Очень недурственного исполнителя! Но для начала ты сделаешь еще кое-что…
В следственном изоляторе Руслан устроился сравнительно неплохо. Он хорошо «зашел в хату» — помогли навыки нескольких прежних «сидений», да и статья, которую инкриминировали агенту, у обитателей общей камеры вызывала закономерное уважение. Сосед по шконке слева оказался типичным «бакланом», некоторым образом причастным к сфере авторитетов уголовного мира, и изо всех сил старался изображать бывалого блатного. Зато сосед через проход — молчаливый рассудительный зэк, хорошо знакомый с тюремным миром, показался Руслану типичной «наседкой» — по ряду едва уловимых признаков, недоступных пониманию простого обывателя. Так оно и вышло — спустя двое суток «наседку» куда-то перевели, даже не потрудившись предъявить вескую причину. Но агент вел себя прилично, и «наседка» ничего хорошего своим хозяевам сообщить не имел — в этом Руслан был уверен..
С адвокатом ему тоже вроде бы повезло. Низкорослый, крепкого сложения мужичонка с классической плешью и одутловатым запойным лицом с первого взгляда внушал уверенность в благополучном исходе дела. От него, казалось, исходили ощутимые флюиды компетентности и доброжелательности, весь вид его как бы говорил: «Ты обязательно пожалеешь, что связался со мной, парень! Уж я-то тебя засажу на все сто — будь уверен!»
Детально разобравшись во всех тонкостях дела, адвокат вынес утешительный вердикт, каковой и сообщил Руслану при первой же беседе:
— Полтора, максимум два года общего режима. Очень недурственно, учитывая тяжесть преступления…
Агент несколько приуныл. По европейским меркам, он действовал в пределах необходимой обороны и мог рассчитывать на полную реабилитацию. Ну и что с того, что трупы расколошматил? Состояние аффекта — будьте добры…
Адвокат также не видел ничего предосудительного в действиях подзащитного. Но в его интерпретации, а значит, и в представлении будущих участников уголовного процесса, деяние Руслана выглядело совсем иначе.
— Они, сволочи, видят картину так: двое подвыпивших сильно мужиков забрались в твои кусты — перепутали двор, возможно… Ты их сначала поджег — обдуманно, естественно, преднамеренно: приготовил газеты, спички, рассчитал все… Потом оглушил дубиной и мочалил, что есть дури, пока мясо не получилось… Но мы-то знаем, что все это ты делал в состоянии сильнейшего аффекта! Ты же просто слесарь ранее не судим, единоборствами не занимался…
Сегодня вечером повезут на следственный эксперимент — покажешь им, что ты был в аффекте весь… Верно, голубчик?
— Ага, верно, — уныло согласился Руслан. — А что — экспертиза показала, что они были в состоянии опьянения? Вы смотрели акт?
— Обязательно показала! А акт… А зачем смотреть — у меня тут все подвязано. Мужики сказали — было опьянение. Но на суде акт будет — ты не сомневайся…
На просьбу поделиться последними городскими новостями адвокат наплел кучу небылиц, среди которых одна страшно заинтересовала агента. Эта новость касалась покусанного змеями до летального состояния частного детектива Андрея Мартынюка…
После ухода адвоката Руслан уныло проанализировал ситуацию. Плохо дело… Сыщик моментально выбыл из игры. Иван, судя по всему, будет вторично стерилизован. Однако оперативно работают господин Пульман и его команда! А самое грустное — они наверняка раскусили его подлинную сущность. Иначе к чему этот концерт с ночными посетителями? Теперь остается ожидать, когда они примутся за него. Что это будет? Вот ведь занятно… Нет, совсем стирать скорее всего не станут — он для них интересен. Наверняка попытаются организовать изъятие, прооперируют и, вполне возможно, будут использовать в своих целях.
Чрезвычайный агент Интерпола — зомби… Интересно, интересно… Хотя нельзя исключать и нулевой вариант. Это гораздо проще и эффективнее — если у них нет времени на разработку акции изъятия и есть желание побыстрее избавиться от неожиданного наблюдателя, они вполне могут остановиться на этом решении. А это уж вообще — проще пареной репы. При попытке к бегству. При нападении на конвой.
Или сунут в камеру с зомби, который в условленный час, часиков этак в пять утра, когда всем спится хорошо, удавит потихонечку. Агент тоже человек — он обязательно должен когда-нибудь уснуть, несмотря на силу воли и тренировку…
В общем, вывод напрашивался один — уматывать отсюда побыстрее и любыми доступными способами.
«И чего ж ты, идиот, не уехал в Москву днем раньше? — попенял себе мысленно Руслан. — Глубокой разработки тебе, видишь ли, захотелось, сокол ты мой сизокрылый…» Однако как уматывать? Бежать из СИЗО? Абсурд полнейший.
Для осуществления столь беспрецедентного акта потребуется перебить всю дежурную службу, завладеть ключами… и насколько далеко от изолятора получится потом отбежать? В пределах административного района, все силы правоохраны которого мгновенно будут подняты на ноги? Нет, этот вариант — для слабоумных.
Остается только один шанс, да и то тускловатый такой, призрачный.
Попытаться удрать, когда повезут на следственный эксперимент. Сегодня вечером…
На место происшествия выехали в 21.00, чтобы не торопясь добраться до Солнечного и подготовиться должным образом к детальному воспроизведению событий той роковой ночи. Как и ожидал Руслан, конвой был более чем достаточным.
Когда подследственного ввели в помещение для обыска, там кроме ДПНСИ и двух корпусных находились еще пять человек. Непосредственный начальник всего мероприятия — следователь, двое ассистентов в гражданке — тоже сотрудники, и двое крепких сержантов из подразделения по конвоированию.
Бюрократические формальности, необходимые при передаче подследственного, и поверхностный шмон заняли не более пяти минут.
После этого агента приковали за руку к дюжему сержанту. Миновав три двери, вышли на свежий воздух. После затхлого смрада изолятора душный июньский вечер показался Руслану желанной прохладой, напоенной божественными ароматами. Глуповато улыбаясь, он прошествовал к милицейскому «уазику», на заднее сиденье которого и был посажен совместно с сержантом. Рядом, с другой стороны, втиснулся второй страж с лычками. Следователь уселся на переднее сиденье рядом с водителем, ассистенты разместились во втором патрульном «уазике»…
Спустя полчаса кавалькада в составе двух патрульных машин притормозила у подворья тети Сони. Хозяйка, предупрежденная заранее, уже стояла у калитки, демонстративно шмыгая носом и утирая концом платка глаза, всем своим несчастным видом показывая, как она сочувствует «племяннику».
Узника ухищрения «тетки» совершенно не занимали. Он, разбуженный свежим воздухом, теперь лихорадочно перебирал все возможные варианты действий, просматривая каждый на несколько ходов вперед, и тут же отметал их, как нереальные или трудновыполнимые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
В следственном изоляторе Руслан устроился сравнительно неплохо. Он хорошо «зашел в хату» — помогли навыки нескольких прежних «сидений», да и статья, которую инкриминировали агенту, у обитателей общей камеры вызывала закономерное уважение. Сосед по шконке слева оказался типичным «бакланом», некоторым образом причастным к сфере авторитетов уголовного мира, и изо всех сил старался изображать бывалого блатного. Зато сосед через проход — молчаливый рассудительный зэк, хорошо знакомый с тюремным миром, показался Руслану типичной «наседкой» — по ряду едва уловимых признаков, недоступных пониманию простого обывателя. Так оно и вышло — спустя двое суток «наседку» куда-то перевели, даже не потрудившись предъявить вескую причину. Но агент вел себя прилично, и «наседка» ничего хорошего своим хозяевам сообщить не имел — в этом Руслан был уверен..
С адвокатом ему тоже вроде бы повезло. Низкорослый, крепкого сложения мужичонка с классической плешью и одутловатым запойным лицом с первого взгляда внушал уверенность в благополучном исходе дела. От него, казалось, исходили ощутимые флюиды компетентности и доброжелательности, весь вид его как бы говорил: «Ты обязательно пожалеешь, что связался со мной, парень! Уж я-то тебя засажу на все сто — будь уверен!»
Детально разобравшись во всех тонкостях дела, адвокат вынес утешительный вердикт, каковой и сообщил Руслану при первой же беседе:
— Полтора, максимум два года общего режима. Очень недурственно, учитывая тяжесть преступления…
Агент несколько приуныл. По европейским меркам, он действовал в пределах необходимой обороны и мог рассчитывать на полную реабилитацию. Ну и что с того, что трупы расколошматил? Состояние аффекта — будьте добры…
Адвокат также не видел ничего предосудительного в действиях подзащитного. Но в его интерпретации, а значит, и в представлении будущих участников уголовного процесса, деяние Руслана выглядело совсем иначе.
— Они, сволочи, видят картину так: двое подвыпивших сильно мужиков забрались в твои кусты — перепутали двор, возможно… Ты их сначала поджег — обдуманно, естественно, преднамеренно: приготовил газеты, спички, рассчитал все… Потом оглушил дубиной и мочалил, что есть дури, пока мясо не получилось… Но мы-то знаем, что все это ты делал в состоянии сильнейшего аффекта! Ты же просто слесарь ранее не судим, единоборствами не занимался…
Сегодня вечером повезут на следственный эксперимент — покажешь им, что ты был в аффекте весь… Верно, голубчик?
— Ага, верно, — уныло согласился Руслан. — А что — экспертиза показала, что они были в состоянии опьянения? Вы смотрели акт?
— Обязательно показала! А акт… А зачем смотреть — у меня тут все подвязано. Мужики сказали — было опьянение. Но на суде акт будет — ты не сомневайся…
На просьбу поделиться последними городскими новостями адвокат наплел кучу небылиц, среди которых одна страшно заинтересовала агента. Эта новость касалась покусанного змеями до летального состояния частного детектива Андрея Мартынюка…
После ухода адвоката Руслан уныло проанализировал ситуацию. Плохо дело… Сыщик моментально выбыл из игры. Иван, судя по всему, будет вторично стерилизован. Однако оперативно работают господин Пульман и его команда! А самое грустное — они наверняка раскусили его подлинную сущность. Иначе к чему этот концерт с ночными посетителями? Теперь остается ожидать, когда они примутся за него. Что это будет? Вот ведь занятно… Нет, совсем стирать скорее всего не станут — он для них интересен. Наверняка попытаются организовать изъятие, прооперируют и, вполне возможно, будут использовать в своих целях.
Чрезвычайный агент Интерпола — зомби… Интересно, интересно… Хотя нельзя исключать и нулевой вариант. Это гораздо проще и эффективнее — если у них нет времени на разработку акции изъятия и есть желание побыстрее избавиться от неожиданного наблюдателя, они вполне могут остановиться на этом решении. А это уж вообще — проще пареной репы. При попытке к бегству. При нападении на конвой.
Или сунут в камеру с зомби, который в условленный час, часиков этак в пять утра, когда всем спится хорошо, удавит потихонечку. Агент тоже человек — он обязательно должен когда-нибудь уснуть, несмотря на силу воли и тренировку…
В общем, вывод напрашивался один — уматывать отсюда побыстрее и любыми доступными способами.
«И чего ж ты, идиот, не уехал в Москву днем раньше? — попенял себе мысленно Руслан. — Глубокой разработки тебе, видишь ли, захотелось, сокол ты мой сизокрылый…» Однако как уматывать? Бежать из СИЗО? Абсурд полнейший.
Для осуществления столь беспрецедентного акта потребуется перебить всю дежурную службу, завладеть ключами… и насколько далеко от изолятора получится потом отбежать? В пределах административного района, все силы правоохраны которого мгновенно будут подняты на ноги? Нет, этот вариант — для слабоумных.
Остается только один шанс, да и то тускловатый такой, призрачный.
Попытаться удрать, когда повезут на следственный эксперимент. Сегодня вечером…
На место происшествия выехали в 21.00, чтобы не торопясь добраться до Солнечного и подготовиться должным образом к детальному воспроизведению событий той роковой ночи. Как и ожидал Руслан, конвой был более чем достаточным.
Когда подследственного ввели в помещение для обыска, там кроме ДПНСИ и двух корпусных находились еще пять человек. Непосредственный начальник всего мероприятия — следователь, двое ассистентов в гражданке — тоже сотрудники, и двое крепких сержантов из подразделения по конвоированию.
Бюрократические формальности, необходимые при передаче подследственного, и поверхностный шмон заняли не более пяти минут.
После этого агента приковали за руку к дюжему сержанту. Миновав три двери, вышли на свежий воздух. После затхлого смрада изолятора душный июньский вечер показался Руслану желанной прохладой, напоенной божественными ароматами. Глуповато улыбаясь, он прошествовал к милицейскому «уазику», на заднее сиденье которого и был посажен совместно с сержантом. Рядом, с другой стороны, втиснулся второй страж с лычками. Следователь уселся на переднее сиденье рядом с водителем, ассистенты разместились во втором патрульном «уазике»…
Спустя полчаса кавалькада в составе двух патрульных машин притормозила у подворья тети Сони. Хозяйка, предупрежденная заранее, уже стояла у калитки, демонстративно шмыгая носом и утирая концом платка глаза, всем своим несчастным видом показывая, как она сочувствует «племяннику».
Узника ухищрения «тетки» совершенно не занимали. Он, разбуженный свежим воздухом, теперь лихорадочно перебирал все возможные варианты действий, просматривая каждый на несколько ходов вперед, и тут же отметал их, как нереальные или трудновыполнимые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125