— Француз понял все. — И прежде всего ее уверенностью в том, что вы не справитесь с любыми превосходящими силами противника?
— Я уверена только в собственных силах, — ответила Кейт. — А моя сила совсем в другом.
— Этим она и воспользуется, как обычно.
— Кажется, вы неплохо ее знаете.
— Возможно, лучше многих других, и в течение долгих лет…
Кейт иронически улыбнулась.
— Значит, у нее действительно есть верные и надежные друзья.
Ответная улыбка Рауля была столь же ироничной.
— Они у нее стратегически распределены. — И, очевидно почувствовав реакцию Кейт, он добавил с трезвостью истинного француза:
— Каждый берет то, что может.
«И ты тоже?» — подумала Кейт. Какова же власть Доминик над мужчинами! Даже над таким, как Блэз Чандлер. Кейт вновь ощутила боль. Блэз смертельно оскорбил ее. После той поездки в Колорадо, после того, как они, казалось, достигли взаимопонимания, он оказался способным на такое предательство. Ролло был прав: нельзя верить никому, нигде и никогда.
— Давайте вернемся к столику, — резко произнесла Кейт.
За их столиком никого не было, и, оглянувшись на танцующих, Кейт увидела улыбающееся лицо Николаса над необыкновенно красивым, поднятым кверху личиком. Выражение лица Николаса заставило Кейт отвернуться. «Все пропало, — поняла она, — все пропало…»
Она почувствовала, как глаза ее заволокло слезами.
— Я думаю, мне пора… — удалось ей произнести слабым голосом. — У меня сегодня был трудный день.
— Разрешите мне проводить вас?
— Не нужно. — Ей хотелось побыть одной. — Прошу вас, останьтесь здесь…
— Что мне сказать вашему… приятелю?
— Что у меня разболелась… голова, — тихо сказала Кейт.
— Вы совершаете ошибку, — тихо произнес Рауль.
— Нет, только убеждаюсь в уже совершенной.
Он встал вместе с ней, взял протянутую ему руку и поднес к губам.
— Желаю удачи, — пожелал он искренне.
Кейт заставила себя улыбнуться, затем повернулась и быстро вышла из зала.
В такси, откинувшись на сиденье, она позволила своим печалям полностью завладеть собой. «Ох, Шарлотта, — думала она, — как ты ошиблась! При ней я теряю всякую уверенность…»
Шарлотта позвонила Кейт на следующее утро узнать, как дела.
— Ты не должна была уступать ей, Кейт, — сказала она. — Нужно было продолжать борьбу.
— Каким образом? Она оказывает какое-то завораживающее действие на мужчин. Достаточно одного ее взгляда — и они покорно идут за нею. Она прекрасно знала: я вижу, что она делает. Она наслаждалась этим! Она продемонстрировала мне свою силу.
— Николас не звонил тебе?
— Нет. Я и не жду звонка. Он теперь позвонит, только чтобы сообщить, что Кортланд Парк уплыл в другие руки.
— Ты в этом уверена?
— А зачем иначе она приехала, как ты думаешь? Она не задумается над тем, чтобы переспать с ним или сделать все что угодно, чтобы добиться желаемого. Она может это сделать без раздумий. А я — нет, не могу. Не могу, и все.
— Но ваша презентация — мне казалось, ты была так уверена, что все хорошо.
— В этом-то я и сейчас уверена. У меня просто нет никакой уверенности в Николасе.
Она услышала, как Шарлотта вздыхает.
— Да, на него трудно полагаться. В Сити его считают человеком ненадежным.
— Я никогда на него особенно не рассчитывала. — Кейт то ли вздохнула, то ли всхлипнула.
— Но он также реалист, — бодро сказала Шарлотта. — Его задача — получить от Кортланд Парка как можно больше. Согласно завещанию старика, Николас получает доход с доверительной собственности…
— Как?
— Ты не знала?
— Он никогда не говорил об этом.
— Конечно, и не должен был. Николасу хочется получить все. И тебя, и свои солидные пять процентов. Остальное пойдет на создание фонда для молодых американцев, которые хотят жить и учиться в Европе — что-то наподобие Фулбрайтовской стипендии. Но цель Николаев — получить максимум самому, ему дела нет до неизвестных американских юнцов.
— Это совершенно меняет дело. — Кейт вдруг снова ощутила надежду, которая, казалось, покинула ее навсегда.
— Потому-то он тебе ничего не говорил. Насколько я знаю Николаса, — а я знаю, поверь, — он не изменит из-за твоей сестрицы своего решения. Его репутация бабника просто ширма, за которой кроется его непрекращающийся роман с деньгами. Николас ведет весьма дорогостоящую жизнь. Не вешай нос, Кейт. Если ваши идеи относительно аукциона могут дать лучшую финансовую картину, Николае постарается доверить аукцион вам, что бы там ни предлагала ему Доминик.
— Если даже он сочтет меня ужасной трусихой в любовных делах?
— Николас пока не может позволять себе руководствоваться эмоциями, принимая решения. А в сущности, как все бабники, он просто бессердечный ублюдок.
Кейт мгновенно воспрянула духом.
— Надеюсь, что ты права — как всегда! — воскликнула она. — Знаешь, мне сразу стало лучше.
— Ты очень эмоциональна, Кейт. Не переставай размышлять, даже когда тебя захлестывают эмоции, и помни, что у тебя еще нет опыта твоей сестрицы. Мне кажется, — проницательно заметила Шарлотта, — что именно твоя чистота прежде всего могла привлечь такого закаленного воина, как Николас Чивли, лет восемьдесят назад мамаши советовали бы дочерям держаться от него подальше, а сами в то же время уговаривались с ним о тайных свиданиях. Так или иначе, — весело закончила она, — не считай вчерашнее своим Ватерлоо. Для Николаса важны доходы, а не люди. Я готова побиться об заклад…
И она бы выиграла. Николас Чивли не собирался менять решение, которое принял, как только увидел, что подготовила Кейт Деспард для аукциона Кортланд Парка.
Ее предложения были настолько смелы, что дух захватывало. Экзотическое зрелище, а не аукцион. Представители. двух других аукционных домов предлагали что-то вполне приличное, но Николас сразу, без всяких сомнений почувствовал, что «Деспардс» оставляет их далеко позади.
Он не говорил этого Кейт, потому что она заинтересовала его. Ему уже давно не встречалось такое свежее, нетронутое существо. Его забавляли — но и очаровывали — ее смущение, румянец, ее чистота. Он знал, что ей отчаянно нужен этот аукцион, и его интересовало, как далеко она может зайти ради этого. Скажем, решится ли оказаться в его постели.
Когда, вернувшись к столу, Николас не обнаружил Кейт, он сразу понял, в чем дело. Но, рассудил он, ее можно понять — мало кто может соперничать с Доминик дю Вивье. Он выразил некое приличествующее случаю беспокойство, в то время как Доминик не скрывала своего триумфа. А Николас был последним человеком, способным отринуть такие соблазны.
И действительно, думал он на следующее утро, стоя под душем в роскошной ванной Доминик, все соблазны не обманули его ожиданий, все слухи о Доминик оказались чистой правдой. Он осторожно намыливал пах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Я уверена только в собственных силах, — ответила Кейт. — А моя сила совсем в другом.
— Этим она и воспользуется, как обычно.
— Кажется, вы неплохо ее знаете.
— Возможно, лучше многих других, и в течение долгих лет…
Кейт иронически улыбнулась.
— Значит, у нее действительно есть верные и надежные друзья.
Ответная улыбка Рауля была столь же ироничной.
— Они у нее стратегически распределены. — И, очевидно почувствовав реакцию Кейт, он добавил с трезвостью истинного француза:
— Каждый берет то, что может.
«И ты тоже?» — подумала Кейт. Какова же власть Доминик над мужчинами! Даже над таким, как Блэз Чандлер. Кейт вновь ощутила боль. Блэз смертельно оскорбил ее. После той поездки в Колорадо, после того, как они, казалось, достигли взаимопонимания, он оказался способным на такое предательство. Ролло был прав: нельзя верить никому, нигде и никогда.
— Давайте вернемся к столику, — резко произнесла Кейт.
За их столиком никого не было, и, оглянувшись на танцующих, Кейт увидела улыбающееся лицо Николаса над необыкновенно красивым, поднятым кверху личиком. Выражение лица Николаса заставило Кейт отвернуться. «Все пропало, — поняла она, — все пропало…»
Она почувствовала, как глаза ее заволокло слезами.
— Я думаю, мне пора… — удалось ей произнести слабым голосом. — У меня сегодня был трудный день.
— Разрешите мне проводить вас?
— Не нужно. — Ей хотелось побыть одной. — Прошу вас, останьтесь здесь…
— Что мне сказать вашему… приятелю?
— Что у меня разболелась… голова, — тихо сказала Кейт.
— Вы совершаете ошибку, — тихо произнес Рауль.
— Нет, только убеждаюсь в уже совершенной.
Он встал вместе с ней, взял протянутую ему руку и поднес к губам.
— Желаю удачи, — пожелал он искренне.
Кейт заставила себя улыбнуться, затем повернулась и быстро вышла из зала.
В такси, откинувшись на сиденье, она позволила своим печалям полностью завладеть собой. «Ох, Шарлотта, — думала она, — как ты ошиблась! При ней я теряю всякую уверенность…»
Шарлотта позвонила Кейт на следующее утро узнать, как дела.
— Ты не должна была уступать ей, Кейт, — сказала она. — Нужно было продолжать борьбу.
— Каким образом? Она оказывает какое-то завораживающее действие на мужчин. Достаточно одного ее взгляда — и они покорно идут за нею. Она прекрасно знала: я вижу, что она делает. Она наслаждалась этим! Она продемонстрировала мне свою силу.
— Николас не звонил тебе?
— Нет. Я и не жду звонка. Он теперь позвонит, только чтобы сообщить, что Кортланд Парк уплыл в другие руки.
— Ты в этом уверена?
— А зачем иначе она приехала, как ты думаешь? Она не задумается над тем, чтобы переспать с ним или сделать все что угодно, чтобы добиться желаемого. Она может это сделать без раздумий. А я — нет, не могу. Не могу, и все.
— Но ваша презентация — мне казалось, ты была так уверена, что все хорошо.
— В этом-то я и сейчас уверена. У меня просто нет никакой уверенности в Николасе.
Она услышала, как Шарлотта вздыхает.
— Да, на него трудно полагаться. В Сити его считают человеком ненадежным.
— Я никогда на него особенно не рассчитывала. — Кейт то ли вздохнула, то ли всхлипнула.
— Но он также реалист, — бодро сказала Шарлотта. — Его задача — получить от Кортланд Парка как можно больше. Согласно завещанию старика, Николас получает доход с доверительной собственности…
— Как?
— Ты не знала?
— Он никогда не говорил об этом.
— Конечно, и не должен был. Николасу хочется получить все. И тебя, и свои солидные пять процентов. Остальное пойдет на создание фонда для молодых американцев, которые хотят жить и учиться в Европе — что-то наподобие Фулбрайтовской стипендии. Но цель Николаев — получить максимум самому, ему дела нет до неизвестных американских юнцов.
— Это совершенно меняет дело. — Кейт вдруг снова ощутила надежду, которая, казалось, покинула ее навсегда.
— Потому-то он тебе ничего не говорил. Насколько я знаю Николаса, — а я знаю, поверь, — он не изменит из-за твоей сестрицы своего решения. Его репутация бабника просто ширма, за которой кроется его непрекращающийся роман с деньгами. Николас ведет весьма дорогостоящую жизнь. Не вешай нос, Кейт. Если ваши идеи относительно аукциона могут дать лучшую финансовую картину, Николае постарается доверить аукцион вам, что бы там ни предлагала ему Доминик.
— Если даже он сочтет меня ужасной трусихой в любовных делах?
— Николас пока не может позволять себе руководствоваться эмоциями, принимая решения. А в сущности, как все бабники, он просто бессердечный ублюдок.
Кейт мгновенно воспрянула духом.
— Надеюсь, что ты права — как всегда! — воскликнула она. — Знаешь, мне сразу стало лучше.
— Ты очень эмоциональна, Кейт. Не переставай размышлять, даже когда тебя захлестывают эмоции, и помни, что у тебя еще нет опыта твоей сестрицы. Мне кажется, — проницательно заметила Шарлотта, — что именно твоя чистота прежде всего могла привлечь такого закаленного воина, как Николас Чивли, лет восемьдесят назад мамаши советовали бы дочерям держаться от него подальше, а сами в то же время уговаривались с ним о тайных свиданиях. Так или иначе, — весело закончила она, — не считай вчерашнее своим Ватерлоо. Для Николаса важны доходы, а не люди. Я готова побиться об заклад…
И она бы выиграла. Николас Чивли не собирался менять решение, которое принял, как только увидел, что подготовила Кейт Деспард для аукциона Кортланд Парка.
Ее предложения были настолько смелы, что дух захватывало. Экзотическое зрелище, а не аукцион. Представители. двух других аукционных домов предлагали что-то вполне приличное, но Николас сразу, без всяких сомнений почувствовал, что «Деспардс» оставляет их далеко позади.
Он не говорил этого Кейт, потому что она заинтересовала его. Ему уже давно не встречалось такое свежее, нетронутое существо. Его забавляли — но и очаровывали — ее смущение, румянец, ее чистота. Он знал, что ей отчаянно нужен этот аукцион, и его интересовало, как далеко она может зайти ради этого. Скажем, решится ли оказаться в его постели.
Когда, вернувшись к столу, Николас не обнаружил Кейт, он сразу понял, в чем дело. Но, рассудил он, ее можно понять — мало кто может соперничать с Доминик дю Вивье. Он выразил некое приличествующее случаю беспокойство, в то время как Доминик не скрывала своего триумфа. А Николас был последним человеком, способным отринуть такие соблазны.
И действительно, думал он на следующее утро, стоя под душем в роскошной ванной Доминик, все соблазны не обманули его ожиданий, все слухи о Доминик оказались чистой правдой. Он осторожно намыливал пах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153