– Да, здесь у меня пробел, – усмехнулась Соня. – И знаешь – почему? Я сама виновата. Когда я была простой неудачницей, у меня к мужчинам требования были самые непритязательные: чтоб не бил и хоть изредка не пил... Знаешь, какой-нибудь автослесарь или электромонтер.
– В общем, полезный в хозяйстве пролетарий с крепкими плебейскими ладонями, ароматизированными соляркой, – усмехнулась я.
– Да, что-то вроде этого. А теперь у меня по понедельникам – солярий и массаж, по вторникам и пятницам – фитнес, по средам – сеансы ароматерапии, по четвергам – косметолог, и это все после работы в магазине, заметь! Дни абсолютно забиты, часа лишнего выкроить некогда. А в субботу и воскресенье я просто дома сижу – с книгой, с хорошей музыкой, потому что мне нужен отдых от города... Тишина, покой... Когда мне искать мужчину? Да и где? Да и какого?
– Угу. Теперь пролетарий уже не годится. Тебе полагается мужчина уровня VIP. Даже не бизнесмен, а какая-нибудь хорошо отшлифованная интеллигенция – режиссер, театральный критик. Поэт там, прозаик, из некрупных и не окончательно спившихся. Или, допустим, начинающий, но подающий большие надежды художник... Соня рассмеялась:
– Все это чудесно, но в нашей глубинке таких не найти. Хотя погоди-ка, Нила!.. Представь, ведь как-то в нашу «Экзотику» заглянул один художник.
– Из столичных? Соня отмахнулась:
– Из местных, откуда здесь быть столичным. Покупал палочки для еды или что-то вроде того. Несолидный заказ.
– И ты оценила сего служителя кисти и мольберта лишь по уровню его платежеспособности?
– Отнюдь. Платежеспособность мужчин меня теперь, как ты понимаешь, вообще интересует мало. Меня интересует, что мужчина представляет из себя как...
– Мужчина?
– Не только. Как полноценная личность – гоже.
– И что ж художник, не выдержал твоей критики?
– Увы. Слишком амбициозен. И амбициозен, как это обычно бывает, безо всякого на то основания. Представь, прежде чем купить упаковку тех несчастных палочек для еды, он долго и непродуктивно критиковал картины в стиле Ци Байши, которые нам поставляет наш другой местный художник, у магазина с ним договор... Я принялась с ним спорить, доказывая, что даже такая живопись имеет право на существование, потому что кому-нибудь да приносит эстетическую радость. Он и выдал: «Эстетическую радость для идиотов, которых и так на земле больше, чем нужно?! А знаете, что по этому поводу говорил Ницше? »
– Ну, коль дело дошло до Ницше, мне ясно, что за тип тебе, Соня, попался.
– Да, – кивнула подруга, наливая себе вина. – Этакий диктатор собственного крошечного мирка. Падший ангел в гордом одиночестве и прочее такого же формата. Смешно. Поначалу мне даже нравились его диктаторские замашки, а потом...
– А вот здесь подробнее, – строго сказала я, отставляя бокал. – Из вышесказанного я делаю вывод, что с несолидным художником ваши отношения не ограничились покупкой палочек для еды и спорами о необходимости простого искусства для необразованных масс.
– Ах, Нила, дело не в палочках и даже не в искусстве. – Соня вздохнула так, как обычно вздыхают женщины, упустившие чрезвычайно выгодную и необходимую им покупку. Вещицу вроде изумрудной броши или сумочки из крокодиловой кожи, по волшебным причинам оказавшуюся на сезонной распродаже.
– Соня, скрытность тебе не идет, – заметила я, являя чудеса проницательности.
– Да мне и нечего скрывать. Ну да, художник проявил ко мне некоторый интерес. Но ничего вопиющего. Пару раз пригласил меня на вернисаж, где экспонировались его картины, сводил на чайную церемонию в японский ресторан... Кстати, церемонию пришлось оплачивать мне, так как художник был не при деньгах.
– Не мелочись, Сонечка. Когда речь идет о мужчине от искусства, мелочность в женщине почитается дурным тоном. Кроме того, это становится модным среди успешных женщин – оплачивать внимание своего мужчины...
– Я и не мелочилась, – усмехнулась Соня. – В конце концов, мне нравится чайная церемония. А насчет оплаты услуг мужчины – неужели ты это всерьез, Нилочка?!
– Важно не это, а другое, – наставительно сказала я, – нравится ли тебе твой диктатор-художник. Кстати, как его зовут?
– Марк Косарецкий, – не сказала, а почти пропела Соня. – Аристократическое имя, верно? В одно имя влюбиться можно...
– Имя – это только набор звуков, – ответила я. – Какая у твоего Марка душа?
Соня на минуту примолкла, глядя на то, как в огромном круглом аквариуме плавают неоны и скалярии, а потом сказала:
– Нила, душу я разглядеть не успела. Наш роман с Марком длился ровно пять дней и закончился трескучей ссорой. Марк заявил, что у меня слишком много мусора в голове, а кроме этого, что я – не личность, да и не должна быть личностью. Если и дальше хочу наслаждаться его обществом в моей постели.
– Понятное дело, когда мужчина такое говорит женщине, она с особым наслаждением спускает его с лестницы, – тоном знатока заявила я и добавила: – Да какое он имел право говорить с тобой в подобном регистре? Сколько лет этому сопляку?
– Он старше меня на одиннадцать лет, – сообщила Соня.
– Сорок четыре?! И он все еще подающий надежды художник?! Ох, Соня, я рада, что ты от него избавилась. Подобный мужчина – все равно что ядовитая стрела: вонзится в сердце, и любви испытать не успеешь, а вот боли – наоборот. Боль тебе просто обеспечена. Нет, Соня, Марк Косарецкий нам никак не подходит.
– Знаю, – хмыкнула Соня и допила вино. Вид у нее при этом был не сказать чтобы сильно оптимистический. Даже совсем неоптимистический. Видимо, художник Марк Косарецкий сумел-таки сделать черное дело и каким-то образом влюбить в себя мою дорогую подругу. Ну, не влюбить, а заставить думать о собственной аристократической персоне. Вот теперь Соня горемычно думает: а может, он был моей судьбой? А может, у меня и вправду много мусора в голове, и пусть бы Марк взялся за мое воспитание суровой рукой? Мне стало жаль подругу: с одной стороны, судьба стала к ней благосклонна, а вот с другой... Дался ей этот художник!..
– Приезжай ко мне летом, – предложила я наобум. – Я тебя сосватаю за кого-нибудь из своих кузенов.
– Нет, в отношении мужчин я все-таки проявлю патриотизм. И без того по телевизору без конца говорят, что наша нация вырождается! А ты мне еще за китайца выйти замуж предлагаешь!
– Что ж, коль ты такая патриотка, – заулыбалась я, – то сиди и жди принца своей мечты. Должен же он когда-нибудь да объявиться.
Улыбки улыбками, но я видела и понимала, что Соня тяготится своим безмужним, точнее, безмужчинным положением. Ее успехи в карьере, бизнесе и даже домостроительстве не давали ей главного: возможности влюбиться. Влюбиться так, как влюбляются женщины именно нашего возраста – безоглядно, нерассуждающе и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63