Когда ты успела его заказать?
— Это мамино подвенечное платье. Миссис Бокс подогнала его по фигуре.
— Оно прекрасно на тебе сидит.
Даже голос его возбуждает, подумала Фелисити. Он взял ее за руку, и их пальцы переплелись.
— Оно тебе очень идет.
Он старался быть соблазнительным. Нельзя этого допускать.
— Будь у меня время, я бы нашла что-нибудь более модное, но ты чертовски спешил заключить свою сделку.
Она надеялась, что он рассердится и уберет руку, но он ее передвинул и начал большим пальцем поглаживать запястье.
— Я тебя скомпрометировал, ты не забыла? Нужно было действовать быстро, чтобы не пострадала твоя репутация.
— Да, и чтобы я тебе родила наследника. Ты дорого за него заплатил.
Это тоже не сработало. Проигнорировав ее слова, Йен хохотнул и медленно снял перчатки. Она сглотнула и добавила:
— Теперь ты понял, что заключил весьма невыгодную сделку?
— Невыгодную сделку? Что ты имеешь в виду? — Он отшвырнул перчатки.
— Во-первых, долги, которые оставил отец. Во-вторых, аппетит моих братьев. К тому же у меня может появиться вкус к роскоши.
Он, смеясь, откинулся на сиденье, взял ее руки в свои, с одной снял перчатку и поцеловал ладонь.
— Можешь успокоить свое сердечко, querida. Поверенный твоего отца тебе уже наверняка доложил, какое содержание я выделяю тебе и твоим братьям.
— Да. — Деньги «на булавки», которые она будет получать, ей не истратить за всю жизнь. — Не понимаю, как ты собираешься компенсировать затраты на меня.
Она тут же обругала себя за несдержанный язык, увидев, что в его глазах вспыхнуло желание.
— Эта сделка бесценна. — Голос его дрогнул от вожделения.
Словно завороженная, Фелисити смотрела, как бесконечно медленно он склоняется над ней. Наконец он накрыл ее губы своими и Фелисити потянулась к нему. Целоваться с мужем не грех, сам Бог велел. Фелисити расслабилась, и когда она поняла, что сдается, было уже поздно.
Йен не спешил. Сначала завладел ее губами, потом языком. Посадил ее к себе на колени и отдался поцелую со всей страстью. Это уже была не нежность, это был взрыв его и ее голода. Оба жаждали наслаждения.
Его рука скользила по ноге под нижней юбкой до верха подвязок. Он нашел чувственную точку между ног и стал тихонько дразнить твердый бугорок на нежной плоти. Она бессознательно подвинулась, чтобы облегчить ему доступ, и он немедленно этим воспользовался, введя палец во влажный проход.
Какое распутство — позволять такие ласки, когда только занавеска и стекло отделяют их от остального Лондона! Но эта мысль возбуждала. Не только ее, но Йена тоже. Она ощутила ягодицами что-то твердое и горячее.
Она бы не заметила, что карета остановилась, если бы Йен вдруг не отодвинулся от нее. Он посмотрел на Фелисити и улыбнулся.
— У меня будет наследник ко Дню святого Мартина, а то и раньше, — шепнул он ей на ухо. Эти слова перечеркнули все удовольствие. Будь он проклят! Посадил ее на колени, будто шлюху, сунул руку под юбку! А она, дура, ему позволила!
— Отпусти меня, — прошептала Фелисити.
— Ты уверена, что этого хочешь? — У него хватило наглости еще раз нажать на узелок плоти.
Она убрала его руку из-под юбки.
— Да. Мы приехали. Пора выходить.
— Можно поехать сразу в Честерли, это добрых два часа, уйма времени для интимных удовольствий. Я охотно пропущу завтрак у Сары.
— А я нет! — отрезала она и соскользнула с колен. — Я с рассвета ничего не ела и изрядно проголодалась, милорд.
— Я утолю твой голод, querida, — прошептал он в то время, как она потянулась к двери, пытаясь освободиться от него.
— Не постелью единой жив человек, — колко сказала она и выскочила из кареты, не дожидаясь, когда он выйдет и подаст ей руку.
Он с ухмылкой вылез вслед за ней.
— Хорошо, значит, позже. Я могу подождать.
— Никаких «позже», — буркнула она не столько ему, сколько себе. — В следующий раз ты не застанешь меня врасплох.
Отказавшись от предложенной руки, она взбежала по ступенькам, оглянулась, увидела, что он натягивает перчатки, и еще больше разозлилась. Он специально снимал перчатки, чтобы ее ласкать! Он это сделал нарочно, черт его побери, хотел доказать, что может соблазнить ее когда угодно! О-о, этого следовало ожидать, он расценил ее отказ спать с ним как вызов и принял его.
Ну что ж, его ждет сюрприз. На этот раз он ее так разозлил, что она готова сопротивляться. Пусть только попробует свои штучки!
Йен между тем поздравил себя с победой. У нее не хватило сил сопротивляться собственным страстям, да она и не пыталась. Растаяла в его руках, как масло, всего через час после того, как заявила, что не собирается делить с ним постель.
Маленькая ханжа, вот она кто.
Она стояла на верху лестницы, поджидая его. Глаза у нее горели. Он своенравно замедлил шаги и впился в нее взглядом. Ему нравилось смотреть на нее, нравилось, что она в мамином платье. Ведь это говорило о сентиментальной привязанности к нему, не так ли?
Конечно, как только они заживут семейной жизнью, она и думать забудет о его секретах. Совместное плавание будет легким, если он быстро обеспечит ее наследником. А сомневаться в этом не приходится, он убедился, что она не устоит перед его обольщением. Его отец был одним из двух сыновей, она единственная девочка в своей семье, остальные четверо — мальчики. Да, у них родится мальчик. Может, даже не ко Дню святого Мартина в ноябре, а раньше, ко Дню архангела Михаила.
Он подошел и взял ее за руку.
— Сколько времени понадобится, чтобы удовлетворить твой аппетит? Сомневаюсь, что у Уортингов найдется, чем удовлетворить мой.
— Ты пресытился едой, — резко заявила она.
— Я имею в виду плотский аппетит. Если я начну удовлетворять его здесь, мои друзья будут шокированы. — Он наклонился и прошептал: — Зато это понравится моей жене.
— Ты переоцениваешь свои возможности в обольщении, — сказала она и вошла в дверь, которая перед ними распахнулась.
— А ты свои — в сопротивлении.
Лицо ее пылало. Йен понял, что Фелисити не уверена в себе, чувствует, что ей перед ним не устоять.
Едва они вошли в столовую, как их окружили друзья. Женщины хотели увести Фелисити, желая узнать подробности столь неожиданной свадьбы. Вряд ли она им расскажет правду, подумал Йен.
В этот момент распахнулись двери и к Фелисити ринулись близнецы. Она прижала их к себе, платье натянулось на бедрах. Йен вспомнил, как целовал прелестные полушария, затем повернул ее и… В штанах стало тесно.
Подошел Джордан, подал ему бокал шампанского. Поскольку Йен не мог оторвать глаз от Фелисити, а его жезл в штанах устремился к ней, Йен стал так, чтобы спинка стула скрыла нижнюю часть тела.
От Джордана это не ускользнуло, и он усмехнулся.
— Поздравляю, дружище. Ты получил настоящую жену, правда, с большим прицепом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Это мамино подвенечное платье. Миссис Бокс подогнала его по фигуре.
— Оно прекрасно на тебе сидит.
Даже голос его возбуждает, подумала Фелисити. Он взял ее за руку, и их пальцы переплелись.
— Оно тебе очень идет.
Он старался быть соблазнительным. Нельзя этого допускать.
— Будь у меня время, я бы нашла что-нибудь более модное, но ты чертовски спешил заключить свою сделку.
Она надеялась, что он рассердится и уберет руку, но он ее передвинул и начал большим пальцем поглаживать запястье.
— Я тебя скомпрометировал, ты не забыла? Нужно было действовать быстро, чтобы не пострадала твоя репутация.
— Да, и чтобы я тебе родила наследника. Ты дорого за него заплатил.
Это тоже не сработало. Проигнорировав ее слова, Йен хохотнул и медленно снял перчатки. Она сглотнула и добавила:
— Теперь ты понял, что заключил весьма невыгодную сделку?
— Невыгодную сделку? Что ты имеешь в виду? — Он отшвырнул перчатки.
— Во-первых, долги, которые оставил отец. Во-вторых, аппетит моих братьев. К тому же у меня может появиться вкус к роскоши.
Он, смеясь, откинулся на сиденье, взял ее руки в свои, с одной снял перчатку и поцеловал ладонь.
— Можешь успокоить свое сердечко, querida. Поверенный твоего отца тебе уже наверняка доложил, какое содержание я выделяю тебе и твоим братьям.
— Да. — Деньги «на булавки», которые она будет получать, ей не истратить за всю жизнь. — Не понимаю, как ты собираешься компенсировать затраты на меня.
Она тут же обругала себя за несдержанный язык, увидев, что в его глазах вспыхнуло желание.
— Эта сделка бесценна. — Голос его дрогнул от вожделения.
Словно завороженная, Фелисити смотрела, как бесконечно медленно он склоняется над ней. Наконец он накрыл ее губы своими и Фелисити потянулась к нему. Целоваться с мужем не грех, сам Бог велел. Фелисити расслабилась, и когда она поняла, что сдается, было уже поздно.
Йен не спешил. Сначала завладел ее губами, потом языком. Посадил ее к себе на колени и отдался поцелую со всей страстью. Это уже была не нежность, это был взрыв его и ее голода. Оба жаждали наслаждения.
Его рука скользила по ноге под нижней юбкой до верха подвязок. Он нашел чувственную точку между ног и стал тихонько дразнить твердый бугорок на нежной плоти. Она бессознательно подвинулась, чтобы облегчить ему доступ, и он немедленно этим воспользовался, введя палец во влажный проход.
Какое распутство — позволять такие ласки, когда только занавеска и стекло отделяют их от остального Лондона! Но эта мысль возбуждала. Не только ее, но Йена тоже. Она ощутила ягодицами что-то твердое и горячее.
Она бы не заметила, что карета остановилась, если бы Йен вдруг не отодвинулся от нее. Он посмотрел на Фелисити и улыбнулся.
— У меня будет наследник ко Дню святого Мартина, а то и раньше, — шепнул он ей на ухо. Эти слова перечеркнули все удовольствие. Будь он проклят! Посадил ее на колени, будто шлюху, сунул руку под юбку! А она, дура, ему позволила!
— Отпусти меня, — прошептала Фелисити.
— Ты уверена, что этого хочешь? — У него хватило наглости еще раз нажать на узелок плоти.
Она убрала его руку из-под юбки.
— Да. Мы приехали. Пора выходить.
— Можно поехать сразу в Честерли, это добрых два часа, уйма времени для интимных удовольствий. Я охотно пропущу завтрак у Сары.
— А я нет! — отрезала она и соскользнула с колен. — Я с рассвета ничего не ела и изрядно проголодалась, милорд.
— Я утолю твой голод, querida, — прошептал он в то время, как она потянулась к двери, пытаясь освободиться от него.
— Не постелью единой жив человек, — колко сказала она и выскочила из кареты, не дожидаясь, когда он выйдет и подаст ей руку.
Он с ухмылкой вылез вслед за ней.
— Хорошо, значит, позже. Я могу подождать.
— Никаких «позже», — буркнула она не столько ему, сколько себе. — В следующий раз ты не застанешь меня врасплох.
Отказавшись от предложенной руки, она взбежала по ступенькам, оглянулась, увидела, что он натягивает перчатки, и еще больше разозлилась. Он специально снимал перчатки, чтобы ее ласкать! Он это сделал нарочно, черт его побери, хотел доказать, что может соблазнить ее когда угодно! О-о, этого следовало ожидать, он расценил ее отказ спать с ним как вызов и принял его.
Ну что ж, его ждет сюрприз. На этот раз он ее так разозлил, что она готова сопротивляться. Пусть только попробует свои штучки!
Йен между тем поздравил себя с победой. У нее не хватило сил сопротивляться собственным страстям, да она и не пыталась. Растаяла в его руках, как масло, всего через час после того, как заявила, что не собирается делить с ним постель.
Маленькая ханжа, вот она кто.
Она стояла на верху лестницы, поджидая его. Глаза у нее горели. Он своенравно замедлил шаги и впился в нее взглядом. Ему нравилось смотреть на нее, нравилось, что она в мамином платье. Ведь это говорило о сентиментальной привязанности к нему, не так ли?
Конечно, как только они заживут семейной жизнью, она и думать забудет о его секретах. Совместное плавание будет легким, если он быстро обеспечит ее наследником. А сомневаться в этом не приходится, он убедился, что она не устоит перед его обольщением. Его отец был одним из двух сыновей, она единственная девочка в своей семье, остальные четверо — мальчики. Да, у них родится мальчик. Может, даже не ко Дню святого Мартина в ноябре, а раньше, ко Дню архангела Михаила.
Он подошел и взял ее за руку.
— Сколько времени понадобится, чтобы удовлетворить твой аппетит? Сомневаюсь, что у Уортингов найдется, чем удовлетворить мой.
— Ты пресытился едой, — резко заявила она.
— Я имею в виду плотский аппетит. Если я начну удовлетворять его здесь, мои друзья будут шокированы. — Он наклонился и прошептал: — Зато это понравится моей жене.
— Ты переоцениваешь свои возможности в обольщении, — сказала она и вошла в дверь, которая перед ними распахнулась.
— А ты свои — в сопротивлении.
Лицо ее пылало. Йен понял, что Фелисити не уверена в себе, чувствует, что ей перед ним не устоять.
Едва они вошли в столовую, как их окружили друзья. Женщины хотели увести Фелисити, желая узнать подробности столь неожиданной свадьбы. Вряд ли она им расскажет правду, подумал Йен.
В этот момент распахнулись двери и к Фелисити ринулись близнецы. Она прижала их к себе, платье натянулось на бедрах. Йен вспомнил, как целовал прелестные полушария, затем повернул ее и… В штанах стало тесно.
Подошел Джордан, подал ему бокал шампанского. Поскольку Йен не мог оторвать глаз от Фелисити, а его жезл в штанах устремился к ней, Йен стал так, чтобы спинка стула скрыла нижнюю часть тела.
От Джордана это не ускользнуло, и он усмехнулся.
— Поздравляю, дружище. Ты получил настоящую жену, правда, с большим прицепом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69