— Дай мне время, Гейбл, чтобы согреться, и я разделаюсь с этой змеей!
— Замолчи! — приказал он, окидывая холодным взглядом леди Маргарет, и, обращаясь к Джастису, попросил: — Побудь пока здесь. Я позабочусь об Эйнсли и тотчас же вернусь. Мне надо поговорить с Фрейзерами.
Удостоверившись, что Джастис и один из стражников препроводили Маргарет обратно в зал, Гейбл с Эйнсли на руках начал взбираться по лестнице.
— Мы искали тебя, но не нашли никаких следов.
— Видно, не то искали, — объяснила Эйнсли. — Вам следовало бы интересоваться не моими следами, а теми, что оставили ее кузен и его друг. Вот уж кто не умеет заметать следы!
Постепенно она начала отогреваться, сразу же почувствовав сильную боль во всем теле. Девушка коснулась пальцами рта и, отняв руку, увидела кровь.
— Такое чувство, что мои губы остались там, на снегу.
— Ну что ты, — попытался отшутиться Гейбл, хотя сердце переворачивалось у него в груди от жалкого вида Эйнсли. — Кое-что наверняка осталось…
Новый приступ боли заставил девушку поморщиться и застонать.
— Мне кажется, я истекаю кровью!
— Потерпи немного, дорогая. Ты просто начала согреваться, и кровь сильнее побежала по жилам.
— Вот уж не думала, что отогреваться будет так же мучительно, как и замерзать!
Оба замолчали. Вскоре Гейбл внес Эйнсли в спальню и осторожно опустил на кровать. С помощью горничной он снял промокшую одежду с девушки, выкупал ее и завернул в теплую накидку. Напоив Эйнсли подогретым медовым напитком, Гейбл уложил ее в постель и заботливо укрыл одеялом. Теперь, когда ее тело перестало болеть, а все царапины и ушибы были тщательно смазаны и перевязаны, Эйнсли почувствовала, что ее начинает клонить ко сну. На мгновение ей стало страшно: мысль о том, что заснуть — значит обречь себя на верную гибель, крепко засела у нее в мозгу.
— Значит, ты не пыталась бежать? — спросил Гейбл, который и так почти не сомневался в этом, но решил все же удостовериться.
Еле слышным шепотом, стараясь почти не разжимать кровоточащих губ, Эйнсли начала свою речь:
— Гейбл, я уже однажды говорила тебе, что мой отец ни за что не станет выкупать одного Рональда. Он считает его бесполезным, никчемным калекой. Когда его приставили ко мне в качестве няньки, это не было честью, как ты понимаешь. Значит, если Рональд не вернется в Кенгарвей со мной, он не вернется вообще. Оставив кузена здесь, я рискую никогда больше его не увидеть. Тебе ведь известно все это! Как же ты мог подумать, что я сбежала без Рональда?
— Мне самому это показалось странным.
— И тем не менее, обнаружив мое исчезновение, ты решил, что я сбежала, тем самым лишив тебя возможности получить выкуп и отличиться перед королем?
Насмешка, явно прозвучавшая в слабом голосе Эйнсли, заставила Гейбла покраснеть.
— Да нет… И все же кое-что в этом деле оставалось для меня неясным.
— Правда? Сочувствую! Ты ведь горел желанием разоблачить некий заговор, а когда узнал, что я сбежала, решил, что это и есть тот самый коварный план, который ты разнюхивал. Ну извини, что я тебе все испортила! — Эйнсли попыталась насмешливо улыбнуться, но боль в губах заставила ее застонать. Схватив Гейбла за руку, девушка продолжала: — Не обещаю, что не попытаюсь сбежать, но что не оставлю Рональда, это точно. Он, Страшила да Малкольм — вот моя семья. Постарайся хоть на минуту забыть, что я принадлежу к столь ненавистному тебе клану Макнейрнов, и оглянись вокруг, Гейбл де Амальвилль! Не я плету здесь интриги, неужели ты до сих пор этого не понял?
— Только теперь начинаю понимать, на что ты мне все время намекала…
— Ну да. Я чувствовала, что ты ни за что не поверишь, если Макнейрн станет обвинять Фрейзеров, и все же пыталась открыть тебе глаза. Дважды я чуть не поплатилась за это жизнью! Но теперь моему терпению пришел конец. Я не могу больше ждать, пока ты прозреешь. Сейчас я слишком слаба, чтобы объяснить тебе все, а когда немного отдохну, смогу рассказать еще много интересного о твоих гостях! Не хочешь ждать — отправляйся к Рональду и расспроси его. Скажи, что это я прислала тебя. Собственно говоря, он знает о Фрейзерах даже побольше моего.
— Я так и сделаю. А теперь отдыхай, Эйнсли, — негромко проговорил Гейбл, ласково касаясь губами ее иссеченного ветром лба. — Я попрошу тетю Мари посидеть с тобой, — добавил он и улыбнулся — Эйнсли его не слышала, потому что уже спала.
Разыскав свою тетушку и отправив ее ухаживать за Эйнсли, Гейбл поспешил к Рональду. Явная радость старика по поводу того, что его любимица нашлась, и беспокойство за ее здоровье развеяли последние сомнения рыцаря. В ответ на его расспросы Рональд разразился потоком обвинений в адрес Фрейзеров. Гейблу оставалось только удивляться, как он мог быть так слеп. Первым его побуждением было заставить своих гостей дорого заплатить за причиненные Эйнсли страдания, но подумав, он решил, что делать этого не следует. При существующем положении вещей король сочтет единственной виной Фрейзеров злоупотребление его, Гейбла, гостеприимством. Ведь Макнейрны объявлены вне закона, а значит, любой волен поступать с ними, как ему заблагорассудится.
Вернувшись в обеденный зал, Гейбл снова волей-неволей очутился в компании Фрейзеров. Он был уверен, что все их объяснения будут ложью от первого до последнего слова, однако понимал, что не может их не выслушать. Когда лорд Фрейзер и леди Маргарет умолкли, Гейбл холодно объявил, что им предстоит покинуть Бельфлер, как только погода немного наладится. Их явное неудовольствие при этом сообщении не удивило рыцаря. Он понимал, что Фрейзеры боятся с ним поссориться, а значит, сделают все, чтобы вернуть его расположение.
— Милорд, — вкрадчиво начала леди Маргарет, легонько касаясь руки Гейбла и не обращая внимания на то, что он поспешил отстраниться. — Ну как вы могли поверить этой девчонке? Ведь она — Макнейрн! Совершенно очевидно, что она пыталась сбежать, но что-то в ее плане не сработало, и тогда она вынуждена была вернуться. Чтобы выгородить себя, она и пытается обратить ваш гнев на других…
— Тогда объясните, как к ней попала брошь Фрейзеров, а также меч и плащ вашего кузена?
— Да она попросту их украла еще до того, как отправилась в путь!
— Думаю, вы ошибаетесь. По-моему, она завладела ими после того, как убила вашего человека, защищая свою жизнь… А теперь идите. Как только путешествие станет возможным, вы покинете Бельфлер, а до той поры постарайтесь не попадаться мне на глаза.
Маргарет собиралась что-то возразить, но отец бесцеремонно схватил ее за руку и выволок из зала. Вздохнув, Гейбл налил себе бокал вина, залпом осушил его и придвинул кувшин к Джастису, который только что сел рядом.
— Ну теперь ты веришь тому, что сказала Эйнсли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Замолчи! — приказал он, окидывая холодным взглядом леди Маргарет, и, обращаясь к Джастису, попросил: — Побудь пока здесь. Я позабочусь об Эйнсли и тотчас же вернусь. Мне надо поговорить с Фрейзерами.
Удостоверившись, что Джастис и один из стражников препроводили Маргарет обратно в зал, Гейбл с Эйнсли на руках начал взбираться по лестнице.
— Мы искали тебя, но не нашли никаких следов.
— Видно, не то искали, — объяснила Эйнсли. — Вам следовало бы интересоваться не моими следами, а теми, что оставили ее кузен и его друг. Вот уж кто не умеет заметать следы!
Постепенно она начала отогреваться, сразу же почувствовав сильную боль во всем теле. Девушка коснулась пальцами рта и, отняв руку, увидела кровь.
— Такое чувство, что мои губы остались там, на снегу.
— Ну что ты, — попытался отшутиться Гейбл, хотя сердце переворачивалось у него в груди от жалкого вида Эйнсли. — Кое-что наверняка осталось…
Новый приступ боли заставил девушку поморщиться и застонать.
— Мне кажется, я истекаю кровью!
— Потерпи немного, дорогая. Ты просто начала согреваться, и кровь сильнее побежала по жилам.
— Вот уж не думала, что отогреваться будет так же мучительно, как и замерзать!
Оба замолчали. Вскоре Гейбл внес Эйнсли в спальню и осторожно опустил на кровать. С помощью горничной он снял промокшую одежду с девушки, выкупал ее и завернул в теплую накидку. Напоив Эйнсли подогретым медовым напитком, Гейбл уложил ее в постель и заботливо укрыл одеялом. Теперь, когда ее тело перестало болеть, а все царапины и ушибы были тщательно смазаны и перевязаны, Эйнсли почувствовала, что ее начинает клонить ко сну. На мгновение ей стало страшно: мысль о том, что заснуть — значит обречь себя на верную гибель, крепко засела у нее в мозгу.
— Значит, ты не пыталась бежать? — спросил Гейбл, который и так почти не сомневался в этом, но решил все же удостовериться.
Еле слышным шепотом, стараясь почти не разжимать кровоточащих губ, Эйнсли начала свою речь:
— Гейбл, я уже однажды говорила тебе, что мой отец ни за что не станет выкупать одного Рональда. Он считает его бесполезным, никчемным калекой. Когда его приставили ко мне в качестве няньки, это не было честью, как ты понимаешь. Значит, если Рональд не вернется в Кенгарвей со мной, он не вернется вообще. Оставив кузена здесь, я рискую никогда больше его не увидеть. Тебе ведь известно все это! Как же ты мог подумать, что я сбежала без Рональда?
— Мне самому это показалось странным.
— И тем не менее, обнаружив мое исчезновение, ты решил, что я сбежала, тем самым лишив тебя возможности получить выкуп и отличиться перед королем?
Насмешка, явно прозвучавшая в слабом голосе Эйнсли, заставила Гейбла покраснеть.
— Да нет… И все же кое-что в этом деле оставалось для меня неясным.
— Правда? Сочувствую! Ты ведь горел желанием разоблачить некий заговор, а когда узнал, что я сбежала, решил, что это и есть тот самый коварный план, который ты разнюхивал. Ну извини, что я тебе все испортила! — Эйнсли попыталась насмешливо улыбнуться, но боль в губах заставила ее застонать. Схватив Гейбла за руку, девушка продолжала: — Не обещаю, что не попытаюсь сбежать, но что не оставлю Рональда, это точно. Он, Страшила да Малкольм — вот моя семья. Постарайся хоть на минуту забыть, что я принадлежу к столь ненавистному тебе клану Макнейрнов, и оглянись вокруг, Гейбл де Амальвилль! Не я плету здесь интриги, неужели ты до сих пор этого не понял?
— Только теперь начинаю понимать, на что ты мне все время намекала…
— Ну да. Я чувствовала, что ты ни за что не поверишь, если Макнейрн станет обвинять Фрейзеров, и все же пыталась открыть тебе глаза. Дважды я чуть не поплатилась за это жизнью! Но теперь моему терпению пришел конец. Я не могу больше ждать, пока ты прозреешь. Сейчас я слишком слаба, чтобы объяснить тебе все, а когда немного отдохну, смогу рассказать еще много интересного о твоих гостях! Не хочешь ждать — отправляйся к Рональду и расспроси его. Скажи, что это я прислала тебя. Собственно говоря, он знает о Фрейзерах даже побольше моего.
— Я так и сделаю. А теперь отдыхай, Эйнсли, — негромко проговорил Гейбл, ласково касаясь губами ее иссеченного ветром лба. — Я попрошу тетю Мари посидеть с тобой, — добавил он и улыбнулся — Эйнсли его не слышала, потому что уже спала.
Разыскав свою тетушку и отправив ее ухаживать за Эйнсли, Гейбл поспешил к Рональду. Явная радость старика по поводу того, что его любимица нашлась, и беспокойство за ее здоровье развеяли последние сомнения рыцаря. В ответ на его расспросы Рональд разразился потоком обвинений в адрес Фрейзеров. Гейблу оставалось только удивляться, как он мог быть так слеп. Первым его побуждением было заставить своих гостей дорого заплатить за причиненные Эйнсли страдания, но подумав, он решил, что делать этого не следует. При существующем положении вещей король сочтет единственной виной Фрейзеров злоупотребление его, Гейбла, гостеприимством. Ведь Макнейрны объявлены вне закона, а значит, любой волен поступать с ними, как ему заблагорассудится.
Вернувшись в обеденный зал, Гейбл снова волей-неволей очутился в компании Фрейзеров. Он был уверен, что все их объяснения будут ложью от первого до последнего слова, однако понимал, что не может их не выслушать. Когда лорд Фрейзер и леди Маргарет умолкли, Гейбл холодно объявил, что им предстоит покинуть Бельфлер, как только погода немного наладится. Их явное неудовольствие при этом сообщении не удивило рыцаря. Он понимал, что Фрейзеры боятся с ним поссориться, а значит, сделают все, чтобы вернуть его расположение.
— Милорд, — вкрадчиво начала леди Маргарет, легонько касаясь руки Гейбла и не обращая внимания на то, что он поспешил отстраниться. — Ну как вы могли поверить этой девчонке? Ведь она — Макнейрн! Совершенно очевидно, что она пыталась сбежать, но что-то в ее плане не сработало, и тогда она вынуждена была вернуться. Чтобы выгородить себя, она и пытается обратить ваш гнев на других…
— Тогда объясните, как к ней попала брошь Фрейзеров, а также меч и плащ вашего кузена?
— Да она попросту их украла еще до того, как отправилась в путь!
— Думаю, вы ошибаетесь. По-моему, она завладела ими после того, как убила вашего человека, защищая свою жизнь… А теперь идите. Как только путешествие станет возможным, вы покинете Бельфлер, а до той поры постарайтесь не попадаться мне на глаза.
Маргарет собиралась что-то возразить, но отец бесцеремонно схватил ее за руку и выволок из зала. Вздохнув, Гейбл налил себе бокал вина, залпом осушил его и придвинул кувшин к Джастису, который только что сел рядом.
— Ну теперь ты веришь тому, что сказала Эйнсли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86