Захваченные своим занятием, дети забыли о присутствии Меба. Этого момента бывший верховный сановник ожидал с нетерпением.
Он потихоньку взял старую кисточку Ка и скрылся.
ГЛАВА 12
Всю ночь Красавица Изэт видела во сне тростниковую хижину, где впервые занималась любовью с Рамзесом. Там они прятали свою страсть, не думая о будущем, жадно наслаждаясь желанием.
Никогда Изэт не хотела стать царицей Египта; она считала, что только Нефертари была достойна этого сана. Но как забыть Рамзеса, как забыть любовь, сжигавшую ее сердце? Когда он сражался, она умирала от страха за его жизнь. От этой мысли Изэт теряла сознание, у нее пропадало желание прихорашиваться и красиво одеваться.
Но едва он вернулся, как этот страх исчез. И Изэт вновь обрела свою красоту. Она могла покорить самого пресыщенного человека, если бы он ее заметил, трепещущую, неспокойную, в коридоре дворца, который вел из кабинета Рамзеса в его личные апартаменты. Когда он пойдет по этому коридору, она осмелится обратиться к нему... Нет, желание убежать было гораздо сильнее.
Если Изэт потревожит Рамзеса, он отправит ее в провинцию, и она больше никогда не увидит его. Существует ли более непереносимое наказание?
Когда царь появился, ноги Изэт задрожали. Она не могла ни убежать, ни оторвать взгляда от Рамзеса, величественного подобно богу.
— Что ты здесь делаешь, Изэт?
— Я хотела тебе сказать... Я родила тебе второго сына.
— Кормилица мне его показывала: Меренптах великолепен.
— У меня будет к нему столько же нежности, сколько и к Ка.
— Я в этом уверен.
— Для тебя я останусь клочком земли, который ты будешь возделывать, водой, которой ты будешь мыться... Ты хочешь еще сына, Рамзес?
— Указ о «царских детях» позаботится об этом.
— Требуй от меня все, что ты захочешь... Моя душа и мое тело принадлежат тебе.
— Ты ошибаешься, Изэт, ни один человек не может быть хозяином другого человека.
— Однако я твоя, и ты можешь зажать меня в кулаке, как птичку, выпавшую из гнезда. Лишенная твоего тепла я зачахну.
— Я люблю Нефертари, Изэт.
— Нефертари царица, я же только женщина; не мог бы ты меня любить другой любовью?
— С ней я создаю мир. Только одна Великая Супруга Фараона разделяет этот секрет.
— Позволь мне... остаться в твоем дворце?
Голос Красавицы Изэт почти затих; от ответа Рамзеса зависело ее будущее.
— Ты будешь здесь растить Ка, Меренптаха и мою дочь Меритамон.
Критянин принадлежал к отряду наемников, руководимых Серраманна, он производил расследование в поселках Среднего Египта вблизи покинутого города Эхнатона, фараона-еретика. Бывший пират, как и его начальник, он привык к египетской жизни и материальным преимуществам, которые она давала. Хотя моря ему не хватало, он утешался, плавая по Нилу на маленьких и быстрых суденышках, преодолевая западни реки быстрыми и неожиданными действиями. Даже опытный моряк растерялся бы перед потоком с песчаными отмелями, скрытыми под тонким слоем воды, или перед стадами раздражительных гиппопотамов.
Критянин без успеха показывал портрет убитой молодой блондинки сотням жителей поселков. По правде говоря, он без энтузиазма выполнял эту работу, уверенный, что жертву необходимо искать в Пи-Рамзесе или Мемфисе; Серраманна направил своих людей во все провинции в надежде, что один из них найдет след, но удача не улыбалась критянину. Ему досталась мирная местность, живущая в ритме сезонов; и обещанная гигантом-сардом награда достанется другому, но он все же исполнял задание тщательно, счастливый тем, что может проводить много времени на теплых постоялых дворах. Еще два или три дня расследования, и он вернется в Пи-Рамзес ни с чем, но довольный своим времяпрепровождением.
Восседавший за хорошим столом критянин разглядывал молодую девушку, которая подавала пиво. Бывший пират решил попытать счастья.
Он ухватил ее за рукав туники.
— Ты мне нравишься, малышка.
— Ты кто?
— Мужчина.
Она разразилась смехом.
— Все так тщеславны!
— Я могу это подтвердить.
— Ну да... И как же?
— На свой манер.
— Все вы говорите одно и то же.
— Я действую.
Служанка провела пальцами по его губам.
— Остерегись, я не люблю бахвалов, и я гурманка...
— Кстати: это мой главный недостаток.
— Ты будишь мое воображение, парень.
— Может, мы перейдем к действиям?
— За кого ты меня принимаешь?
— За того, кто ты есть: красивая девушка, которая захотела заняться любовью со смелым мужчиной.
— Где ты родился?
— На острове Крит.
— А ты... честен?
— В любви я даю столько, сколько беру.
Они оказались на гумне посреди ночи. Ни он, ни она не любили пустых разговоров. Они тотчас же бросились друг на друга с пылом, ослабевшим только после множества штурмов. Наконец, насытившись, они затихли, лежа рядом.
— Ты заставляешь меня вспомнить кое о ком, — сказал он, — твое лицо напоминает мне человека, которого я хотел бы найти.
— Кто это?
Критянин показал служанке портрет молодой блондинки.
— Я ее знаю, — сказала служанка.
— Она живет в местечке?
— Она проживала в маленьком поселке на окраине покинутого города, около пустыни. Я сталкивалась с ней на рынке много месяцев назад.
— Как ее имя?
— Я не знаю его. Я с ней не говорила.
— Она жила одна?
— Нет, с ней был старый человек, какой-то знахарь, он еще верил в вымыслы проклятого фараона. Никто к нему не приближался.
В отличие от других поселков, этот был в совершенном запустении. Убогие дома, потрескавшиеся фасады, покрытая трещинами краска, заброшенные садики... Кому в голову могло прийти желание поселиться здесь? Критянин отважился выйти на главную улицу, оскверненную нечистотами, которые оставили козы.
Стукнул деревянный ставень.
Подбежала девочка, сжимая в руках тряпичную куклу. Ребенок споткнулся, критянин подхватил ее.
— Где здесь живет знахарь?
Девочка начала вырываться.
— Если ты не ответишь, я заберу твою игрушку.
Она указала на дом с закрытой дверью и окнами, снабженными деревянными решетками. Отпустив девочку, критянин побежал к бедному жилищу и вышиб дверь плечом.
Квадратная комната с земляным полом, погруженная в полумрак. На постели из пальмовых веток умирал старик.
— Стража, — объявил Критянин, — вам нечего бояться.
— Что... что вы хотите?
— Скажите мне, кто эта молодая женщина?
Человек Серраманна показал портрет старику.
— Лита... Это моя маленькая Лита... Она верила, что принадлежит семье еретика... И он ее увел.
— О ком вы говорите?
— О чужеземце... О чужеземном маге, который украл душу Литы.
— Как его зовут?
— Он вернулся... Он прячется в гробницах... В гробницах, я уверен в этом.
Голова старика откинулась в сторону. Он еще дышал, но не мог говорить.
Критянин испугался.
Темные входы брошенных гробниц походили на пасти преисподней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77