Закрыл глаза, и зашептал на языке сосен. Отдельные звуковые сочетания мне были знакомы – еще со времен обучения у друидов в Заповеднике, но не более того. Рядом со мной стоял волхв Терентий, за ним еще один маг. От него за версту разило деревом – судя по всему, это был местный аналог друида, пришедший перенимать технику домовыращивания. Потом Антон, сраженный приступом самокритики, еще долго чертыхался: все переживал, что местным магам не удалось увидеть виртуоза Макса за работой. Те, впрочем, главное уловили, и были несказанно довольны – и избушки появятся новые, и сосны останутся целыми.
Через полчаса появился пол нового жилища, еще через час – выросли стены, а спустя какое-то время, и игольчатая, абсолютно непромокаемая крыша. Заметно отощавший Антон скушал тазик еды, потребовавшийся для восстановления потраченных им сил, и приступил к внутренней отделке помещений. Не прошло и восьми часов, как в распоряжении Ярослава оказалась новая избушка. Практически точная копия той, что служила мне домом в Заповеднике. Я, подученная Антоном, впарила Тишке проект своего жилища под таким соусом, что домовой просто не смог от него отказаться.
Так же Ярослав сделался обладателем единственного на острове водопровода. Местные волхвы-строители решали эту задачу как-то иначе, синтезируя воду из окружающей среды.
В общем, все остались довольны – и Ярослав, и волхвы, и домовой. Последний, так вообще пребывал на седьмом небе от счастья. Мы его, рвущегося за своей драгоценной сумой в дом Терентия, чуть ли не силой удерживали на месте. Волхв, узрев муки домового, пожалел зверушку, сам отправил за вещами. Тишка исчез в мгновение ока, даже пятки не мелькали!
Одно отравляло идиллию – то, что рядом периодически появлялся какой-то хмырь в рясе. Заместитель верховного волхва по хозяйственной части, как потом выяснилось. Бледноглазый, весь какой-то обтекаемый, с настолько незапоминающимися чертами лица, что, казалось, отойди от него на пару шагов, и не вспомнишь, как он выглядел. И имечко у него было под стать внешности – Тихоний.
И все-то Тихонию нужно было понять, а после этого во всем усомниться. Если бы не присутствие Терентия, никакого водопровода бы не случилось, потому что обтекаемый товарищ решил усомниться в том, будет соблюден ли экологический баланс. И откуда только аборигену известно слово «экология»? В общем, Тихоний оказался ложкой дегтя в бочке местного ароматного меда.
Дабы избежать пристального внимания со стороны не в меру любопытного менеджера по хозяйству, мы громко провозгласили, что отправляемся на экскурсию. В основном, конечно, я старалась: чуяло мое сердце, что Тихоний способен испортить нам настроение. Но Антон задержался, отвечая на вопросы местного специалиста по древесной части, и не видел, как Тихоний двинулся в его сторону, точно паук по паутине к запутавшейся в ней мухе. Он шел неспешно к намеченной жертве, причмокивая губами от вожделения, потирая волосатые руки… И мне стало не по себе. Можете считать меня нервной и впечатлительной, но я вдруг почуяла угрозу, исходящую от зама Терентия по хозяйственной части. Металлист, имевший дело с моим характером аж целых три месяца во время обучения, почуял, что дело пахнет керосином, и схватил меня за руку, в которой уже переливался красными оттенками маленький такой фаербольчик. Потом он мне признался, что испугался не столько огненного шарика (эка невидаль!), сколько хищного выражения на моем лице.
Я было начала вырывать руку из железной хватки металлиста, отчаялась, и новый фаербол расцвел у меня в левой руке. Ярослав метнулся в дом за талисманом. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы в самый последний момент на линии атаки не возникла массивная фигура Терентия. Не поменявшись в лице, верховный волхв Валаама изловил летящий в Тихония сгусток огня. Незащищенной рукой.
Лицезрение Терентия моментально привело меня в чувство. Я виновато шмыгнула носом, и приготовилась получать нагоняй. Но могучий волхв даже не рассердился. Понимающе подмигнул мне, до нельзя смущенной. Повернулся к Тихонию, взял того под локоток…
И увел, его, облизывающегося на закончившего переговоры друида, куда-то по направлению к хозяйственным постройкам.
– Пронесло! – только и смог сказать обычно занудный металлист. – Полетели, что ли?
Глава 9.
– Ну, рассказывайте, гости дорогие, – залил весь объем помещения густой бас волхва Терентия. – С чем прилетели, что в мире делается? Как Иваныч поживает?
Мы снова были одни, в смысле только наша неразлучная троица и верховный волхв. Где-то рядом сновал Миша, обеспечивая всю честную компанию едой, но он был не в счет. Ярослав, столь скоропостижно обзаведшийся жильем, покинул наши ряды сразу после облета острова. Что же, у каждого своя дорога… Хотя мне, признаться, жалко было с ним расставаться – спутника с таким легким характером еще поискать надо было! И не сыскать…
Но насущные дела не давали грустить, звали жить дальше. Да и с волхвом Терентием очень хотелось пообщаться. Поэтому я, несмотря на легкую грусть-печаль, взяла инициативу в свои руки:
– Рассказывать-то можно долго и много…
– А ты по порядку, – посоветовал волхв, подмигнув мне терракотовым глазом. – Как ты думаешь, почему вы тут очутились?
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Через полчаса появился пол нового жилища, еще через час – выросли стены, а спустя какое-то время, и игольчатая, абсолютно непромокаемая крыша. Заметно отощавший Антон скушал тазик еды, потребовавшийся для восстановления потраченных им сил, и приступил к внутренней отделке помещений. Не прошло и восьми часов, как в распоряжении Ярослава оказалась новая избушка. Практически точная копия той, что служила мне домом в Заповеднике. Я, подученная Антоном, впарила Тишке проект своего жилища под таким соусом, что домовой просто не смог от него отказаться.
Так же Ярослав сделался обладателем единственного на острове водопровода. Местные волхвы-строители решали эту задачу как-то иначе, синтезируя воду из окружающей среды.
В общем, все остались довольны – и Ярослав, и волхвы, и домовой. Последний, так вообще пребывал на седьмом небе от счастья. Мы его, рвущегося за своей драгоценной сумой в дом Терентия, чуть ли не силой удерживали на месте. Волхв, узрев муки домового, пожалел зверушку, сам отправил за вещами. Тишка исчез в мгновение ока, даже пятки не мелькали!
Одно отравляло идиллию – то, что рядом периодически появлялся какой-то хмырь в рясе. Заместитель верховного волхва по хозяйственной части, как потом выяснилось. Бледноглазый, весь какой-то обтекаемый, с настолько незапоминающимися чертами лица, что, казалось, отойди от него на пару шагов, и не вспомнишь, как он выглядел. И имечко у него было под стать внешности – Тихоний.
И все-то Тихонию нужно было понять, а после этого во всем усомниться. Если бы не присутствие Терентия, никакого водопровода бы не случилось, потому что обтекаемый товарищ решил усомниться в том, будет соблюден ли экологический баланс. И откуда только аборигену известно слово «экология»? В общем, Тихоний оказался ложкой дегтя в бочке местного ароматного меда.
Дабы избежать пристального внимания со стороны не в меру любопытного менеджера по хозяйству, мы громко провозгласили, что отправляемся на экскурсию. В основном, конечно, я старалась: чуяло мое сердце, что Тихоний способен испортить нам настроение. Но Антон задержался, отвечая на вопросы местного специалиста по древесной части, и не видел, как Тихоний двинулся в его сторону, точно паук по паутине к запутавшейся в ней мухе. Он шел неспешно к намеченной жертве, причмокивая губами от вожделения, потирая волосатые руки… И мне стало не по себе. Можете считать меня нервной и впечатлительной, но я вдруг почуяла угрозу, исходящую от зама Терентия по хозяйственной части. Металлист, имевший дело с моим характером аж целых три месяца во время обучения, почуял, что дело пахнет керосином, и схватил меня за руку, в которой уже переливался красными оттенками маленький такой фаербольчик. Потом он мне признался, что испугался не столько огненного шарика (эка невидаль!), сколько хищного выражения на моем лице.
Я было начала вырывать руку из железной хватки металлиста, отчаялась, и новый фаербол расцвел у меня в левой руке. Ярослав метнулся в дом за талисманом. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы в самый последний момент на линии атаки не возникла массивная фигура Терентия. Не поменявшись в лице, верховный волхв Валаама изловил летящий в Тихония сгусток огня. Незащищенной рукой.
Лицезрение Терентия моментально привело меня в чувство. Я виновато шмыгнула носом, и приготовилась получать нагоняй. Но могучий волхв даже не рассердился. Понимающе подмигнул мне, до нельзя смущенной. Повернулся к Тихонию, взял того под локоток…
И увел, его, облизывающегося на закончившего переговоры друида, куда-то по направлению к хозяйственным постройкам.
– Пронесло! – только и смог сказать обычно занудный металлист. – Полетели, что ли?
Глава 9.
– Ну, рассказывайте, гости дорогие, – залил весь объем помещения густой бас волхва Терентия. – С чем прилетели, что в мире делается? Как Иваныч поживает?
Мы снова были одни, в смысле только наша неразлучная троица и верховный волхв. Где-то рядом сновал Миша, обеспечивая всю честную компанию едой, но он был не в счет. Ярослав, столь скоропостижно обзаведшийся жильем, покинул наши ряды сразу после облета острова. Что же, у каждого своя дорога… Хотя мне, признаться, жалко было с ним расставаться – спутника с таким легким характером еще поискать надо было! И не сыскать…
Но насущные дела не давали грустить, звали жить дальше. Да и с волхвом Терентием очень хотелось пообщаться. Поэтому я, несмотря на легкую грусть-печаль, взяла инициативу в свои руки:
– Рассказывать-то можно долго и много…
– А ты по порядку, – посоветовал волхв, подмигнув мне терракотовым глазом. – Как ты думаешь, почему вы тут очутились?
– Ежели по порядку, – задумалась я, – то тогда, пожалуй, начать разговор стоит все же с Мани.
Конечно, можно было начать рассказывать с момента встречи с Борисом Ивановичем, но в этом случае, повесть моя (включая все обучение) всех наверняка бы утомила.
– Вот и отлично, кто такая Маня?
Вкратце поведала я про ранение стража Заповедника, лечение «Ивасями», озабоченность Бориса Ивановича по поводу окончания спокойного периода жизни. Терентий слушал, не перебивая, лишь раз переспросил, при чем тут селедка, и почему ее используют для лечения депрессии. Пришлось объяснить.
Потом настал черед металлиста, он рассказал о своем внезапном да негласном переводе из новосибирской конторы, по настоятельной рекомендации директора, некоего Всеволода Ромуальдовича. Верховный волхв задал пару уточняющих вопросов, но не более того.
Друид ничем, кроме безоглядной любви к ежке Жозефине, похвастать не мог. А потому промолчал.
– С предысторией понятно, – подытожил Терентий. – Неспокойно стало у вас там, в Заповеднике… Да… Неспокойно. Но почему вас сюда-то послали?
– Посмотреть свежими глазами на этот мир, увидеть, нет ли чего необычного, – честно ответила я.
– Узнаю Иваныча, – прогудел Терентий. – Всегда имел склонность к интригам. Даже ссылка его не утихомирила.
– Так это не только Борис Иванович один придумал, – решила я выложить «всю правду». – Два, извините меня, хитрых дедушки, он и Глеб Макарович, в момент сговорились, и послали нас на… э-э-э практику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98