А время шло…
Наконец нашему средству передвижения удалось подсечь ноги прыткому противнику, друид довершил дело ударом в плечо. Парень рухнул, как подкошенный. Ловко изобразил потерю всех пяти чувств. Мы ему не поверили, и, поручив лешему охранять поляну (на всякий пожарный!), приступили к «оживлению». Мгновенно приведенный в чувство задымившейся одежкой, скованный по рукам и ногам предусмотрительным металлистом, пленный оказался на редкость разговорчивым. Вид поверженных товарищей немало тому способствовал.
Я оставила парней разбираться в словесном потоке, так и бившем из пленного, а сама вернулась к покойнику – опробовать на нем новую технику выращивания дерева в печенке. И вовремя! Мертвец вдруг как-то нехорошо ожил, и, как был, с развороченной грудной клеткой, и дулей в оной, начал подниматься.
– Осину! – не своим голосом завопила я.
Леший, слава древесным богам, быстро сориентировался, и мгновение спустя у меня в руках был хороший такой дрын. Подпустив супостата на должное расстояние, я что есть силы загнала осину в уже развороченную грудную клетку. Тот качнулся назад. Мне оставалась только, подловив зомби на этом движении, слегка подправить траекторию движения, и пригвоздить его осинкой к поляне. Зомби дернулся пару раз, и затих.
– Ф-фух! – отерла я пот со лба.
Кинувшийся было на подмогу металлист вернулся к трусливому пленному. Друид заторопился к двум опутанным лианами вражинам. Принялся спешно менять безобидные растения на тоненькие ползучие осинки. С шипами. Видимо, в утонченном нашем спутнике просыпалась не до конца изжитая колючесть характера. Вот они с Жозефиной весело заживут, по возвращении-то!
Я повернулась к борзому мертвецу, и спустя пяток минут мучений все же вырастила у него из печени что-то колючее и крайне мерзостное на вид. Подоспевший леший погрозил мне веткой – не погань поляну, а то еще прорастет! Я смутилась, ликвидировала растение. И, поручив проткнутого осиной мертвеца заботам лешего, вернулась к товарищам.
– Ну как? – присела я на заботливо подлетевший коврик.
– Никак, – нахмурился металлист. – То, что напали по чьему-то приказу, и так понятно. А вот кто этих отморозков послал, узнать не удается.
– А казался таким разговорчивым, – не поверила я.
– Он и сейчас языком чешет, как будто его кто на огне поджаривает. Да только, когда дело до имени доходит, у него звук пропадает!
– Ясно…
– Чего тебе еще ясно?
– Что кто-то очень не хочет, чтобы мы о нем прознали, – пожала плечами я. – Это же очевидно.
– И вообще, сваливать отсюда пора, – подал голос друид.
– Да разве мы против? И так задержались. Один вопрос – как с недругами поступить? Не здесь же их оставлять?
Мы разом оглянулись на лешего. Тот почесал мшистую маковку левой веткой.
– Я бы, конечно, мог пару лосей на подмогу призвать, – задумчиво проскрипел он. – Да телеги у меня нет…
– Не беда, сейчас я тебе что-нибудь с полозьями наколдую, так проще, – закатал рукава друид. – А вы, други, определитесь пока, куда мы ворогов денем.
И правда, куда их? Не на голову же волхву сваливать? Или? Может, он сможет им языки развязать? Я расчехлила переговорник.
– Как дела? – раскатился по всей поляне голос волхва. Я даже обернулась – не стоит ли тот поблизости. – Что-то вы долго, я уж волноваться начал! Докладывайте.
– Хутор уничтожен полностью, захватчиков взяли в лесу, один скончался, потом ожил, мы его осиновым колом упокоили. Куда теперь девать – не знаем, – кратко описала я обстановку.
– Понятно… Леший с вами?
– Не поняла? Ах да, с нами, вот он стоит. Ой, куда же ты?! А ну стой!
Пустившийся было наутек пенек нехотя возвратился. Да и куда он от собственной святыни-то денется?
Послышался кашляющий смех волхва.
– Так вот пускай леший их мне и привезет, а я найду, что с ними сделать, – распорядился он.
– А труп?
– Мертвеца сжечь надобно по всем правилам, так что тоже везите его ко мне. Кол надежно сидит?
– Не беспокойтесь, Глеб Макарыч, – подал голос друид, – я позабочусь, оплету его осиной.
– Уговорились, – довольно молвил волхв. – Приберите там все, и в путь отправляйтесь. Как закончим разговор, закройте чехол. Да берегите переговорник – он вам еще понадобится. Только пользуйтесь им, когда рядом нет никого. И, Перун с вами!
Я попрощалась, и закрыла чехол. Пока мы разговаривали, друид успел закончить колдовать над санями:
– Готово, – с облегчением вздохнул он. – Грузите.
Леший поморщился – аж весь пенек перекосило.
– А может, вы сами справитесь? Не с руки мне как-то с волхвом встречаться…
– Во-первых, не с руки, а с ветки, – наставительно сказала я. – А во-вторых, мы спешим.
Леший снова скривился.
– Поссорились мы намедни.
– Знаю. Да только не сделает тебе волхв ничего: ты же по делу! Может, даже подружитесь, – уламывала я пенек.
– Дело говоришь, – почесал он маковку. Оживился: – Может, в картишки перекинемся с его домовым.
Ну и логика у пенька! Определенно, горбатого только могила исправит.
Мы соорудили кляп трусливому пленному, закрепили вьюнками. А то бедолагу на беседу пробило, и, как на грех, какую-то неприличную.
Леший тоже времени зря не терял – вскоре послышался хруст, топот, и без дороги, напролом, из кустов выскочили два огромных лося. Остановились в считанных сантиметрах от нас, поводя мокрыми боками – мы еле успели отпрянуть.
Вскоре все было готово. Покалеченные налетчиками деревья выздоровели, луг восстановился полностью. Надежно оплетенные осиной в три слоя пленники погружены на лосей. Мы взобрались на подрагивающий от нетерпения ковер. Пора было прощаться.
– Держи, рыжая! – бросил мне леший желудь на пеньковой веревочке. – Теперь ни один мой собрат вас не обидит, на помощь придет, путь покажет.
– Спасибо, друг, – поблагодарил друид. – Только она ведь не рыжая, а… Лиса! Что-то ты и впрямь порыжела, – удивленно воззрился он на мою шевелюру. – Наверное, это особенности этого… места, – в последний момент вывернулся поклявшийся блюсти инкогнито Антон.
– О боги! – глянула я в извлеченное зеркальце. – Впрочем, не так уж и плохо…
Леший провел веткой, и за поляной открылся вид на хозяйство волхва. До плетеной ограды оставалось не больше километра.
– Ближе нельзя, – степенно проскрипел он. – Деревьям во вред будет.
И правда, по бокам коридора деревья стояли как-то уж чересчур скученно.
– Счастливого пути! – прокричали мы невпопад, зато дружно.
– И вам удачно добраться! – тронул леший поводья. Но! Пошли!
Коврик набрал высоту, и не спеша двинулся в сторону Москвы. Судя по карте, лететь нам оставалось не больше полутора часов.
***
Какое-то время мы летели молча. Наслаждались ощущением честно проделанной работы, полетом и мелькающими внизу видами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Наконец нашему средству передвижения удалось подсечь ноги прыткому противнику, друид довершил дело ударом в плечо. Парень рухнул, как подкошенный. Ловко изобразил потерю всех пяти чувств. Мы ему не поверили, и, поручив лешему охранять поляну (на всякий пожарный!), приступили к «оживлению». Мгновенно приведенный в чувство задымившейся одежкой, скованный по рукам и ногам предусмотрительным металлистом, пленный оказался на редкость разговорчивым. Вид поверженных товарищей немало тому способствовал.
Я оставила парней разбираться в словесном потоке, так и бившем из пленного, а сама вернулась к покойнику – опробовать на нем новую технику выращивания дерева в печенке. И вовремя! Мертвец вдруг как-то нехорошо ожил, и, как был, с развороченной грудной клеткой, и дулей в оной, начал подниматься.
– Осину! – не своим голосом завопила я.
Леший, слава древесным богам, быстро сориентировался, и мгновение спустя у меня в руках был хороший такой дрын. Подпустив супостата на должное расстояние, я что есть силы загнала осину в уже развороченную грудную клетку. Тот качнулся назад. Мне оставалась только, подловив зомби на этом движении, слегка подправить траекторию движения, и пригвоздить его осинкой к поляне. Зомби дернулся пару раз, и затих.
– Ф-фух! – отерла я пот со лба.
Кинувшийся было на подмогу металлист вернулся к трусливому пленному. Друид заторопился к двум опутанным лианами вражинам. Принялся спешно менять безобидные растения на тоненькие ползучие осинки. С шипами. Видимо, в утонченном нашем спутнике просыпалась не до конца изжитая колючесть характера. Вот они с Жозефиной весело заживут, по возвращении-то!
Я повернулась к борзому мертвецу, и спустя пяток минут мучений все же вырастила у него из печени что-то колючее и крайне мерзостное на вид. Подоспевший леший погрозил мне веткой – не погань поляну, а то еще прорастет! Я смутилась, ликвидировала растение. И, поручив проткнутого осиной мертвеца заботам лешего, вернулась к товарищам.
– Ну как? – присела я на заботливо подлетевший коврик.
– Никак, – нахмурился металлист. – То, что напали по чьему-то приказу, и так понятно. А вот кто этих отморозков послал, узнать не удается.
– А казался таким разговорчивым, – не поверила я.
– Он и сейчас языком чешет, как будто его кто на огне поджаривает. Да только, когда дело до имени доходит, у него звук пропадает!
– Ясно…
– Чего тебе еще ясно?
– Что кто-то очень не хочет, чтобы мы о нем прознали, – пожала плечами я. – Это же очевидно.
– И вообще, сваливать отсюда пора, – подал голос друид.
– Да разве мы против? И так задержались. Один вопрос – как с недругами поступить? Не здесь же их оставлять?
Мы разом оглянулись на лешего. Тот почесал мшистую маковку левой веткой.
– Я бы, конечно, мог пару лосей на подмогу призвать, – задумчиво проскрипел он. – Да телеги у меня нет…
– Не беда, сейчас я тебе что-нибудь с полозьями наколдую, так проще, – закатал рукава друид. – А вы, други, определитесь пока, куда мы ворогов денем.
И правда, куда их? Не на голову же волхву сваливать? Или? Может, он сможет им языки развязать? Я расчехлила переговорник.
– Как дела? – раскатился по всей поляне голос волхва. Я даже обернулась – не стоит ли тот поблизости. – Что-то вы долго, я уж волноваться начал! Докладывайте.
– Хутор уничтожен полностью, захватчиков взяли в лесу, один скончался, потом ожил, мы его осиновым колом упокоили. Куда теперь девать – не знаем, – кратко описала я обстановку.
– Понятно… Леший с вами?
– Не поняла? Ах да, с нами, вот он стоит. Ой, куда же ты?! А ну стой!
Пустившийся было наутек пенек нехотя возвратился. Да и куда он от собственной святыни-то денется?
Послышался кашляющий смех волхва.
– Так вот пускай леший их мне и привезет, а я найду, что с ними сделать, – распорядился он.
– А труп?
– Мертвеца сжечь надобно по всем правилам, так что тоже везите его ко мне. Кол надежно сидит?
– Не беспокойтесь, Глеб Макарыч, – подал голос друид, – я позабочусь, оплету его осиной.
– Уговорились, – довольно молвил волхв. – Приберите там все, и в путь отправляйтесь. Как закончим разговор, закройте чехол. Да берегите переговорник – он вам еще понадобится. Только пользуйтесь им, когда рядом нет никого. И, Перун с вами!
Я попрощалась, и закрыла чехол. Пока мы разговаривали, друид успел закончить колдовать над санями:
– Готово, – с облегчением вздохнул он. – Грузите.
Леший поморщился – аж весь пенек перекосило.
– А может, вы сами справитесь? Не с руки мне как-то с волхвом встречаться…
– Во-первых, не с руки, а с ветки, – наставительно сказала я. – А во-вторых, мы спешим.
Леший снова скривился.
– Поссорились мы намедни.
– Знаю. Да только не сделает тебе волхв ничего: ты же по делу! Может, даже подружитесь, – уламывала я пенек.
– Дело говоришь, – почесал он маковку. Оживился: – Может, в картишки перекинемся с его домовым.
Ну и логика у пенька! Определенно, горбатого только могила исправит.
Мы соорудили кляп трусливому пленному, закрепили вьюнками. А то бедолагу на беседу пробило, и, как на грех, какую-то неприличную.
Леший тоже времени зря не терял – вскоре послышался хруст, топот, и без дороги, напролом, из кустов выскочили два огромных лося. Остановились в считанных сантиметрах от нас, поводя мокрыми боками – мы еле успели отпрянуть.
Вскоре все было готово. Покалеченные налетчиками деревья выздоровели, луг восстановился полностью. Надежно оплетенные осиной в три слоя пленники погружены на лосей. Мы взобрались на подрагивающий от нетерпения ковер. Пора было прощаться.
– Держи, рыжая! – бросил мне леший желудь на пеньковой веревочке. – Теперь ни один мой собрат вас не обидит, на помощь придет, путь покажет.
– Спасибо, друг, – поблагодарил друид. – Только она ведь не рыжая, а… Лиса! Что-то ты и впрямь порыжела, – удивленно воззрился он на мою шевелюру. – Наверное, это особенности этого… места, – в последний момент вывернулся поклявшийся блюсти инкогнито Антон.
– О боги! – глянула я в извлеченное зеркальце. – Впрочем, не так уж и плохо…
Леший провел веткой, и за поляной открылся вид на хозяйство волхва. До плетеной ограды оставалось не больше километра.
– Ближе нельзя, – степенно проскрипел он. – Деревьям во вред будет.
И правда, по бокам коридора деревья стояли как-то уж чересчур скученно.
– Счастливого пути! – прокричали мы невпопад, зато дружно.
– И вам удачно добраться! – тронул леший поводья. Но! Пошли!
Коврик набрал высоту, и не спеша двинулся в сторону Москвы. Судя по карте, лететь нам оставалось не больше полутора часов.
***
Какое-то время мы летели молча. Наслаждались ощущением честно проделанной работы, полетом и мелькающими внизу видами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98