- Ты тоже дурак, Стенли,
иначе бы понял. Если он говорит правду, это значит, что кто-то не желает,
чтобы он поговорил с Кохранами. Кто-то предпочел потерять известные Комину
сведения, лишь бы они не были переданы нам. И это значит... - Он замолчал,
проницательно глядя на Комина. - Вы смелы, но это дешевая добродетель.
Смелость ничего не стоит без ума. У вас есть ум? Можете вы закончить мою
причинную цепочку?
- С легкостью, - ответил Комин. - Вы намекаете на кого-то в вашем
лагере, работающего на две стороны.
Ответом был гам голосов. Седоволосый сын Джона вскочил на ноги,
повернулся к Комину и закричал:
- Это заявление разоблачает вас как лжеца! Ни один Кохран не
продается!
Комин в ответ рассмеялся.
Взгляд Питера стал мрачным и свирепым.
- Боюсь, я согласен с дядей Джорджем. Комин подразумевает особое
знание у предателя - он что-то знает, чего не знаем мы, и боится, что
Комизм может рассказать нам. Но нет никаких особых знаний. Я исследовал
корабль Баллантайна, журнал, все. Со мной был Стенли, а дядя Джордж и
Симон пришли почти сразу же.
- Верно, - подтвердил веселый молодой человек, брат Питера, который
был теперь более веселым, чем должен быть в любом случае. - Мы все были
вместе. И на борту не было никого, кроме нас. Ни у кого нет особых знаний.
Никаких. Я ручаюсь за старого Пита. Кроме того, это глупо. Все Кохраны
участвуют в этом деле. - Он окинул Комина медленным скользящим взглядом, и
Комин заметил, что молодой Симон Кохран не только весел, но и умеет
держать язык за зубами.
- Лично меня, - сказал Комин, - ничто это не интересует. Мне нужно
только узнать, жив ли Пауль Роджерс, и если жив, вернуть его на Землю. -
Он прямо взглянул на старого Джона. - Готовится второй Большой Прыжок. Я
хочу участвовать в нем.
Все было сказано. Странно, подумал он, как крепко держится в голове
сумасшедшая идея. Вы уговариваете себя, что это безумие, что вы и не
думаете делать так, и внезапно говорите: "Я хочу участвовать в этом" и
понимаете, что все время планировали это сделать.
Питер Кохран сердито сказал:
- Вы? Вы что, Комин, - Белый Рыцарь? Если Роджерс или любой из троих
жив, мы доставим их на Землю.
Комин покачал головой.
- Не надо. Кохранам всегда нравилось чистое поле, а это слишком легко
очистить. Грубо говоря, я не доверяю вам.
Снова поднялся гул голосов, и все перекрыл пронзительный негодующий
крик Салли Кохран. Старый Джон поднял руку.
- Тихо, - сказал он. - Все тихо! Он взглянул в лицо Комину очень
яркими, очень твердыми и очень безжалостными глазами. - Вы оплатите ваше
желание, Комин. Плата высока.
- Да.
В комнате стало совершенно тихо. Отчетливо послышалось щелканье
браслетов, когда Салли Кохран подалась вперед. И все подались вперед,
уставившись на Комина и старика, ловя каждое их слово.
Джон сказал:
- Баллантайн заговорил перед смертью?
- Заговорил.
- Но что он сказал, Комин? Что? Трансурановых недостаточно. - Джон
выпрямился в кресле. - И не пытайтесь шантажировать меня, Комин. Не
угрожайте мне Торговым Союзом или кем бы то ни было. Вы на Луне в
стеклянном пузыре и никуда не убежите. Вы понимаете это? Вы здесь
пробудете столько, сколько мне нужно, и ни с кем не сумеете переговорить.
Это место уже служило для подобных вещей прежде. Теперь продолжайте.
В комнате стояла тишина - тишина затаенного дыхания, покрасневших,
внимательных лиц. Ладони Комина вспотели. Он шел по тонкой проволоке, и
было достаточно одного неверного шага.
- Да, - медленно сказал он, - трансурановых недостаточно. Об этом вы
узнали из клеток тела Баллантайна. Но есть кое-что еще.
Молчание. Он в кольце взглядов, пылающих и голодных, нетерпеливых и
жестоких.
- Пауль Роджерс был жив, когда Баллантайн расстался с ним. Думаю,
остальные могут быть живы тоже. Он умолял Пауля не покидать его, говорил,
что не может вернуться один.
Старик облизнул тонкие губы.
- Значит, он делал попытку. Мы поняли, что он садился, когда
обнаружили в его теле трансурановые элементы. Дальше, дальше!
- Звук дрели, которой сверлили дверь, я думаю, привел Баллантайна в
сознание. Этот звук заставил его вспомнить другое. Он заговорил о
выходе... там, должно быть, ад. И затем...
Комин содрогнулся, вспомнив голос Баллантайна, его лицо и взгляд.
- Кто-то или что-то звало Пауля, и Баллантайн умолял его не слушать.
Джон хрипло спросил:
- Кто? Что?
- Что-то, что он назвал трансуранидами. Он боялся их. Я думаю,
остальные ушли к ним, и Пауль, уходил тоже. Баллантайн боялся их. Он
закричал.
- И это было все, - сказал Джон. Глаза его подернулись странной
пленкой, как полупрозрачной оконной занавеской. - Он кричал, пока не умер.
Голос Комина был совершенно естественным, когда он сказал:
- О, нет. Это еще не все.
Молчание. Он ждал. Джон ждал. Комину казалось, что его сердце стучит
громко, как литавры. Он был уверен, что все навостренные уши Кохранов
слышат этот звук и знают, что он лжет. Внезапно он возненавидел их личной
ненавистью. Они были слишком большие, слишком сильные, слишком
самоуверенные. Они хотели слишком многого. Даже если бы в этот момент они
узнали, что Пауль Роджерс и все остальные мертвы и им ничем нельзя помочь,
он продолжал бы войну с Кохранами, только чтобы нарушить их планы. Они
слишком уж хорошо использовали других людей.
И он был уверен, что один из них пытался убить его.
Джон ждал.
Комин усмехнулся.
- Остальное я расскажу, - заявил он, - когда буду у звезды Барнарда.
Стенли взорвался.
- Блеф! Наглый глупый блеф. Велите ему убраться ко всем чертям.
Дядя Джордж что-то сердито заговорил, и Питер тоже попытался вставить
слово, но старик успокоил их одним жестом.
- Минутку. - Его глаза остановились на лице Комина. - Минутку, это
надо обдумать. Если он не блефует, то может быть очень ценен. Если он
сказал правду, то, может быть, лучше взять его в экспедицию.
Все задумались. Казалось, это всем понравилось. Всем, кроме Стенли.
Комин взглянул на Джона и тихо сказал:
- Вы исповедуете древнее "или-или"?
Джон хихикнул.
- Хотите вы или нет полететь к звезде Барнарда?
Комин процедил сквозь зубы:
- Да, я покупаю полет.
- Тогда, - сказал Джон, - вы сейчас не вернетесь на Землю. - Он
оглядел всех присутствующих. - Это касается всех вас, кроме Джорджа. Все
вы останетесь здесь, на Луне, пока не улетит второй корабль.
Стенли запротестовал.
- Но как же суды? Союз и "Межпланетное" уже распускают антимонии
насчет своих прав на двигатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
иначе бы понял. Если он говорит правду, это значит, что кто-то не желает,
чтобы он поговорил с Кохранами. Кто-то предпочел потерять известные Комину
сведения, лишь бы они не были переданы нам. И это значит... - Он замолчал,
проницательно глядя на Комина. - Вы смелы, но это дешевая добродетель.
Смелость ничего не стоит без ума. У вас есть ум? Можете вы закончить мою
причинную цепочку?
- С легкостью, - ответил Комин. - Вы намекаете на кого-то в вашем
лагере, работающего на две стороны.
Ответом был гам голосов. Седоволосый сын Джона вскочил на ноги,
повернулся к Комину и закричал:
- Это заявление разоблачает вас как лжеца! Ни один Кохран не
продается!
Комин в ответ рассмеялся.
Взгляд Питера стал мрачным и свирепым.
- Боюсь, я согласен с дядей Джорджем. Комин подразумевает особое
знание у предателя - он что-то знает, чего не знаем мы, и боится, что
Комизм может рассказать нам. Но нет никаких особых знаний. Я исследовал
корабль Баллантайна, журнал, все. Со мной был Стенли, а дядя Джордж и
Симон пришли почти сразу же.
- Верно, - подтвердил веселый молодой человек, брат Питера, который
был теперь более веселым, чем должен быть в любом случае. - Мы все были
вместе. И на борту не было никого, кроме нас. Ни у кого нет особых знаний.
Никаких. Я ручаюсь за старого Пита. Кроме того, это глупо. Все Кохраны
участвуют в этом деле. - Он окинул Комина медленным скользящим взглядом, и
Комин заметил, что молодой Симон Кохран не только весел, но и умеет
держать язык за зубами.
- Лично меня, - сказал Комин, - ничто это не интересует. Мне нужно
только узнать, жив ли Пауль Роджерс, и если жив, вернуть его на Землю. -
Он прямо взглянул на старого Джона. - Готовится второй Большой Прыжок. Я
хочу участвовать в нем.
Все было сказано. Странно, подумал он, как крепко держится в голове
сумасшедшая идея. Вы уговариваете себя, что это безумие, что вы и не
думаете делать так, и внезапно говорите: "Я хочу участвовать в этом" и
понимаете, что все время планировали это сделать.
Питер Кохран сердито сказал:
- Вы? Вы что, Комин, - Белый Рыцарь? Если Роджерс или любой из троих
жив, мы доставим их на Землю.
Комин покачал головой.
- Не надо. Кохранам всегда нравилось чистое поле, а это слишком легко
очистить. Грубо говоря, я не доверяю вам.
Снова поднялся гул голосов, и все перекрыл пронзительный негодующий
крик Салли Кохран. Старый Джон поднял руку.
- Тихо, - сказал он. - Все тихо! Он взглянул в лицо Комину очень
яркими, очень твердыми и очень безжалостными глазами. - Вы оплатите ваше
желание, Комин. Плата высока.
- Да.
В комнате стало совершенно тихо. Отчетливо послышалось щелканье
браслетов, когда Салли Кохран подалась вперед. И все подались вперед,
уставившись на Комина и старика, ловя каждое их слово.
Джон сказал:
- Баллантайн заговорил перед смертью?
- Заговорил.
- Но что он сказал, Комин? Что? Трансурановых недостаточно. - Джон
выпрямился в кресле. - И не пытайтесь шантажировать меня, Комин. Не
угрожайте мне Торговым Союзом или кем бы то ни было. Вы на Луне в
стеклянном пузыре и никуда не убежите. Вы понимаете это? Вы здесь
пробудете столько, сколько мне нужно, и ни с кем не сумеете переговорить.
Это место уже служило для подобных вещей прежде. Теперь продолжайте.
В комнате стояла тишина - тишина затаенного дыхания, покрасневших,
внимательных лиц. Ладони Комина вспотели. Он шел по тонкой проволоке, и
было достаточно одного неверного шага.
- Да, - медленно сказал он, - трансурановых недостаточно. Об этом вы
узнали из клеток тела Баллантайна. Но есть кое-что еще.
Молчание. Он в кольце взглядов, пылающих и голодных, нетерпеливых и
жестоких.
- Пауль Роджерс был жив, когда Баллантайн расстался с ним. Думаю,
остальные могут быть живы тоже. Он умолял Пауля не покидать его, говорил,
что не может вернуться один.
Старик облизнул тонкие губы.
- Значит, он делал попытку. Мы поняли, что он садился, когда
обнаружили в его теле трансурановые элементы. Дальше, дальше!
- Звук дрели, которой сверлили дверь, я думаю, привел Баллантайна в
сознание. Этот звук заставил его вспомнить другое. Он заговорил о
выходе... там, должно быть, ад. И затем...
Комин содрогнулся, вспомнив голос Баллантайна, его лицо и взгляд.
- Кто-то или что-то звало Пауля, и Баллантайн умолял его не слушать.
Джон хрипло спросил:
- Кто? Что?
- Что-то, что он назвал трансуранидами. Он боялся их. Я думаю,
остальные ушли к ним, и Пауль, уходил тоже. Баллантайн боялся их. Он
закричал.
- И это было все, - сказал Джон. Глаза его подернулись странной
пленкой, как полупрозрачной оконной занавеской. - Он кричал, пока не умер.
Голос Комина был совершенно естественным, когда он сказал:
- О, нет. Это еще не все.
Молчание. Он ждал. Джон ждал. Комину казалось, что его сердце стучит
громко, как литавры. Он был уверен, что все навостренные уши Кохранов
слышат этот звук и знают, что он лжет. Внезапно он возненавидел их личной
ненавистью. Они были слишком большие, слишком сильные, слишком
самоуверенные. Они хотели слишком многого. Даже если бы в этот момент они
узнали, что Пауль Роджерс и все остальные мертвы и им ничем нельзя помочь,
он продолжал бы войну с Кохранами, только чтобы нарушить их планы. Они
слишком уж хорошо использовали других людей.
И он был уверен, что один из них пытался убить его.
Джон ждал.
Комин усмехнулся.
- Остальное я расскажу, - заявил он, - когда буду у звезды Барнарда.
Стенли взорвался.
- Блеф! Наглый глупый блеф. Велите ему убраться ко всем чертям.
Дядя Джордж что-то сердито заговорил, и Питер тоже попытался вставить
слово, но старик успокоил их одним жестом.
- Минутку. - Его глаза остановились на лице Комина. - Минутку, это
надо обдумать. Если он не блефует, то может быть очень ценен. Если он
сказал правду, то, может быть, лучше взять его в экспедицию.
Все задумались. Казалось, это всем понравилось. Всем, кроме Стенли.
Комин взглянул на Джона и тихо сказал:
- Вы исповедуете древнее "или-или"?
Джон хихикнул.
- Хотите вы или нет полететь к звезде Барнарда?
Комин процедил сквозь зубы:
- Да, я покупаю полет.
- Тогда, - сказал Джон, - вы сейчас не вернетесь на Землю. - Он
оглядел всех присутствующих. - Это касается всех вас, кроме Джорджа. Все
вы останетесь здесь, на Луне, пока не улетит второй корабль.
Стенли запротестовал.
- Но как же суды? Союз и "Межпланетное" уже распускают антимонии
насчет своих прав на двигатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33