– У меня все равно нет выбора, верно? Хочешь не хочешь, а придется спуститься вниз и познакомиться с ними.
– Придется. – Он взял ее за руку, поднял с постели и крепко поцеловал. – Поверь мне, Кирсти, они не станут осуждать тебя за то, что ты разделила со мной ложе. Полагаю, они вообще не обратили на это внимания. А как только узнают, в какую борьбу мы вступили, будут считать тебя просто святой.
В последнем Кирсти сомневалась. Когда они пришли в главный зал, кузина буквально засыпала Пейтона вопросами, но он ловко уклонялся от них, впрочем, пообещав рассказать все после того, как они насытятся и перейдут в его кабинет. К тому времени, как они там собрались, Кирсти перестала смущаться. Джиллианна держалась открыто и дружелюбно, а когда Кирсти встретилась глазами с Коннором, тот ей подмигнул. Ей показалось странным, что все эти люди очень спокойно относятся к тому, что принято считать грехом. Она села рядом с Пейтоном и приготовилась уже в который раз слушать малоприятную историю – и о борьбе, в которую они вступили, и о грозящей им опасности.
Пейтон уже собрался начать повествование об их противостоянии с сэром Родериком, но тут взгляд его упал на Каллума, сидевшего рядом с Йеном. И он чуть нахмурил брови. Йен рассказал ему, в каком состоянии Рыл мальчик накануне, когда прибежал в лес, чтобы разыскать их и привести домой. Впервые Пейтон понял, какие глубокие шрамы остались в душе Каллума, как силен его страх перед сэром Родериком. Прошло меньше суток с того момента, как перед Йеном предстал тот рыдающий, перепуганный маленький мальчик, который жил внутри Каллума и которого подросток с такой тщательностью скрывал. Пейтон не был уверен, что Каллум готов снова выслушать всю историю, которая, вне всякого сомнения, всколыхнет болезненные воспоминания.
– Каллум, может, тебе… – начал он и только брови поднял при виде того, с какой решительностью Каллум затряс головой.
– Нет, я останусь. Я ведь тоже союзник, верно? – спросил он взволнованно. – Ну да, я союзник. Я тоже сражаюсь. Я помог спасти миледи.
– Совершенно верно, Каллум, – успокоила его Кирсти и улыбнулась. – Ты тоже мой защитник.
– И к тому же боец, подающий большие надежды, – добавил Йен, похлопав мальчика по плечу.
– Особенно если он усвоит, что не стоит тыкать ножом кому бы то ни было в зад, – заметил Коннор, поморщившись, когда Джиллианна толкнула его в бок, после чего подмигнул Каллуму, который ответил широкой ухмылкой.
– Хорошо, Каллум, – сказал Пейтон. – Можешь остаться, добавишь к моему рассказу все, что сочтешь нужным. – Он заметил на лице мальчика тревожное выражение, несмотря на решимость, с которой тот держался, и произнес негромко: – Все будет хорошо. Поверь мне. Эти люди поймут, на ком лежит вина.
Пейтон посмотрел на кузину, тщетно пытавшуюся скрыть нетерпение: уж очень ей хотелось узнать всю историю.
– А у тебя правда было чувство, что я в опасности?
– Да, – ответила Джиллианна и, сердито глядя на него, добавила: – И ты окажешься в еще большей опасности, если немедленно не расскажешь мне, что происходит.
Пейтон ухмыльнулся в ответ и сразу же посерьезнел. Он принялся рассказывать обо всем, что произошло с того самого момента, как он впервые повстречал Кирсти, все, что было ему известно о сэре Родерике. И Каллум, и Кирсти немного добавили к его рассказу. Выражение лица Джиллианны становилось все более подавленным, а Коннора – все более мрачным. К его большому облегчению, ни кузина, ни ее муж не смотрели на Каллума, за исключением тех случаев, когда мальчик что-то говорил. Каллум мог превратно истолковать бросаемые на него взгляды.
– Я убью его, – промолвил Коннор, нарушив гнетущее молчание. – Я смогу к нему подобраться. Он понятия не имеет, кто я такой. Полагаю, ты хочешь, чтобы он умирал медленно и мучительно. Я знаю, как это сделать.
Кирсти была потрясена. Она всматривалась в лицо человека, который спокойно сообщал о намерении убить другого человека, причем так, чтобы тот умер мучительной смертью. Она согласна была, что Родерик именно этого и заслуживал, но жутковато было слушать, как такой приятный мужчина с удовольствием разглагольствует об убийстве. Но когда она взглянула на Пейтона, от сердца у нее отлегло. Пейтон расплылся в улыбке.
– Так ты убьешь его, да? – спросил Пейтон.
– Да, – ответил Коннор. – Долг мужчины – защищать детей. Чудовища, подобные сэру Родерику, не должны жить. Такие, как он, боятся смерти. Потому что знают, что будут гореть в адском пламени. Пусть умирают медленной смертью, вспоминая свои грехи, зная, что их ждет возмездие. – Он передернул плечами. – К несчастью, смерть к негодяям приходит быстро. И все же Кирсти мучили сомнения.
– Ах, девочка, я вижу, ты не совсем с нами согласна, – негромко промолвил Коннор. – Что ж, женщина должна быть сердобольной, но не сейчас, когда речь идет о злодее.
– Я знаю, – ответила Кирсти. – И все же даже негодяю не стоит желать мучительной смерти. Это как-то не по-людски.
Пейтон обнял ее, поцеловал в щеку и обратился к Коннору:
– В данный момент меня больше всего беспокоит его родня. Они считают, что осквернить супружеское ложе и увести чужую жену, в чем Родерик меня обвиняет, значит, нанести оскорбление чести всего их клана. Они в гневе от того, что Родерик ничего не предпринимает, а только рассказывает всю эту историю каждому встречному и поперечному. Может, нам с Кирсти скрыться на время, пока я не переговорю с одним из представителей его клана. Расскажу ему всю правду о Родерике. И после этого они отвернутся от него.
Коннор кивнул:
– Чувства, которые ими движут, сами по себе справедливы. Но им следует объяснить, что основаны эти чувства на лжи.
– Не думаю, что тебе стоит прятаться, Пейтон, – подала голос Джиллианна. – Это может быть воспринято как признание вины. Что на руку Родерику. Макай именно так это и расценят и посчитают себя вправе загнать тебя, как зверя. Если ты бежишь и скрываешься, то очень трудно обеспечить себе надежные тылы. Все это только поможет сэру Родерику избавиться от вас обоих.
– Ты права, – пожал плечами Пейтон, – но что же мне делать? Пригласить Макаев сюда на дружеские посиделки и мило побеседовать с ними за кубком вина?
– Именно. Заговори с ними смело – это их озадачит, заинтересует, и они, возможно, усомнятся в твоей виновности.
– А может, порежут меня на мелкие кусочки.
– Джилли прекрасно умеет готовить лекарственные отвары, – сказал Коннор и обменялся улыбкой с женой. – Из того, что ты сообщил нам, можно заключить, что эти Макаи довольно справедливые люди, но они уверены, что запятнана честь их семьи. Неизвестно, как они поведут себя, ситуация может стать неуправляемой, когда ты расскажешь им, какое гнусное чудовище этот их родич сэр Родерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Придется. – Он взял ее за руку, поднял с постели и крепко поцеловал. – Поверь мне, Кирсти, они не станут осуждать тебя за то, что ты разделила со мной ложе. Полагаю, они вообще не обратили на это внимания. А как только узнают, в какую борьбу мы вступили, будут считать тебя просто святой.
В последнем Кирсти сомневалась. Когда они пришли в главный зал, кузина буквально засыпала Пейтона вопросами, но он ловко уклонялся от них, впрочем, пообещав рассказать все после того, как они насытятся и перейдут в его кабинет. К тому времени, как они там собрались, Кирсти перестала смущаться. Джиллианна держалась открыто и дружелюбно, а когда Кирсти встретилась глазами с Коннором, тот ей подмигнул. Ей показалось странным, что все эти люди очень спокойно относятся к тому, что принято считать грехом. Она села рядом с Пейтоном и приготовилась уже в который раз слушать малоприятную историю – и о борьбе, в которую они вступили, и о грозящей им опасности.
Пейтон уже собрался начать повествование об их противостоянии с сэром Родериком, но тут взгляд его упал на Каллума, сидевшего рядом с Йеном. И он чуть нахмурил брови. Йен рассказал ему, в каком состоянии Рыл мальчик накануне, когда прибежал в лес, чтобы разыскать их и привести домой. Впервые Пейтон понял, какие глубокие шрамы остались в душе Каллума, как силен его страх перед сэром Родериком. Прошло меньше суток с того момента, как перед Йеном предстал тот рыдающий, перепуганный маленький мальчик, который жил внутри Каллума и которого подросток с такой тщательностью скрывал. Пейтон не был уверен, что Каллум готов снова выслушать всю историю, которая, вне всякого сомнения, всколыхнет болезненные воспоминания.
– Каллум, может, тебе… – начал он и только брови поднял при виде того, с какой решительностью Каллум затряс головой.
– Нет, я останусь. Я ведь тоже союзник, верно? – спросил он взволнованно. – Ну да, я союзник. Я тоже сражаюсь. Я помог спасти миледи.
– Совершенно верно, Каллум, – успокоила его Кирсти и улыбнулась. – Ты тоже мой защитник.
– И к тому же боец, подающий большие надежды, – добавил Йен, похлопав мальчика по плечу.
– Особенно если он усвоит, что не стоит тыкать ножом кому бы то ни было в зад, – заметил Коннор, поморщившись, когда Джиллианна толкнула его в бок, после чего подмигнул Каллуму, который ответил широкой ухмылкой.
– Хорошо, Каллум, – сказал Пейтон. – Можешь остаться, добавишь к моему рассказу все, что сочтешь нужным. – Он заметил на лице мальчика тревожное выражение, несмотря на решимость, с которой тот держался, и произнес негромко: – Все будет хорошо. Поверь мне. Эти люди поймут, на ком лежит вина.
Пейтон посмотрел на кузину, тщетно пытавшуюся скрыть нетерпение: уж очень ей хотелось узнать всю историю.
– А у тебя правда было чувство, что я в опасности?
– Да, – ответила Джиллианна и, сердито глядя на него, добавила: – И ты окажешься в еще большей опасности, если немедленно не расскажешь мне, что происходит.
Пейтон ухмыльнулся в ответ и сразу же посерьезнел. Он принялся рассказывать обо всем, что произошло с того самого момента, как он впервые повстречал Кирсти, все, что было ему известно о сэре Родерике. И Каллум, и Кирсти немного добавили к его рассказу. Выражение лица Джиллианны становилось все более подавленным, а Коннора – все более мрачным. К его большому облегчению, ни кузина, ни ее муж не смотрели на Каллума, за исключением тех случаев, когда мальчик что-то говорил. Каллум мог превратно истолковать бросаемые на него взгляды.
– Я убью его, – промолвил Коннор, нарушив гнетущее молчание. – Я смогу к нему подобраться. Он понятия не имеет, кто я такой. Полагаю, ты хочешь, чтобы он умирал медленно и мучительно. Я знаю, как это сделать.
Кирсти была потрясена. Она всматривалась в лицо человека, который спокойно сообщал о намерении убить другого человека, причем так, чтобы тот умер мучительной смертью. Она согласна была, что Родерик именно этого и заслуживал, но жутковато было слушать, как такой приятный мужчина с удовольствием разглагольствует об убийстве. Но когда она взглянула на Пейтона, от сердца у нее отлегло. Пейтон расплылся в улыбке.
– Так ты убьешь его, да? – спросил Пейтон.
– Да, – ответил Коннор. – Долг мужчины – защищать детей. Чудовища, подобные сэру Родерику, не должны жить. Такие, как он, боятся смерти. Потому что знают, что будут гореть в адском пламени. Пусть умирают медленной смертью, вспоминая свои грехи, зная, что их ждет возмездие. – Он передернул плечами. – К несчастью, смерть к негодяям приходит быстро. И все же Кирсти мучили сомнения.
– Ах, девочка, я вижу, ты не совсем с нами согласна, – негромко промолвил Коннор. – Что ж, женщина должна быть сердобольной, но не сейчас, когда речь идет о злодее.
– Я знаю, – ответила Кирсти. – И все же даже негодяю не стоит желать мучительной смерти. Это как-то не по-людски.
Пейтон обнял ее, поцеловал в щеку и обратился к Коннору:
– В данный момент меня больше всего беспокоит его родня. Они считают, что осквернить супружеское ложе и увести чужую жену, в чем Родерик меня обвиняет, значит, нанести оскорбление чести всего их клана. Они в гневе от того, что Родерик ничего не предпринимает, а только рассказывает всю эту историю каждому встречному и поперечному. Может, нам с Кирсти скрыться на время, пока я не переговорю с одним из представителей его клана. Расскажу ему всю правду о Родерике. И после этого они отвернутся от него.
Коннор кивнул:
– Чувства, которые ими движут, сами по себе справедливы. Но им следует объяснить, что основаны эти чувства на лжи.
– Не думаю, что тебе стоит прятаться, Пейтон, – подала голос Джиллианна. – Это может быть воспринято как признание вины. Что на руку Родерику. Макай именно так это и расценят и посчитают себя вправе загнать тебя, как зверя. Если ты бежишь и скрываешься, то очень трудно обеспечить себе надежные тылы. Все это только поможет сэру Родерику избавиться от вас обоих.
– Ты права, – пожал плечами Пейтон, – но что же мне делать? Пригласить Макаев сюда на дружеские посиделки и мило побеседовать с ними за кубком вина?
– Именно. Заговори с ними смело – это их озадачит, заинтересует, и они, возможно, усомнятся в твоей виновности.
– А может, порежут меня на мелкие кусочки.
– Джилли прекрасно умеет готовить лекарственные отвары, – сказал Коннор и обменялся улыбкой с женой. – Из того, что ты сообщил нам, можно заключить, что эти Макаи довольно справедливые люди, но они уверены, что запятнана честь их семьи. Неизвестно, как они поведут себя, ситуация может стать неуправляемой, когда ты расскажешь им, какое гнусное чудовище этот их родич сэр Родерик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69