На двух самых больших возвышенностях разместились противоборствующие войска оловянных солдатиков, явно готовящиеся к битве.
Слушающий отца Робби неожиданно схватил вражеского кавалериста и засунул в рот.
— Ну!.. Возможно, таким путем тоже можно выиграть битву, сынок, но я сомневаюсь, что Ганнибал кушал своих противников, — весело улыбнулся Фрэдди, любуюсь сыном.
Робби рос быстро, меняясь почти с каждым днем. Он уже пытался ходить, ухватившись за палец отца и забавно покачиваясь. Его любопытные, живые глазенки с жадностью впитывали окружающий мир. Он никогда не капризничал и не хныкал по пустякам, но положенное требовал во весь голос. В этом Фрэдди убедился на собственном печальном опыте, когда однажды оказался с проголодавшимся малышом наедине. Но это только укрепило его мнение о Робби как о самом умном, красивом и чудесном из всех сыновей на свете.
— Не кажется ли тебе, что он еще маловат для войны? — спросила, улыбнувшись, Кэтрин.
Граф обернулся на ее голос, и лицо его сразу сделалось серьезным, а улыбка исчезла.
— Возможно, — ответил он. — А возможно, это самое лучшее время, чтобы научиться побеждать.
С этими словами он поднялся, слегка поклонился и вышел. Кэтрин с трудом успокоила сына, который с ревом тянул пухлые ручонки к двери.
— Все хорошо, Робби, — ласково прошептала она. — Папа скоро вернется.
Если бы это было правдой. Но Кэтрин прекрасно знала, что Фрэдди не придет в детскую до тех пор, пока в ней будет находиться его жена.
«Он оказался прекрасным отцом», — подумала Кэтрин. Ее муж просто души не чаял в своих детях. И Джули, и Робби просто купались в этой бескорыстной любви, которой так недоставало ей самой. Кэтрин наблюдала за отношениями Фрэдди и детей и ощущала сладкую нежность и смешанную с болью горечь. Она завидовала детям и уже не стыдилась этого. Ее искренне радовало, что Фрэдди так стремится к ним. Она завидовала им потому, что к ней самой граф Монкриф относился с холодным презрением.
Абигейль взяла записку, подняла брови, затем удивленно посмотрела на хозяйку и пожала плечами. Этим вечером ей будет достаточно тяжело без веселой болтовни своей служанки, подумала Кэтрин. Стараясь отогнать неприятные мысли, она резко покачала головой и, взяв зеркало, принялась примеривать самое неотразимое и интригующее выражение лица.
Она утром дала себе слово, что все изменится, и намерена его сдержать.
Фрэдди снова получил такое же откровенное послание и подумал, что жена либо страстно хочет его, либо гнев ее дошел до крайнего предела.
К предстоящей встрече Фрэдди готовился даже тщательнее, чем к первой. Похожие ощущение были у него в шестнадцать лет, когда отец, решивший посвятить сына в мужчины, взял его в свой любимый бордель. Там их ожидали две роскошные, очень дорогие и на все готовые проститутки. Как и тогда, было немного страшно и любопытно.
Вечер обещал быть непростым. Жена, когда она раздражена, становилась крайне сварливой и агрессивной. Возбуждение и раздражение составляют весьма взрывоопасную смесь, и надо быть готовым к любым неожиданностям.
— Ты очень спешишь, — приветствовал ее Фрэдди, обнажив в широкой улыбке белоснежные зубы.
У него было сейчас такое лицо, которое она часто вспоминала и тщетно пыталась забыть. Бог свидетель, старалась она изо всех сил.
Пеньюар, в котором она пришла, был специально сшит для их первой брачной ночи: слишком много кружев и слишком мало всего остального. Он ничего не скрывал, а только обнажал.
— Я никогда не откладывала свои решения, — ответила Кэтрин, направляясь к окну.
Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом. Темноту в спальне графа рассеивало лишь колеблющееся пламя двух горящих свечей. Неожиданно раздавшийся стук в дверь весьма удивил графа. Но Кэтрин быстро подошла к двери и взяла у лакея серебряный поднос.
Она медленно наклонилась, поставила поднос на маленький стол у кровати, выпрямилась и пристально посмотрела ему в лицо. В глазах ее не было ни раздражения, ни даже тени нерешительности. Кэт! Удивительная, непредсказуемая Кэт! Право, подобной женщины он до нее не встречал. С первой встречи и до сегодняшнего дня она не перестает ошеломлять его.
— Кажется, мы как-то собирались поиграть в кошки-мышки, мой господин? — с вызовом произнесла она, сверля его глазами. — Я приготовила для этого кое-что.
Фрэдди понимал, что сейчас очень важно подготовиться к какой-нибудь экстравагантной выходке жены, но вид ее буквально парализовал его. Кэтрин вдруг сняла и небрежно бросила на ближайший стул свой пеньюар. Несколько мгновений она стояла перед ним, не шевелясь и не отводя глаз, давая ему возможность полностью разглядеть свое обнаженное тело в трепещущем свете свечей. Левый уголок губ слегка приподнялся, отчего лицо ее стало еще более решительным и прекрасным.
— Мяу, — сорвался вдруг с ее губ мягкий звук. Граф нервно улыбнулся, и от сладостного предчувствия по жилам разлилась горячая кровь.
Кэтрин присела на колени на кровать, прямо напротив него. Мягкие груди нежно колыхались, налитые ягодицы соблазнительно подергивались. Он подошел ближе к постели, резкими, торопливыми движениями снимая с себя шейный платок и жилет. Кэтрин опустилась на колени, обхватив себя руками и выставив вперед груди. Именно эту позу она старательно отрабатывала перед зеркалом. Продолжая глядеть ему в глаза, она облизала губы (еще один заранее обдуманный жест) и улыбнулась, видя, как Фрэдди замер со смешно поднятыми напряженными руками.
— Что на тебя нашло, Кэт? — спросил он, не узнавая в сидящей перед ним опытной развратнице недавнюю рассудительную секретаршу и преданную детям мать.
Он не хотел говорить ей, что она только одной улыбкой может вызвать в нем непреодолимую страсть. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что она еще придумала.
— Мяу, — вновь произнесла она. Фрэдди засмеялся и продолжил раздеваться. Кэтрин внимательно следила за его движениями, и ей казалось, что он делает это слишком медленно. Она подумала, что может взорваться от нетерпения, дожидаясь, пока он разденется. Сердце трепетало и болезненно ныло. Если Фрэдди не удовлетворит ее страстного желания, она приставит к его голове пистолет и заставит сделать все это под страхом смерти.
Но пока было еще рано не только заставлять, но и признаваться в своих ощущениях. Когда муж приблизился, Кэтрин ловко увернулась от его объятий. Рисковать было нельзя, а малейшее его прикосновение могло оказать на нее такое же воздействие, как искра на ящик с порохом.
— Нет, — нежно прошипела она, — сегодня моя очередь.
Глаза Кэтрин ярко сверкнули. Но даже не этот взгляд и слова заставили Фрэдди упасть на подушку и замереть. Голова совершенно закружилась при виде напряженных сосков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Слушающий отца Робби неожиданно схватил вражеского кавалериста и засунул в рот.
— Ну!.. Возможно, таким путем тоже можно выиграть битву, сынок, но я сомневаюсь, что Ганнибал кушал своих противников, — весело улыбнулся Фрэдди, любуюсь сыном.
Робби рос быстро, меняясь почти с каждым днем. Он уже пытался ходить, ухватившись за палец отца и забавно покачиваясь. Его любопытные, живые глазенки с жадностью впитывали окружающий мир. Он никогда не капризничал и не хныкал по пустякам, но положенное требовал во весь голос. В этом Фрэдди убедился на собственном печальном опыте, когда однажды оказался с проголодавшимся малышом наедине. Но это только укрепило его мнение о Робби как о самом умном, красивом и чудесном из всех сыновей на свете.
— Не кажется ли тебе, что он еще маловат для войны? — спросила, улыбнувшись, Кэтрин.
Граф обернулся на ее голос, и лицо его сразу сделалось серьезным, а улыбка исчезла.
— Возможно, — ответил он. — А возможно, это самое лучшее время, чтобы научиться побеждать.
С этими словами он поднялся, слегка поклонился и вышел. Кэтрин с трудом успокоила сына, который с ревом тянул пухлые ручонки к двери.
— Все хорошо, Робби, — ласково прошептала она. — Папа скоро вернется.
Если бы это было правдой. Но Кэтрин прекрасно знала, что Фрэдди не придет в детскую до тех пор, пока в ней будет находиться его жена.
«Он оказался прекрасным отцом», — подумала Кэтрин. Ее муж просто души не чаял в своих детях. И Джули, и Робби просто купались в этой бескорыстной любви, которой так недоставало ей самой. Кэтрин наблюдала за отношениями Фрэдди и детей и ощущала сладкую нежность и смешанную с болью горечь. Она завидовала детям и уже не стыдилась этого. Ее искренне радовало, что Фрэдди так стремится к ним. Она завидовала им потому, что к ней самой граф Монкриф относился с холодным презрением.
Абигейль взяла записку, подняла брови, затем удивленно посмотрела на хозяйку и пожала плечами. Этим вечером ей будет достаточно тяжело без веселой болтовни своей служанки, подумала Кэтрин. Стараясь отогнать неприятные мысли, она резко покачала головой и, взяв зеркало, принялась примеривать самое неотразимое и интригующее выражение лица.
Она утром дала себе слово, что все изменится, и намерена его сдержать.
Фрэдди снова получил такое же откровенное послание и подумал, что жена либо страстно хочет его, либо гнев ее дошел до крайнего предела.
К предстоящей встрече Фрэдди готовился даже тщательнее, чем к первой. Похожие ощущение были у него в шестнадцать лет, когда отец, решивший посвятить сына в мужчины, взял его в свой любимый бордель. Там их ожидали две роскошные, очень дорогие и на все готовые проститутки. Как и тогда, было немного страшно и любопытно.
Вечер обещал быть непростым. Жена, когда она раздражена, становилась крайне сварливой и агрессивной. Возбуждение и раздражение составляют весьма взрывоопасную смесь, и надо быть готовым к любым неожиданностям.
— Ты очень спешишь, — приветствовал ее Фрэдди, обнажив в широкой улыбке белоснежные зубы.
У него было сейчас такое лицо, которое она часто вспоминала и тщетно пыталась забыть. Бог свидетель, старалась она изо всех сил.
Пеньюар, в котором она пришла, был специально сшит для их первой брачной ночи: слишком много кружев и слишком мало всего остального. Он ничего не скрывал, а только обнажал.
— Я никогда не откладывала свои решения, — ответила Кэтрин, направляясь к окну.
Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом. Темноту в спальне графа рассеивало лишь колеблющееся пламя двух горящих свечей. Неожиданно раздавшийся стук в дверь весьма удивил графа. Но Кэтрин быстро подошла к двери и взяла у лакея серебряный поднос.
Она медленно наклонилась, поставила поднос на маленький стол у кровати, выпрямилась и пристально посмотрела ему в лицо. В глазах ее не было ни раздражения, ни даже тени нерешительности. Кэт! Удивительная, непредсказуемая Кэт! Право, подобной женщины он до нее не встречал. С первой встречи и до сегодняшнего дня она не перестает ошеломлять его.
— Кажется, мы как-то собирались поиграть в кошки-мышки, мой господин? — с вызовом произнесла она, сверля его глазами. — Я приготовила для этого кое-что.
Фрэдди понимал, что сейчас очень важно подготовиться к какой-нибудь экстравагантной выходке жены, но вид ее буквально парализовал его. Кэтрин вдруг сняла и небрежно бросила на ближайший стул свой пеньюар. Несколько мгновений она стояла перед ним, не шевелясь и не отводя глаз, давая ему возможность полностью разглядеть свое обнаженное тело в трепещущем свете свечей. Левый уголок губ слегка приподнялся, отчего лицо ее стало еще более решительным и прекрасным.
— Мяу, — сорвался вдруг с ее губ мягкий звук. Граф нервно улыбнулся, и от сладостного предчувствия по жилам разлилась горячая кровь.
Кэтрин присела на колени на кровать, прямо напротив него. Мягкие груди нежно колыхались, налитые ягодицы соблазнительно подергивались. Он подошел ближе к постели, резкими, торопливыми движениями снимая с себя шейный платок и жилет. Кэтрин опустилась на колени, обхватив себя руками и выставив вперед груди. Именно эту позу она старательно отрабатывала перед зеркалом. Продолжая глядеть ему в глаза, она облизала губы (еще один заранее обдуманный жест) и улыбнулась, видя, как Фрэдди замер со смешно поднятыми напряженными руками.
— Что на тебя нашло, Кэт? — спросил он, не узнавая в сидящей перед ним опытной развратнице недавнюю рассудительную секретаршу и преданную детям мать.
Он не хотел говорить ей, что она только одной улыбкой может вызвать в нем непреодолимую страсть. Сейчас лучше помолчать и посмотреть, что она еще придумала.
— Мяу, — вновь произнесла она. Фрэдди засмеялся и продолжил раздеваться. Кэтрин внимательно следила за его движениями, и ей казалось, что он делает это слишком медленно. Она подумала, что может взорваться от нетерпения, дожидаясь, пока он разденется. Сердце трепетало и болезненно ныло. Если Фрэдди не удовлетворит ее страстного желания, она приставит к его голове пистолет и заставит сделать все это под страхом смерти.
Но пока было еще рано не только заставлять, но и признаваться в своих ощущениях. Когда муж приблизился, Кэтрин ловко увернулась от его объятий. Рисковать было нельзя, а малейшее его прикосновение могло оказать на нее такое же воздействие, как искра на ящик с порохом.
— Нет, — нежно прошипела она, — сегодня моя очередь.
Глаза Кэтрин ярко сверкнули. Но даже не этот взгляд и слова заставили Фрэдди упасть на подушку и замереть. Голова совершенно закружилась при виде напряженных сосков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96