Страж зашипел, оплавился, растекся маслянистой лужей по заболоченной местности. Впитался.
Воздух огласили ликующие крики. Мы с друидом переглянусь, и напали вдвоем на очередного недруга. Положив еще парочку врагов, поняли, что не так уж они и страшны, как сперва казались. Я потеряла из виду металлиста, лишь потом узнала, что ему удалось вывести из строя семерых стражей, и переманить парочку на нашу сторону.
Отчаянные байкеры тоже не сидели на травке – навалились скопом и прикончили таки одного киборга. Правда, как им это удалось, мне лично, было не понятно.
Вскоре ни одного воинственно настроенного киборга не осталось.
Нападение можно было бы считать успешным (если не считать пятерых тяжелораненых и с десяток «оцарапанных» байкеров), но, к сожалению, на этом оборонные способности конторы не закончились. Мотоциклисты, обрадовавшись победе над врагом, расслабились, мы вместе с ними, а потому, появившиеся на крыльце «Смиты» застали нас врасплох – зацепили все-таки нескольких байкеров, прежде чем расплавленные пушки залили им руки.
Наконец все стихло.
– Интересно, в здании есть невинные люди? – осведомился Олег Евгеньевич у своего сына.
Мы лежали «укрытии» – за чьим-то мотоциклом.
– Судя по тем «мылам», что я получал от своих бывших сотрудников, их там вообще быть не должно, – пожал плечами металлист.
– Тогда, – повернулся Илюхин отец к друиду, – не могли бы вы, молодой человек, устроить еще несколько тех огненных фокусов, что вы недавно демонстрировали?
Мы втроем переглянулись.
– Не дело бросать начатое на половине пути, – грустно, как мне показалось, сказал металлист. – Пожара бы только не случилось…
– Лес я отгоню, – проскрипел пенек. – Полумили хватит?
– Сам смотри, – ответила я за Илюху. – Мы не пожарники. Если сильно разгорится, боюсь, я не управлюсь.
– Ладно, что уж там! Жгите, давайте, – решился леший. – Я сам за лесом пригляжу, – покосился он на Маню.
Та повела на него зелеными глазищами.
Мы скомандовали бойцам увести мотоциклы подальше, и оттащить раненых. Раздался звук заводимых моторов, запахло угарным газом.
Когда все снова успокоилось, мы дружно пальнули шаровыми молниями в здание. Грохнуло оглушающе – поди, в самом Новосибирске было слышно. А затем заполыхало так, что мама не горюй. Мы добавили огня, и вскоре все строение было охвачено рыжим пламенем. Зрелище получилось настолько завораживающим, что, я глаз отвести от него не могла, элементалы как с цепи сорвались, устроили массовую оргию с песнями и плясками. Безбашенные мотоциклисты молча смотрели на грандиозное пожарище.
Наконец мы с друидом очнулись, пошли осматривать раненых. Командиру байкеров тоже досталось – на левой руке не хватало двух пальцев, кисть была перетянута чьей-то грязной банданой. В другой, здоровой руке престарелый боец сжимал мобилу, разговаривал. Со знакомым хирургом, как я поняла. Друид аж скривился при виде перевязанной конечности, размотал промокшую насквозь тряпку, принялся останавливать кровь.
– Автобус вызвали? – деловито осведомился подошедший металлист.
Командир молча кивнул, удивленно глядя, как на глазах покрывается розоватой кожей бывшая рана.
– Пальцев, к сожалению, отрастить не смогу, – глядя в глаза байкеру, сказал друид. – Не та у меня квалификация.
– И на том спасибо, – усмехнулся Стас. – Я уж думал, совсем без кисти останусь, уж больно повязка негигиеничная была. Вы уж гляньте тогда остальных раненых, пожалуйста.
Антон согласно кивнул, принялся за осмотр.
Эх! Сдается мне, пойдут гулять разговоры о чудесах. Кстати…
– Интересно, где Ромуальдович? – вспомнила я о злобном потомке некроманта. – Он был в здании, или нет?
– Кто же его теперь-то разберет, – вздохнул металлист. – Лично мне хотелось бы, чтобы он был мертв, – не стал кривить душой Илья. – Но, скорее всего, подземные этажи мало пострадали.
– Так что мешает нам довершить начатое, по твоему же меткому выражению?
– Лично у меня мощи не хватит на весь этот объем железа. Как у тебя – не знаю. Но весьма и весьма сомневаюсь, уж прости за откровенность.
– А он всегда под землей прятался, или только в исключительных случаях?
– Не знаю, – пожал плечами металлист. – Я с ним старался не пересекаться, сама понимаешь.
– Я попробую его отыскать, – неуверенно сказала я, собираясь с мужеством для того, чтобы вызвать в памяти злющий образ потомка некроманта.
Ничего у меня не вышло. Судя по всему, злобы в организме не хватило для поиска. А потом я внезапно я осознала, что не спала уже почти сутки, что огонь в груди не ощущается, и что я скоро вообще рухну без сознания. Рефлексы, вбитые темным волхвом Владимиром, спасли меня от того, чтобы окончательно пасть духом, и я поставила защитный полог, но… Вокруг меня было еще около сотни уцелевших в бою байкеров. Отчаянным усилием я дотянулась до щитов металлиста и друида, мы прикрыли ребят, столь храбро, но увы, безрассудно бросившиеся защищать честь своего собрата. Так бы мы, наверное, все и погибли, и поглотил бы нашу силу мощный некромантский амулет, если бы не Маня.
Рыжей молнией вырвалась она вперед, и я подумала, что больше никогда не загляну в ее бездонные глаза цвета сосновых иголок. Но не тут-то было! Видимо, право было начальство, когда, запустив в меня очередным фаерболом, приговаривало: «все, что нас не убивает, делает только сильнее!» Потому что Маня, совершенно проигнорировав действие сосущего жизненные силы амулета, самым преспокойным образом обвилась вокруг злобного потомка некроманта Ромуальда, державшего перед собой артефакт невиданной мощи, и принялась душить его, точно Каа бандерлога. Лицо злодея покраснело, покрылось бисеринками пота, на лбу вздулись вены… Чпок! Негодяй не выдержал давления, и лопнул.
А мы потом еще долго отмывали Маню в той самой общаге, около которой металлист оставил свой мотоцикл. Попутно я думала, что, видимо, во Всеволоде Ромуальдовиче были зачатки какой-то магии, раз он мог пользоваться активными амулетами. Мне даже показалось, что это был очень важный для нас момент. И что зря мы так опрометчиво убили потомка некроманта…
***
Очнулась я в лазарете – той самой комнате, в которой провела первую ночь в Заповеднике. Сладко-сладко потянулась, умылась… и вспомнила. Как мы громили новосибирскую контору. И стало мне не по себе.
«Теперь меня волхв точно в мышь превратит», – твердо решила я. – «Ничто меня не спасет».
Вниз я левитировала безо всякого энтузиазма. Признаться, меня посещали трусливые мысли о побеге, но потом я представила, как буду жить в общаге МГУ, умываться водицей, в которой растворена половина таблицы Менделеева, а вторая – выпала в осадок, как буду учить неразумных студиозусов тому, что им совсем в жизни не нужно…
– Уж лучше я стану грызуном, – мрачно сказала я себе, приземляясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Воздух огласили ликующие крики. Мы с друидом переглянусь, и напали вдвоем на очередного недруга. Положив еще парочку врагов, поняли, что не так уж они и страшны, как сперва казались. Я потеряла из виду металлиста, лишь потом узнала, что ему удалось вывести из строя семерых стражей, и переманить парочку на нашу сторону.
Отчаянные байкеры тоже не сидели на травке – навалились скопом и прикончили таки одного киборга. Правда, как им это удалось, мне лично, было не понятно.
Вскоре ни одного воинственно настроенного киборга не осталось.
Нападение можно было бы считать успешным (если не считать пятерых тяжелораненых и с десяток «оцарапанных» байкеров), но, к сожалению, на этом оборонные способности конторы не закончились. Мотоциклисты, обрадовавшись победе над врагом, расслабились, мы вместе с ними, а потому, появившиеся на крыльце «Смиты» застали нас врасплох – зацепили все-таки нескольких байкеров, прежде чем расплавленные пушки залили им руки.
Наконец все стихло.
– Интересно, в здании есть невинные люди? – осведомился Олег Евгеньевич у своего сына.
Мы лежали «укрытии» – за чьим-то мотоциклом.
– Судя по тем «мылам», что я получал от своих бывших сотрудников, их там вообще быть не должно, – пожал плечами металлист.
– Тогда, – повернулся Илюхин отец к друиду, – не могли бы вы, молодой человек, устроить еще несколько тех огненных фокусов, что вы недавно демонстрировали?
Мы втроем переглянулись.
– Не дело бросать начатое на половине пути, – грустно, как мне показалось, сказал металлист. – Пожара бы только не случилось…
– Лес я отгоню, – проскрипел пенек. – Полумили хватит?
– Сам смотри, – ответила я за Илюху. – Мы не пожарники. Если сильно разгорится, боюсь, я не управлюсь.
– Ладно, что уж там! Жгите, давайте, – решился леший. – Я сам за лесом пригляжу, – покосился он на Маню.
Та повела на него зелеными глазищами.
Мы скомандовали бойцам увести мотоциклы подальше, и оттащить раненых. Раздался звук заводимых моторов, запахло угарным газом.
Когда все снова успокоилось, мы дружно пальнули шаровыми молниями в здание. Грохнуло оглушающе – поди, в самом Новосибирске было слышно. А затем заполыхало так, что мама не горюй. Мы добавили огня, и вскоре все строение было охвачено рыжим пламенем. Зрелище получилось настолько завораживающим, что, я глаз отвести от него не могла, элементалы как с цепи сорвались, устроили массовую оргию с песнями и плясками. Безбашенные мотоциклисты молча смотрели на грандиозное пожарище.
Наконец мы с друидом очнулись, пошли осматривать раненых. Командиру байкеров тоже досталось – на левой руке не хватало двух пальцев, кисть была перетянута чьей-то грязной банданой. В другой, здоровой руке престарелый боец сжимал мобилу, разговаривал. Со знакомым хирургом, как я поняла. Друид аж скривился при виде перевязанной конечности, размотал промокшую насквозь тряпку, принялся останавливать кровь.
– Автобус вызвали? – деловито осведомился подошедший металлист.
Командир молча кивнул, удивленно глядя, как на глазах покрывается розоватой кожей бывшая рана.
– Пальцев, к сожалению, отрастить не смогу, – глядя в глаза байкеру, сказал друид. – Не та у меня квалификация.
– И на том спасибо, – усмехнулся Стас. – Я уж думал, совсем без кисти останусь, уж больно повязка негигиеничная была. Вы уж гляньте тогда остальных раненых, пожалуйста.
Антон согласно кивнул, принялся за осмотр.
Эх! Сдается мне, пойдут гулять разговоры о чудесах. Кстати…
– Интересно, где Ромуальдович? – вспомнила я о злобном потомке некроманта. – Он был в здании, или нет?
– Кто же его теперь-то разберет, – вздохнул металлист. – Лично мне хотелось бы, чтобы он был мертв, – не стал кривить душой Илья. – Но, скорее всего, подземные этажи мало пострадали.
– Так что мешает нам довершить начатое, по твоему же меткому выражению?
– Лично у меня мощи не хватит на весь этот объем железа. Как у тебя – не знаю. Но весьма и весьма сомневаюсь, уж прости за откровенность.
– А он всегда под землей прятался, или только в исключительных случаях?
– Не знаю, – пожал плечами металлист. – Я с ним старался не пересекаться, сама понимаешь.
– Я попробую его отыскать, – неуверенно сказала я, собираясь с мужеством для того, чтобы вызвать в памяти злющий образ потомка некроманта.
Ничего у меня не вышло. Судя по всему, злобы в организме не хватило для поиска. А потом я внезапно я осознала, что не спала уже почти сутки, что огонь в груди не ощущается, и что я скоро вообще рухну без сознания. Рефлексы, вбитые темным волхвом Владимиром, спасли меня от того, чтобы окончательно пасть духом, и я поставила защитный полог, но… Вокруг меня было еще около сотни уцелевших в бою байкеров. Отчаянным усилием я дотянулась до щитов металлиста и друида, мы прикрыли ребят, столь храбро, но увы, безрассудно бросившиеся защищать честь своего собрата. Так бы мы, наверное, все и погибли, и поглотил бы нашу силу мощный некромантский амулет, если бы не Маня.
Рыжей молнией вырвалась она вперед, и я подумала, что больше никогда не загляну в ее бездонные глаза цвета сосновых иголок. Но не тут-то было! Видимо, право было начальство, когда, запустив в меня очередным фаерболом, приговаривало: «все, что нас не убивает, делает только сильнее!» Потому что Маня, совершенно проигнорировав действие сосущего жизненные силы амулета, самым преспокойным образом обвилась вокруг злобного потомка некроманта Ромуальда, державшего перед собой артефакт невиданной мощи, и принялась душить его, точно Каа бандерлога. Лицо злодея покраснело, покрылось бисеринками пота, на лбу вздулись вены… Чпок! Негодяй не выдержал давления, и лопнул.
А мы потом еще долго отмывали Маню в той самой общаге, около которой металлист оставил свой мотоцикл. Попутно я думала, что, видимо, во Всеволоде Ромуальдовиче были зачатки какой-то магии, раз он мог пользоваться активными амулетами. Мне даже показалось, что это был очень важный для нас момент. И что зря мы так опрометчиво убили потомка некроманта…
***
Очнулась я в лазарете – той самой комнате, в которой провела первую ночь в Заповеднике. Сладко-сладко потянулась, умылась… и вспомнила. Как мы громили новосибирскую контору. И стало мне не по себе.
«Теперь меня волхв точно в мышь превратит», – твердо решила я. – «Ничто меня не спасет».
Вниз я левитировала безо всякого энтузиазма. Признаться, меня посещали трусливые мысли о побеге, но потом я представила, как буду жить в общаге МГУ, умываться водицей, в которой растворена половина таблицы Менделеева, а вторая – выпала в осадок, как буду учить неразумных студиозусов тому, что им совсем в жизни не нужно…
– Уж лучше я стану грызуном, – мрачно сказала я себе, приземляясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98