Вальдемар освоил науку наблюдать и подмечать каждую мелочь еще в бытность домушником. Это он научил Роберта видеть то, чего другие не замечают. Огли так этому и не научился и поэтому вызывал насмешки солдат, коротавших время у походного костра.
Разумеется, это не имело значения. Он отомстил Роберту. Постоянно посылал его на самые опасные задания, а теперь держал в пожизненном услужении Вальдемара, лучшего друга Роберта. Роберт не собирался с этим мириться.
Обнимая Кларису одной рукой и придерживая капюшон на ее голове другой, Роберт сказал:
– Пойдемте со мной. Вы можете привести себя в порядок в моем коттедже.
Клариса послушно последовала за ним и, как только дверь за ними закрылась, сбросила плащ.
Так странно было видеть ее такой: знакомая осанка, знакомая королевская стать, и в то же время совсем другая внешность. Клариса загримировалась под Кармен и была точной ее копией. Каким-то чудом глаза ее казались темнее, даже форма их изменилась, они стали миндалевидными. Рот ее стал крупнее, губы более полными, более красными. Под скулами она создала тень, за счет чего подбородок казался шире. В черном парике и в мантилье, да еще в красном платье, она, как думал, как надеялся Роберт, могла бы сойти за Кармен и с более близкого расстояния, если бы Огли не стал слишком пристально к ней приглядываться.
Они ждали в тени деревьев: Роберт и Клариса, закутанная в коричневый плащ. Роберт, прекрасно зная Огли, был уверен в том, что тот захочет осмотреть усадьбу и позлорадствовать по поводу того, что он держит в кулаке хозяина такого обширного владения. Огли именно так поступил. Когда Огли выглянул из окна, Роберт шепнул Кларисе: «Пора», – и она вышла на сцену.
Когда Огли отскочил, Роберт позвал Кларису, и она подбежала к нему. Она все еще не знала, зачем он все это делает, но ни о чем больше не спрашивала. И слава Богу, потому что Роберт не хотел ей рассказывать. Он не мог рисковать: а вдруг она откажется морочить голову человеку, которого считала героем. Завтра они подтянут гайки еще одним представлением, и, с помощью Кларисы и милостью Божьей, к тому времени – через два дня – Вальдемар уже будет на корабле в Эдинбургской гавани.
С помощью Кларисы и милостью Божьей.
Она стояла и смотрела на Роберта. Ее янтарные глаза пронизывали его насквозь. Она видела порой то, что он хотел бы скрыть.
– Могу я задать вам вопрос? – Ну вот, началось.
– Разумеется.
– Вы служили под командованием Огли. Что вы о нем думаете?
Хепберн приподнял брови. Этого вопроса он не ожидал.
– Почему вы спрашиваете?
– Он оказался не таким, каким я его себе представляла. Я полагала, что увижу человека неординарного, великого, помышляющего о великом. А он смотрел на меня с вожделением. В присутствии жены.
Хепберн медленно кивнул.
Этот наклон головы сообщил ей все, что ей хотелось узнать.
– Таким образом, он не тот герой, которому мы все поклоняемся.
– Поклоняйтесь ему, если хотите. – Обняв Кларису за талию, Хепберн привлек ее к себе, желая, чтобы она согрела его своим теплом. – Но любите меня.
Несмотря на то что она уже покорилась ему, что так и льнула к нему, Клариса все же спросила:
– Это для полковника Огли я разыгрываю представление? Не так ли?
Она попала в самую точку.
– Почему вы спросили?
– Потому что я подняла голову и увидела, кто смотрит на меня из окна.
Ошеломленный ее дерзостью, Роберт переспросил:
– Вы смотрели на него?
– Да, смотрела. Не переживайте так. – Клариса накрыла его щеку ладонью. – У меня есть зеркало. Я знаю, что мне удалось добиться портретного сходства. Я ведь его одурачила, верно?
Да. Судя по тому, как повел себя Огли, он действительно решил, что видел Кармен. Роберт кивнул, наслаждаясь ласковым теплом ее ладони, прикосновением ее большого пальца к губам.
– Вы обвели его вокруг пальца. Я знал, что у вас получится.
– Значит, игра начинается. – Высвободившись из его объятий, Клариса прошла в спальню и прикрыла за собой дверь.
Роберт окинул взглядом коттедж, он был свидетелем его страданий, нескончаемой муки, не покидавшей его, когда он вернулся с войны. Две комнаты дома тридцать лет назад отдавали гостям, съезжавшимся на праздники, которые устраивала его мать. Гостиная и спальня были просторными, богато убранными и красиво обставленными, хотя мебель несколько устарела. Роберту было комфортно жить тут в одиночестве, и сейчас, с прибытием полковника Огли, эта уединенность его жилища сыграла ему на руку.
Когда дверь спальни отворилась, навстречу ему вышла узнаваемая принцесса Клариса в розовом платье, соскальзывающем с плеч. Подойдя к нему, она повернулась спиной:
– Вы не застегнете мне платье?
Верхняя часть платья была не застегнута, открывая его взгляду золотистую спину и стройную шею принцессы. Он не хотел застегивать ее платье. Он мечтал расстегнуть его и взять прямо сейчас то, что она ему обещала. «Если ты хочешь меня, то я возьму тебя, – сказала она. Потом добавила: – На время».
Он хотел, чтобы это свершилось еще до того, как она исполнит свой долг. Эта женщина испытывала его силы, его решимость довести дело до конца.
С другой стороны, ее затылок, эти крутые золотистые завитки искушали его, и что плохого в том, что он один раз ее поцелует?
Клариса почувствовала теплое прикосновение его губ и блаженно закрыла глаза, празднуя триумф. Вообще-то она могла бы и сама застегнуть платье, но ей надо было убедиться в том, что для Роберта она не просто пешка в его игре. Ей надо было знать, что его влечет к ней так же, как ее – к нему. И она хотела получить этот поцелуй, все его поцелуи.
Он придвинулся к ней вплотную, согревая ее своим телом. Его губы скользили вдоль позвоночника, задерживаясь на каждом позвонке, и ее пробирал холодок до самых кончиков пальцев на ногах. Она покачнулась, слабея от страсти, поражаясь тому, как быстро этот мужчина успел приучить ее к своим ласкам. Она ощущала себя скрипкой, до встречи с Робертом издававшей нестройные звуки. Но теперь, когда его пальцы скользили по ее обнаженной коже, она могла бы сыграть симфонию. Но так звучать она могла лишь в его руках. Лишь для него одного.
Роберт отступил, прочистил горло и торопливо застегнул ей платье. Взяв ее за плечи, он подвел ее к креслу и усадил в него. Она с недоумением уставилась на Роберта.
Вдруг она заметила какое-то движение в окне. Крупный мужчина с волосами песочного цвета, одетый в ливрею слуги, прыгнул в окно прямо на Роберта, обхватив его поперек талии. Мужчины покатились по полу, и Роберт перекинул нападавшего через голову. Тот, что в ливрее, упал на спину, но с криком «Ха!» вскочил на ноги и прыгнул на Роберта. Нападавший был моложе и крупнее Роберта, однако Роберт успел перекатиться по полу и дал парню по голове кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79