Так у нас тута никого нету — одни старики остались, да «новые» эти наезжают — вон, на отшибе, дач понастроили…
— Я обязательно вам помогу, — успокоил ее Руслан. — Вы мне только баньку затопите и идите работать — я тут сам…
После непродолжительного наставления относительно некоторых особенностей домашнего хозяйства, настоятельно необходимых для отбившегося от рук горожанина, бабка затопила баню и отбыла в магазин, прихватив с собой подарки — не иначе как похвастать перед подружками.
Руслан вскарабкался на прогнивший колодезный сруб, приложил ладонь к бровям и обозрел округу. Дом стоял на бугре, и обзор был просто великолепный — не в плане изящества архитектуры, а в смысле прекрасной просматриваемости местности. Серые, покосившиеся от времени домишки, окружавшие усадьбу тети Сони, глаз не радовали и наводили на самые грустные мысли о бренности человечьего бытия. Новехонькие дачи, пристроившиеся к окраине поселка аккуратной шеренгой, выглядели здесь чужеродными элементами, наглядно подчеркивающими нищету и ненужность забытых детей эпохи социализма. Вот они — хозяева жизни. Остальные — быдло и серость…
— Вот ты и легализовался, Рустик, — угрюмо поздравил сам себя агент. — С сельской жизнью тебя, старик…
3
На ночные звонки Пульман реагировал болезненно. Став большим человеком, он строил свою жизнедеятельность таким образом, чтобы все дела завершались к 18.00. После указанного часа никто не имел права беспокоить доктора — окружение прекрасно знало это правило и остерегалось его нарушать без крайне уважительных причин. Таковых причин могло быть две: либо безотлагательное сообщение о готовящемся покушении на жизнь «обожаемого» властелина, либо чудовищный провал какого-нибудь крайне важного мероприятия, чреватый непредсказуемыми последствиями.
Поэтому когда в роскошном люксе гостиницы «Ростов» во втором часу ночи раздалась препротивная телефонная трель, Адольф Мирзоевич привскочил на кровати и ощутил, что сердце бешено колотится о грудную клетку, обещая в любой момент выпрыгнуть наружу. Номер телефона в ростовском люксе знал только Бабинов, а звонить он мог лишь при крайнем осложнении ситуации.
Медленно встав с кровати, Пульман не спеша отправился к холодильнику, игнорируя настойчивую трель, достал бутылку минералки, наполнил стакан и медленными глотками осушил его. Сердце бухать перестало — Адольф Мирзоевич стремительно прокрутил в своем уникальном аналитическом устройстве все возможные варианты осложнений, остановился на трех самых пакостных и пришел к выводу, что все они вполне разрешимы.
— Здравствуй, Саша, — буднично произнес он в трубку. — И не совестно тебе будить шефа среди ночи, а? Ты что, сам этих придурков отловить не в состоянии?
На том конце что-то булькнуло, затем абонент прокашлялся и задал дурной вопрос:
— Откуда вы знаете?! Вам что, уже сообщили?!
— Значит, аннулировали персонального охранника, обидели двух санитаров, обидели двух вратарей… — перечислил Пульман, демонстративно позевывая в трубку. — Так-так… Ага, и смылись на катафалке. Остальной транспорт в боксах под замками… Давно?
— Вы меня иногда просто пугаете, патрон, — мрачно изрек Бабинов. — Звонить вам никто не мог — телефон знаю только я… Черт! Что там у вас вместо головы?!
— Я задал вопрос, — сухо напомнил Адольф Мирзоевич. — Давно?
— Минут двадцать назад. Один из вратарей очнулся и позвонил мне.
— Что ты предпринял? — озабоченно поинтересовался Пульман. — Надеюсь, ты позвонил мне сразу после сообщения? — В голосе доктора внезапно прозвучали металлические нотки.
— Конечно, конечно! — торопливо заверил Бабинов. — Сразу… Вот сейчас думаю в милицию позвонить, на посты ГАИ…
— Не правильно думаешь, — мягко оборвал его Пульман. — Ты еще афиши расклей по всему городу — удрали два психа… Вот что — ты дай-ка мне телефоны нашего приятеля номер 24. Потом положи трубочку, позвони в клинику, узнай, в каком виде они удрали. А потом успокойся, выйди из дома и из автомата позвони номеру 24. Только голос измени. И серьезно пошути с ним: скажи, что удрали двое носителей госсекрета. Обрисуй их и придумай что-нибудь убедительное, чтобы он заинтересовался. Усваиваешь? Затем поднимайся домой, найди номера… эмм… номера стационарных постов ГАИ: того, что на нашей трассе при въезде в город и второго — на границе области с другого конца по нашей трассе. У тебя на все про все десять минут. Затем звонишь мне и сообщаешь результат. Яволь?
— Может, вы мне дадите его код, и я сам поставлю задачу? — предложил Бабинов, явно не желавший заниматься перечисленными импровизациями. — Было бы проще и быстрее…
— Не дури, Сашенька. — Пульман повысил голос. — Мы же распределили сферы полномочий! Эта ситуация — не повод для попытки прорваться в мою сферу. Я не люблю такие вещи. Все — жду…
Ровно через десять минут Бабинов позвонил вновь и неуверенным голосом доложил, что сделал все как велели. Номер 24 заинтересовался. А как там дальше получится — черт его знает…
— А что такой грустный? — подбодрил помощника Пульман. — Тебя что-то смущает?
— Я не уверен, что мы делаем все правильно, — потерянно сообщил тот. — Откуда вы, например, знаете, что их остановят на одном из указанных вами постов? Они вполне могут…
— Расслабься, коллега. — Доктор снисходительно зевнул. — Если их не остановят — значит, я полный идиот. Ты лучше езжай в клинику и жди — тебе их скоро подвезут. Коды ты знаешь. Введешь немедленно, посмотришь результат и потом сообщишь мне. Только не раньше девяти утра! Ты меня понял? Ночью звонить только в том случае, если что-то не заладится. И вообще — последний раз пред упреждаю насчет ночных звонков. Накажу…
Если вы, уважаемый читатель, обладаете богатым воображением и можете хотя бы на секунду предположить, что вид катафалка, несущегося с приличной скоростью по ночному шоссе, вызывает теплые чувства у работников ГАИ, вы здорово ошибаетесь.
Несмотря на отчаянное бибиканье и непечатную мегафонную ругань, беглецы без остановки миновали первый попавшийся пост на загородном шоссе и через пару кило метров выскочили прямиком к шлагбауму.
Очевидно, к несчастью для них и к чести ГАИ, на первом посту не спали, да и радиостанция у них работала прекрасно.
За шлагбаумом стояли в ряд три машины с мигалками, испускавшими призрачные голубые блики. За ними напряженно застыли несколько вооруженных автоматами парней в бронежилетах, надетых на милицейскую форму.
— Пи…ец, приплыли, — сумрачно бросил Андрей. — Будем прорываться?
— Не по-людски получается, — процедил Иван. — У нас только один гроб, а понадобится два… Ты че, парень! Ну куда, на хер, прорываться?! Давай вылезай не спеша, да покажи им ручки сначала…
— Инспектор ГАИ Поляков, — представился коренастый капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Я обязательно вам помогу, — успокоил ее Руслан. — Вы мне только баньку затопите и идите работать — я тут сам…
После непродолжительного наставления относительно некоторых особенностей домашнего хозяйства, настоятельно необходимых для отбившегося от рук горожанина, бабка затопила баню и отбыла в магазин, прихватив с собой подарки — не иначе как похвастать перед подружками.
Руслан вскарабкался на прогнивший колодезный сруб, приложил ладонь к бровям и обозрел округу. Дом стоял на бугре, и обзор был просто великолепный — не в плане изящества архитектуры, а в смысле прекрасной просматриваемости местности. Серые, покосившиеся от времени домишки, окружавшие усадьбу тети Сони, глаз не радовали и наводили на самые грустные мысли о бренности человечьего бытия. Новехонькие дачи, пристроившиеся к окраине поселка аккуратной шеренгой, выглядели здесь чужеродными элементами, наглядно подчеркивающими нищету и ненужность забытых детей эпохи социализма. Вот они — хозяева жизни. Остальные — быдло и серость…
— Вот ты и легализовался, Рустик, — угрюмо поздравил сам себя агент. — С сельской жизнью тебя, старик…
3
На ночные звонки Пульман реагировал болезненно. Став большим человеком, он строил свою жизнедеятельность таким образом, чтобы все дела завершались к 18.00. После указанного часа никто не имел права беспокоить доктора — окружение прекрасно знало это правило и остерегалось его нарушать без крайне уважительных причин. Таковых причин могло быть две: либо безотлагательное сообщение о готовящемся покушении на жизнь «обожаемого» властелина, либо чудовищный провал какого-нибудь крайне важного мероприятия, чреватый непредсказуемыми последствиями.
Поэтому когда в роскошном люксе гостиницы «Ростов» во втором часу ночи раздалась препротивная телефонная трель, Адольф Мирзоевич привскочил на кровати и ощутил, что сердце бешено колотится о грудную клетку, обещая в любой момент выпрыгнуть наружу. Номер телефона в ростовском люксе знал только Бабинов, а звонить он мог лишь при крайнем осложнении ситуации.
Медленно встав с кровати, Пульман не спеша отправился к холодильнику, игнорируя настойчивую трель, достал бутылку минералки, наполнил стакан и медленными глотками осушил его. Сердце бухать перестало — Адольф Мирзоевич стремительно прокрутил в своем уникальном аналитическом устройстве все возможные варианты осложнений, остановился на трех самых пакостных и пришел к выводу, что все они вполне разрешимы.
— Здравствуй, Саша, — буднично произнес он в трубку. — И не совестно тебе будить шефа среди ночи, а? Ты что, сам этих придурков отловить не в состоянии?
На том конце что-то булькнуло, затем абонент прокашлялся и задал дурной вопрос:
— Откуда вы знаете?! Вам что, уже сообщили?!
— Значит, аннулировали персонального охранника, обидели двух санитаров, обидели двух вратарей… — перечислил Пульман, демонстративно позевывая в трубку. — Так-так… Ага, и смылись на катафалке. Остальной транспорт в боксах под замками… Давно?
— Вы меня иногда просто пугаете, патрон, — мрачно изрек Бабинов. — Звонить вам никто не мог — телефон знаю только я… Черт! Что там у вас вместо головы?!
— Я задал вопрос, — сухо напомнил Адольф Мирзоевич. — Давно?
— Минут двадцать назад. Один из вратарей очнулся и позвонил мне.
— Что ты предпринял? — озабоченно поинтересовался Пульман. — Надеюсь, ты позвонил мне сразу после сообщения? — В голосе доктора внезапно прозвучали металлические нотки.
— Конечно, конечно! — торопливо заверил Бабинов. — Сразу… Вот сейчас думаю в милицию позвонить, на посты ГАИ…
— Не правильно думаешь, — мягко оборвал его Пульман. — Ты еще афиши расклей по всему городу — удрали два психа… Вот что — ты дай-ка мне телефоны нашего приятеля номер 24. Потом положи трубочку, позвони в клинику, узнай, в каком виде они удрали. А потом успокойся, выйди из дома и из автомата позвони номеру 24. Только голос измени. И серьезно пошути с ним: скажи, что удрали двое носителей госсекрета. Обрисуй их и придумай что-нибудь убедительное, чтобы он заинтересовался. Усваиваешь? Затем поднимайся домой, найди номера… эмм… номера стационарных постов ГАИ: того, что на нашей трассе при въезде в город и второго — на границе области с другого конца по нашей трассе. У тебя на все про все десять минут. Затем звонишь мне и сообщаешь результат. Яволь?
— Может, вы мне дадите его код, и я сам поставлю задачу? — предложил Бабинов, явно не желавший заниматься перечисленными импровизациями. — Было бы проще и быстрее…
— Не дури, Сашенька. — Пульман повысил голос. — Мы же распределили сферы полномочий! Эта ситуация — не повод для попытки прорваться в мою сферу. Я не люблю такие вещи. Все — жду…
Ровно через десять минут Бабинов позвонил вновь и неуверенным голосом доложил, что сделал все как велели. Номер 24 заинтересовался. А как там дальше получится — черт его знает…
— А что такой грустный? — подбодрил помощника Пульман. — Тебя что-то смущает?
— Я не уверен, что мы делаем все правильно, — потерянно сообщил тот. — Откуда вы, например, знаете, что их остановят на одном из указанных вами постов? Они вполне могут…
— Расслабься, коллега. — Доктор снисходительно зевнул. — Если их не остановят — значит, я полный идиот. Ты лучше езжай в клинику и жди — тебе их скоро подвезут. Коды ты знаешь. Введешь немедленно, посмотришь результат и потом сообщишь мне. Только не раньше девяти утра! Ты меня понял? Ночью звонить только в том случае, если что-то не заладится. И вообще — последний раз пред упреждаю насчет ночных звонков. Накажу…
Если вы, уважаемый читатель, обладаете богатым воображением и можете хотя бы на секунду предположить, что вид катафалка, несущегося с приличной скоростью по ночному шоссе, вызывает теплые чувства у работников ГАИ, вы здорово ошибаетесь.
Несмотря на отчаянное бибиканье и непечатную мегафонную ругань, беглецы без остановки миновали первый попавшийся пост на загородном шоссе и через пару кило метров выскочили прямиком к шлагбауму.
Очевидно, к несчастью для них и к чести ГАИ, на первом посту не спали, да и радиостанция у них работала прекрасно.
За шлагбаумом стояли в ряд три машины с мигалками, испускавшими призрачные голубые блики. За ними напряженно застыли несколько вооруженных автоматами парней в бронежилетах, надетых на милицейскую форму.
— Пи…ец, приплыли, — сумрачно бросил Андрей. — Будем прорываться?
— Не по-людски получается, — процедил Иван. — У нас только один гроб, а понадобится два… Ты че, парень! Ну куда, на хер, прорываться?! Давай вылезай не спеша, да покажи им ручки сначала…
— Инспектор ГАИ Поляков, — представился коренастый капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125