Я сам отдал этому дань в молодости.
— И все-таки это необычная история. Видите ли, из множества своих поклонников мадемуазель Доде выбрала в любовники его, молодого бедного англичанина. Он каждый вечер бывал в театре. Их роман не был секретом.
— Да вы шутите! — воскликнул Джек. — Я читал газеты. Луиза Доде была настоящей звездой. Ее популярность не знала границ. Почему она выбрала в любовники неоперившегося юнца?
— Кто знает? — пожал плечами сэр Чарлз. — Во всяком случае, ее интерес недолго продлился. Вскоре он заявила управляющему, что оставляет театр и собирается уехать жить за границу. Чего он только не делал, чтобы переубедить ее, но она была непреклонна. Когда управляющий поинтересовался, не собирается ли она уехать с Бранс-Хиллом, она расхохоталась ему в лицо. Кто-то занял место Робби в ее сердце. Кто-то постарше, но она не назвала его имя.
— Полиция считает, что Робби убил ее в приступе ревности? Не могу в это поверить! Что он сам говорит?
Сэр Чарлз снова пожал плечами:
— Его не нашли. Известно только, что на следующий день после убийства он обратился в одну из местных больниц по поводу ножевой раны, полученной, по его словам, в стычке. Выслушайте меня до конца, тут есть о чем поговорить. Для Робби весьма скверно, что мадемуазель Доде оказала сопротивление убийце: в комнате следы борьбы, кресло перевернуто. На стене кровь. Ножа не нашли, должно быть, убийца унес его с собой.
— Это ничего не значит, — сказал Джек, — и не доказывает, что Робби был на месте преступления.
— Я знаю, но хуже всего то, что он ударился в бега. Подумав, Джек спросил:
— Он не мог обратиться за помощью к Элли?
— Более чем вероятно. Но ее здесь нет, ее нельзя расспросить.
— А как насчет Кардвейла? Мог Робби обратиться к нему?
— Я вижу, вы не знаете, что произошло с молодым поколением Бранс-Хиллов после смерти отца, — сухо сказал посол. — Кардвейл на свой лад неплохой человек, но его супруга — настоящая фурия. Едва выйдя замуж за Кардвейла, она практически выставила из дома его осиротевших родственников. Никакой родственной любви не осталось, так что, как видите, Робби может оказаться первым подозреваемым и в краже бриллиантов Кардвейлов. Полиция пока не знает о его связи с Элли, но, как только это станет известно, ее тоже могут обвинить.
Все в Джеке сопротивлялось этим доводам. Определенно за этим крылась загадка, более сложная, чем ему показалось на первый взгляд, но ничто не могло убедить его, что девочка, с которой он познакомился много лет назад, может быть замешана в преступлении.
— Вы, несомненно, удивлены, зачем я вам это рассказываю, — продолжил посол. — Дело в том, что, по моему мнению, Робби обратился за помощью к сестре. Думаю, покидая Париж, она увезла его подальше от опасности. Теперь они в Англии и совершенно одиноки. Мои обязанности требуют моего присутствия здесь, иначе я бы сам отправился за ними.
У Джека упало сердце. Он знал, что последует дальше. Посол хочет, чтобы он, вернувшись домой, взял Элли и Робби под свою опеку. Все оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Непростая задача отыскать женщину, которую он едва знал.
— Каково реальное положение дел? — Джек подался вперед в кресле. — Робби могут силой вернуть во Францию и передать дело в суд?
— Вполне возможно, учитывая, какое сейчас время. Ведь мы пытаемся убедить французов, что мы их друзья.
— Но он британский подданный. Разве это не имеет значения?
— Я понимаю, о чем вы думаете. Веллингтон командует здесь нашей армией и может решить судьбу Робби. Но захочет ли он вмешаться? Не говоря уже о том, что невозможно жить под постоянной угрозой бесчестья. Робби должен защитить свое честное имя.
Сэр Чарлз отставил рюмку и положил ладони на стол.
— Не смотрите так мрачно. В этой истории есть и другие подозреваемые, кроме Робби. Например, тот, кто хотел увезти ее за границу. Или ее горничная Роза, которая, как и Робби, бесследно исчезла. Могут быть и другие. И все-таки мне кажется, что Бертье, шеф жандармов, уже решил, что во всем виноват Робби. Не вижу, чтобы он прилагал усилия для розыска других подозреваемых. У меня есть люди, которые могут расследовать эту историю, разумеется, тайно. Но мне нужно знать то, что может сказать мне только Робби. Необходимо, чтобы его расспросил кто-то, хорошо знающий их семью. Мне нужны вы, Джек.
— Это легче сказать, чем сделать, — ответил Джек. — При всем уважении к вам, сэр, не думаю, что вы знаете, как уладилось дело между мной и Элли.
— Разве? — Сэр Чарлз откинулся в кресле. Теплая улыбка исчезла с его лица. — А я понял, что вы пришли сюда, чтобы узнать ее адрес и помириться с ней.
Только один человек мог рассказать послу об этом — Эш.
— Лорд Денисон был здесь?
— Он только что ушел. Заходил попрощаться перед отъездом в Англию.
Сэр Чарлз встал.
— Однако, если я требую от вас слишком многого…
— Сядьте, сэр Чарлз! — резко приказал Джек. Повисло молчание, потом посол подчинился.
— Да, — сказал он, — у вас такое же обостренное чувство долга, как и у меня. Не правда ли, Джек? Остен Бранс-Хилл и его жена Мэриан были особенными людьми. Можно отделаться фразой, что они были слишком непрактичными, но мы-то знаем, как обстоит дело.
— Я вам так скажу: большая честь быть знакомым с ними, — сухо произнес Джек.
— Они многим помогли.
— Кому, как не мне, это знать, — заметил Джек.
— Если бы не доктор Остен Бранс-Хилл, я бы ничего не добился в жизни. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, думаю, вы можете сказать то же самое.
— Объясните, где я могу найти Элли, — ответил Джек, игнорируя намек, — и что я должен сделать?
Джек с бокалом бренди стоял у окна в своих апартаментах, выходившего во внутренний двор Пале-Рояля. Было уже хорошо за полночь, но под его окнами разгуливало множество народу, главным образом искатели приключений и удовольствий. Беда в том, что удовольствия быстро приедаются. В жизни должно быть нечто большее.
Усмехнувшись, Джек неторопливо подошел к стоявшему у камина креслу. Цветистый панегирик сэра Чарлза Остену Бранс-Хиллу подхлестнул мысли Джека. Интересно, что викарий сделал для сэра Чарлза, вызвав такую высокую похвалу?
Его собственный случай был банальным. Он провалил экзамен. Добрый викарий позанимался с ним, и он добился успеха. В этом не было ничего необычного. В университете такое со многими случается.
За исключением того, что в его случае успешная сдача экзамена была поворотным пунктом. Он уже не мог вернуться к прежнему. Не то чтобы он стал прилежным студентом, но что-то изменилось у него внутри. Он начал стремиться к успеху и, как правило, достигал его.
Доктор Бранс-Хилл сказал ему, что так и будет.
Да, Джек чувствовал себя обязанным отцу Робби и Элли, хотя, возможно, и не столь сильно, как сэр Чарлз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— И все-таки это необычная история. Видите ли, из множества своих поклонников мадемуазель Доде выбрала в любовники его, молодого бедного англичанина. Он каждый вечер бывал в театре. Их роман не был секретом.
— Да вы шутите! — воскликнул Джек. — Я читал газеты. Луиза Доде была настоящей звездой. Ее популярность не знала границ. Почему она выбрала в любовники неоперившегося юнца?
— Кто знает? — пожал плечами сэр Чарлз. — Во всяком случае, ее интерес недолго продлился. Вскоре он заявила управляющему, что оставляет театр и собирается уехать жить за границу. Чего он только не делал, чтобы переубедить ее, но она была непреклонна. Когда управляющий поинтересовался, не собирается ли она уехать с Бранс-Хиллом, она расхохоталась ему в лицо. Кто-то занял место Робби в ее сердце. Кто-то постарше, но она не назвала его имя.
— Полиция считает, что Робби убил ее в приступе ревности? Не могу в это поверить! Что он сам говорит?
Сэр Чарлз снова пожал плечами:
— Его не нашли. Известно только, что на следующий день после убийства он обратился в одну из местных больниц по поводу ножевой раны, полученной, по его словам, в стычке. Выслушайте меня до конца, тут есть о чем поговорить. Для Робби весьма скверно, что мадемуазель Доде оказала сопротивление убийце: в комнате следы борьбы, кресло перевернуто. На стене кровь. Ножа не нашли, должно быть, убийца унес его с собой.
— Это ничего не значит, — сказал Джек, — и не доказывает, что Робби был на месте преступления.
— Я знаю, но хуже всего то, что он ударился в бега. Подумав, Джек спросил:
— Он не мог обратиться за помощью к Элли?
— Более чем вероятно. Но ее здесь нет, ее нельзя расспросить.
— А как насчет Кардвейла? Мог Робби обратиться к нему?
— Я вижу, вы не знаете, что произошло с молодым поколением Бранс-Хиллов после смерти отца, — сухо сказал посол. — Кардвейл на свой лад неплохой человек, но его супруга — настоящая фурия. Едва выйдя замуж за Кардвейла, она практически выставила из дома его осиротевших родственников. Никакой родственной любви не осталось, так что, как видите, Робби может оказаться первым подозреваемым и в краже бриллиантов Кардвейлов. Полиция пока не знает о его связи с Элли, но, как только это станет известно, ее тоже могут обвинить.
Все в Джеке сопротивлялось этим доводам. Определенно за этим крылась загадка, более сложная, чем ему показалось на первый взгляд, но ничто не могло убедить его, что девочка, с которой он познакомился много лет назад, может быть замешана в преступлении.
— Вы, несомненно, удивлены, зачем я вам это рассказываю, — продолжил посол. — Дело в том, что, по моему мнению, Робби обратился за помощью к сестре. Думаю, покидая Париж, она увезла его подальше от опасности. Теперь они в Англии и совершенно одиноки. Мои обязанности требуют моего присутствия здесь, иначе я бы сам отправился за ними.
У Джека упало сердце. Он знал, что последует дальше. Посол хочет, чтобы он, вернувшись домой, взял Элли и Робби под свою опеку. Все оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Непростая задача отыскать женщину, которую он едва знал.
— Каково реальное положение дел? — Джек подался вперед в кресле. — Робби могут силой вернуть во Францию и передать дело в суд?
— Вполне возможно, учитывая, какое сейчас время. Ведь мы пытаемся убедить французов, что мы их друзья.
— Но он британский подданный. Разве это не имеет значения?
— Я понимаю, о чем вы думаете. Веллингтон командует здесь нашей армией и может решить судьбу Робби. Но захочет ли он вмешаться? Не говоря уже о том, что невозможно жить под постоянной угрозой бесчестья. Робби должен защитить свое честное имя.
Сэр Чарлз отставил рюмку и положил ладони на стол.
— Не смотрите так мрачно. В этой истории есть и другие подозреваемые, кроме Робби. Например, тот, кто хотел увезти ее за границу. Или ее горничная Роза, которая, как и Робби, бесследно исчезла. Могут быть и другие. И все-таки мне кажется, что Бертье, шеф жандармов, уже решил, что во всем виноват Робби. Не вижу, чтобы он прилагал усилия для розыска других подозреваемых. У меня есть люди, которые могут расследовать эту историю, разумеется, тайно. Но мне нужно знать то, что может сказать мне только Робби. Необходимо, чтобы его расспросил кто-то, хорошо знающий их семью. Мне нужны вы, Джек.
— Это легче сказать, чем сделать, — ответил Джек. — При всем уважении к вам, сэр, не думаю, что вы знаете, как уладилось дело между мной и Элли.
— Разве? — Сэр Чарлз откинулся в кресле. Теплая улыбка исчезла с его лица. — А я понял, что вы пришли сюда, чтобы узнать ее адрес и помириться с ней.
Только один человек мог рассказать послу об этом — Эш.
— Лорд Денисон был здесь?
— Он только что ушел. Заходил попрощаться перед отъездом в Англию.
Сэр Чарлз встал.
— Однако, если я требую от вас слишком многого…
— Сядьте, сэр Чарлз! — резко приказал Джек. Повисло молчание, потом посол подчинился.
— Да, — сказал он, — у вас такое же обостренное чувство долга, как и у меня. Не правда ли, Джек? Остен Бранс-Хилл и его жена Мэриан были особенными людьми. Можно отделаться фразой, что они были слишком непрактичными, но мы-то знаем, как обстоит дело.
— Я вам так скажу: большая честь быть знакомым с ними, — сухо произнес Джек.
— Они многим помогли.
— Кому, как не мне, это знать, — заметил Джек.
— Если бы не доктор Остен Бранс-Хилл, я бы ничего не добился в жизни. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, думаю, вы можете сказать то же самое.
— Объясните, где я могу найти Элли, — ответил Джек, игнорируя намек, — и что я должен сделать?
Джек с бокалом бренди стоял у окна в своих апартаментах, выходившего во внутренний двор Пале-Рояля. Было уже хорошо за полночь, но под его окнами разгуливало множество народу, главным образом искатели приключений и удовольствий. Беда в том, что удовольствия быстро приедаются. В жизни должно быть нечто большее.
Усмехнувшись, Джек неторопливо подошел к стоявшему у камина креслу. Цветистый панегирик сэра Чарлза Остену Бранс-Хиллу подхлестнул мысли Джека. Интересно, что викарий сделал для сэра Чарлза, вызвав такую высокую похвалу?
Его собственный случай был банальным. Он провалил экзамен. Добрый викарий позанимался с ним, и он добился успеха. В этом не было ничего необычного. В университете такое со многими случается.
За исключением того, что в его случае успешная сдача экзамена была поворотным пунктом. Он уже не мог вернуться к прежнему. Не то чтобы он стал прилежным студентом, но что-то изменилось у него внутри. Он начал стремиться к успеху и, как правило, достигал его.
Доктор Бранс-Хилл сказал ему, что так и будет.
Да, Джек чувствовал себя обязанным отцу Робби и Элли, хотя, возможно, и не столь сильно, как сэр Чарлз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80