки скользнули по изгибу ее крепких бедер; он приподнял ей юбку и провел ладонями по ягодицам. Она тихо застонала и вцепилась пальцами ему в волосы.
Он поднял ее, и она обвила ногами его бедра. Джоэл чувствовал, что сейчас сгорит в охватившем его пламени.
Одежда мешала им, и Джоэл опустил Летти на пол, на старую попону. Он не обратил внимания на маленькое облачко пыли, поднявшееся над полом. Он сражался с колготками Летти, пытаясь их спустить.
Нейлон порвался. Летти не помогала ему. Вместо этого она дотронулась до «молнии» у него на джинсах.
— Я сам, — прошептал Джоэл, опасаясь, что ткань здесь слишком туго натянулась. Он осторожно расстегнул «молнию» и тут же остро ощутил, как часть его вырвалась наружу.
Мягкие, теплые руки Летти ждали его. Джоэл застонал, почувствовав их прикосновение.
— Проклятие, — хрипло выдавил он. Острое, яростное желание переполняло каждый его сосуд. — Летти, милая, как хорошо, как хорошо. Ты нужна мне.
— Да. — Она смотрела на него из-под ресниц. Тепло ее глаз поглощало его. Он мог утонуть в нем, и в нем было его спасение.
Не отрывая своих глаз от ее, он скользнул рукой по ее бедру и, найдя место, где порвал колготки, опустил пальцы в отверстие, стараясь сделать его побольше.
Он ощутил тепло между ее ногами, и его палец проник в нее. Она задрожала.
— Джоэл.
Он больше не мог терпеть. Все его тело напряглось в ожидании и требовало облегчения.
— Я не могу, я должен быть в тебе, — задыхаясь, шептал он, желая, чтобы она поняла. — Я не могу ждать. Не могу ждать.
— Да. Все хорошо. — Она обхватила руками его голову, целуя в подбородок, в шею. — Иди ко мне.
Он так и не стянул джинсы. Он вмял Летти в старую попону. Она вся подалась навстречу ему. Он ощутил мягкое тепло и с глубоким стоном сильно и сразу вошел в нее.
Сначала Джоэла поразило какое-то сопротивление ее тела. Потом он погрузился в обволакивающее тепло и почти потерял сознание.
— Мне тесно в тебе, — шептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84