А наши союзники, сдается, не менее опасны, чем противник!
Гейбл криво усмехнулся и пожал плечами. Ситуация складывалась и впрямь неприятная, но изменить что-либо он был не в силах.
— Значит, мы будет сражаться в одиночку. Достичь этого будет несложно, ибо отряды разобщены. Пусть все так и останется. На открытую вражду Фрейзеры и Макфибы не пойдут, а если мы будем держаться на расстоянии от таких ненадежных союзников, это сослужит нам хорошую службу.
— Ты хочешь от нас слишком многого, — заметил Джастис.
— И это говоришь мне ты, умелый и храбрый воин? Стыдись!
Услышав этот упрек, смешанный с комплиментом, Джастис рассмеялся:
— Когда ты начинаешь рассыпаться в похвалах, я всегда знаю, что нас ждут неприятности!
В ответ Гейбл тоже рассмеялся, но веселость его была недолгой. Он всей душой желал, чтобы битва быстрее окончилась, а Фрейзеры и Макфибы уползли в свои норы. А больше всего рыцарю хотелось, чтобы в его постели вновь очутилась Эйнсли, живая и невредимая. Надежда эта была почти несбыточной, и Гейблу оставалось только молиться, чтобы Господь Бог милостиво отнесся к его желаниям.
Глава 18
— Вон там лежит Кенгарвей, — негромко произнес Джастис, подъезжая к Гейблу.
— Да, именно там, — отозвался тот рассеянно.
Его взор был устремлен на замок, недавно восстановленный после пожара, а в голове билась одна мысль — каковы будут его дальнейшие шаги?
Джастис обернулся и посмотрел на отряд людей Бельфлера, которые ждали сигнала к началу битвы. Они собрались в густом лесу, прячась под деревьями. Стоит им придвинуться хотя бы на несколько ярдов, и они окажутся на обширном открытом пространстве, окружающем Кенгарвей, и тогда стражники, выстроившиеся на высоких стенах замка, непременно заметят неприятеля — если, конечно, они не слепы и не спят. Джастис был уверен, что их отряд не будет проявлять нетерпение, понимая, что Гейблу нужно в последний раз взвесить все сильные и слабые стороны Кенгарвея, а вот Фрейзеры и Макфибы вряд ли будут ждать долго.
— Кузен, наши союзники начинают беспокоиться, — заметил он, приближаясь к Гейблу и пытаясь вывести его из задумчивости.
Гейбл тоже обернулся и увидел, что Фрейзеры и Макфибы рвутся в бой. Каждый старался хоть на шаг опередить другого.
— И тот, и другой так стремятся быть первыми, что скоро окажутся вне прикрытия деревьев.
— Я понимаю твои колебания, Гейбл, но если ты хочешь спасти хоть кого-нибудь из Макнейрнов, не стоит слишком медлить.
— Ты прав. Иначе Фрейзеры и Макфибы затопчут нас своими конями — уж больно им не терпится ввязаться в драку.
— Они стремятся к этому с тех самых пор, как король разрешил им присоединиться к нам. О чем ты думаешь? Строишь новые планы или ждешь некоего чуда, которое позволит тебе проникнуть за толстые стены Кенгарвея и разыскать Эйнсли до того, как начнется сражение?
Гейбл улыбнулся:
— Это, несомненно, подняло бы мое настроение! Нет, никаких новых планов я не строю. Скажи лучникам, чтобы были наготове. Как только мы начнем атаку, весь Кенгарвей будет смотреть на нас, но недолго.
— Желаю удачи, кузен. Все наши воины знают, что должны попытаться обнаружить Эйнсли до того, как это сделают Фрейзеры или Макфибы. Если девушку будут отыскивать столько глаз, я уверен, что она скоро найдется!
Гейбл кивнул. Он хотел бы разделить уверенность кузена, но понимал, что все обстоит не так просто. Опыт подсказывал рыцарю, что, как только начнется битва, вокруг воцарятся хаос и разрушение. Отыскать Эйнсли среди множества людей — сражающихся, в панике спасающихся бегством или преследующих врага — может оказаться делом почти невозможным. Слишком часто Гейблу самому приходилось ждать конца сражения, чтобы понять, что случилось с его родичами, хотя де Амальвилли почти всегда одерживали победу. Подавая знак к началу атаки, Гейбл от души надеялся, что Эйнсли все-таки удалось каким-то чудом ускользнуть из Кенгарвея.
Странный звук вырвал Эйнсли из объятий сна. Нахмурившись, она поднялась со своего жесткого ложа и нетвердой походкой приблизилась к решетке. Проклятие! Как она ослабела за последние дни! И не мудрено — жестокое избиение, которому подверг ее отец, пронизывающий холод и сырость темницы, почти полное отсутствие пищи сделали свое дело. Голод, постоянно терзавший девушку, не позволял ей ни выздороветь, ни противостоять пагубному воздействию заточения.
Цепляясь за скользкие, влажные прутья, Эйнсли взглянула на своего тощего узкоглазого стража. За неделю, что он просидел напротив ее узилища, девушке удалось узнать только одно — что этого парня зовут Роберт. Да и этой скудной информацией она была обязана другому стражу, который однажды окликнул напарника по имени. Убедившись в первые же два дня, что из парня и слова не вытянешь, Эйнсли прекратила попытки нарушить молчание и смирилась с ненавязчивым присутствием Роберта. То, что сейчас он явно нервничал, убедило девушку, что слух ее не обманул. Она внимательно прислушалась и вдруг поняла, что это за звук. Мурашки побежали по спине Эйнсли.
— На нас напали! — вскричала девушка.
Ее терзали противоречивые чувства — страх за себя, за братьев да и за всех обитателей Кенгарвея и в то же время огромное облегчение. Предстоящее сражение сулило опасность, но и означало, что Гейбл где-то близко.
— Да нет, — возразил Роберт с сомнением в голосе. Голос этот звучал почти басом, что было удивительно, если учесть комплекцию парня. — Наверное, это твой отец опять рассердился на кого-то…
— Ты прав — когда мой отец в гневе, его рев может быть очень громким, однако сейчас до нас доносится не его голос. Началась битва! — На это Роберт ничего не ответил, и Эйнсли про себя чертыхнулась. — Ты не раз сражался бок о бок с моим отцом. Уж если я поняла, что идет бой, ты тоже наверняка это понял!
— Ну да, ты права, — нехотя выдавил из себя парень, терзаемый сомнениями, как ему быть дальше. — Но мне приказали сидеть здесь и сторожить тебя!
— И ты хочешь, чтобы мы покорно ждали, пока сюда не придут враги?
— Враг ни за что на свете не проникнет в глубь Кенгарвея!
— А если мы умрем здесь, глупец?
— Такое возможно, но вовсе не обязательно. А вот если я освобожу тебя, а потом окажется, что мы неправильно оценили происходящее наверху, мне точно не поздоровится. Твой отец убьет меня без колебаний за то, что я посмел его ослушаться.
На это Эйнсли было нечего возразить. Она понимала, что парень сказал сущую правду. Не отпуская решетки, она боролась со страхом и подступающим гневом. Неужели этот дурень не способен разумно мыслить? С минуту она пристально следила за Робертом, который, явно нервничая, начал мерить шагами узкое пространство, время от времени поглядывая наверх, откуда доносились странные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Гейбл криво усмехнулся и пожал плечами. Ситуация складывалась и впрямь неприятная, но изменить что-либо он был не в силах.
— Значит, мы будет сражаться в одиночку. Достичь этого будет несложно, ибо отряды разобщены. Пусть все так и останется. На открытую вражду Фрейзеры и Макфибы не пойдут, а если мы будем держаться на расстоянии от таких ненадежных союзников, это сослужит нам хорошую службу.
— Ты хочешь от нас слишком многого, — заметил Джастис.
— И это говоришь мне ты, умелый и храбрый воин? Стыдись!
Услышав этот упрек, смешанный с комплиментом, Джастис рассмеялся:
— Когда ты начинаешь рассыпаться в похвалах, я всегда знаю, что нас ждут неприятности!
В ответ Гейбл тоже рассмеялся, но веселость его была недолгой. Он всей душой желал, чтобы битва быстрее окончилась, а Фрейзеры и Макфибы уползли в свои норы. А больше всего рыцарю хотелось, чтобы в его постели вновь очутилась Эйнсли, живая и невредимая. Надежда эта была почти несбыточной, и Гейблу оставалось только молиться, чтобы Господь Бог милостиво отнесся к его желаниям.
Глава 18
— Вон там лежит Кенгарвей, — негромко произнес Джастис, подъезжая к Гейблу.
— Да, именно там, — отозвался тот рассеянно.
Его взор был устремлен на замок, недавно восстановленный после пожара, а в голове билась одна мысль — каковы будут его дальнейшие шаги?
Джастис обернулся и посмотрел на отряд людей Бельфлера, которые ждали сигнала к началу битвы. Они собрались в густом лесу, прячась под деревьями. Стоит им придвинуться хотя бы на несколько ярдов, и они окажутся на обширном открытом пространстве, окружающем Кенгарвей, и тогда стражники, выстроившиеся на высоких стенах замка, непременно заметят неприятеля — если, конечно, они не слепы и не спят. Джастис был уверен, что их отряд не будет проявлять нетерпение, понимая, что Гейблу нужно в последний раз взвесить все сильные и слабые стороны Кенгарвея, а вот Фрейзеры и Макфибы вряд ли будут ждать долго.
— Кузен, наши союзники начинают беспокоиться, — заметил он, приближаясь к Гейблу и пытаясь вывести его из задумчивости.
Гейбл тоже обернулся и увидел, что Фрейзеры и Макфибы рвутся в бой. Каждый старался хоть на шаг опередить другого.
— И тот, и другой так стремятся быть первыми, что скоро окажутся вне прикрытия деревьев.
— Я понимаю твои колебания, Гейбл, но если ты хочешь спасти хоть кого-нибудь из Макнейрнов, не стоит слишком медлить.
— Ты прав. Иначе Фрейзеры и Макфибы затопчут нас своими конями — уж больно им не терпится ввязаться в драку.
— Они стремятся к этому с тех самых пор, как король разрешил им присоединиться к нам. О чем ты думаешь? Строишь новые планы или ждешь некоего чуда, которое позволит тебе проникнуть за толстые стены Кенгарвея и разыскать Эйнсли до того, как начнется сражение?
Гейбл улыбнулся:
— Это, несомненно, подняло бы мое настроение! Нет, никаких новых планов я не строю. Скажи лучникам, чтобы были наготове. Как только мы начнем атаку, весь Кенгарвей будет смотреть на нас, но недолго.
— Желаю удачи, кузен. Все наши воины знают, что должны попытаться обнаружить Эйнсли до того, как это сделают Фрейзеры или Макфибы. Если девушку будут отыскивать столько глаз, я уверен, что она скоро найдется!
Гейбл кивнул. Он хотел бы разделить уверенность кузена, но понимал, что все обстоит не так просто. Опыт подсказывал рыцарю, что, как только начнется битва, вокруг воцарятся хаос и разрушение. Отыскать Эйнсли среди множества людей — сражающихся, в панике спасающихся бегством или преследующих врага — может оказаться делом почти невозможным. Слишком часто Гейблу самому приходилось ждать конца сражения, чтобы понять, что случилось с его родичами, хотя де Амальвилли почти всегда одерживали победу. Подавая знак к началу атаки, Гейбл от души надеялся, что Эйнсли все-таки удалось каким-то чудом ускользнуть из Кенгарвея.
Странный звук вырвал Эйнсли из объятий сна. Нахмурившись, она поднялась со своего жесткого ложа и нетвердой походкой приблизилась к решетке. Проклятие! Как она ослабела за последние дни! И не мудрено — жестокое избиение, которому подверг ее отец, пронизывающий холод и сырость темницы, почти полное отсутствие пищи сделали свое дело. Голод, постоянно терзавший девушку, не позволял ей ни выздороветь, ни противостоять пагубному воздействию заточения.
Цепляясь за скользкие, влажные прутья, Эйнсли взглянула на своего тощего узкоглазого стража. За неделю, что он просидел напротив ее узилища, девушке удалось узнать только одно — что этого парня зовут Роберт. Да и этой скудной информацией она была обязана другому стражу, который однажды окликнул напарника по имени. Убедившись в первые же два дня, что из парня и слова не вытянешь, Эйнсли прекратила попытки нарушить молчание и смирилась с ненавязчивым присутствием Роберта. То, что сейчас он явно нервничал, убедило девушку, что слух ее не обманул. Она внимательно прислушалась и вдруг поняла, что это за звук. Мурашки побежали по спине Эйнсли.
— На нас напали! — вскричала девушка.
Ее терзали противоречивые чувства — страх за себя, за братьев да и за всех обитателей Кенгарвея и в то же время огромное облегчение. Предстоящее сражение сулило опасность, но и означало, что Гейбл где-то близко.
— Да нет, — возразил Роберт с сомнением в голосе. Голос этот звучал почти басом, что было удивительно, если учесть комплекцию парня. — Наверное, это твой отец опять рассердился на кого-то…
— Ты прав — когда мой отец в гневе, его рев может быть очень громким, однако сейчас до нас доносится не его голос. Началась битва! — На это Роберт ничего не ответил, и Эйнсли про себя чертыхнулась. — Ты не раз сражался бок о бок с моим отцом. Уж если я поняла, что идет бой, ты тоже наверняка это понял!
— Ну да, ты права, — нехотя выдавил из себя парень, терзаемый сомнениями, как ему быть дальше. — Но мне приказали сидеть здесь и сторожить тебя!
— И ты хочешь, чтобы мы покорно ждали, пока сюда не придут враги?
— Враг ни за что на свете не проникнет в глубь Кенгарвея!
— А если мы умрем здесь, глупец?
— Такое возможно, но вовсе не обязательно. А вот если я освобожу тебя, а потом окажется, что мы неправильно оценили происходящее наверху, мне точно не поздоровится. Твой отец убьет меня без колебаний за то, что я посмел его ослушаться.
На это Эйнсли было нечего возразить. Она понимала, что парень сказал сущую правду. Не отпуская решетки, она боролась со страхом и подступающим гневом. Неужели этот дурень не способен разумно мыслить? С минуту она пристально следила за Робертом, который, явно нервничая, начал мерить шагами узкое пространство, время от времени поглядывая наверх, откуда доносились странные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86