Хью с Батлером стояли спиной к большой витрине мистера Коттерби, начинавшейся в восемнадцати дюймах от тротуара. В водянистом газовом свете противников было видно плоховато, однако они были вовсе не иллюзорными.
Крайний слева мужчина в котелке, напяленном на плоский нос, был одного роста с Батлером, но гораздо плотнее. Крайний справа, хотя и существенно ниже, имел широченные плечи и твердый взгляд. Он стоял с непокрытой головой, капли тумана сверкали на рыжих прямых волосах.
Но Хью, словно чуя настоящее зло, не сводил глаз с худосочного юнца посередине.
Худосочный юнец, которого он мысленно окрестил Змеюкой, был, в отличие от товарищей, без пальто. Лицо, включая верхнюю губу, затеняли очень широкие поля шляпы. Пиджак длинный, узкий, без жилета, только с галстуком, завязанным огромным, но все-таки аккуратным узлом. Общий вид чрезвычайно зловещий.
— Ну! — сказал он.
Потом, к неподдельному изумлению своих друзей и противников, сунул за борт пиджака руку, в которой после этого оказался плоский револьвер с коротким стволом.
Плотный мужчина в котелке оглянулся по сторонам. То же самое сделал рыжий коротышка. Их голоса зазвучали в тумане:
— Не надо, черт возьми! Не надо шума!
— «Не надо шума»! Хочешь, чтоб нас замели?
— В таком тумане? — оскалился Змеюка. — Свободно слиняем!
Дуло револьвера нацелилось не на Хью, а на Батлера.
— Две в брюхо, — объявил Змеюка, — на счастье. Принимай, корешок.
Палец лег на курок.
Что-то просвистело над ухом у Хью, краем глаза он уловил, как промелькнуло совсем рядом что-то сверкающее.
Острие апостольского ножа, брошенного с расстояния в десять футов, вонзилось Змеюке прямо под правую ключицу и застряло в спине. Он закрутился на месте, споткнулся, вновь оказался лицом к ним. Парень пошатнулся, но не упал, он стоял, раскачиваясь, с разинутым ртом, с глупым, изумленным выражением на лице. Не собиравшийся рисковать Хью все же бросил быстрый взгляд назад и направо.
— Вот мой ответ отцу Биллу, — громко провозгласил взбешенный мистер Коттерби. — Видите, а?
Вышедший из себя, доведенный чуть не до умопомрачения, он трясся в дверях своего магазина. Руки его были теперь пусты. Джералда Лейка не было видно в освещенной синим светом витрине.
— Видите? — возопил мистер Коттерби.
Змеюка, с торчавшей под ключицей рукояткой в виде апостола Луки, ничего не видел. Как всякий человек, пронзенный ножом или сраженный пулей, он даже не понял, что произошло. Внезапное потрясение преодолело боль. Но револьвер из его руки выпал, звонко ударившись о дорогу.
Этот звук вернул к жизни громилу в котелке и рыжего коротышку. Они оглянулись на мистера Коттерби. Ножей у него больше не было, а жертвы стояли прямо перед ними.
Хью краешком глаза увидел, как тип в котелке занес ногу, целясь в Батлера, и больше ничего не успел заметить.
Рыжий, сгорбив широкие плечи, выхватил бритву с фиксированным лезвием. Держа ее перед собой в правой руке, он качнулся вперед, зная, что в любой момент можно прыгнуть на тротуар, метнулся, подскочил и бросился на Хью.
Впоследствии, старательно все припоминая, рыжий так и не смог воссоздать всю картину. Он кинулся на противника, а того не оказалось на месте.
Чья-то левая рука схватила его за запястье и дернула вниз. Ноги под ним подломились. Он по инерции нырнул вперед, а Хью ребром правой ладони, как мясницким ножом, хрястнул его в двух дюймах ниже правого уха.
Еще летя в воздухе, рыжий потерял сознание, после чего врубился головой в большую стеклянную витрину. Стекло сверху донизу раскололось, брызнуло рассыпавшимися осколками. Рыжий влетел внутрь, рухнув ничком без движения, так что только его ноги торчали из деревянной рамы.
Застывшему в ужасе Хью, который нечаянно послал рыжего чересчур далеко, показалось, будто на весь окружающий мир проливается звенящий стеклянный дождь, ливень, потоп, который непременно привлечет внимание каждого полицейского в радиусе полумили.
Он обернулся, мельком отметил, что выпавшая из рук рыжего бритва валяется на мостовой.
Должно быть, это сон, подумал он, видя в восьми футах справа Элен и Пэм. И тут же услышал совсем близко удары и шум борьбы между Батлером и мужчиной в котелке.
В этот момент Змеюка поднял голову, завопил, дотронулся кончиками пальцев до фигуры апостола, с трудом поднялся на ноги и ринулся в туман, не разбирая дороги.
Затянутый в перчатку кулак врезался в человеческую плоть. Хью видел, как у мужчины в котелке лопнуло на спине пальто, видел, как Батлер нанес удар левой, потом правой. Хью увернулся и подскочил к нему сбоку. Мужчина в котелке дрался хорошо, и тем не менее он был повержен последним ударом. Шатаясь, он сделал пару шагов к разбитой витрине. Батлер, оскалив зубы, снова ударил.
— Осторожно!… — Предупреждение застряло в горле у Хью; оно было адресовано отнюдь не сбитому с ног мужчине.
Тот споткнулся о деревянную раму витрины, широко взмахнул руками, потерял равновесие и повалился на спину.
Прежде чем он влетел в магазин, Хью разглядел его лицо, изумленное, испачканное кровью, которая сочилась из пореза над правым глазом. Он упал на осколки фарфора, ударился виском о мраморную статуэтку богини Дианы, которая подкатилась прямо к разбитой витрине, и полностью отключился.
Теперь оба подручных отца Билла бесчувственно лежали в пустой витрине — один на животе, другой на спине, врезавшись головой в грязную картонку с рекламой перчаток мертвецов. На заднем плане неуклюжая фигура мистера Коттерби скакала и хрипела от радости.
За немыслимо короткое время сердце и нервы Хью Прентиса обрели благословенный покой.
Но Патрик Батлер, хотя и запыхавшийся, не мог никого надолго оставить в покое.
— Покойтесь в мире, — пропыхтел он.
— Черта с два! — крикнул Хью. — Бежим отсюда!
— Правильно.
Батлер снова напялил шляпу, выскочил на дорогу, схватил короткоствольный револьвер Змеюки и прибежал обратно. Шагнув в витрину, он вложил оружие в руку мужчины в котелке, прижав к рукоятке его пальцы. Потом сунул в руку рыжего бритву, на рукоятке которой уже имелись его отпечатки.
— Бежим! — взмолился Хью, таща его за полу пальто. — Там сирена… полиция…
— Не спешите, мой мальчик, успокойтесь, потише, — уговаривал взбудораженный Батлер. — Сначала убедимся…
Он умолк. Послышалось тяжелое топанье ног, у Хью тревожно перехватило горло, точно так же, как у задохнувшегося Батлера.
Но это оказался всего-навсего Джонсон, возвращавшийся из театрального фойе. Он бросил взгляд на место действия и огорченно поморщился.
— Не успел! — трагически воскликнул он и, совсем потеряв голову, рванулся вперед. — Ух ты! Хозяин снова дрался, а я опять не успел!…
— Джонсон! — окликнул его Батлер, мгновенно обретая прежнее величие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57