Пожалуйста, скажи «да». Я жутко проголодалась после всех этих прогулок.
Выражение его лица смягчилось.
– Я тоже. Пошли.
Запах чувствовался на расстоянии нескольких кварталов – пугающий, тошнотворный запах влаги, горелого дерева и химикалий, которые используют пожарные. Майкл Розов стоял перед развалинами дома, грустно качая головой; рядом с ним заливалась слезами Кэролайн. Майкл находился в участке, когда кто-то из соседей вызвал пожарников. Они тут же выехали, однако ко времени их прибытия спасать было уже нечего. От дома, где Джейни когда-то жила вместе с мужем и дочерью, осталась лишь груда мокрых кирпичей, над которыми поднимался горячий пар. Чудесным образом уцелевшие куски обоев с цветочным узором из гостиной были единственным красочным пятном на фоне почерневшего месива.
Кэролайн, рыдая, уткнулась мужу в плечо, и Майкл похлопал ее по спине.
– Когда она собиралась вернуться?
– Она не знала точно. Может, через несколько дней.
– Думаю, нужно ей позвонить.
– Зачем? – спросила Кэролайн, вытирая слезы. – Дом не поднимется из руин, даже если она вернется прямо сейчас.
– Она наверняка хотела бы знать. – Он тяжело вздохнул и вытащил из кармана телефон. – По-моему, это должен сделать Том.
Том стоял за пределами иммиграционной зоны международного аэропорта в Логане и пытался затолкать подальше воспоминания о том, что испытал в прошлый раз, когда приехал сюда, чтобы выручить Джейни. Сегодня, по крайней мере, его не ждет аналогичный сногсшибательный удар. Он встречал ее после возвращения из Лондона с букетом цветов, но, прочтя сообщение, переданное с другим пассажиром, положил цветы на ближайшее кресло и просто оставил их там. Сегодня он пришел с пустыми руками. Дарить цветы казалось неуместным – когда такое случилось. Да, с пустыми руками; стыд какой. Но, по крайней мере, того же нельзя было сказать о его сердце.
Двадцать три
Как и предсказывал де Шальяк – и Алехандро усердно молился, чтобы это произошло, – симптомы таинственной болезни графини Элизабет вернулись на следующее же утро. Пришлось им снова ехать; де Шальяк не мог изменить данному королю слову позаботиться о здоровье принца и его семьи, какой бы незначительной ни была болезнь.
Алехандро скакал бок о бок с Джеффри Чосером, охранники держались позади. Де Шальяк значительно отстал от остальных, лелея свое возмущение этой ничтожной, никому не нужной поездкой. Время от времени Алехандро оглядывался и награждал француза улыбкой, которая лишь усиливала раздражение последнего.
Где-то на полпути Алехандро наклонился к Чосеру и негромко спросил:
– Вам ведь по душе интриги, юный Чосер?
– Неужели это так заметно?
– Не меньше, чем синяки на заднице у шлюхи, – ответил Алехандро.
Он не привык к таким выражениям, но парню, похоже, непристойности нравились, и Алехандро хотел создать ощущение дружеской близости между ними.
Чосер рассмеялся.
– Ну, они не так уж бросаются в глаза.
– Я готов предоставить вам возможность стать участником интриги высочайшего свойства.
– Ох, я весь внимание, сэр!
– Насколько я понимаю, Чосер, вы преданы лорду Лайонелу?
– Вообще-то моя истинная преданность принадлежит леди Элизабет, хотя, если милорду требуется, я всегда к его услугам.
– Однако на верность вы присягали…
– Графине, сэр. Я начал свое служение в ее семье.
– Она умеет выбирать пажей. Вы человек очень способный. И сообразительный.
– Спасибо на добром слове, доктор. Однако внутри меня есть еще «сообразительность» особого рода, которая пока не нашла себе выхода. Я мечтаю о том дне, когда мое служение закончится и я смогу полностью посвятить себя литературе.
Это признание удивило Алехандро. Оказывается, их мечты очень схожи.
– Вы человек того же душевного склада, что и я.
– Очень может быть. Однако расскажите, доктор, что за интрига?
– Ах, я чуть было не забыл! Помните Жака, племянника мсье Марселя?
– Конечно. Грубоватый рыжеволосый парень, слегка развязный. Однако… не явись тогда он и его дядя столь вовремя, моя добрая репутация могла быть навсегда скомпрометирована.
Алехандро усмехнулся.
– Ваша добрая репутация сохраняется в целости и неприкосновенности ровно до тех пор, пока в очередной раз не представится возможность ее скомпрометировать. Насколько я помню, тем вечером эта возможность имела очень даже миловидный облик.
– Пожалуй. Так что этот Жак, мой невольный спаситель?
Алехандро заговорщицки улыбнулся Чосеру.
– Он обещал помочь мне.
– В чем?
– В организации встречи с некоей леди.
– Возможно, эта леди мне знакома, доктор? – с живейшим интересом спросил Чосер.
– И очень близко, друг мой. Очень близко.
Парень расплылся в улыбке.
– И леди тоже будет желать этой встречи?
– Надеюсь, об этом мне поведаете вы – учитывая вашу близость с ней.
– По моему мнению, добрый сэр, все леди на свете должны желать встречи с вами – учитывая ваш изящный облик, острый ум и, позвольте заметить, атмосферу очарования, которая вас окружает.
«Атмосферу очарования? Это просто смешно!»
Однако если парень так думает, это Алехандро на руку.
– Вы льстите мне, – сказал он. – Но вы не ответили на мой вопрос. Прошу вас, сделайте это и будьте откровенны.
– Не сомневаюсь, она останется довольна. Однако главная трудность в том, как сделать так, чтобы вы могли принять участие в этой встрече, верно?
– Де Шальяк хочет, чтобы я посвящал все свое время нашей работе, а не тратил его на подобного рода встречи. В этом он очень требователен и обладает тонким чутьем, прямо как слон.
– Слон! Вы видели этих замечательных животных?
– Только в книге.
– Расскажите, на что они похожи.
– В другой раз, Чосер. Мы еще не разработали свой заговор, а время уходит.
– Ох, да! Простите.
– Юношеский восторг всегда простителен. В любом случае те два головореза, которые скачут позади, охраняют меня днем и ночью – де Шальяк приставил их следить, чтобы я не отрывался от нашей работы…
– И эта работа, ввиду ее секретности, интригует сама по себе, должен заметить.
– И это мы обсудим в другой раз. В данный момент меня волнует только интрига любовная. Ревнивое внимание де Шальяка не оставляет мне возможности встретиться с упомянутой леди наедине.
– А вы уверены, что ревность де Шальяка связана только с работой, что он не ревнует вас в некотором другом смысле? Может, он не хочет, чтобы вы встретились с графиней, потому что это задевает не только его сердце, но и… другое место.
Алехандро оторопело поглядел на Чосера.
– Это всего лишь наблюдение, доктор, не смотрите на меня так. Он не сводит с вас глаз.
Если Алехандро и заметил это, то не придал значения. Однако Чосер был прав; де Шальяк наблюдал за ним более внимательно, чем требовалось, даже учитывая, что он его пленник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Выражение его лица смягчилось.
– Я тоже. Пошли.
Запах чувствовался на расстоянии нескольких кварталов – пугающий, тошнотворный запах влаги, горелого дерева и химикалий, которые используют пожарные. Майкл Розов стоял перед развалинами дома, грустно качая головой; рядом с ним заливалась слезами Кэролайн. Майкл находился в участке, когда кто-то из соседей вызвал пожарников. Они тут же выехали, однако ко времени их прибытия спасать было уже нечего. От дома, где Джейни когда-то жила вместе с мужем и дочерью, осталась лишь груда мокрых кирпичей, над которыми поднимался горячий пар. Чудесным образом уцелевшие куски обоев с цветочным узором из гостиной были единственным красочным пятном на фоне почерневшего месива.
Кэролайн, рыдая, уткнулась мужу в плечо, и Майкл похлопал ее по спине.
– Когда она собиралась вернуться?
– Она не знала точно. Может, через несколько дней.
– Думаю, нужно ей позвонить.
– Зачем? – спросила Кэролайн, вытирая слезы. – Дом не поднимется из руин, даже если она вернется прямо сейчас.
– Она наверняка хотела бы знать. – Он тяжело вздохнул и вытащил из кармана телефон. – По-моему, это должен сделать Том.
Том стоял за пределами иммиграционной зоны международного аэропорта в Логане и пытался затолкать подальше воспоминания о том, что испытал в прошлый раз, когда приехал сюда, чтобы выручить Джейни. Сегодня, по крайней мере, его не ждет аналогичный сногсшибательный удар. Он встречал ее после возвращения из Лондона с букетом цветов, но, прочтя сообщение, переданное с другим пассажиром, положил цветы на ближайшее кресло и просто оставил их там. Сегодня он пришел с пустыми руками. Дарить цветы казалось неуместным – когда такое случилось. Да, с пустыми руками; стыд какой. Но, по крайней мере, того же нельзя было сказать о его сердце.
Двадцать три
Как и предсказывал де Шальяк – и Алехандро усердно молился, чтобы это произошло, – симптомы таинственной болезни графини Элизабет вернулись на следующее же утро. Пришлось им снова ехать; де Шальяк не мог изменить данному королю слову позаботиться о здоровье принца и его семьи, какой бы незначительной ни была болезнь.
Алехандро скакал бок о бок с Джеффри Чосером, охранники держались позади. Де Шальяк значительно отстал от остальных, лелея свое возмущение этой ничтожной, никому не нужной поездкой. Время от времени Алехандро оглядывался и награждал француза улыбкой, которая лишь усиливала раздражение последнего.
Где-то на полпути Алехандро наклонился к Чосеру и негромко спросил:
– Вам ведь по душе интриги, юный Чосер?
– Неужели это так заметно?
– Не меньше, чем синяки на заднице у шлюхи, – ответил Алехандро.
Он не привык к таким выражениям, но парню, похоже, непристойности нравились, и Алехандро хотел создать ощущение дружеской близости между ними.
Чосер рассмеялся.
– Ну, они не так уж бросаются в глаза.
– Я готов предоставить вам возможность стать участником интриги высочайшего свойства.
– Ох, я весь внимание, сэр!
– Насколько я понимаю, Чосер, вы преданы лорду Лайонелу?
– Вообще-то моя истинная преданность принадлежит леди Элизабет, хотя, если милорду требуется, я всегда к его услугам.
– Однако на верность вы присягали…
– Графине, сэр. Я начал свое служение в ее семье.
– Она умеет выбирать пажей. Вы человек очень способный. И сообразительный.
– Спасибо на добром слове, доктор. Однако внутри меня есть еще «сообразительность» особого рода, которая пока не нашла себе выхода. Я мечтаю о том дне, когда мое служение закончится и я смогу полностью посвятить себя литературе.
Это признание удивило Алехандро. Оказывается, их мечты очень схожи.
– Вы человек того же душевного склада, что и я.
– Очень может быть. Однако расскажите, доктор, что за интрига?
– Ах, я чуть было не забыл! Помните Жака, племянника мсье Марселя?
– Конечно. Грубоватый рыжеволосый парень, слегка развязный. Однако… не явись тогда он и его дядя столь вовремя, моя добрая репутация могла быть навсегда скомпрометирована.
Алехандро усмехнулся.
– Ваша добрая репутация сохраняется в целости и неприкосновенности ровно до тех пор, пока в очередной раз не представится возможность ее скомпрометировать. Насколько я помню, тем вечером эта возможность имела очень даже миловидный облик.
– Пожалуй. Так что этот Жак, мой невольный спаситель?
Алехандро заговорщицки улыбнулся Чосеру.
– Он обещал помочь мне.
– В чем?
– В организации встречи с некоей леди.
– Возможно, эта леди мне знакома, доктор? – с живейшим интересом спросил Чосер.
– И очень близко, друг мой. Очень близко.
Парень расплылся в улыбке.
– И леди тоже будет желать этой встречи?
– Надеюсь, об этом мне поведаете вы – учитывая вашу близость с ней.
– По моему мнению, добрый сэр, все леди на свете должны желать встречи с вами – учитывая ваш изящный облик, острый ум и, позвольте заметить, атмосферу очарования, которая вас окружает.
«Атмосферу очарования? Это просто смешно!»
Однако если парень так думает, это Алехандро на руку.
– Вы льстите мне, – сказал он. – Но вы не ответили на мой вопрос. Прошу вас, сделайте это и будьте откровенны.
– Не сомневаюсь, она останется довольна. Однако главная трудность в том, как сделать так, чтобы вы могли принять участие в этой встрече, верно?
– Де Шальяк хочет, чтобы я посвящал все свое время нашей работе, а не тратил его на подобного рода встречи. В этом он очень требователен и обладает тонким чутьем, прямо как слон.
– Слон! Вы видели этих замечательных животных?
– Только в книге.
– Расскажите, на что они похожи.
– В другой раз, Чосер. Мы еще не разработали свой заговор, а время уходит.
– Ох, да! Простите.
– Юношеский восторг всегда простителен. В любом случае те два головореза, которые скачут позади, охраняют меня днем и ночью – де Шальяк приставил их следить, чтобы я не отрывался от нашей работы…
– И эта работа, ввиду ее секретности, интригует сама по себе, должен заметить.
– И это мы обсудим в другой раз. В данный момент меня волнует только интрига любовная. Ревнивое внимание де Шальяка не оставляет мне возможности встретиться с упомянутой леди наедине.
– А вы уверены, что ревность де Шальяка связана только с работой, что он не ревнует вас в некотором другом смысле? Может, он не хочет, чтобы вы встретились с графиней, потому что это задевает не только его сердце, но и… другое место.
Алехандро оторопело поглядел на Чосера.
– Это всего лишь наблюдение, доктор, не смотрите на меня так. Он не сводит с вас глаз.
Если Алехандро и заметил это, то не придал значения. Однако Чосер был прав; де Шальяк наблюдал за ним более внимательно, чем требовалось, даже учитывая, что он его пленник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147