— И я тоже хочу.
— Ты меня не видишь?
— Я тебя чувствую. Я тебя почувствовал — и вот я здесь. С тобой.
— Я хочу быть с тобой, — сказала она.
Может, он хотел что-то ответить, а может, и нет. Сон вдруг прервался, и Хильдрид поднялась на локте. Викинги уже разошлись спать, и лишь двое дозорных готовились сидеть у огня всю ночь — им предстояло отсыпаться на палубе драккара. Рядом с ней, тоже в объятиях вывороченных из земли корней, спал Альв. Лицо у него было спокойное, даже счастливое.
«Кого он видит во сне? — подумала она невольно. — Может, девушку, которую любил когда-то, но с которой не свела судьба? Или кого-то еще? »
Утром она уже была совершенно спокойна и почти безмятежна. И если что-то тревожное еще оставалось в глубине ее души, то никто не мог бы этого увидеть. Весь день пути до остановки на ночь она делала все, что необходимо, почти ни с кем ни о чем не разговаривала и, казалось, была погружена в собственные мысли. То и дело Альв обращал на нее озабоченный взгляд, но она и ему не отвечала. А когда выбрали место для ночлега и на плечах вынесли драккар на берег, она прислушалась и, вдруг заулыбавшись, сказала Альву:
— Слышишь? Играют.
Викинг прислушался. Действительно, откуда-то из леса, едва слышно, доносился звук, который Альву уже однажды доводилось слышать. Звук волынки, инструмента, на котором, кажется, играют скотты. Мерзкий инструментишка.
Хотя, впрочем, доносящийся издалека звук был почти приятным.
Глава 15
Едва ли в трех милях севернее парень в оборванной одежде местного — сером длинном пледе, обернутом вокруг тела, таком грязном, что и клеток-то на нем не рассмотреть — пробирался по лесу вдоль берега. Несмотря на то, что земли эти были ему знакомы с детства, он то и дело оступался, вяз в зарослях, может, потому, что слишком спешил.
Босые ноги больно кололи мелкие камни, прячущиеся во мху. Чтоб добраться до бухты, пришлось карабкаться по скалам, потому что в обход идти было бы слишком долго, а парень торопился. Он ухнул бегом по склону вниз, и тут же попал в руки дозорного викинга в кожаном доспехе поверх грязной рубахи, воняющей прогорклым салом. Тот, изумленный прыгнувшим прямо на него местным жителем, был так ошеломлен, что даже не попытался схватиться за меч. Обошелся сильным ударом кулака в лицо. От мощного тычка парень кубарем покатился на землю.
Привычки в нем оказались сильнее, чем иные соображения, а страх — даже сильнее, чем привычки. Он ловко перевернулся на четвереньки и, не торопясь подняться на ноги, попытался броситься под защиту кустов и еловой поросли, но очнувшийся от изумления викинг выхватил меч и, прыгнув вперед, опустил его плашмя на спину убегающего. Ударил совсем слегка, но руки у парня подломились, колени ослабли, и он зарылся носом в мох. Через пару мгновений его к тому же придавил сапог дозорного.
— Стой. Куда? — гаркнул оправившийся от удивления викинг.
Через четверть часа парень в грязном обтрепанном пледе уже стоял перед предводителем небольшого отряда. Презрительно поглядывая на местного оборванца, викинги даже не стали его связывать — мол, разве он того стоит? Просто подволокли поближе к херсиру, сидевшему у костра, рядом с котлом, где кипела вода с кашей и распространяла вокруг себя приятный аромат копченого сальца.
Раннее утро едва забрезжило серым светом, больше похожим на вечерний полусумрак. Куда спешили эти воины, никто не мог знать. Местные жители лишь порадовались бы, что викинги так скоро уходят — они лишь переночевали здесь, в бухте, и вот уже завтракали перед выступлением. Херсир — худой светловолосый воин, очень молодой, но с таким пронзительным и холодным взглядом, который приличествовал, наверное, мужчине куда более старшему — отвлекся от беседы с одним из своих ближайших сподвижников и лениво взглянул на пленника.
— Ты скотт? — спросил он медленно, по-нордвегрски калеча слова саксонского языка.
— Да, — парень нервно кивнул.
— Ты из селения поблизости?
— Да.
— Зачем ты пришел? О чем хочешь рассказать?
— Я, — скотт сглотнул. — Я… Там, в соседней бухте — корабль с полосатыми парусами. Такой же, как у вас.
— Почему меня это может интересовать?
— У них много золота. Богатые дары, которые они везут на север.
— Дары? — херсир поднял бровь. — От кого и кому? И откуда тебе все это известно? — парень молчал, холодея под его взглядом. — Лжешь, не так ли? Зачем тебе нужно, чтоб мои люди схватились с теми, кто ночует в соседней бухте?
— Я же знаю, что живущие на Северных островах норманны враждуют со всеми остальными. Разве вы не с Северных островов?
Херсир неторопливо кивнул. Он смотрел на собеседника сосредоточенно и бесстрастно.
— Что же там, в соседней бухте, за отряд?
— Небольшой отряд, — убежденно настаивал парень. — Им предводительствует женщина. Странная такая, — и умолк, заметив, как изменилось лицо норманна. Тот поднялся, подался вперед и схватил скотта за локоть. Больно сжал.
— Ты видел эту женщину?
— На этот раз… Нет.
— А раньше?
— Видел. Видел. Она приводила своих людей к нам в деревню. Но я узнал этот корабль. Я его ни с каким не спутаю…
Он умолк, когда глаза херсира оказались совсем близко от его глаз, и холодная синева взгляда викинга парализовала его.
— Именно поэтому ты хочешь, чтоб мой отряд напал на ее отряд? Верно? Отомстить желаешь?
Солгать под его взглядом было невозможно, и парень кивнул.
Казалось, норманна это успокоило. Он обвел взглядом своих людей — кто-то внимательно слушал, кого-то больше занимала каша в котелке.
— Так-так… Женщина, говоришь? Как она выглядит?
— Такая… Высокая. Коротко стриженая, с трудом угадаешь, что баба.
— А ты как угадал?
Парень потупился.
— Дрался с ней, — признался он. — Когда она на меня напала. Я с ней дрался и… рубашку ей порвал. На груди.
Херсир расхохотался, слегка запрокинув голову. Он напомнил того огромного норманна, которого парень видел краем глаза в соседской большой деревне. Норманна, явившегося сказать, что весь этот край отныне будет платить ему дань. Заодно, говорят, он зарубил прежнего владетеля этого края, его сыновей и братьев. О прежнем хозяине крестьяне нисколько не сожалели.
— Забавно. Кто победил в драке?
— Она… Ей помогли…
— Лжешь. С таким, как ты, она и в одиночку могла бы справиться, — с презрением бросил молодой викинг. Он поднялся, не обращая внимания на кашу с салом, миску с которой ему протягивал недавний собеседник. — Да. Мы пойдем в соседнюю бухту. И схватимся с воинами, которые там ночуют. А ты, скотт, пойдешь с нами. И если ты солгал, если там чей-то еще отряд, не отряд Равнемерк, ты пожалеешь, что родился на свет. Не будь я Харальд Эйриксон, если судьба короля Элля[44] покажется тебе завидной. Глаз с него не спускайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Ты меня не видишь?
— Я тебя чувствую. Я тебя почувствовал — и вот я здесь. С тобой.
— Я хочу быть с тобой, — сказала она.
Может, он хотел что-то ответить, а может, и нет. Сон вдруг прервался, и Хильдрид поднялась на локте. Викинги уже разошлись спать, и лишь двое дозорных готовились сидеть у огня всю ночь — им предстояло отсыпаться на палубе драккара. Рядом с ней, тоже в объятиях вывороченных из земли корней, спал Альв. Лицо у него было спокойное, даже счастливое.
«Кого он видит во сне? — подумала она невольно. — Может, девушку, которую любил когда-то, но с которой не свела судьба? Или кого-то еще? »
Утром она уже была совершенно спокойна и почти безмятежна. И если что-то тревожное еще оставалось в глубине ее души, то никто не мог бы этого увидеть. Весь день пути до остановки на ночь она делала все, что необходимо, почти ни с кем ни о чем не разговаривала и, казалось, была погружена в собственные мысли. То и дело Альв обращал на нее озабоченный взгляд, но она и ему не отвечала. А когда выбрали место для ночлега и на плечах вынесли драккар на берег, она прислушалась и, вдруг заулыбавшись, сказала Альву:
— Слышишь? Играют.
Викинг прислушался. Действительно, откуда-то из леса, едва слышно, доносился звук, который Альву уже однажды доводилось слышать. Звук волынки, инструмента, на котором, кажется, играют скотты. Мерзкий инструментишка.
Хотя, впрочем, доносящийся издалека звук был почти приятным.
Глава 15
Едва ли в трех милях севернее парень в оборванной одежде местного — сером длинном пледе, обернутом вокруг тела, таком грязном, что и клеток-то на нем не рассмотреть — пробирался по лесу вдоль берега. Несмотря на то, что земли эти были ему знакомы с детства, он то и дело оступался, вяз в зарослях, может, потому, что слишком спешил.
Босые ноги больно кололи мелкие камни, прячущиеся во мху. Чтоб добраться до бухты, пришлось карабкаться по скалам, потому что в обход идти было бы слишком долго, а парень торопился. Он ухнул бегом по склону вниз, и тут же попал в руки дозорного викинга в кожаном доспехе поверх грязной рубахи, воняющей прогорклым салом. Тот, изумленный прыгнувшим прямо на него местным жителем, был так ошеломлен, что даже не попытался схватиться за меч. Обошелся сильным ударом кулака в лицо. От мощного тычка парень кубарем покатился на землю.
Привычки в нем оказались сильнее, чем иные соображения, а страх — даже сильнее, чем привычки. Он ловко перевернулся на четвереньки и, не торопясь подняться на ноги, попытался броситься под защиту кустов и еловой поросли, но очнувшийся от изумления викинг выхватил меч и, прыгнув вперед, опустил его плашмя на спину убегающего. Ударил совсем слегка, но руки у парня подломились, колени ослабли, и он зарылся носом в мох. Через пару мгновений его к тому же придавил сапог дозорного.
— Стой. Куда? — гаркнул оправившийся от удивления викинг.
Через четверть часа парень в грязном обтрепанном пледе уже стоял перед предводителем небольшого отряда. Презрительно поглядывая на местного оборванца, викинги даже не стали его связывать — мол, разве он того стоит? Просто подволокли поближе к херсиру, сидевшему у костра, рядом с котлом, где кипела вода с кашей и распространяла вокруг себя приятный аромат копченого сальца.
Раннее утро едва забрезжило серым светом, больше похожим на вечерний полусумрак. Куда спешили эти воины, никто не мог знать. Местные жители лишь порадовались бы, что викинги так скоро уходят — они лишь переночевали здесь, в бухте, и вот уже завтракали перед выступлением. Херсир — худой светловолосый воин, очень молодой, но с таким пронзительным и холодным взглядом, который приличествовал, наверное, мужчине куда более старшему — отвлекся от беседы с одним из своих ближайших сподвижников и лениво взглянул на пленника.
— Ты скотт? — спросил он медленно, по-нордвегрски калеча слова саксонского языка.
— Да, — парень нервно кивнул.
— Ты из селения поблизости?
— Да.
— Зачем ты пришел? О чем хочешь рассказать?
— Я, — скотт сглотнул. — Я… Там, в соседней бухте — корабль с полосатыми парусами. Такой же, как у вас.
— Почему меня это может интересовать?
— У них много золота. Богатые дары, которые они везут на север.
— Дары? — херсир поднял бровь. — От кого и кому? И откуда тебе все это известно? — парень молчал, холодея под его взглядом. — Лжешь, не так ли? Зачем тебе нужно, чтоб мои люди схватились с теми, кто ночует в соседней бухте?
— Я же знаю, что живущие на Северных островах норманны враждуют со всеми остальными. Разве вы не с Северных островов?
Херсир неторопливо кивнул. Он смотрел на собеседника сосредоточенно и бесстрастно.
— Что же там, в соседней бухте, за отряд?
— Небольшой отряд, — убежденно настаивал парень. — Им предводительствует женщина. Странная такая, — и умолк, заметив, как изменилось лицо норманна. Тот поднялся, подался вперед и схватил скотта за локоть. Больно сжал.
— Ты видел эту женщину?
— На этот раз… Нет.
— А раньше?
— Видел. Видел. Она приводила своих людей к нам в деревню. Но я узнал этот корабль. Я его ни с каким не спутаю…
Он умолк, когда глаза херсира оказались совсем близко от его глаз, и холодная синева взгляда викинга парализовала его.
— Именно поэтому ты хочешь, чтоб мой отряд напал на ее отряд? Верно? Отомстить желаешь?
Солгать под его взглядом было невозможно, и парень кивнул.
Казалось, норманна это успокоило. Он обвел взглядом своих людей — кто-то внимательно слушал, кого-то больше занимала каша в котелке.
— Так-так… Женщина, говоришь? Как она выглядит?
— Такая… Высокая. Коротко стриженая, с трудом угадаешь, что баба.
— А ты как угадал?
Парень потупился.
— Дрался с ней, — признался он. — Когда она на меня напала. Я с ней дрался и… рубашку ей порвал. На груди.
Херсир расхохотался, слегка запрокинув голову. Он напомнил того огромного норманна, которого парень видел краем глаза в соседской большой деревне. Норманна, явившегося сказать, что весь этот край отныне будет платить ему дань. Заодно, говорят, он зарубил прежнего владетеля этого края, его сыновей и братьев. О прежнем хозяине крестьяне нисколько не сожалели.
— Забавно. Кто победил в драке?
— Она… Ей помогли…
— Лжешь. С таким, как ты, она и в одиночку могла бы справиться, — с презрением бросил молодой викинг. Он поднялся, не обращая внимания на кашу с салом, миску с которой ему протягивал недавний собеседник. — Да. Мы пойдем в соседнюю бухту. И схватимся с воинами, которые там ночуют. А ты, скотт, пойдешь с нами. И если ты солгал, если там чей-то еще отряд, не отряд Равнемерк, ты пожалеешь, что родился на свет. Не будь я Харальд Эйриксон, если судьба короля Элля[44] покажется тебе завидной. Глаз с него не спускайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82