Староста начал соображать, что к чему, он тихонько двинулся к ним. Жандарм, кусая губы, погрузился в размышления. А чайханщик все распинался:
– Снаружи никто не знает, что тут есть да что случилось. Или сейчас случится!
Староста добрался до гробницы, возвышавшейся позади жандарма. Поверх надгробия, вместе с золотым гребнем и зеркалом, лежал большой золотой таз. Староста кивком показал на него чайханщику, как бы спрашивая: «Тазом годится?» Тот, продолжая говорить, закивал и от нетерпения почти прокричал конец последней фразы, а потом еще нетерпеливее, громко и резко выпалил:
– Ну давай! Кончай скорей.
И таз с глухим звоном опустился.
45
Художник выдавил из тюбика на палитру красную краску и кончиком кисти стал смешивать ее с теми, что уже были там. Трихвостень спросил:
– Зачем ты мешаешь разные краски?
– Как это ты говорил: «Болтун вопросы задает…»?
– Да нет, я серьезно. Зачем ты их перемешиваешь?
– Чтобы получить нужный цвет, – ответил художник. – Такого в готовом виде не бывает. Никогда не найдешь такого сочного и яркого оттенка, который тебе требуется для этой именно картины. Потому что каждый цвет – составной.
46
Таз с такой силой трахнул жандарма по голове, что пистолет вывалился у него из рук, а сам он, беспомощный и бесчувственный, опустился наземь. Чайханщик рванулся к нему, чтобы подхватить пистолет, покатившийся на золотой песок, но отлетевший в сторону золотой таз подвернулся ему под ноги. Он пинком отшвырнул его, пошатнулся, но сохранил равновесие, однако при этом потерял время: когда чайханщик выпрямился, было уже поздно. Пистолет был в руках у старосты.
Староста, все еще во власти раздумий о собственных браконьерских проделках с углем, сказал:
– Уж как он ко мне цеплялся! – и пихнул упавшего жандарма ногой.
Терпение чайханщика истощилось, обозленный потерей пистолета, он протянул руку и безапелляционно объявил:
– Давай сюда, я его сейчас прикончу! Жандарм охнул и пришел в себя.
Староста спрятал руку с пистолетом за спину, чтобы, не дай Бог, чайханщик не выхватил, возмущенно поглядел на него и сказал:
– Ты говорил, что хочешь заведение в нашей деревне открыть, затем, мол, и приезжаешь!
По голосу жандарм узнал человека, напавшего на него, и простонал:
– Ты меня ударил…
Хотя от слабости он едва мог говорить, но все-таки постарался выделить голосом слова «ты» и «меня» и, опираясь о надгробие, попытался приподняться.
Чайханщик опять настойчиво проговорил:
– Как только он оклемается, за нас обоих примется, не отвяжешься от него. Разделайся с ним!
Староста подозрительно поглядел на него и покачал головой:
– Не поладили, значит. А были компаньонами…
Жандарм еще не оправился от удара по голове, он не чувствовал, что из-под волос по виску у него течет струйка крови, – так он был поглощен своим новым открытием.
– Вот уж никогда бы не подумал, что староста с вором компанию водит! – еле ворочая языком, выговорил он.
Чайханщик решил, что такое оскорбление старосты ему на руку: оно облегчит ему расправу с жандармом, и нетерпеливо заорал:
– Говорю тебе, кончай его!
Но старосту клевета жандарма только расстроила; жилы у него на шее вздулись, и он– с горечью воскликнул:
– Да вы уж год целый как сделку заключили, а теперь вот повздорили, так ты, сволочь, меня ругаешь?!
При слове «сволочь» он сильно пнул ногой беспомощное тело. Жандарм опять потерял сознание, голова его со стуком упала на белый камень гробницы. Камень окрасился кровью. Староста угрожающе повел пистолетом:
– Год целый ты за мною следом таскался!
– Разделайся с ним! – не отставал от старосты чайханщик. Он сгорал от нетерпения. Если староста сейчас же – из страха, из осторожности или по глупости – не выстрелит в жандарма, так хоть бы жандарм поднялся на ноги и любым способом отомстил бы старосте за свою разбитую голову! Такой поворот, пожалуй, вообще был бы наилучшим, ведь жандарм все равно был ранен, если бы он теперь убрал старосту, чайханщик с ним одним справился бы… В любом случае надо избавиться от одного из них. Он завопил: – Ну давай, развяжись ты с ним!
Староста презрительно смерил его взглядом, покачал головой:
– А ты хочешь моими руками с ним покончить!
Чайханщик придвинулся еще ближе, хотя староста с пистолетом в руках следил за каждым его шагом, и сказал:
– Все дело в том, что вдвоем с тобой мы договоримся.
Жандарм, опершись о локоть, провел рукой по виску и по волосам, нащупал теплую кровь и, совсем обессилев, простонал:
– Мне до тебя вообще дела не было. Я вот за кем охотился. – И он указал пальцем на чайханщика.
Чайханщик опять принялся настаивать:
– Да стреляй же ты, не бойся! Если б он сюда не заявился, можно было бы ему зубы заговорить, а теперь он приперся, все видел.
Староста, только теперь оглядевшись по сторонам, спросил чайханщика:
– А что это такое? – и повел вокруг пистолетом.
– Я откуда знаю! – зло ответил чайханщик, как бы давая понять, что сейчас не время для таких вопросов, а потом добавил: – Я полчаса назад это все отыскал.
Тут староста вышел из себя:
– Полчаса?… Да ты год целый сюда ходишь! – Потом, уже мягче, обратился к жандарму: – Так ты, значит, за мной не следил?
– Честью клянусь, никогда этого не было! Неужели я в чужие дела суюсь? – простонал тот.
Чайханщик уловил, что тон старосты изменился, и испугался, поспешил вмешаться:
– Врет он, во все нос сует. Слушай, староста, если тебе жизнь дорога, слушай меня, правду говорю: он всюду лезет, во все вмешивается. А иначе что ему здесь делать? – Глаза его налились кровью, он погрозил жандарму пальцем: – А ты не беспокойся, я тебя схороню!
Он повернулся спиной к ним и быстро зашагал в глубь пещеры.
– Куда пошел? – заорал староста.
– Пригляди за ним, – взмолился жандарм. Староста трубным голосом приказал:
– А ну-ка возвращайся! Тебе говорю – вернись! – Потом, словно попав в тупик, забормотал: – Ух, во рту все пересохло, язык не ворочается…
Чайханщик добежал до последней могилы, туда, где в разгар своих плясок и прыжков за несколько минут до столкновения с жандармом он приметил кинжал с золотой рукояткой. Схватив его, сунул за пазуху и вернулся. Его возвращение успокоило старосту. А чайханщик, переведя дух, снова подступился к нему:
– Раз ты боишься, давай я стрельну. – Он протянул руку (а вдруг староста надумает отдать пистолет?) и добавил: – А ты садись, покури пока.
Жандарм из последних сил потянулся куда-то за спину, пробормотал:
– Ой, не давай ему…
Но предлагавший перекур чайханщик неожиданно объявил:
– У меня сигарет нету. Старосте это не понравилось.
– Сигарет у тебя нет, а лопата есть? И радио тоже есть. Говоришь, ты сюда полчаса назад попал, а?
Когда староста рухнул из колодца в пещеру, радио еще говорило, но таз, которым он ударил жандарма, отлетев, попал сначала на надгробие, потом покатился под ноги чайханщику, а по пути зацепил за приемник, сбил его, и тот выключился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47