— Он помедлил, подбирая нужные слова. — Это было всего лишь смутное ощущение. Доминик выглядела успокоенной, просто лоснилась от удовольствия, как бывало всегда, когда она получала то, что хотела. Нет, она не сделала ни одного неверного шага, не сказала ни одного неверного слова…
— Совсем как мой отец, — тихонько перебила его Агата. — Его тоже нельзя было обмануть. Это индейская кровь сказывается, — удовлетворенно сообщила она Кейт, как если бы этим можно было все объяснить.
— Да, — сказала Кейт с облегчением, хотя мало что поняла. — Во всяком случае, я должна победить Доминик, победить открыто. Потом, когда я докажу не только ей, но и всем остальным, что я честно веду дела и достойна быть во главе всего «Деспардс», я пойду даже на то, чтобы шантажировать ее, если только это сможет остановить ее в противозаконных делах до конца года.
Герцогиня с сомнением покачивала головой, а Блэз мягко сказал:
— Она никогда не поверит тебе, любовь моя. Подумай сама, Кейт. В Гонконге тебя не знают, у тебя нет там никаких связей. Каким же образом тебе удалось установить такую сложную подслушивающую аппаратуру в ее комнате? Без ее ведома? И, главное, почему ты? — Блэз покачал головой. — Доминик сразу поймет, что тебе кто-то помог и что этот «кто-то» — я. Она поймет, что тебе это не могло бы прийти в голову, а мне могло…
— Я об этом не подумала, — призналась Кейт.
— Шантажировать не в твоем стиле, — решительно возразила Герцогиня.
— Кейт права, она должна победить Доминик на аукционе, — задумчиво сказал Блэз. — Она не может сделать ничего другого, кроме как работать не покладая рук, чтобы вырваться вперед. А если запись будет у меня…
— Или у меня, — сказала Герцогиня. Она сжала ручку своего кресла. — Да, это пойдет. Она знает, что я ее терпеть не могу и сделаю все, чтобы она свое получила. — Глаза старой женщины загорелись. — А она не раз подумает, прежде чем пойти против меня.
— Вот этого я и не хотела, — запротестовала Кейт. — Я вас впутала, а ведь она метила в меня.
— Мы все впутаны в это, — перебила ее Агата. — Мальчуган из-за тебя, я из-за него. Она не станет долго сомневаться в том, что я могла наставить «жучков» у нее в квартире, потому что знает, что я никогда ей не доверяла. Она поверит, когда я пригрожу ей разоблачением.
У меня есть для этого способы, а денег больше, чем она может сосчитать. Что она уважает, так это силу. Кроме того, ей известно, что я на твоей стороне. Ведь я сделала музей по твоему совету, верно? И наша Корпорация помогла тебе в Гонконге, она об этом прекрасно знает. Она знает и о моей подозрительности. Нет, — решительным тоном закончила она. — Ты делай то, что должна, девочка. Давай проводи аукцион и старайся вырваться вперед.
А я сделаю все остальное. Так что она оставит тебя и Мальчугана в покое.
— Ты думаешь? — с иронией спросил Блэз.
Агата нахмурилась.
— Ну, тебя, может быть, и нет… такие, как она, всегда хотят вернуть, что имели. Но она знает, чего от тебя можно ждать, и станет осторожнее.
— Мне нравится эта идея, — сказал он. — Как ты и сказала, единственное, что она уважает, — это силу, и она крепко подумает, прежде чем пойдет против тебя.
— Ну, — она повернулась к Кейт. — Я знаю, что этот твой аукцион позволит тебе обогнать ее, я хочу знать, насколько.
— Я могу показать тебе последние цифры, — сказал Блэз.
— И мы можем дать им возможность просочиться куда следует. Новости, если их сообщить кому следует, распространяются быстро.
— И появляются в печати, — с лукавым видом ввернула Герцогиня. — Я владею не одной газетой и несколькими журналами. А еще есть один журналист, который мне кое-чем обязан… Мы сыграем с ней в ее собственную игру.
Но Доминик ухитрилась нанести Кейт еще один удар.
Кейт вернулась в Лондон с ощущением, что ее несдержанность в этот раз оказалась уместной. Они с Блэром и Герцогиней обсудили тактику; она свозила их обоих в Кортланд Парк посмотреть, как подвигается подготовка к аукциону; Блэз подбил последние итоги, из которых следовало, что они с Доминик идут вровень, но, по расчетам Кейт, исходные цены Парка могут достичь — и достигнут, уверенно сказала Кейт, — более десяти миллионов фунтов. Что означало, что Доминик должна провести какой-то потрясающий аукцион в ближайшие два месяца.
Кейт ощущала полную готовность к борьбе и предчувствие победы. Но за три дня до начала аукциона к ней подошел Найджел Марш с каменным лицом и сказал:
— Мне думается, вам следует знать, Кейт, что не только в «Деспардс», но и в светских кругах, и среди наших потенциальных клиентов распространяются невероятно оскорбительные слухи.
— Относительно чего?
— Пожара в Кортланд Парке. Будто бы поджог устроили вы сами. Будто бы вы предприняли столько предосторожностей и собрали там столько людей, чтобы иметь возможность лично спасти коллекции, будто бы пожар самым подходящим образом начался в задней части дома, чтобы дать время и возможность разыграть «чудесное» спасение.
Лицо Кейт побелело.
— Как?
— Именно так. Такие слухи могут свести на нет все наши усилия и предрешить провал предстоящего аукциона.
— Значит, их следует немедленно прекратить.
— Я разговаривал с Джейн Боумен, известной журналисткой, специализирующейся по искусству, и объяснил ей, что слухи не имеют под собой ни малейшего основания. Я даже сказал, если слухи будут продолжаться, мы возбудим судебное дело о привлечении за клевету.
Она обещала напечатать это в завтрашней публикации.
Но одной заметки недостаточно. Нам нужно довести до сведения всех и как можно скорее, что все это подлая ложь, и, если возможно, обнародовать настоящую причину его возникновения.
Зазвонил телефон, Кейт сняла трубку.
— Вы уже слышали? — произнес Николас Чивли.
— Только что.
— Это все чепуха, конечно, я так всем и говорю.
— Мне нужны результаты экспертизы представителей страховых компаний. Я собираюсь выступить с публичным заявлением, если у меня будут эти сведения.
— Я уже пробовал, Кейт. Это первое, что мне пришло в голову, но страховщики говорят, что экспертиза еще не полная. При таких разрушениях это занимает довольно много времени. Они и сейчас там…
— Они не вылезают оттуда целыми днями!
Отчаяние в голосе Кейт заставило Николаса пообещать:
— Я сейчас же отправлюсь к ним снова.
— Это вопрос жизни и смерти, Николас. Либо слухи прекратятся, либо вместо аукциона состоятся мои похороны, а следом и ваши, поскольку вы занимались страховкой дома.
— Я еду немедленно.
— Хорошо. — Кейт положила трубку и обернулась к Найджелу. — Я хочу созвать пресс-конференцию — сейчас же! На кой черт мы держим отдел по связям с общественностью? Почему они до сих пор ничего не сделали?
— Сначала казалось, что слухи вот-вот утихнут… но они неожиданно стали набирать силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Совсем как мой отец, — тихонько перебила его Агата. — Его тоже нельзя было обмануть. Это индейская кровь сказывается, — удовлетворенно сообщила она Кейт, как если бы этим можно было все объяснить.
— Да, — сказала Кейт с облегчением, хотя мало что поняла. — Во всяком случае, я должна победить Доминик, победить открыто. Потом, когда я докажу не только ей, но и всем остальным, что я честно веду дела и достойна быть во главе всего «Деспардс», я пойду даже на то, чтобы шантажировать ее, если только это сможет остановить ее в противозаконных делах до конца года.
Герцогиня с сомнением покачивала головой, а Блэз мягко сказал:
— Она никогда не поверит тебе, любовь моя. Подумай сама, Кейт. В Гонконге тебя не знают, у тебя нет там никаких связей. Каким же образом тебе удалось установить такую сложную подслушивающую аппаратуру в ее комнате? Без ее ведома? И, главное, почему ты? — Блэз покачал головой. — Доминик сразу поймет, что тебе кто-то помог и что этот «кто-то» — я. Она поймет, что тебе это не могло бы прийти в голову, а мне могло…
— Я об этом не подумала, — призналась Кейт.
— Шантажировать не в твоем стиле, — решительно возразила Герцогиня.
— Кейт права, она должна победить Доминик на аукционе, — задумчиво сказал Блэз. — Она не может сделать ничего другого, кроме как работать не покладая рук, чтобы вырваться вперед. А если запись будет у меня…
— Или у меня, — сказала Герцогиня. Она сжала ручку своего кресла. — Да, это пойдет. Она знает, что я ее терпеть не могу и сделаю все, чтобы она свое получила. — Глаза старой женщины загорелись. — А она не раз подумает, прежде чем пойти против меня.
— Вот этого я и не хотела, — запротестовала Кейт. — Я вас впутала, а ведь она метила в меня.
— Мы все впутаны в это, — перебила ее Агата. — Мальчуган из-за тебя, я из-за него. Она не станет долго сомневаться в том, что я могла наставить «жучков» у нее в квартире, потому что знает, что я никогда ей не доверяла. Она поверит, когда я пригрожу ей разоблачением.
У меня есть для этого способы, а денег больше, чем она может сосчитать. Что она уважает, так это силу. Кроме того, ей известно, что я на твоей стороне. Ведь я сделала музей по твоему совету, верно? И наша Корпорация помогла тебе в Гонконге, она об этом прекрасно знает. Она знает и о моей подозрительности. Нет, — решительным тоном закончила она. — Ты делай то, что должна, девочка. Давай проводи аукцион и старайся вырваться вперед.
А я сделаю все остальное. Так что она оставит тебя и Мальчугана в покое.
— Ты думаешь? — с иронией спросил Блэз.
Агата нахмурилась.
— Ну, тебя, может быть, и нет… такие, как она, всегда хотят вернуть, что имели. Но она знает, чего от тебя можно ждать, и станет осторожнее.
— Мне нравится эта идея, — сказал он. — Как ты и сказала, единственное, что она уважает, — это силу, и она крепко подумает, прежде чем пойдет против тебя.
— Ну, — она повернулась к Кейт. — Я знаю, что этот твой аукцион позволит тебе обогнать ее, я хочу знать, насколько.
— Я могу показать тебе последние цифры, — сказал Блэз.
— И мы можем дать им возможность просочиться куда следует. Новости, если их сообщить кому следует, распространяются быстро.
— И появляются в печати, — с лукавым видом ввернула Герцогиня. — Я владею не одной газетой и несколькими журналами. А еще есть один журналист, который мне кое-чем обязан… Мы сыграем с ней в ее собственную игру.
Но Доминик ухитрилась нанести Кейт еще один удар.
Кейт вернулась в Лондон с ощущением, что ее несдержанность в этот раз оказалась уместной. Они с Блэром и Герцогиней обсудили тактику; она свозила их обоих в Кортланд Парк посмотреть, как подвигается подготовка к аукциону; Блэз подбил последние итоги, из которых следовало, что они с Доминик идут вровень, но, по расчетам Кейт, исходные цены Парка могут достичь — и достигнут, уверенно сказала Кейт, — более десяти миллионов фунтов. Что означало, что Доминик должна провести какой-то потрясающий аукцион в ближайшие два месяца.
Кейт ощущала полную готовность к борьбе и предчувствие победы. Но за три дня до начала аукциона к ней подошел Найджел Марш с каменным лицом и сказал:
— Мне думается, вам следует знать, Кейт, что не только в «Деспардс», но и в светских кругах, и среди наших потенциальных клиентов распространяются невероятно оскорбительные слухи.
— Относительно чего?
— Пожара в Кортланд Парке. Будто бы поджог устроили вы сами. Будто бы вы предприняли столько предосторожностей и собрали там столько людей, чтобы иметь возможность лично спасти коллекции, будто бы пожар самым подходящим образом начался в задней части дома, чтобы дать время и возможность разыграть «чудесное» спасение.
Лицо Кейт побелело.
— Как?
— Именно так. Такие слухи могут свести на нет все наши усилия и предрешить провал предстоящего аукциона.
— Значит, их следует немедленно прекратить.
— Я разговаривал с Джейн Боумен, известной журналисткой, специализирующейся по искусству, и объяснил ей, что слухи не имеют под собой ни малейшего основания. Я даже сказал, если слухи будут продолжаться, мы возбудим судебное дело о привлечении за клевету.
Она обещала напечатать это в завтрашней публикации.
Но одной заметки недостаточно. Нам нужно довести до сведения всех и как можно скорее, что все это подлая ложь, и, если возможно, обнародовать настоящую причину его возникновения.
Зазвонил телефон, Кейт сняла трубку.
— Вы уже слышали? — произнес Николас Чивли.
— Только что.
— Это все чепуха, конечно, я так всем и говорю.
— Мне нужны результаты экспертизы представителей страховых компаний. Я собираюсь выступить с публичным заявлением, если у меня будут эти сведения.
— Я уже пробовал, Кейт. Это первое, что мне пришло в голову, но страховщики говорят, что экспертиза еще не полная. При таких разрушениях это занимает довольно много времени. Они и сейчас там…
— Они не вылезают оттуда целыми днями!
Отчаяние в голосе Кейт заставило Николаса пообещать:
— Я сейчас же отправлюсь к ним снова.
— Это вопрос жизни и смерти, Николас. Либо слухи прекратятся, либо вместо аукциона состоятся мои похороны, а следом и ваши, поскольку вы занимались страховкой дома.
— Я еду немедленно.
— Хорошо. — Кейт положила трубку и обернулась к Найджелу. — Я хочу созвать пресс-конференцию — сейчас же! На кой черт мы держим отдел по связям с общественностью? Почему они до сих пор ничего не сделали?
— Сначала казалось, что слухи вот-вот утихнут… но они неожиданно стали набирать силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153