Тебе и в голову не приходит, что есть сражения, которые ты никогда не выиграешь. — Кэтрин смотрела в сторону, голос ее чуть дрожал. Страстное признание, вырвавшееся сгоряча у графа, сбило бушевавшее в ней пламя гнева. — Ты всегда получал то, что хотел? Каждый раз?
— Почти всегда, — честно ответил он. Он не совсем понял вопрос Кэтрин.
Кэтрин прикоснулась кончиком носа к головке Робби и, успокаивая его, покачала извечными материнскими движениями. Впрочем, она скорее успокаивала себя. Малыш был совершенно спокоен. Он поворачивал головку и с явным удовольствием разглядывал то мать, то отца.
Фрэдди вдруг ощутил непонятное желание — хотелось то ли содрать с Кэтрин юбку и тут же отшлепать, то ли стиснуть ее в объятиях и не выпускать до самой смерти. Боже! Как он соскучился по этой женщине.
Взгляд Кэтрин невольно скользнул по его полуобнаженной груди, знакомым черным завиткам на ней, растрепанным волосам, утомленным от бессонной ночи глазам. Почему ей так хочется расцарапать его до крови, а уже через секунду нежно прижаться, забыв обо всем, к его груди? Боже, как она скучала по нему, несмотря ни на что!
Вездесущий Петерсон — в который уже раз за минувшие сутки! — решил позвать графиню. Она вошла на кухню, остановилась в дверях и некоторое время молча разглядывала Фрэдди и Кэтрин. Похоже, что она успеет стать совсем седой и дряхлой, прежде чем удастся помирить этих двух милых ее сердцу людей. Хорошо хоть у нее теперь есть двое внучат — не так страшно, если придется провести остаток жизни, прикованной к постели. Внучата будут навещать ее, забираться к ней на кровать и читать ей интересные книжки, а она будет ласково ворчать на них. От такой жизни, пожалуй, и правда через пару месяцев окажешься в постели!
— Дети мои, — сухо, с укором и болью произнесла она, — может быть, мы дадим возможность повару приготовить завтрак?
Забывшие обо всем, Фрэдди и Кэтрин оглядели помещение, заполненное удивленно взирающими на них людьми. Лица обоих на мгновение приняли смущенное выражение.
Кэтрин торопливо сказала повару, что приготовить для Роберта, и, не глядя на Фрэдди, направилась к двери. Ее нервы были настолько обострены в этот момент, что она даже почувствовала теплую волну, исходившую от него, когда проходила мимо графа. «Проклятие, — подумала она, — ему опять без особых усилий удалось так на нее подействовать. Стоило ему пошевельнуть бровью, и сердце ее заколотилось с удвоенной силой!»
«Кэтрин не так проста, — размышлял Фрэдди после ее ухода. — Она знает, что делает». Знает и наслаждается своим влиянием на него! Он и сам не понимал, обижает его это или доставляет удовольствие. «Интересно, она знает, что ни у одной женщины, кроме нее, нет такой очаровательной походки», — думал он и смотрел, как она поднимается по лестнице. Будто расслышав его мысли, Кэтрин остановилась и бросила в его сторону хмурый взгляд. Он улыбнулся: с ребенком на руках никакая другая женщина уж точно не сможет выглядеть так соблазнительно.
Графиня тяжело вздохнула — на этот раз не столько от усталости, сколько от жалости к обоим.
Мириам с победной улыбкой рассматривала записку, которую держала в руках. Время пришло! Она позвонила и приказала немедленно явившемуся Петерсону пригласить графа и Кэтрин в гостиную. Шурша юбкой из тяжелой тафты, графиня присела и постаралась собраться с мыслями и силами, необходимыми для предстоящей схватки.
Кэтрин и Фрэдди появились в дверях одновременно. Он пришел из столовой, где только что закончил в одиночестве свой завтрак. Она спустилась с верхнего этажа. Кэтрин уложила Робби и убедилась, что Джули полностью увлечена игрой с блестящими оловянными солдатиками, принадлежащими, наверное, еще ее отцу. С детьми осталась молодая горничная. Она пришла в спальню и сообщила о приглашении графини.
С момента утренней стычки прошло семь часов. Оба противника все это время уговаривали себя успокоиться, твердо решив больше не проявлять своих сокровенных мыслей и тем более чувств.
Кэтрин молча прошла мимо него и села на диван справа от Мириам. Граф занял было свое любимое место у камина, но графиня, строго взглянула на него и указала на стоящий возле нее стул. Она не могла допустить, чтобы во время разговора он возвышался над ними. Разговор предстоял весьма трудный, и все участники должны находиться в равном положении.
— Ситуация, в которой мы оказались, — начала Мириам, обращаясь сразу к обоим собеседникам, — имеет все черты классической греческой драмы. Проще говоря, вы находитесь на грани открытого столкновения. Если вы не остановитесь, то в первую очередь пострадают дети. Ты, насколько я понимаю, сделаешь все возможное, чтобы оставить их у себя, Фрэдди. Правильно? — Сын только кивнул головой, не решаясь ответить. — И ты тоже, Кэтрин, не правда ли?
Кэтрин, поджав губы, кивнула.
— При этом Джули и Роберт, законно или нет, являются моими внуками. — Мириам успокаивающим жестом положила ладонь на напрягшуюся руку Кэтрин. — Прошу извинить меня за слишком откровенное заявление, может быть, но сейчас между нами не должно быть никаких недомолвок.
— Я понимаю вас, — тихо сказала Кэтрин. Она не заметила странного выражения, промелькнувшего в глазах Фрэдди.
— Поэтому, — продолжила Мириам, — мне тоже небезразлично будущее ваших детей. Ты, Фрэдди, своей борьбой за них можешь серьезно испортить репутацию Кэтрин. А Кэтрин, отстаивая свои интересы, может серьезно навредить нашей семье. Таким образом, мои дорогие, все мы оказались в тупике, из которого трудно найти выход. Но надо что-то делать. Кстати, — она многозначительно взглянула на Кэтрин, — тот дурацкий контракт теперь находится у меня, и не имеет смысла угрожать Фрэдди его разглашением.
Глаза графа победно блеснули, но под взглядом графини блеск этот быстро потух.
— Речь идет о твоей копии, сынок. Твой стряпчий готов сделать все, что угодно, лишь бы скрыть от жены свои неблаговидные делишки.
Взглянув на настороженные лица обоих собеседников, графиня улыбнулась.
— Кажется, я сумела вызвать в вас интерес к этому разговору, не так ли? Это уже хорошо. Вы не подумали о ваших детях: каково им будет, если вы не сумеете мирно разрешить свои проблемы. А ведь тебе, Фрэдди, лучше других известно, как чувствует себя человек, неожиданно оказавшийся в центре скандала. Должна же была научить тебя чему-то история с Моникой.
— Давай оставим Монику в покое, мама, — натянуто предложил граф.
Мириам не обратила на это ни малейшего внимания.
— Моника была женой Фрэдди, — объяснила она Кэтрин, делая вид, что не замечает рассерженного взгляда сына. — Эта молоденькая глупая женщина, будучи замужем, влюбилась в женатого мужчину. Она бросила Фрэдди, не думая ни о мнении общества, ни о семье своего нового возлюбленного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Почти всегда, — честно ответил он. Он не совсем понял вопрос Кэтрин.
Кэтрин прикоснулась кончиком носа к головке Робби и, успокаивая его, покачала извечными материнскими движениями. Впрочем, она скорее успокаивала себя. Малыш был совершенно спокоен. Он поворачивал головку и с явным удовольствием разглядывал то мать, то отца.
Фрэдди вдруг ощутил непонятное желание — хотелось то ли содрать с Кэтрин юбку и тут же отшлепать, то ли стиснуть ее в объятиях и не выпускать до самой смерти. Боже! Как он соскучился по этой женщине.
Взгляд Кэтрин невольно скользнул по его полуобнаженной груди, знакомым черным завиткам на ней, растрепанным волосам, утомленным от бессонной ночи глазам. Почему ей так хочется расцарапать его до крови, а уже через секунду нежно прижаться, забыв обо всем, к его груди? Боже, как она скучала по нему, несмотря ни на что!
Вездесущий Петерсон — в который уже раз за минувшие сутки! — решил позвать графиню. Она вошла на кухню, остановилась в дверях и некоторое время молча разглядывала Фрэдди и Кэтрин. Похоже, что она успеет стать совсем седой и дряхлой, прежде чем удастся помирить этих двух милых ее сердцу людей. Хорошо хоть у нее теперь есть двое внучат — не так страшно, если придется провести остаток жизни, прикованной к постели. Внучата будут навещать ее, забираться к ней на кровать и читать ей интересные книжки, а она будет ласково ворчать на них. От такой жизни, пожалуй, и правда через пару месяцев окажешься в постели!
— Дети мои, — сухо, с укором и болью произнесла она, — может быть, мы дадим возможность повару приготовить завтрак?
Забывшие обо всем, Фрэдди и Кэтрин оглядели помещение, заполненное удивленно взирающими на них людьми. Лица обоих на мгновение приняли смущенное выражение.
Кэтрин торопливо сказала повару, что приготовить для Роберта, и, не глядя на Фрэдди, направилась к двери. Ее нервы были настолько обострены в этот момент, что она даже почувствовала теплую волну, исходившую от него, когда проходила мимо графа. «Проклятие, — подумала она, — ему опять без особых усилий удалось так на нее подействовать. Стоило ему пошевельнуть бровью, и сердце ее заколотилось с удвоенной силой!»
«Кэтрин не так проста, — размышлял Фрэдди после ее ухода. — Она знает, что делает». Знает и наслаждается своим влиянием на него! Он и сам не понимал, обижает его это или доставляет удовольствие. «Интересно, она знает, что ни у одной женщины, кроме нее, нет такой очаровательной походки», — думал он и смотрел, как она поднимается по лестнице. Будто расслышав его мысли, Кэтрин остановилась и бросила в его сторону хмурый взгляд. Он улыбнулся: с ребенком на руках никакая другая женщина уж точно не сможет выглядеть так соблазнительно.
Графиня тяжело вздохнула — на этот раз не столько от усталости, сколько от жалости к обоим.
Мириам с победной улыбкой рассматривала записку, которую держала в руках. Время пришло! Она позвонила и приказала немедленно явившемуся Петерсону пригласить графа и Кэтрин в гостиную. Шурша юбкой из тяжелой тафты, графиня присела и постаралась собраться с мыслями и силами, необходимыми для предстоящей схватки.
Кэтрин и Фрэдди появились в дверях одновременно. Он пришел из столовой, где только что закончил в одиночестве свой завтрак. Она спустилась с верхнего этажа. Кэтрин уложила Робби и убедилась, что Джули полностью увлечена игрой с блестящими оловянными солдатиками, принадлежащими, наверное, еще ее отцу. С детьми осталась молодая горничная. Она пришла в спальню и сообщила о приглашении графини.
С момента утренней стычки прошло семь часов. Оба противника все это время уговаривали себя успокоиться, твердо решив больше не проявлять своих сокровенных мыслей и тем более чувств.
Кэтрин молча прошла мимо него и села на диван справа от Мириам. Граф занял было свое любимое место у камина, но графиня, строго взглянула на него и указала на стоящий возле нее стул. Она не могла допустить, чтобы во время разговора он возвышался над ними. Разговор предстоял весьма трудный, и все участники должны находиться в равном положении.
— Ситуация, в которой мы оказались, — начала Мириам, обращаясь сразу к обоим собеседникам, — имеет все черты классической греческой драмы. Проще говоря, вы находитесь на грани открытого столкновения. Если вы не остановитесь, то в первую очередь пострадают дети. Ты, насколько я понимаю, сделаешь все возможное, чтобы оставить их у себя, Фрэдди. Правильно? — Сын только кивнул головой, не решаясь ответить. — И ты тоже, Кэтрин, не правда ли?
Кэтрин, поджав губы, кивнула.
— При этом Джули и Роберт, законно или нет, являются моими внуками. — Мириам успокаивающим жестом положила ладонь на напрягшуюся руку Кэтрин. — Прошу извинить меня за слишком откровенное заявление, может быть, но сейчас между нами не должно быть никаких недомолвок.
— Я понимаю вас, — тихо сказала Кэтрин. Она не заметила странного выражения, промелькнувшего в глазах Фрэдди.
— Поэтому, — продолжила Мириам, — мне тоже небезразлично будущее ваших детей. Ты, Фрэдди, своей борьбой за них можешь серьезно испортить репутацию Кэтрин. А Кэтрин, отстаивая свои интересы, может серьезно навредить нашей семье. Таким образом, мои дорогие, все мы оказались в тупике, из которого трудно найти выход. Но надо что-то делать. Кстати, — она многозначительно взглянула на Кэтрин, — тот дурацкий контракт теперь находится у меня, и не имеет смысла угрожать Фрэдди его разглашением.
Глаза графа победно блеснули, но под взглядом графини блеск этот быстро потух.
— Речь идет о твоей копии, сынок. Твой стряпчий готов сделать все, что угодно, лишь бы скрыть от жены свои неблаговидные делишки.
Взглянув на настороженные лица обоих собеседников, графиня улыбнулась.
— Кажется, я сумела вызвать в вас интерес к этому разговору, не так ли? Это уже хорошо. Вы не подумали о ваших детях: каково им будет, если вы не сумеете мирно разрешить свои проблемы. А ведь тебе, Фрэдди, лучше других известно, как чувствует себя человек, неожиданно оказавшийся в центре скандала. Должна же была научить тебя чему-то история с Моникой.
— Давай оставим Монику в покое, мама, — натянуто предложил граф.
Мириам не обратила на это ни малейшего внимания.
— Моника была женой Фрэдди, — объяснила она Кэтрин, делая вид, что не замечает рассерженного взгляда сына. — Эта молоденькая глупая женщина, будучи замужем, влюбилась в женатого мужчину. Она бросила Фрэдди, не думая ни о мнении общества, ни о семье своего нового возлюбленного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96