В своей статье, напечатанной в «Гардиан», вы намекали на то, что ответственной за покушение является некая группа неизвестных лиц.
— Я всего лишь высказал предположение, — поправил Теннисон. — Хотя непосредственным исполнителем был конечно же Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?
— Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд-Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.
— Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.
— Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.
— Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета — татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого достаточно?
— Теперь уже — да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которыми он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.
Теннисон кивнул:
— Это утешает, не правда ли?
— Конечно. — Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. — Каков ваш ответ?
— Насчет чего? Вы имеете в виду записку?
— Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.
— Но вы этого не хотите.
— Мы не .можем препятствовать вам.
— С другой стороны, — ответил Теннисон, — у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.
Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.
— Ну, видите ли... Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.
— Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.
— Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.
— Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.
— Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.
— Понятно. — Теннисон встал. — Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет Божий?
— Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.
— А вы уверены, что сможете до них добраться? — Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. — Эти имена могут помочь?
— Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.
— Кто-то из них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.
— Ясное дело.
— То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?
— По-моему, переход вполне логичный, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов, мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.
— Кого?
— Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтро в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след — тупиковый.
— У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?
— Я знаю, что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, — то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства...
— Очень небольшого, — уточнил Теннисон.
— ...уяснив это, мой юный помощник ушел в подполье. Он был профессионалом высшего класса. Ему удалось продвинуться в своих поисках. Более того, он установил некую связь. Он обязан был это сделать. Тинаму, «Нахрихтендинст»... Париж. Все совпадало.
— Что совпадало?
— Вы найдете это имя в конверте. Этот человек живет под Парижем, но мы не знаем, где именно. В свое время он входил в генералитет фашистской Германии:
Клаус Фалькенгейм. Однако мы полагаем, что он гораздо более важная шишка, чем просто генерал. По нашему мнению, он — один из основателей «Нахрихтендинст». Его кличка — Полковник.
Теннисон вытянулся в струнку возле своего кресла.
— Даю вам слово, — сказал он. — Я ничего не буду публиковать.
Холкрофт сидел на диване, склонившись над газетой. Заголовок, тянувшийся через всю полосу, говорил сам за себя: «УБИЙЦА СХВАЧЕН И УБИТ В ЛОНДОНЕ».
Практически каждый материал на странице так или иначе был связан с драматическими событиями в Лондоне. Одни из статей относили читателей на пятнадцать лет назад, связывая имя Тинаму с убийствами обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга — предполагали, что Тинаму был сообщником Освальда и Руби; другие заметки пестрели гипотезами касательно недавних убийств в Мадриде, Бейруте, Париже, Лиссабоне, Праге и даже Москве.
Незнакомец с татуированной розой превратился в легенду. Татуировочные ателье по всему миру осаждались толпами страждущих.
* * *
— Боже мой, он-таки убил его, — сказал Ноэль.
— Но его имя нигде не упоминается, — откликнулась Хелден. — Чтобы Иоганн упустил такой исключительный шанс повысить свою репутацию... На него это не похоже.
— Ты сама говорила, что он изменился, что Женева произвела на него огромное впечатление... Думаю, ты права. Когда я говорил с твоим братом, мне показалось, что он не в ладах с самим собой. Я сказал ему, что банку в Женеве совершенно ни к чему осложнения, и совет директоров наверняка будет наводить справки о нас, чтобы застраховаться от возможных компрометирующих обстоятельств. А человек, подобный твоему брату, — что он только ни натворил и с кем он только ни общался, гоняясь за Тинаму, — мог напугать банкиров до смерти.
— Но вы с братом говорили мне, — напомнила Хелден, — что есть некая сила, гораздо более могущественная, чем «Возмездие», «Одесса» и даже «Вольфшанце», которая попытается остановить вас. Как, по-твоему, женевские банкиры отреагируют на это?
— Мы скажем им только то, что посчитаем нужным, — сказал Холкрофт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Я всего лишь высказал предположение, — поправил Теннисон. — Хотя непосредственным исполнителем был конечно же Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?
— Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд-Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.
— Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.
— Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.
— Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета — татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого достаточно?
— Теперь уже — да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которыми он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.
Теннисон кивнул:
— Это утешает, не правда ли?
— Конечно. — Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. — Каков ваш ответ?
— Насчет чего? Вы имеете в виду записку?
— Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.
— Но вы этого не хотите.
— Мы не .можем препятствовать вам.
— С другой стороны, — ответил Теннисон, — у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.
Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.
— Ну, видите ли... Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.
— Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.
— Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.
— Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.
— Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.
— Понятно. — Теннисон встал. — Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет Божий?
— Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.
— А вы уверены, что сможете до них добраться? — Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. — Эти имена могут помочь?
— Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.
— Кто-то из них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.
— Ясное дело.
— То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?
— По-моему, переход вполне логичный, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов, мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.
— Кого?
— Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтро в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след — тупиковый.
— У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?
— Я знаю, что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, — то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства...
— Очень небольшого, — уточнил Теннисон.
— ...уяснив это, мой юный помощник ушел в подполье. Он был профессионалом высшего класса. Ему удалось продвинуться в своих поисках. Более того, он установил некую связь. Он обязан был это сделать. Тинаму, «Нахрихтендинст»... Париж. Все совпадало.
— Что совпадало?
— Вы найдете это имя в конверте. Этот человек живет под Парижем, но мы не знаем, где именно. В свое время он входил в генералитет фашистской Германии:
Клаус Фалькенгейм. Однако мы полагаем, что он гораздо более важная шишка, чем просто генерал. По нашему мнению, он — один из основателей «Нахрихтендинст». Его кличка — Полковник.
Теннисон вытянулся в струнку возле своего кресла.
— Даю вам слово, — сказал он. — Я ничего не буду публиковать.
Холкрофт сидел на диване, склонившись над газетой. Заголовок, тянувшийся через всю полосу, говорил сам за себя: «УБИЙЦА СХВАЧЕН И УБИТ В ЛОНДОНЕ».
Практически каждый материал на странице так или иначе был связан с драматическими событиями в Лондоне. Одни из статей относили читателей на пятнадцать лет назад, связывая имя Тинаму с убийствами обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга — предполагали, что Тинаму был сообщником Освальда и Руби; другие заметки пестрели гипотезами касательно недавних убийств в Мадриде, Бейруте, Париже, Лиссабоне, Праге и даже Москве.
Незнакомец с татуированной розой превратился в легенду. Татуировочные ателье по всему миру осаждались толпами страждущих.
* * *
— Боже мой, он-таки убил его, — сказал Ноэль.
— Но его имя нигде не упоминается, — откликнулась Хелден. — Чтобы Иоганн упустил такой исключительный шанс повысить свою репутацию... На него это не похоже.
— Ты сама говорила, что он изменился, что Женева произвела на него огромное впечатление... Думаю, ты права. Когда я говорил с твоим братом, мне показалось, что он не в ладах с самим собой. Я сказал ему, что банку в Женеве совершенно ни к чему осложнения, и совет директоров наверняка будет наводить справки о нас, чтобы застраховаться от возможных компрометирующих обстоятельств. А человек, подобный твоему брату, — что он только ни натворил и с кем он только ни общался, гоняясь за Тинаму, — мог напугать банкиров до смерти.
— Но вы с братом говорили мне, — напомнила Хелден, — что есть некая сила, гораздо более могущественная, чем «Возмездие», «Одесса» и даже «Вольфшанце», которая попытается остановить вас. Как, по-твоему, женевские банкиры отреагируют на это?
— Мы скажем им только то, что посчитаем нужным, — сказал Холкрофт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144