Я считаю, что ты — само очарование, женщина, которая может свести с ума любого мужчину и от одной улыбки которой вся кровь во мне вскипает. Как только я приду в себя после твоих головокружительных опытов, я постараюсь доказать, как ценю твою необузданность. Ведь именно она позволяет тебе делать все, что ты хочешь, даже на любовном ложе!
Эйнсли прижалась к Гейблу и довольно заурчала, нежась в его объятиях. Она не до конца поняла смысл его слов и не была уверена, что должна принимать их всерьез, но слушать Гейбла было для нее удовольствием. За этими словами читался искренний восторг, так же как в его глазах. Она поняла, что удивила его, поскольку ни одна женщина до нее не вела себя с ним так, как она, и это тоже было приятно. Если она хочет остаться в его памяти, то должна чем-то отличаться от женщин, которых он знал до нее. По тому, как вел себя Гейбл, Эйнсли ощутила, что первый шаг в этом направлении сделан ею верно. Пусть она еще не слишком искушена в любовной игре, она по крайней мере ведет ее своеобразно. Конечно, сейчас это кажется слабым утешением. Ведь от Гейбла ей хочется совсем другого — любви… Ну ничего, когда-нибудь она вспомнит сегодняшнюю ночь как одну из самых счастливых в своей жизни. Эйнсли еще могла смириться с тем, что Гейбл ее не любит, с тем, что после возвращения в Кенгарвей они больше никогда не увидятся, но думать, что он вообще забудет ее — эта мысль была поистине нестерпима. Сейчас она молила Господа только об одном — дать ей еще немного времени, чтобы она сумела навеки запечатлеться в памяти Гейбла…
Глава 12
— Пришел еще один ответ от твоего отца, — объявил Гейбл, входя в спальню Эйнсли.
Сидя на овечьей шкуре у камина и напряженно сжав в руке гребень, девушка молча смотрела, как рыцарь приближается к ней. Удовольствие, которое она только что испытала, приняв горячую ванну, мгновенно улетучилось при этом сообщении. Глубоко вздохнув, чтобы привести в порядок свои чувства, Эйнсли начала неторопливо причесываться.
Прошло две недели с того ужасного дня, когда Эйнсли чуть не замерзла во время вьюги. Она позволила себе расслабиться, окунуться в безмятежное счастье и покой. Дни девушка проводила в гостеприимных стенах Бельфлера, а ночи — в жарких объятиях Гейбла. Фрейзеры уехали, Страшила свободно разгуливал по всему замку, Рональд почти совсем поправился, а сама Эйнсли полностью отдалась страсти, которая при всяком удобном случае бросала их с Гейблом в объятия друг друга. Как легко было отбросить все сомнения и тревоги и жить только сегодняшним днем! И вот отец грубо вторгся в ее грезы, разом вернув Эйнсли на грешную землю. Все, на что она могла надеяться, — это что отец и на этот раз проявляет упрямство и снова затягивает переговоры, но по выражению лица Гейбла Эйнсли поняла, что сейчас дело обстоит не так.
— Отец хочет, чтобы я вернулась домой? — спросила она, стараясь отбросить эмоции и взглянуть правде в глаза.
— Собственно говоря, он и сейчас не принял все мои условия, — уклончиво ответил Гейбл, опускаясь на шкуру рядом с Эйнсли.
— Гейбл, не тяни! Сколько он предлагает?
— Слишком мало.
— Гейбл! Что сказал мой отец?
— Что выкупит тебя, а ты, если пожелаешь, можешь взять с собой Рональда. За него он не даст ни гроша.
— Неблагодарный ублюдок! — вырвалось у Эйнсли.
Презрительное отношение отца к Рональду всегда возмущало девушку. Ведь старик так предан им, так благороден!
— Иногда мне приходит в голову, что отец потому так ненавидит Рональда, что никогда не сможет стать таким, как он.
— Возможно, ты права. Некоторые люди и впрямь не в силах признать достоинства других.
Эйнсли, несмотря на свое подавленное настроение, невольно рассмеялась, и Гейбл тоже улыбнулся.
— И когда меня отошлют в Кенгарвей? — спросила она тихо.
Всю ее смешливость как рукой сняло — разговор шел о слишком невеселых вещах.
— Мы выезжаем через три дня. Встреча с твоими родичами произойдет у реки.
Эйнсли продолжала расчесывать волосы. «Проклятие!» — выругался про себя Гейбл. Из-за волос он не видит ее лица, а ему хотелось понять, что она чувствует, покидая Бельфлер — и его. Конечно, это ничего не изменит: больше он не может держать Эйнсли здесь. Их связала страсть, которой он доселе не испытывал и которая наверняка больше не посетит его, но он не имеет права нарушать свои жизненные планы. Следует помнить и о том, что от него зависит благополучие многих людей и благоденствие Бельфлера. И хотя это, несомненно, еще один удар по гордости Эйнсли, Гейбл почему-то желал, чтобы она хоть как-то обнаружила перед ним свои чувства. Теперь, когда в их распоряжении остались считанные дни, он хотел удостовериться, что навсегда останется в ее мыслях и сердце.
— У нас с тобой впереди лишь несколько дней, Эйнсли, — сказал Гейбл, устраиваясь рядом с ней и начиная расчесывать ее влажные волосы.
— Я знаю. — Она вздохнула и подняла на него глаза. — Честно говоря, я удивлена, что отец так быстро пошел на уступки.
— А по-моему, он долго упрямился.
— Ты не знаешь моего отца. Если бы он захотел, то мог бы тянуть с выкупом хоть целый год!
— Но ведь тогда он подвергал бы твою жизнь опасности! Он же не может не понимать этого…
— Да нет, он догадывается, что в Бельфлере мне ничего не грозит. Он много слышал о тебе, Гейбл, с тех пор как ты первый раз разжег очаг в своем прекрасном новом замке. Как ты думаешь, почему мой отец все еще жив, хотя очень многие пытались убить его?
— Опыт и удача, — кратко ответил Гейбл, откладывая гребень и привлекая к себе Эйнсли.
— Ну конечно, но только отчасти. — Прислонившись к Гейблу, Эйнсли уставилась на огонь. — Отец знает, что, для того чтобы надежнее защищаться, надо как можно лучше изучить своих врагов. Скоро и ты попадешь в их число. Употреби мой отец свою сметливость и мастерство на правое дело, не сомневаюсь, что он стал бы великим человеком. Но, к сожалению, и то, и другое было использовано совсем не так, как следовало… Я поняла это еще ребенком. Наверное, поэтому иногда он просто выводит меня из себя!
Гейбл спустил накидку с плеча Эйнсли и нежным поцелуем прикоснулся к шелковистой коже.
— Наверное, он прочел в твоих глазах, что ты о нем думаешь, и потому так ненавидит Рональда. Он понимает, что сравнение с твоим кузеном говорит не в его пользу.
Эйнсли на минуту задумалась — такая мысль не приходила ей в голову, — а потом пожала плечами:
— Мне трудно поверить, что моего отца хоть в какой-то степени волнует, что я о нем думаю. Наверное, в нем просто говорит оскорбленное самолюбие. Я вспоминаю один странный случай, о причинах которого могу только догадываться. Однажды, когда мне было одиннадцать лет, Рональд заболел и из опасения меня заразить не позволял, как обычно, быть с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Эйнсли прижалась к Гейблу и довольно заурчала, нежась в его объятиях. Она не до конца поняла смысл его слов и не была уверена, что должна принимать их всерьез, но слушать Гейбла было для нее удовольствием. За этими словами читался искренний восторг, так же как в его глазах. Она поняла, что удивила его, поскольку ни одна женщина до нее не вела себя с ним так, как она, и это тоже было приятно. Если она хочет остаться в его памяти, то должна чем-то отличаться от женщин, которых он знал до нее. По тому, как вел себя Гейбл, Эйнсли ощутила, что первый шаг в этом направлении сделан ею верно. Пусть она еще не слишком искушена в любовной игре, она по крайней мере ведет ее своеобразно. Конечно, сейчас это кажется слабым утешением. Ведь от Гейбла ей хочется совсем другого — любви… Ну ничего, когда-нибудь она вспомнит сегодняшнюю ночь как одну из самых счастливых в своей жизни. Эйнсли еще могла смириться с тем, что Гейбл ее не любит, с тем, что после возвращения в Кенгарвей они больше никогда не увидятся, но думать, что он вообще забудет ее — эта мысль была поистине нестерпима. Сейчас она молила Господа только об одном — дать ей еще немного времени, чтобы она сумела навеки запечатлеться в памяти Гейбла…
Глава 12
— Пришел еще один ответ от твоего отца, — объявил Гейбл, входя в спальню Эйнсли.
Сидя на овечьей шкуре у камина и напряженно сжав в руке гребень, девушка молча смотрела, как рыцарь приближается к ней. Удовольствие, которое она только что испытала, приняв горячую ванну, мгновенно улетучилось при этом сообщении. Глубоко вздохнув, чтобы привести в порядок свои чувства, Эйнсли начала неторопливо причесываться.
Прошло две недели с того ужасного дня, когда Эйнсли чуть не замерзла во время вьюги. Она позволила себе расслабиться, окунуться в безмятежное счастье и покой. Дни девушка проводила в гостеприимных стенах Бельфлера, а ночи — в жарких объятиях Гейбла. Фрейзеры уехали, Страшила свободно разгуливал по всему замку, Рональд почти совсем поправился, а сама Эйнсли полностью отдалась страсти, которая при всяком удобном случае бросала их с Гейблом в объятия друг друга. Как легко было отбросить все сомнения и тревоги и жить только сегодняшним днем! И вот отец грубо вторгся в ее грезы, разом вернув Эйнсли на грешную землю. Все, на что она могла надеяться, — это что отец и на этот раз проявляет упрямство и снова затягивает переговоры, но по выражению лица Гейбла Эйнсли поняла, что сейчас дело обстоит не так.
— Отец хочет, чтобы я вернулась домой? — спросила она, стараясь отбросить эмоции и взглянуть правде в глаза.
— Собственно говоря, он и сейчас не принял все мои условия, — уклончиво ответил Гейбл, опускаясь на шкуру рядом с Эйнсли.
— Гейбл, не тяни! Сколько он предлагает?
— Слишком мало.
— Гейбл! Что сказал мой отец?
— Что выкупит тебя, а ты, если пожелаешь, можешь взять с собой Рональда. За него он не даст ни гроша.
— Неблагодарный ублюдок! — вырвалось у Эйнсли.
Презрительное отношение отца к Рональду всегда возмущало девушку. Ведь старик так предан им, так благороден!
— Иногда мне приходит в голову, что отец потому так ненавидит Рональда, что никогда не сможет стать таким, как он.
— Возможно, ты права. Некоторые люди и впрямь не в силах признать достоинства других.
Эйнсли, несмотря на свое подавленное настроение, невольно рассмеялась, и Гейбл тоже улыбнулся.
— И когда меня отошлют в Кенгарвей? — спросила она тихо.
Всю ее смешливость как рукой сняло — разговор шел о слишком невеселых вещах.
— Мы выезжаем через три дня. Встреча с твоими родичами произойдет у реки.
Эйнсли продолжала расчесывать волосы. «Проклятие!» — выругался про себя Гейбл. Из-за волос он не видит ее лица, а ему хотелось понять, что она чувствует, покидая Бельфлер — и его. Конечно, это ничего не изменит: больше он не может держать Эйнсли здесь. Их связала страсть, которой он доселе не испытывал и которая наверняка больше не посетит его, но он не имеет права нарушать свои жизненные планы. Следует помнить и о том, что от него зависит благополучие многих людей и благоденствие Бельфлера. И хотя это, несомненно, еще один удар по гордости Эйнсли, Гейбл почему-то желал, чтобы она хоть как-то обнаружила перед ним свои чувства. Теперь, когда в их распоряжении остались считанные дни, он хотел удостовериться, что навсегда останется в ее мыслях и сердце.
— У нас с тобой впереди лишь несколько дней, Эйнсли, — сказал Гейбл, устраиваясь рядом с ней и начиная расчесывать ее влажные волосы.
— Я знаю. — Она вздохнула и подняла на него глаза. — Честно говоря, я удивлена, что отец так быстро пошел на уступки.
— А по-моему, он долго упрямился.
— Ты не знаешь моего отца. Если бы он захотел, то мог бы тянуть с выкупом хоть целый год!
— Но ведь тогда он подвергал бы твою жизнь опасности! Он же не может не понимать этого…
— Да нет, он догадывается, что в Бельфлере мне ничего не грозит. Он много слышал о тебе, Гейбл, с тех пор как ты первый раз разжег очаг в своем прекрасном новом замке. Как ты думаешь, почему мой отец все еще жив, хотя очень многие пытались убить его?
— Опыт и удача, — кратко ответил Гейбл, откладывая гребень и привлекая к себе Эйнсли.
— Ну конечно, но только отчасти. — Прислонившись к Гейблу, Эйнсли уставилась на огонь. — Отец знает, что, для того чтобы надежнее защищаться, надо как можно лучше изучить своих врагов. Скоро и ты попадешь в их число. Употреби мой отец свою сметливость и мастерство на правое дело, не сомневаюсь, что он стал бы великим человеком. Но, к сожалению, и то, и другое было использовано совсем не так, как следовало… Я поняла это еще ребенком. Наверное, поэтому иногда он просто выводит меня из себя!
Гейбл спустил накидку с плеча Эйнсли и нежным поцелуем прикоснулся к шелковистой коже.
— Наверное, он прочел в твоих глазах, что ты о нем думаешь, и потому так ненавидит Рональда. Он понимает, что сравнение с твоим кузеном говорит не в его пользу.
Эйнсли на минуту задумалась — такая мысль не приходила ей в голову, — а потом пожала плечами:
— Мне трудно поверить, что моего отца хоть в какой-то степени волнует, что я о нем думаю. Наверное, в нем просто говорит оскорбленное самолюбие. Я вспоминаю один странный случай, о причинах которого могу только догадываться. Однажды, когда мне было одиннадцать лет, Рональд заболел и из опасения меня заразить не позволял, как обычно, быть с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86